Знаешь, я тоже

Тяжёлые портьеры тёмно-синего, почти чёрного цвета, поглощали свет фонарей. Из динамиков старого стерео звучала медленная мелодия, заглушая звуки оживлённого ночного города из открытого окна. Множество свечей освещали комнату, окутывая всё вокруг ароматами то ли лаванды, то ли ванили. Драко не мог разобрать, да и не хотел. Всё его внимание сейчас занимали тёплые маленькие ручки, которые проворно завязывали ленту на его затылке, и хрупкое тело, прижимающееся к его спине. Она прошлась лёгкими поцелуями по шее сзади, вызывая мурашки и томную тяжесть в низу живота. Он отвёл руку за спину, желая притянуть Гермиону к себе и поцеловать желанные губы, но она тут же отпрянула, отошла на шаг. — Нет, нет, милый, ещё не время... Драко опустил руку, позволяя этой маленькой ведьме и дальше делать то, что ей вздумается. Он услышал, как она обошла его, но не шелохнулся, лишь переступил с ноги на ногу. С участившимся сердцебиением Малфой ощущал, как расходятся в стороны полы его рубашки, открывая её взгляду тело, так жаждущее ласки. На животе резко очертились кубики пресса, стоило Грейнджер только наклониться и поцеловать кожу над ними. Окончательно стянув с него рубашку, Гермиона вновь оказалась позади, завела его руки за спину, и Драко почувствовал волну связывающего заклинания. Гладкая ткань ленты крепко сжала его запястья, не давая свободы движений, однако, и она же оживляла красочные фантазии, будоража воображение. Он чувствовал дыхание Гермионы на своей шее, стоя в оцепенении и ожидая того, что последует дальше. Голова немного кружилась, а время как будто замедлилось, и каждая секунда казалась нескончаемо долгой. Обняв за шею, Грейнджер прижалась к нему всем телом, и невозможность коснуться её сводила Драко с ума. Лёгкий, дразнящий поцелуй в губы и Драко даже не успел толком ответить ей, как Гермиона повела языком по линии его челюсти к шее. Прикусывая чувствительную кожу на ключице, провела ноготками по спине. Звуки расстёгивающегося ремня и молнии брюк вывели Драко из роя пляшущих фантазий, где Грейнджер уже стояла перед ним на коленях, а её губы... Мерлин... Её губы и правда оказались именно там, где он представлял. А её язык плавно заскользил по всей длине члена. И когда она только успела спустить с него брюки? Драко обожал это. Эти её ласки, такие откровенные и бесстыдные. Обожал наблюдать за ней, видя, как расширяются её зрачки, как глаза становятся ещё темнее, ещё выразительнее. Как эта обычно скромная девушка превращается в манящую фурию, в страсти которой он с удовольствием тонул. — Грейнджер, — вырывая из себя хрип, Драко пытался совладать с голосом. — Развяжи мне глаза. Каждое слово давалось с трудом, ведь её губы ни на секунду не прекращали сладкой муки. Руки то сжимали член у основания, то водили по всей длине, в то время как её ротик, такой нужный, необходимый ротик, вбирал в себя его поджатые в предоргазменном состоянии яички. — Прошу. Это было выше его сил. Просить о чём бы то ни было. Вечно высокомерный, избалованный деньгами и вседозволенностью гордец, никогда ни у кого ничего не просил. Утраченное ощущение горячего жара почти заставило его разочарованно вздохнуть, когда с глаз исчезла лента, а перед его взором предстала одна из его самых любимых картин. Гермиона в одном только поясе, удерживающем чулки на её стройных ножках. Ей так шёл белый цвет. Драко уже не первый раз ловил себя на мысли, что хочет видеть её в свадебном платье. Белоснежном платье, которое он сорвёт с неё, чтобы увидеть под ним бельё того же цвета, которое ему непременно захотелось бы снять с неё зубами. — Потрясающая. Он не мог выдавить из себя ничего, кроме рваных вдохов, его слух больше не различал музыку, только её приглушённые стоны. Гермиона увеличила амплитуду движений на его члене, то играя языком с такой чувствительной сейчас головкой и одной рукой массируя мошонку, то заглатывая так глубоко, что Драко ощущал тесноту её глотки. — Великолепная. Ему хотелось схватить её за волосы, быстро и грубо вбиваясь в неё, но драклова лента на запястьях не позволяла ему этого сделать, что заводило ещё больше. Сдерживать движения бёдер ей навстречу у Драко не было сил. Он знал, что долго не продержится, глядя как по её виску стекает капелька влаги, которую ему до одури сильно хотелось слизать языком. — Такая хорошая девочка. Самая лучшая. Он знал, что Гермиона любит быть самой лучшей во всём, знал эту её необходимость и с удовольствием давал ей это. Похвалу. Гермиона простонала и, не сдержавшись, запустила руку между своих ног, лаская нежные складочки, и Драко не выдержал. Вид ласкающей себя ведьмы был второй из его любимых картинок. — Моя. Зрение затуманилось, сердце грозилось разорвать грудную клетку от скорости ударов, и Драко с каким-то животным звуком излился Гермионе в горло. Он не успел толком прийти в себя, но, глядя на то, как она почти хищно улыбается и облизывается словно кошка, не мог не ощутить накрывшее чувство азарта. Поднявшись с пола, Грейнджер поманила его за собой пальчиком и, присев на край кровати, широко развела ноги, приглашая. Дважды повторять не пришлось, Драко двинулся за ней, избавляя руки от пут ослабевшей ленты. Опускаясь перед ней на колени, провёл чуть дрожащими руками по кружеву чулок. Ощутил запах её возбуждения и скользнул языком по влажным складочкам. Волосы на затылке тут же крепко сжали её пальчики, а комнату наполнили стоны наслаждения. Гермиона выгнулась навстречу умелым губам и языку, выстанывая его имя. И Драко даже не нужно было усиливать нажим, он ввёл в неё сразу два пальца и начал быстро двигать ими. Спустя несколько синхронных движений рук и языка, Гермиона затряслась от удовольствия. Не дав ей никакой передышки, Драко поцеловал её сразу глубоко, давая ощутить вкус её удовольствия на его языке и губах, вылизывал её небо, обхватывая её грудь одной рукой, другой обнимая за тонкую талию. — Драко, я не смогу сейчас. — Сможешь. Прерывая всякие возражения, Драко перевернул её на живот. Подложив под Гермиону подушку, он плавно вошёл в неё и замер, провёл ладонью по спине, вырывая полузадушенные всхлипы, покрыл поцелуями её шею сзади. Оперевшись на локти по обе стороны от неё, Малфой начал медленно двигаться в ней, зная, что она сейчас очень чувствительная. Спустя пару минут неспешных движений, Гермиона сама начала слегка поднимать бедра навстречу его толчкам, показывая, что готова к большему. Драко, только этого и ждавший, с тихим рыком потянул её вверх, не прекращая плавных движений внутри неё. Встав на колени и локти, Гермиона откинула голову назад, дыша рвано и прерывисто, нетерпеливо. Он намотал её волосы на кулак, двигаясь резче с каждым толчком, увеличивая темп проникновения и упиваясь её стонами и всхлипами, теряясь в тесноте её лона. Как только Драко почувствовал, что Гермиона начала вновь импульсивно сжиматься вокруг него, он опустил руку вниз, к истекающему смазкой входу. Накрыл пальцами клитор, массируя его плавными движениями, увеличивая её удовольствие. — Да, Драко, ещё. Ещё немного. — Давай, маленькая. Сердце с бешеной скоростью гоняло кровь по венам, перед глазами всё снова поплыло, а от паха по всему телу начали рассыпаться искры наслаждения. Он заглушил её крик поцелуем, кусая за губу почти до крови, входя в неё в последний раз, изливаясь внутрь, и рухнул на неё сверху. * Драко любовался игрой света в её волосах, поглаживая по спине и бездумно целуя в висок. Она всегда его манила, всегда заставляла кровь бежать по венам быстрее, всегда пробуждала в нём азарт и дух соперничества. На работе в Министерстве их отделы конкурировали за звание самых образцово-показательных. А они как начальники отделов магического правопорядка и международных связей частенько пересекались друг с другом и конкурировали за звание лучшего. Их словесные перепалки всегда балансировали на грани грубости и страсти. Так и начались их отношения. Во время очередной баталии Грейнджер выбесила Малфоя особенно сильно, и он просто заткнул её поцелуем. После чего щёку окатило резкой болью от пощёчины, а в следующую секунду дверь кабинета захлопнулась, да так, что чуть не слетела с петель от силы удара. Тогда он лишь нервно рассмеялся, потирая след от удара на щеке, но, почувствовав на вкус её губы, Драко к своему удивлению понял, что хочет её, и не собирался отступать от своих желаний. «Малфой, отвали». «Тебе со мной ничего не светит, похотливый хорёк». Так отвечала ему Грейнджер около месяца на его приглашения поужинать, утопить топор войны в паре бокалов огдена или просто пообщаться. Но не тут-то было, Малфой просто предвкушал момент, когда это её безразличное «Отвали, Малфой» превратится в «Да, Драко, ещё». А в том, что этот момент настанет, он был абсолютно уверен. Всё решили рождественский приём в Министерстве и добрая бутылка игристого, что Грейнджер в себя влила. А утром, к облегчению Драко, проснувшись в его постели, Гермиона не стала закатывать истерик и изображать потерю памяти. С той ночи они много времени проводили вместе, узнавали друг о друге всё и не могли оторваться. С каждым днём Драко всё глубже тонул в ней и в тех эмоциях, что он испытывал рядом с ней. Видел в её глазах отражение собственных чувств и поражался тому, как быстро понял, что любит. Сам от себя не ожидая этого, любит. Так странно, иногда пугающе, но сильно и искренне. Спустя полгода отношений Гермиона и вовсе переехала в его дом. И сейчас он смотрел на неё, вымотанную страстью, так доверчиво прижавшуюся к его боку. Такую нежную. Такую нужную. * — Знаешь, я люблю тебя. Так просто, словно эти слова ничего не значат, произнесла Гермиона чуть позже, обнимая его. А Драко дёрнулся от этих слов, не смог подавить внутреннюю дрожь. Эти три слова каждый раз вызывали в нём такую реакцию и чувство абсолютного счастья. — Знаешь, я тоже. И вновь поцелуй, на этот раз нежный, благодарный, дарящий. Улыбаясь как сытый кот, Драко подумал о ящике стола в кабинете за стеной, где своего часа дожидалась маленькая коробочка с фамильным перстнем. Возможно, уже завтра утром он разбудит Гермиону поцелуем и завтраком в постель, а после сделает своей навсегда.