***
В столовой было немного шумно с самого утра. Этот день обещал быть не таким тяжелым, как предыдущий. По крайней мере, их не будут гонять по спортивному залу и не заставят проходить тесты, от которых закипает мозг. Тэхен отправил в рот тост с клубничным джемом, едва не застонав от удовольствия, и на мгновение прикрыл глаза. Кажется, он действительно влюблен в подобную еду. Было бы совсем идеально, если бы насладиться ей он смог в полной тишине, ну или хотя бы не слушая жужжание и громкий смех ребят за соседним столом. Новобранцы воодушевленно обсуждали предстоящий день. — Так он говорил, что вообще из себя этот тест на страх представляет? Странно звучит, не находите? Как-то не по-научному, — проговорил один из парней, и его мысль тут же подхватил второй. Тэхену оставалось лишь отвлечься и прислушаться. Вдруг эта информация пригодится ему в дальнейшем? Потому что он как-то упустил момент, когда Пак разговаривал с кем-то из курсантов о предстоящем испытании. — Да не особо. Сказал, что там все узнаем. Но это будет что-то вроде симуляции какого-то события, чтобы определить, как мы будем вести себя на корабле. Или типа того, — прогнусавил парень, ковыряясь ложкой в каше. Тэхен вздохнул. Видимо, ничего полезного он от этих ребят все же не узнает. Его взгляд заскользил по столовой, словно он искал кого-то. Хотя, наверное, это было именно так. Парень, который подсаживался к нему вчера, делая такое недвусмысленное предложение, кажется, все же нашел себе компанию по вкусу. Тэ тихо фыркнул, замечая Хенги в окружении того ублюдка, который вывел его на драку, и его дружков. Ожидаемо. Эти ребята тоже были бойцами и выглядели внушительно, хоть и вели себя как последние мудаки. В конце концов, Тэхену ведь никто ничего не обещал, верно? Они будут просто трахаться, ему и дела нет до того, с кем будет общаться его временный любовник. Словив себя на мысли, что все это больше похоже на самовнушение, Тэхен поднялся из-за стола и, взяв поднос с недоеденным завтраком, отнес его на раздачу, пока еще там не образовалось большой очереди. Он не заметил на себе мимолетного взгляда Чимина, по обыкновению сидящего за одним столом с полковником Чоном. Не заметил тихих перешептываний за спиной о том, что он одиночка и такие не выживают в обществе. Один из аргументов ребят звучал так: во времена катаклизмов и катастроф люди сбивались в организованные группы, и мы не знаем ни одного случая, когда кто-то выжил в одиночестве. За свой столик вернуться у Тэхена не вышло. Как только ребята в белоснежной форме заметили свободное место, они поспешили занять его, и парню пришлось как лишнему на этом празднике жизни встать у стены рядом с дверью, чтобы дождаться, когда Чимин и остальные из его группы поедят. Секретарь как обычно должен был собрать всех после завтрака и отвести к тому самому тренажеру. Как Тэхен понял, машина воздействовала на психику по большей части, иначе как выявить совместимость? — Опять этот парень совсем один, — вздохнул Чимин. Чонгук проследил направление его взгляда, но не стал долго рассматривать новобранца, вернулся к своей еде. — Не похоже, чтобы он чувствовал себя неуютно. Может, он одиночка по жизни, Чимин, а ты вечно всех жалеешь. Ты знаешь, что нельзя быть чересчур добрым к людям? Чонгук вздохнул. Он искренне не понимал, почему Чимин вырос таким сострадающим, хотя его отец воспитывал мальчика довольно строго, буквально в армейских порядках. Да и на космической базе он находился уж точно больше десяти лет, многое повидал, кого-то похоронил. Но Чимина это не закаляло, он как и в свои пятнадцать был таким же добрым, по-хорошему наивным и нежным. — Нельзя быть снобом, как ты, а вот добрым к людям — очень даже полезно. Я пойду. На тесте увидимся, — улыбнувшись так, что на лице пропали глаза, Чимин поднялся из-за стола и, отдав поднос, подошел к Тэхену. Рядом с этим парнем было немного неловко. Каждый раз, как Чимин наблюдал за ним со стороны, ему хотелось немедленно разбавить его одиночество, но стоило оказаться рядом, начинало казаться, что Тэхену вообще не нужна ничья компания и он мог бы спокойно находиться один. И вот, Чимин, разрушивший атмосферу уединения, неловко топтался на месте, прижимая к груди папки с бумажками, которые всегда носил с собой, и нервно перебирал уголки, загибая их. — Почему вы не пользуетесь электронной документацией? — поинтересовался Тэхен, наблюдающий за действиями маленьких пальцев. Чимин взглянул на него и опустил взгляд на бумаги. На его губах появилась нежная улыбка, будто бы он окунулся в какие-то очень приятные воспоминания о былых временах, в которых романтика, да и только. — Листики роднее. Хотя это совсем не экологично, но… не знаю. Просто нравятся листики. Тэхен понятливо кивнул и замолчал. Поняв, что диалог окончен, Чимин тоже не стал пытаться продолжить тему или начать новую и просто молчал. И только заметив, что парень трет покрасневшие глаза, секретарь взволнованно поднял брови. — Что с твоими глазами? Ты что, не снимаешь линзы на ночь? — его голос звучал обеспокоенно, Тэхен впервые слышал искреннее волнение за него в голосе другого человека. — Снимаю, — соврал он и отвел глаза в сторону. — Разве можно обманывать? Давай я тебя научу снимать, надевать и промывать линзы? Нельзя в них спать, ночью глаза должны отдыхать от них. Здесь сложно изготовить очки, нужно заказывать их с Земли. Транспортировка будет еще дороже, поэтому проще линзы. Да и это ведь удобнее! Я обязательно загляну к тебе в казарму вечером, хорошо? Тэхен кивнул, обреченно вздыхая. В любом случае отвязаться от Пак Чимина было слишком тяжело, уж проще согласиться и сделать так, как он хочет. Благо прозвенел сигнал, означающий окончание завтрака, и все повставали со своих мест, а очередь на сдачу подносов и посуды собралась в ту же минуту, так быстро, что Тэхен даже как-то упустил этот момент. Как только их группа собралась в колонну, Чимин, сделав голос погромче, позвал их за собой. Парень по обыкновению шел впереди всех, отвечая на редкие вопросы и лишь загадочно улыбаясь на каждый вопрос о том, что будет происходить на тестировании. — Вы узнаете все, как только мы придем на место. Не хочу повторять по несколько раз одно и то же. Лучше все соберутся, и я все вам расскажу, — отвечал он на каждый вопрос, что хоть как-то касался предстоящего теста. В этот раз они шли немного иным путем. Когда один из шлюзов открылся перед ними, стены с белых сменились на серые, словно сделанные из чистого глянцевого алюминия. Тэ даже уловил краем глаза свое размытое отражение в них. В этом крыле шлюзов было достаточно много. Буквально каждые метров двадцать приходилось куда-то сворачивать, чтобы открыть шлюз и войти в новое помещение. Чимин остановился в широком коридоре с неярким светом, посреди которого стояли лавки. Остановившись напротив по-настоящему большого шлюза, он подождал, пока все соберутся в одну кучу и замолкнут. Кажется, эти раздвижные двери были вдвое больше тех, в которые они заходили обычно. По отряду пробежался шепоток. Наверное, каждому было интересно, что именно их ждет за этими дверьми, и Тэхен не был исключением. Он остановился впереди всех и скрестил руки на груди, пока парни с позволения Чимина садились на лавки. — Минуту внимания, пожалуйста, — позвал Пак, оглядев всех. — Данный тест не будет похож на те, что вы проходили днем ранее. Он не предназначен для того, чтобы выявить у вас какие-то знания или умения, нет. Он нужен для того, чтобы определить психотип каждого из вас, понять, как именно вы будете вести себя на борту во время чрезвычайной ситуации, и согласно этому распределить вас на группы, внутри которых вы будете проходить тестирования на совместимость. Система разработана таким образом, что ваши результаты соотносятся не только с новобранцами из вашей группы, но и с теми, кто все еще не нашел себе пару. Поэтому не переживайте, если из вашего набора вам никто не подойдет. Я не исключаю возможности, что вы достанетесь в пару уже обученным бойцам или навигаторам. — Что именно там будет происходить? — спросили из толпы. Чимин снисходительно улыбнулся. Ему нравилось это любопытство и нетерпение молодых ребят, каждый раз в новых наборах были те, кому было невтерпеж узнать о том, что ждет их дальше. — Ничего особенного. Как я уже говорил кому-то из вас — это симуляция реального боя. Не пугайтесь, вам не нужно уметь управлять кораблем уже сейчас, вам лишь достаточно убедить себя в том, что вы уже умеете это делать. В целом, всего-то нужно расслабиться и получать удовольствие — ваш мозг сделает все за вас, — тихо засмеялся он. Тэхен тихо фыркнул. Ни черта непонятно, но очень интересно. — То есть, мы просто якобы полетаем в своей голове? — поинтересовался кто-то, и группа ребят засмеялась с формулировки этого предположения. Чимин вздохнул. — Давайте по порядку. Вы заходите внутрь согласно порядковым номерам. Не задерживаясь, проходите к тренажеру, который будет стоять там. Он выглядит как кабина реального корабля, на котором вы будете летать и сражаться по окончании обучения. Как только вы наденете шлем, который лежит внутри, вы погрузитесь в виртуальную реальность. Ваша задача — вести бой, а задача программы — выявить ваш страх и воспроизвести его в «реальность». Задача же членов комиссии, которые будут наблюдать за происходящим на экране — проанализировать ваши действия. В зависимости от того, как вы мыслите, как будете вести себя — вас распределят на группы, а после на пары, чтобы каждый дополнял друг друга, как положено. — Грубо говоря, если я боюсь змей, то весь корабль наполнят эти твари? — подал голос один из новобранцев, а Чимин, довольный тем, что его поняли, активно закивал. — Здорово, правда? — восхищенно спросил он, глядя на парня горящими от воодушевления глазами. — Вы не представляете, на что способен мозг человека. По группе вновь прошелся гул голосов. Все начали обсуждать услышанное, а Тэхен скривился. Ага, очень здорово. Больше всего на свете он боялся своих родителей. Будет нелепо проколоться на этом тесте, если вдруг они появятся на корабле со шприцами в руках. Это совсем не играло ему на руку. Только бежать уже некуда, вокруг лишь ледяная космическая мгла. — Там один тренажер? — поинтересовался Тэхен. Отряд у них был большой, человек пятьдесят, а то и все сто. Если там стоит всего один тренажер, они будут проходить тестирование целый день, а то и до подъемной сирены. — Их там три. Итак, первыми идут… — секретарь оторвал от груди папку с бумагами, которой закрывал тонкий планшет. Открыв что-то в гаджете, Чимин принялся зачитывать порядковые номера вместе с именами. — Номер сорок два шестьдесят пять Хван Ханыль, номер сорок два шестьдесят шесть Чхве Юнсон, номер сорок два шестьдесят семь Пак Югем. Входите, кураторы помогут вам сориентироваться. Вы можете выстроиться в очередь по вашим порядковым номерам, чтобы было удобнее. — Извините, секретарь Пак, — вдруг произнес один из названных парней, несмело приподняв руку, — а можно мне… — он даже договорить толком не успел. Судя по тому, как он мял рукой костюм в нижней части живота, разнервничался он сильнее, чем требовалось. — Да, конечно… — неловко пробормотал Чимин, проследив взглядом за тем, как парень пулей ринулся в сторону уборных. Он вздохнул, глянув на документы в своих руках, и покачал головой. — Чонгуку это не понравится, — тихо пробормотал он. — Кто-то третий все равно должен зайти. Кто-то… — Давайте я! — послышался бодрый голос откуда-то с середины очереди. Тэхен кинул на паренька, смело вышедшего вперед, взгляд и тихо хмыкнул. Надо же. Есть те, кто не против потрепать себе нервы побыстрее? — Порядковый номер сорок три ноль один, Квон Юхен. — Замечательно, — закивал Чимин. Не придется никого тащить за руку вне очереди. — Никто ведь не против? Новобранцы согласились, и Чимин, когда первая тройка удалилась на прохождение теста, помог оставшимся распределиться по порядку. Оказывается, тот самый мудак, которому Тэхен набил лицо, был под номером сорок два семьдесят один и по самому тупому стечению обстоятельств он стоял прямо за Тэхеном. — Осторожнее, очкарик, а то описаешься там от страха. Намочишь штанишки и убежишь к мамочке. Я как раз выведал у солдат, где здесь вывод праха в космическое пространство. Ты туда по частям как раз отлично поместишься. Тэхен устало выдохнул и повернулся к стоящему позади него солдату лицом. Он внимательно изучал нахала, сосредоточенно поджимая губы. Сдержаться от тяжелого вздоха не получилось. — Тебе снова разбить лицо? Еще с прошлого раза синяки не прошли, а ты все еще не можешь держать язык за зубами. Мне совершенно не хочется тратить силы на людей вроде тебя, семьдесят первый. Давай условимся на том, что ты не трогаешь меня, а я тебя, м? Как по мне — отличная сделка. — У вас все в порядке? — вмешался Чимин, заметив, что эти двое общаются слишком уж напряженно. Судя по словам Чонгука и разбитому лицу одного из них, именно между ними произошла драка в первый день. Только лицо семьдесят первого еще не прошло, а вот у Тэхена ни следа от того побоища не осталось. — Да, секретарь Пак, все в порядке, — сказал Тэ и отвернулся от солдата, сунув руки в карманы. Все это очень сильно раздражало, да еще и ждать… Ожидание — самое ужасное, что только может быть. Чимин кивнул, отойдя на пару шагов, но глаз с этих двоих не спускал. Не хватало им еще одной драки. Он, правда, мало что сможет сделать, если этот огромный увалень под семьдесят первым номером разойдется, но по крайней мере сможет позвать кого-то из командующего состава. — Кстати о синяках, — полушепотом продолжал семьдесят первый, откровенно действуя Тэхену на нервы, — что-то быстро ты свою мордашку подлечил. Или тоналкой пользуешься? Не удивлюсь, если ты мажешь себя как баба, — насмешливо проговорил он. Тэхен прикрыл глаза и медленно досчитал до десяти. Это не стоило его внимания. И идиоту понятно, что его просто пытаются вывести из себя, чтобы вполне законным способом устранить с базы. Нужно было сразу сказать полковнику Чону, чтобы гнали этого говноеда в шею, а не просить за него. К его счастью (или счастью идиота, который так и напрашивался получить по морде еще раз), это сработало. Он потерял всякий интерес, как только понял, что его игнорируют, и начал докапываться до парня позади себя. Очередь двигалась довольно быстро. Каждый раз, как шлюз открывался, заинтересованные взгляды скользили по вышедшим, и, признаться, заходить туда хотелось все меньше, ведь ребята, прошедшие этот тест, были белее мела. Чимин только ворковал им что-то, успокаивающе поглаживая по плечам, и периодически скрывался за дверью, чтобы посмотреть, как идет работа. Как только он вышел в очередной раз, похлопывая идущего рядом парня по плечу, то снова уставился в свои листы, а затем и на Тэ. Он был на очереди следующим. — Заходи, — позвал он. Тэхен шумно выдохнул, стряхнув напряжение с рук, и вошел вслед за Паком. — Главное — не переживай слишком сильно, иначе даже поднять корабль не выйдет, — тихо посоветовал Мини. — Такое бывало? — поинтересовался Тэ, вскинув брови, а сам принялся оглядывать помещение. Ему казалось, что самое захватывающее место, которое он видел на базе — это общая комната отдыха. Но нет. Сейчас дыхание и правда перехватило, стоило лишь оказаться внутри. В помещении было темно. Лишь голубоватая подсветка по периметру потолка давала слабое освещение, и застекленная кабина, за которой сидели несколько человек. В их числе был и Чон. Полковник что-то изучал в своем планшете, переговариваясь с сидящими рядом мужчинами, и даже не смотрел в сторону нового вошедшего. Но сейчас Тэхена это не волновало. Он должен был сосредоточиться на себе, на прохождении этого чертового теста. Черт возьми, он совершенно не готов открывать свои страхи незнакомым людям, не хотел позволять гребаной машине копаться в голове и пытаться вытащить всю подноготную наружу. А вдруг в этой симуляции он действительно увидит своих чертовых родителей, и они будут мучить его так же, как делали это всю его жизнь? Тэ не хотел, чтобы об этом стало известно. — Вторая кабина, курсант, — поторопил его один из кураторов, легко подтолкнув в нужном направлении. Кивнув, парень направился к необходимому симулятору и, сев в кресло, нервно выдохнул. Куратор взял шлем и осторожно надел его на Тэхена. — Можете дать мне время изучить панель управления? — спросил Тэ, но куратор ему не ответил. Нажал на какую-то кнопку и отошел в сторону под недовольный взгляд новобранца. Как будто бы так сложно было дать ему всего лишь минуту… Тэхена отвлекло ожившее за лобовым стеклом изображение. Космическое пространство плыло, а корабли в нем перемещались быстро и уверенно, они стреляли друг в друга, не щадя врага, бились не на жизнь, а на смерть, к которой, кажется, были готовы все участники сражения. — База, прием, у нас подбит двигатель, необходимо место для аварийной посадки корабля! — раздался незнакомый голос со стороны. Тэхен посмотрел влево. За соседним штурвалом сидел кто-то безликий, но воображение быстро нарисовало черты лица, принадлежащего человеку, которого он не видел ни разу в своей жизни. Не было осознания, что это просто симуляция. Все было так красочно и ярко… Как там сказал Пак Чимин? «Вы даже не представляете, насколько мозг человека удивительный»? Что-то вроде этого. — Тэхен, координаты! Соберись, твою мать, я еще не хочу умирать! Они стреляют в нас! — боец-невидимка кричал на него, хмуря брови. Его руки не дрожали, он держал штурвал уверенно, и Тэ сделал то же самое. — Отклонение на сорок влево, навожу снаряды на семьдесят и две, выстрел по готовности, — сказал Тэхен, поражаясь сам себе. Откуда он все это знает и как смог рассчитать цифры — загадка века. — База, вы хотите, чтобы мы сдохли? Дайте разрешение на аварийную посадку и назовите номер ангара. У нас отказывает двигатель! Сириус запрашивает разрешение на аварийную посадку в ближайший ангар. База, прием! — продолжал взывать к здравому смыслу боец. Тэхен инстинктивно открыл боковой экран, отражающий состояние корабля. — Наш двигатель откажет полностью в течение минуты, канал связи не работает, связь с базой оборвана в обе стороны. Нам нужно катапультироваться, мы не успеем сесть, — изучив показатели, демонстрируемые компьютером, Тэхен быстро проанализировал данные, которые не понимал в реальности. Зато в симуляции ориентировался в них как рыба в воде. — Падение будет на твою сторону, катапультируйся первым, я прикрою и пойду следом. — Хуйня, катапультируемся вместе. Только убьем эту мразь, которая продолжает нас обстреливать, — упрямо сообщил напарник с неизвестным лицом громким басом. Взгляд его был решительным, смелым, но Тэхен не мог отвлечься от боя, не переставал наводить орудия по траектории летящих в них снарядов, чтобы не допустить дополнительных повреждений. — Тридцать секунд! Я успею, быстро катапультируйся, иначе мы оба погибнем. — Сука! — прорычал парень и, бросив штурвал, рванул к капсуле. Она быстро заперла бойца в стеклянный купол и сорвалась вниз. Тэхен остался один. Сейчас, последний выстрел, увести корабль ниже, чтобы уйти из-под обстрела и войти в спасательную капсулу. Все, что нужно сделать, и это не звучит как невыполнимая задача, вполне себе реализуемая. Ничего сложного. — Внимание! Полный отказ второго двигателя! Тревога, полный отказ второго двигателя, экипажу немедленно катапультироваться. Внимание! — в сопровождении сирены электронный женский голос звучал устрашающе. Ощутив, как корабль накренило влево, Тэхен попытался хоть немного выровнять его, но без второго двигателя это не представлялось возможным. Делать было нечего, покинуть корабль в спасательной капсуле — единственный шанс на выживание. Умирать ведь чертовски страшно и действительно не хотелось. Он еще не добился всех своих целей, чтобы так глупо сдохнуть просто потому, что у них не вышло связаться с базой. Тэхен отстегнул ремень, крепко фиксирующий его тело в кресле, и едва не улетел на место своего бойца. Благо, успел ухватиться за приборную панель и даже ничего лишнего на ней не нажал, но от крепкого словца не удержался. Идти не получалось, корабль завалило влево и он, не в силах бороться с искусственной гравитацией, начал опускаться вниз. Двигатели правого крыла не справлялись с этой махиной, поэтому пришлось быстрее добираться до капсулы, хватаясь за все подряд, только бы успеть до соприкосновения с чем бы то ни было. — Внимание! Необходима дозаправка бака первого двигателя. Отказ первого двигателя через одну минуту тридцать секунд. Внимание, отказ первого двигателя через одну минуту двадцать пять секунд. Необходима дозаправка бака первого двигателя. Работающий на пределе своих возможностей двигатель, пытающийся хоть как-то спасти жизнь экипажа, расходовал запас своего топлива слишком быстро. Если Тэхен не сможет катапультироваться прямо сейчас, он точно сдохнет смертью храбрых. Капсула была все ближе и ближе, он уже открыл ее. Всего лишь шаг, и он смог бы спрятаться внутри и спасти свою жизнь, но услышав странный свистящий звук, парень обернулся на лобовое стекло. Ему нужно было удостовериться, что все в порядке. Может быть, ему просто показалось? Но вот только обернувшись, он увидел вспышку у носа корабля. Не прошло и секунды, как Тэхена подбросило на месте и теперь, оказавшись в горизонтальном положении, он не был даже уверен, что лежит на полу, а не на полотке. — Тревога! Разгерметизация нижнего отсека. Возгорание в топливном баке. Возгорание в отсеке электронного управления корабля, экипажу срочно покинуть корабль! Тэхен слышал электронный голос словно сквозь вату. Единственное, что он почувствовал слишком явно — запах гари, заполняющий легкие черный дым, обжигающий все внутренности и неестественно сильный ветер, а следом ледяной воздух, делающий так больно, что хотелось в голос закричать. Разгерметизация, горящая электроника, выделяющая ядовитый дым. Все смешалось в одно, но Тэхен четко и ясно понимал: он умирает. Было страшно, и его смерть, черт возьми, была такой нелепой, глупой, просто дурацкой. О такой смерти никто не будет рассказывать потомкам, все быстро забудут. А друзей он себе так и не нашел и близкими не смог обзавестись. Его кончину некому будет оплакать. По жизни одинокий, таким он и умрет. Чувствуя только лишь боль во всем теле, внутри и снаружи, Тэхен ощутил, как сознание покидает его. Все еще страшно, но скоро станет совсем легко. Электронный женский голос больше не тревожил его, только свист ускользающего кислорода, смешанного с черным дымом еще был слышен на краю ускользающей реальности. Корабль встретился с базой и взорвался, но все, о чем успел подумать Тэхен перед смертью: напарник спасся. — Курсант, — голос откуда-то со стороны раздался так неестественно громко, будто его и вовсе теперь не должно было существовать. Тэхен почувствовал, как с его головы что-то стянули, и рвано задышал, глотая слезы и громко всхлипывая. Он зажмурился от света, казавшегося сейчас таким ярким, словно на него был направлен прожектор. — Эй, приди в себя, — позвали его снова, хлопнув по плечу, но Тэхен все еще не понимал. Почему он здесь? Он умер всего секунду назад, сгорел в стратосфере вместе с разбившимся кораблем. Его руки сильно дрожали, и он принялся осматривать их, будто видел впервые. Парень даже не замечал, как продолжает громко всхлипывать, а в горле будто бы до сих пор был мерзкий привкус гари, от которого он закашлялся. — Принесите воду, — попросил куратор, на мгновение отвернувшись от Тэхена, а затем вновь устремил взгляд на курсанта. — Эй, парень, все в порядке. Это всего лишь симуляция, слышишь? Ты здорово влился, но сейчас сосредоточься. Ты помнишь, где ты находишься? Понимаешь, что это реальность? Из него буквально посыпался град вопросов, а Тэхен, шестеренки в мозгу которого понемногу начинали приходить в движение, быстро закивал, утирая влажные щеки, и вцепился в бутылку воды, которую ему подал куратор, жадно отпивая. Чимин, стоящий в застекленной кабине перед экраном рядом с Чонгуком и другими офицерами, обеспокоенно глянул на Тэхена и на потухший экран. — Впечатляет. Давно не видел ничего подобного, — хрипло проговорил один из мужчин, закивав и что-то пометив в своем планшете. — Зато с крысами у прошлого паренька было повеселее, — засмеялся второй, — я впервые видел, как кто-то прыгает по приборной панели. Что скажете, полковник Чон? Мужчина перевел глаза на Чонгука. Полковник замер в одном положении, стоя у своего кресла. Его руки крепко вцепились в обивку, сжимая ее до побелевших костяшек, и Чимин сделал короткий шаг в сторону Чона, коснувшись его плеча. — Чонгук, — тихо позвал он. Мужчина гулко сглотнул и, очнувшись от мыслей, наконец оторвал взгляд от давно потухшего экрана, вдруг тяжело выдыхая и расстегивая одну пуговицу на своей рубашке, оттягивая давящий воротник от горла. — Я в порядке. Дай мне десять минут, — сухо отозвался он и быстрым шагом вышел из помещения. Чимин прикусил губы, взглянув вслед Чонгуку, и загнул край листиков в своей папке пальцами. — Оставьте его, секретарь Пак. От такого тяжело оправиться, даже если смотришь со стороны, — посоветовал один из мужчин, понимающе глянув вслед Чонгуку. В конце концов, каждый из бывалых военных мог примерно понять, что именно чувствует солдат, который хоть раз в своей жизни терпел крушение истребителя. Чонгук быстрым шагом направился вдоль длинного коридора, прикладывая карточку к шлюзам и почти не задерживаясь проходя сквозь них к жилому корпусу. В голове все еще мельтешили картины того, что курсант сорок два семьдесят видел своими собственными глазами. Что когда-то так же видел Чонгук. Как жаль, что от своей симуляции Чон все еще не очнулся. Дверь комнаты распахнулась, и Чонгук вошел внутрь. Мужчина быстро прошел в туалетную комнату, стянув с плеч пиджак, и остановился у раковины, набирая в ладони холодную воду, чтобы плеснуть ее в лицо. Его шумное дыхание и шум воды заполнили маленькое помещение, в котором не было даже душа. — Соберись, твою мать. Соберись! — рявкнул он, глядя в глаза своему отражению, которое хотелось разбить. Рваный выдох сорвался с его губ. Чонгук коснулся лбом зеркала, прикрывая глаза. Дыхание постепенно выравнивалось, а рука, словно ища привычного успокоения, подцепила цепочку под горловиной. Пальцы лихорадочно забегали по тонкому золотому кольцу, висящему на ней. Все в прошлом. И это его реальность.***
После окончания тестирования новобранцы могли спокойно отдохнуть и восстановиться от своих симуляций, в то время как Чонгук и Чимин были буквально завалены работой. Особенно Чимин. Спасибо, конечно, что Чонгук помог ему разделить всех курсантов на группы для прохождения теста на совместимость, но помимо подготовки электронного варианта было необходимо так же разобрать по стопкам личные дела, чем секретарь и занимался в данный момент. У всех остальных, в том числе у Чонгука, рабочий день был закончен, люди отдыхали, и в офисе было пусто и тихо, поэтому, включив на планшете музыку, Чимин, называя себе под нос фамилии, перебирал бесконечные папки с личными делами новобранцев. Эта стопка не уменьшалась, и происходящее все больше и больше казалось несправедливым. — Ты справишься, Чимин-а, здесь ведь совсем немного. Просто отсортируй их, работы на полчаса, — едва слышно передразнил он своего друга-начальника Чонгука и тяжело вздохнул. Чимин был так занят своими мыслями о несправедливости мира и раскладыванием папок, что не заметил внимательно наблюдающих за ним черных глаз. Юнги пришел, чтобы поторопить его, ведь в баре веселье не начиналось из-за отсутствия Чимина. Скрестив руки на груди, инженер скользил взглядом по сведенным к переносице бровям, сосредоточенным карим глазам. Жаль, что отсюда невозможно было разглядеть трепет его ресниц. Но движения губ было видно очень отчетливо, и Юнги немного подвис на них. Знал бы Чимин, как сильно ему хочется украсть поцелуй с этих губ, уж точно покраснел бы и надул и без того пухлые губы еще сильнее. Но подобные мысли чреваты вполне предсказуемыми последствиями, так что решив из них вынырнуть, Юнги тихо подошел к секретарю, все еще не замечающему чужое присутствие. — Ты слишком много работаешь, цыпленок, — Юнги не планировал его пугать, но Чимин все равно подпрыгнул на месте, вскрикнув, и с размаху заехал по лицу склонившегося к нему инженера тонкой папкой с личным делом солдата. — Мин Юнги! Зачем ты ко мне подкрадываешься? Я же просил так не делать, — Чимин покраснел, наблюдая, как с обреченным вздохом, полным терпения, мужчина выпрямляется и поправляет сбитые от удара пряди волос. Но выражение его лица было бесстрастным. — Ты себе не изменяешь. Пугаешься и краснеешь каждый раз, как я оказываюсь рядом, а мог бы просто согласиться на свидание со мной. Но я здесь чтобы поторопить тебя, так что в сторону твои возмущенные вздохи, малыш. Там все собрались, даже Чон Чонгук сидит и скучает без тебя. Перестань страдать этой херней и пойдем, тебе нужно отдохнуть. — Я не малыш, — буркнул Чимин и опустил взгляд на стопку еще не отсортированных личных дел. — Не могу никуда пойти, пока не закончу. Так что если ты хочешь, чтобы я пришел быстрее, не отвлекай меня. Юнги покачал головой. Всегда Чимин так. Ответственный, что уж тут поделать. Мужчина молча подошел к столу другого секретаря, взял пустующий стул, и, подкатив его ближе к Чимину, сел рядом с ним. — Давай помогу. Чимин, услышав предложение Юнги, недоверчиво глянул в сторону инженера и слегка отъехал на стуле в сторону. Слишком близко. — Это моя работа, я справлюсь, — пробормотал он, закачав головой. Юнги хмыкнул, склонив голову на бок, и снова подъехал ближе, заглядывая в бумаги в руках парня. — Тогда я буду сидеть здесь до тех пор, пока ты не закончишь. Знаешь ли, я не упущу шанса подольше поглазеть на тебя. Ты очень сексуально выглядишь, когда думаешь, Чимин. Я бы на это каждый день смотрел с удовольствием. А знаешь, на что бы я еще смотрел каждый день? На твое лицо, когда мы бы просыпались в одной постели после… — Вот эту папку в стопку слева от тебя, по вот этому списку, — быстро выпалил Пак, впечатав папку в грудь довольно ухмыляющемуся Юнги, и повернул экран ноутбука к мужчине, чтобы тот увидел, по какому списку нужно сортировать личные дела. — Сразу бы так, — бросил инженер, принимаясь перебирать папки. Несколько минут они сидели в полной тишине. Был слышен лишь шорох бумаги и редкие кликанья клавиши компьютерной мыши. — Чимин, — прервал тишину Юнги. Секретарь поднял голову, потому что голос мужчины показался ему непривычно серьезным, что было редкостью для данного экземпляра. — Почему ты не соглашаешься пойти со мной на свидание? — поинтересовался мужчина. Чимин, ожидавший чего-то более весомого, тихо фыркнул и смущенно отвел взгляд на бумаги в своих руках. — Опять эти твои шутки? — Вообще-то сейчас я серьезнее, чем когда заново собираю двигатель в корабль, — сообщил Юнги и, отбросив еще одну папку в нужную сторону, внимательно посмотрел на парня. Чимин смущался и не смотрел на него, так что Юнги довольствовался его профилем. — Ты же знаешь, что если бы я просто шутил, то вел бы себя иначе. Ты нравишься мне, Пак, и мне уже становится не смешно. Если тебе это не надо, ты так и скажи, и я съебусь в закат, если он здесь появится когда-нибудь, конечно. У меня хоть шанс есть? Чимин, кажется, покраснел еще сильнее. Взглянуть на Юнги он так и не решился. — Нужно сначала поскорее закончить с этим всем. Ты ведь обещал помочь, — проговорил Мини, всеми силами стараясь не отвлекаться от своей работы. — Ага. Это значит «да»? — Это значит, что я хочу поскорее закончить, а ты меня отвлекаешь, Мин Юнги, — пробурчал Чимин, даже не желая знать, насколько его щеки сейчас покраснели. И идиоту было понятно, насколько ему было приятно слышать это. Особенного от этого человека. Только собственная застенчивость не позволяла об этом рассказать. Но думать об этом слишком долго он не стал, им следовало продолжить работу, чтобы как можно скорее спуститься ко всем и отдохнуть. Тестирования были завершены, остался только тест на совместимость, но там все делает машина, человеку нужно лишь следить за исправностью оборудования, поэтому они все могли расслабиться и отметить окончание этого сложного этапа. Впереди только лекции. Вдвоем с Юнги они действительно справились быстрее, так что через двадцать минут оба спустились в бар и заняли свои места за столиком. Хосок и Сокджин радостно махали им руками, в то время как Чонгук удосужился только сухо кивнуть. Но Чимин не обижался, он видел, что после этого теста полковник был сам не свой, и не вмешивался. — Мы уже думали, что вы все же решили уединиться и вас можно больше не ждать, — усмехнулся Сокджин, пихая Чимина в бок. — О чем ты говоришь, хен? Прекрати бить меня! Хен, скажи ему! — Чимин толкнул ногу Чонгука коленом, пытаясь найти защиту и справедливость хотя бы у него. Но Чонгук как будто бы ничего не слышал и не чувствовал, смотрел вперед себя и потягивал чистый виски из стакана так, словно напиток вообще не был алкогольным. Отмахивающийся от рук Сокджина Чимин нахмурился. — Ты бы хоть закусывал это пойло… — Это не пойло, цыпленок, а благородный алкоголь. Детишкам вроде тебя не понять, такие напитки — это для истинных ценителей. Для цыплят придумали коктейли со взбитыми сливками, — усмехнулся Юнги и налил из бутылки виски в свой стакан. Они с Чонгуком решили приговорить одну на двоих, чтобы не бегать на бар каждые десять минут. — Как же я заебался, — устало выдохнул Хосок, разглядывая пивную пену в своем стакане. Наверное, стоило вставить трубочку, ведь именно пену Хосок в пиве не любит. — Хочу в отпуск. Мне прям пора. Чонгук, по-братски, отпусти на Землю отдохнуть, а? Чонгук взглянул на Хосока, качнул головой и вернулся в свою прострацию. На этом их диалог был завершен. — Ты был в отпуске меньше полугода назад, Хоба, так что можешь не мечтать о нем как минимум в ближайший год. Придется тебе смириться и лицезреть их рожи и это прекрасное лицо, — Сокджин указал сам на себя, — еще год как минимум. Ты должен быть счастлив! Навигатор обреченно вздохнул и тоскливо положил голову на плечо сидящего слева от него Чимина. — Хочу домой к маме… Чимин погладил друга по голове, утешая его и мягко улыбаясь, в то время как Сокджин переключил все свое внимание на Чонгука. Он пощелкал перед глазами полковника пальцами, пытаясь вернуть его в реальность. — Чем разглядывать пространство, лучше обрати внимание на лицо своего чертовски красивого друга. Переведя уже вполне осознанный и внимательный взгляд, Чонгук усмехнулся и допил виски в своем стакане. Он придвинул его к Юнги, чтобы он наполнил сосуд. Отправляться спать пока что не хотелось, да и… наверняка уснуть без сновидений сегодня не удастся. Это раздражало. Здесь хотя бы можно напиться так, чтобы просто отключиться. Во всяком случае планы на сегодняшний вечер у Чонгука были именно такие. Если надежды можно назвать планами, конечно. — Ага! У меня вышло тебя рассмешить! Советую тебе в награду и благодарность за самое счастливое мгновение твоей жизни поцеловать Мистера Мирозданье! — Это тебя, что ли? — спросил Хоби. — Конечно! У тебя имеются возражения по этому поводу, Чон Хосок? Тебе со мной еще летать, так что лучше тебе попридержать свои мерзкие шуточки и не портить мне настроение. Чонгук коротко усмехнулся. Хосок и Сокджин были напарниками, сколько он помнил Хоби. Тот пришел на год позже, чем они, и какое-то время Сокджин вообще не вылетал в открытый космос, отсиживаясь на базе. Одному бойцу было не справиться. Было удивительно то, как слаженно работали эти двое — совершенно разные, казалось бы, люди. Весельчак Сокджин и вечно пессимистично настроенный Хосок, который разве что только во время боя брал себя в руки и становился умелым и опытным навигатором. Чимин, не слушающий их, обвел столик грустным взглядом и стал хлопать себя по карманам в поисках денег, которые должен был взять с собой. Не мог ведь он забыть их на столе в комнате, верно? — Что случилось? — Юнги, сидящий напротив, наблюдал за секретарем, ведь его комфорт был очень важен. Намного важнее, чем споры Сокджина и Хосока. — У меня пить нечего. Без лишних слов и дополнительных вопросов Юнги поднялся из-за стола, отставив в сторону свой стакан с виски, и ушел за барную стойку. Чимин проследил за мужчиной и опустил взгляд на свои руки, глупо улыбнувшись. Если бы не его пошлые шутки, Юнги можно было бы запросто назвать самым настоящим джентльменом. Сокджин пихнул в бок Чонгука, отвлекаясь от причитающего Хосока, и кивнул другу на Чимина. Чонгук проследил за направлением взгляда Пака и усмехнулся. — Как ребенок, Чимин, — прокомментировал полковник, а секретарь захлопал глазами. — В каком это смысле? — В прямом, — фыркнул Сокджин, — морозишься как школьница. Когда на свидание? — Когда-нибудь, — буркнул Чимин, не желая отвечать на этот вопрос, и тут же отвлекся на Юнги, который поставил перед ним его любимое светлое пиво и сел рядом. — Спасибо, — пробормотал Чимин, улыбнувшись, и тут же обхватил кружку руками, отпивая. Юнги бы пошутил про то, что спасибо — это слишком маленькая благодарность и хотелось немного большего, но, кажется, шуток на сегодня уже было достаточно. — Обращайся, цыпленок, — коротко бросил он и взъерошил волосы парня на его затылке. Благо, к этому жесту Чимин уже привык и мог позволить Мину такую маленькую вольность, скрывая за стаканом довольную улыбку. — Не знаю, как ты, Пак Чимин, а я бы с удовольствием сходил на свидание, вместо того, чтобы тухнуть здесь в кучке старперов в баре, который открывается только два раза в неделю. И молись, чтобы его открытие попало на твой выходной, — фыркнул он. — Это да, — согласно протянул Сокджин, — хотя радуйся и этому. Например, на базе «Оракул» вообще нет бара. Устав не позволяет. — А почему тогда позволяет нам? — спросил Чимин. За столиком повисла тишина, а все взгляды были направлены на Чона. Ну, конечно, кто же здесь еще спец по военному уставу? Чонгук отпил из стакана, облизал губы, и тихо вздохнул. — В душе не ебу. Есть — и на том спасибо, — честно ответил он, и все тут же переключили внимание на заговорившего Хосока. — Так вот о свиданиях. Помню свое первое так, будто это было вчера, — начал он. Юнги вымученно простонал. Эту историю они слышали миллион раз. — Когда мне было семнадцать, я увидел ее на улице рядом с мужиком, который рисовал и продавал свои картины. Там было много людей, которые смотрели на то, как он творит, но мой взгляд был направлен лишь на нее одну, — драматично начал он. — Она в белом платье, с длинными темными волосами, с каким-то бумажным пакетом в руках. Она почувствовала мой взгляд и обернулась… — И в этот самый миг я понял, что влюблен в нее по самые уши, — таким же драматичным голосом продолжил Сокджин, кривляя своего напарника. — Она улыбнулась, и мне показалось, что мое сердце сейчас выпрыгнет из груди, — подхватил Чонгук, болезненно морщась и опуская ладонь на грудь, как это делал Хосок уже тысячу и один раз. — Я не упустил шанса и подошел к ней, спросив: «Как тебя зовут, о прекрасная?» — хохотнул Юнги. — Ее звали Камилла, и она не была кореянкой, — улыбнулся Мини, а глаза Хосока удивленно распахнулись. — Ты-то куда, Чимин-а… Не ожидал от тебя такой подставы, — фыркнул он, скрестив руки на груди и обиженно насупившись. — Боже, Хоба, мы слушаем эту историю каждый чертов раз, как ты выпьешь. Без исключений, — проговорил Сокджин, — так что не прибедняйся. Твоя первая и единственная любовь сидит сейчас на Земле и вздыхает по тебе так же, как ты по ней, потому что у вас вроде как серьезно, даже с учетом того, что ты съебался за миллионы километров от ее места жительства. — Не по своей воле! — возразил Хосок. — А историю о том, как ты бегал от призыва, мы слышали в два раза чаще, — невесело вздохнул Юнги, покручивая стакан с виски. — Я просто хочу на свидание, почему меня никто не может понять? Вот если бы Чимин не строил из себя недотрогу, они с Юнги давно бы уже сходили на свидание, а мне нужно ждать еще хрен знает сколько времени и дрочить в пустоту. Это несправедливо! — Хосок сделал глоток пива через трубочку, затем еще один и еще. Чонгук понуро следил за ним. Хосок и без того часто жаловался, а если напивался, жаловался раза в три больше обычного. Сокджин, переключив свое внимание на Чонгука, пихнул его в бок. — А ты когда пойдешь на свидание? Тот парнишка остался без бойца, насколько я знаю, присмотрелся бы. — Какой парнишка? — безучастно спросил Чонгук. — Ну тот, который тест навигатора прошел лучше тебя, — напомнил Джин, ухмыльнувшись. — Ты сколько не трахался? Год? Два? Или уже даже больше. Не думаешь, что тебе… — Заткнись, пожалуйста, — вежливо попросил Чон, отвернувшись от Сокджина, всем своим видом показывая, как ему не хочется говорить на эту тему. — Ну, Чонгук, это несерьезно. Сколько можно страдать? Ты уже ничерта не вернешь, а потрахаться — это святое, — необдуманно выпалил он, и все тут же замолкли. Чонгук с громким стуком, от которого Чимин вздрогнул, отставил стакан на стол. — Иди нахуй, Джин. Огрызнувшись, Чонгук поднялся из-за стола под взгляды друзей и вышел из бара, сунув руки в карманы. Не было у него сил слушать все эти лекции о том, что пора перестать жить прошлым и нужно открыть свое сердце хоть кому-нибудь, найти в ком-то утешение и поддержку, отдушину. Не нужна была ему ни поддержка, ни отдушина, к черту все это дерьмо, ведь… стоит привязаться и потом будет только хуже, ведь один наверняка потеряет другого. Иначе не бывает. Долго и счастливо не бывает. Не в их мире. — Зря ты это, — вздохнул Чимин и, разморенный пивом, прилег на руку Юнги, которую мужчина положил на спинку дивана за его шеей. — Да, знаю, — отозвался Джин, почесав затылок. — Не подумав ляпнул. Все ребята быстро переключились, решив оставить друга в покое. Обсуждение его жизни ничего не даст им. И только Чимин грустно посмотрел ему вслед. Полковник, сжимая руки в кулаки, уверенно шагал сквозь шлюзы к своему блоку, с непрекращающимся потоком мыслей в голове. Какого черта все сложилось именно так? Почему тот единственный, кому Чонгук смог открыть свое сердце, покинул его так глупо, что все еще хотелось рассмеяться в лицо судьбе. Рассмеяться и расплакаться. Но войдя в комнату отдыха, где, вообще-то, уже никого не должно было быть, Чонгук остановился, замечая сидящего на скамье Ким Тэхена. Курсант под номером сорок два семьдесят с ногами взобрался на лавочку и что-то рисовал в маленьком потертом блокноте. Он был так сосредоточен на своем занятии, что даже не услышал и не почувствовал чужого присутствия, но на его лице было болезненное выражение, а губы поджимались так, словно парень вот-вот заплачет. Опустив взгляд на бегающий по бумаге карандаш, Чонгук в удивлении приподнял бровь, ведь карандаша практически не было. Наверняка его не хватит на еще одну заточку. И как вообще можно было таким рисовать? Наверняка неудобно. Чонгук должен бы сказать ему, что отбой уже был и солдату следует вернуться в казарму, но мужчина тихо прошел мимо него в тени и скрылся за нужным шлюзом. Услышав тихий писк раскрывшейся двери, Тэхен поднял глаза, оглядываясь вокруг. Он был уверен, что кто-то заходил сюда, точно ведь слышал звуковой сигнал, но никого не было. — Показалось, наверное, — шепотом отметил он и продолжил рисунок. С бумаги на него смотрела дворняжка, которую Тэхен всегда ласково звал Юна-я. Она так радостно виляла хвостиком, когда парень приходил покормить ее, улыбалась ему, тыкалась своим влажным носом в ладонь и прижималась щекой к ноге, желая получить от него хоть немного ласки и тепла. Тэхену нравилось дарить заботу живому существу, а Юна очень сильно в этой заботе нуждалась. Когда Тэхен обнимал эту дворняжку, он не чувствовал себя одиноким.***
Комнату заполнил запах сигаретного дыма. Конечно, эта выходка полностью нарушала устав, но сейчас Чонгуку, на удивление, было плевать. Он прикрыл глаза, втягивая сизый дым глубже в легкие, и шумно выдохнул, упершись взглядом в противоположную от его кровати стену. Мужчина сидел на постели в одних штанах, и каждую секунду затягивался дымом так, словно он заменял ему вдохи кислорода. Кажется, прошло уже около получаса, как он покинул своих друзей в баре. Сокджин разворошил прошлое, чего делать не стоило. Этот боец и правда иногда забывал следить за своим языком, несмотря на то, что и он, и сам Чонгук, считали друг друга лучшими друзьями. Они познакомились четырнадцать лет назад. Оба еще молодых паренька к своему несчастью попали под проект Альхена по собственной глупости. Один бежал от гнета родительского дома, второй — от холодных улиц и нищеты. Казалось бы, они были разными, каждый со своей историей, но это и сблизило их. Ничто не могло разлучить двух друзей. Ни другие задиристые ребята из их набора, ни бывший командующий базой, лично отчитывающий их в своем кабинете после очередного бардака, устроенного ими. После к ним присоединился Хосок. Он стал навигатором Сокджина сразу, как прошел обучение на базе. На удивление, он хорошо влился в их команду. Даже несмотря на свою любовь к нытью и жалобам, парень был забавным и довольно умным. Его всегда было интересно слушать, хотя порой казалось, он сам удивлялся генерируемым его мозгом мыслям. Кажется, только спустя пять лет они познакомились с пятнадцатилетним Пак Чимином. В шутку его дразнили «капитанской дочкой». Чимин по природе был довольно тихим мальчиком, с большими мечтами и любящим отцом. Он мечтал летать, покорять космос, как это делали бойцы и навигаторы, даже прошел обучение, но к огромному его сожалению его отец был против карьеры военного для своего единственного сына. Мужчина осуществил его мечту лишь наполовину — позволил работать на базе на постоянной основе, но только в качестве секретаря. Быть может, это действительно было правильным решением. В конце концов, какой родитель собственноручно отправит своего ребенка на верную смерть? Мысли Чонгука были прерваны тихим стуком в дверь. Мужчина оторвался от своих воспоминаний, потушив сигарету в стеклянной пепельнице, переполненной окурками, и встал со своего места, открывая дверь незваному гостю. — Привет, — тихо пробормотал Пак, слабо улыбнувшись и заглянув за плечо Чонгука. Даже отсюда чувствовалось, насколько в комнате воняет сигаретным дымом. — Я войду? — Если я скажу нет, тебя это остановит? — уточнил Чонгук, но получив в ответ лишь растерянный взгляд, усмехнулся и отступил, пропуская Чимина внутрь. — Ты так быстро ушел… Сокджин хотел прийти к тебе, чтобы извиниться, но он, наверное, еще немного посидит с парнями. Не хочет попасть под горячую руку, — проговорил Чимин, присев на край кровати и сложив ладони на коленях. — Забыли. Я уже привык к развязанному языку нашего Мистера Мироздание, — бросил Чонгук, присев на край письменного стола. Чимин закопошился на месте, оглядываясь, и уперся взглядом в фотографию, стоящую на тумбочке у постели. На ней был изображен Чонгук, обнимающий за плечо стоящего рядом парня. Невысокого, улыбающегося, с выкрашенными в пшеничный цвет волосами. По белой форме легко было определить в нем навигатора, а по тому, как Чонгук смотрел на него — возлюбленного. — Иногда я думаю, насколько правильно ты поступил, похоронив себя вместе с ним, — задумчиво произнес секретарь, словно набравшись смелости. У Чонгука от темы разговора руки непроизвольно сжались в кулаки. — Чимин, — предупреждающе произнес он. — Нет, серьезно. Ты очень хороший хен для меня, Чонгук, но ты так опрометчиво закапываешь свою жизнь и карьеру… Я уверен, он этого не хотел бы для тебя. Мы все по нему скучаем, но наша жизнь продолжается, даже если это очень несправедливо по отношению к нему. — Замолчи… — голос Чонгука был уставшим, ему было больно слышать это, словно когда об этом кто-то говорил, его окунали в жестокую реальность, где дорогой сердцу человек погиб, оставив только воспоминания. — Это не повод умирать вместе с ним! — Чимин поднялся с постели и, подойдя к полковнику, взял его руки в свои. Он заглянул в бездонные черные глаза, жизни в которых не было уже слишком давно. — Начни летать, Чонгук. Я же вижу, как ты смотришь на новеньких бойцов, как наблюдаешь за их первыми полетами, как ты наблюдаешь за ходом сражений, когда на нас нападают. Твое место не за командирской рубкой, а там, в самой гуще событий, в которой ты всегда был. Хватит прятаться от мира. — Заткнись, Чимин! — голос сорвался на угрожающий рык, и Чонгук дернул руками, вырывая свои ладони из теплого захвата миниатюрных рук. — Ты ничего не знаешь и понятия не имеешь, о чем говоришь. Ты даже представить себе не можешь, что испытывает человек, когда единственный смысл его существования перестает дышать прямо у тебя на руках! И вообще, — уже холоднее решил добавить он, — не пытайся через меня воплотить в жизнь свои несбывшиеся мечты, Чимин. То, что у тебя не вышло стать навигатором, как ты того хотел, только твои проблемы. Чонгук вспылил, но понял, как сильно задел друга, только когда парень, прижав руки, сложенные в замочек, к груди, отшагнул назад, а на его глазах заблестели слезы. — Не хотел тебя злить… извини. Развернувшись, Чимин быстрым шагом направился на выход, и даже голос Чонгука, окликающий его, не в силах был остановить. Чимин никогда даже не думал, что слышать правду бывает настолько больно. Наверное, ему нужно было послушать Хосока и не приходить сюда в попытке утешить старшего. Жаль, он хотел как лучше. Чонгук шумно выдохнул, потерев лицо ладонями, и взглянул на закрывшуюся за Чимином дверь. Он, конечно, мог пойти вслед за ним и извиниться за грубые слова, но знал, что в такие моменты Пак предпочитал побыть наедине с собой. Лучше извиниться перед ним, когда они оба немного отойдут от того, что наговорили друг другу. Что Чонгук наговорил Чимину, ведь парень просто переживал за него и желал лучшего, мозгом полковник это понимал, а вот принять его слова сердцем было слишком сложно. Мужчина прошел к постели, устало завалился на нее спиной и прикрыл глаза рукой. Комната была погружена в полумрак из-за выключенного света, и лишь большие скопления звезд за иллюминатором освещали помещение голубоватым мерцанием. В голове больше не было мыслей. Сильно хотелось спать. И Чонгук, вопреки своему желанию, изо всех сил старался не уснуть. Знал, что как только закроет глаза, то снова увидит то, что предпочел бы забыть. Так было всегда и так случилось сейчас, когда организм, вопреки желаниям хозяина, погрузился в сон. — Гук-и, мы же едем в отпуск, там купим все, что будет нужно! Не надо набивать свою сумку. Мы же договаривались поехать налегке, — рассмеялся Минджун, выкладывая ненужные по его мнению вещи из сумки Чонгука. Он поверить не мог в то, что видит человека напротив живым и здоровым. Оказывается, из памяти еще не стерся его смех, еще свежи воспоминания с его голосом, улыбкой и озорным прищуром глаз. В них горит жажда жизни, любопытство к завтрашнему дню. Он все такой же беззаботный, каким всегда был. И даже в чертовых снах продолжает учить Чонгука житейским мудростям. Нисколько не изменился. — Да, я отбираю у тебя эту стопку с ненужными футболками! Почему ты смотришь на меня так, словно сто лет не видел. Подай, пожалуйста, мою косметичку. Теперь она удобно поместится здесь. Минджун был явно доволен своей работой, он ерзал на месте, протягивая к Чонгуку руку с поблескивающим на пальце кольцом, единственным украшением, которое навигатор носил с недавнего момента. Окруженный эйфорией приятного сновидения, Чонгук обернулся, чтобы взять то, о чем просил его тот, для кого и звезду из космоса не трудно принести, но стоило обернуться, перед глазами возник совсем другой образ. Минджун стоял, склонив голову на бок и смотрел на свои посиневшие руки. С кончиков пальцев капала кровь. С виска до подбородка тоже пролегла кровавая дорожка, и его губы, синие и безжизненные, были измазаны кровью. Он разглядывал мертвые пальцы пустым взглядом, но его лицо выражало только непонимание происходящего. — Чонгук… что происходит? Я умер? — выронив косметичку из рук с тихим стуком, Чонгук понял, что он парализован и не может ни пошевелиться, ни ответить. — Я умер, правда? Как же так?.. Чонгук… Он поднял глаза на своего жениха. Чонгук все еще не мог ответить. — Как же ты это допустил? Почему я умер, Чонгук? — Минджун без конца повторял его имя, задавал вопросы, но Чонгук лишился голоса, он не мог ни ответить, ни обнять, только беспомощно наблюдал, как любимое мертвое лицо искажает гримаса страха, боли, а затем и злости и раздается его душераздирающий крик. — Это только твоя вина! Посмотри на меня! Это ты виноват, Чонгук! Ты виноват! Звук сирены, оповещающий о подъеме, ударил по ушам. Чонгук резко сел на постели, тяжело дыша, и накрыл ладонью висевшее на цепочке кольцо, прижимая его к сердцу. Он делал так каждый раз, как заканчивался очередной его кошмар. Это помогало приходить в себя. В ушах все еще стояли отголоски любимого голоса, а руки взяла крупная дрожь, от которой не получилось избавиться даже тогда, когда полковник сжал руками свою голову, на мгновение зажмурившись. Казалось бы, кошмар закончился и нужно приступать к своим обязанностям, но на деле кошмар только начался. Каждый день был словно плохой сон, от которого не получалось очнуться. И в этом кошмаре рядом с ним больше не было его навигатора. Его Минджуна.