***
Спустя месяц, когда все экзамены, в том числе самый сложный и важный, были сданы, Тэхен, неловко переминаясь с ноги на ногу, разглядывал висящую на вешалке белоснежную парадную форму. Отпаренную, без единой складочки, с идеально ровными стрелками на брюках. Он уже минут пять стоял напротив нее и смотрел, не отрываясь. Его обучение подошло к концу, сегодня состоится церемония, они перестанут быть рядовыми курсантами и простыми солдатами, сегодня каждый из них получит свое первое достойное звание и настоящие погоны. Только сначала нужно надеть эту слишком безупречную форму. Она была так красива, что он боялся к ней даже прикоснуться. Кипенно-белая, казалось, стоит дотронуться — испачкает. Тэхен судорожно выдохнул и прикусил губу. Его рука неуверенно коснулась рукавов белого пиджака, отряхивая невидимые пылинки. — Так сильно волнуешься? — усмехнулся вышедший из уборной Чонгук. От него привычно пахло мятной зубной пастой и легкой отдушкой его пены для бритья. Этот запах успокаивал, но Тэ все равно честно признался: — Не представляешь, насколько. Смысла скрывать не было, Чонгук уже изучил его вдоль и поперек. И мягкая улыбка, полная понимания, тоже унимала дрожь в руках. — Я тоже очень переживал, даже больше, чем перед последним экзаменом. Все пройдет отлично, Тэ. Тем более, тебе не помешает хоть немного расслабиться после всех итоговых тестирований и ежедневных вылетов. Лови момент, пока есть такая возможность. Пригладив непослушные пряди на затылке навигатора, Чонгук грустно улыбнулся, подумав о том, что Тэхену осталось быть курсантом номер сорок два семьдесят меньше двух часов. Сегодня он получит свое первое воинское звание. Больше не будет ежедневных обязательных тренировочных полетов, не будет лекций, практических заданий и тестирований. Теперь он будет обязан вылетать и участвовать в настоящих боях, намного более серьезных, чем та небольшая заварушка, в которую они попали. Полковник снял форму с дверцы шкафа и осторожно расстегнул пуговицу пиджака. — Я помогу тебе одеться. Тэхен кивнул и обнял Чона со спины. Просто нужно было ощутить его поддержку и тепло физически. Он и правда успокаивался только лишь вдыхая любимый запах, даже если еще ни разу Тэ не признался Чонгуку в своих чувствах напрямую. Он знал наверняка, что полковник все прекрасно понимает, иначе он не касался бы его рук так нежно. — Расскажи, как будет проходить церемония, — попросил Тэхен, отстранившись. Чонгук уже держал расстегнутую рубашку в руках и был готов одеть его. Мужчина помог навигатору надеть рубашку и принялся застегивать мелкие белые пуговицы. — Сначала послушаем гимн, после сядем. Я произнесу речь, передам слово главнокомандующему Киму, и он будет награждать вас погонами и удостоверениями офицеров. А потом будет небольшой банкет, но мы с тобой туда не пойдем, — Чонгук, вообще, не планировал вот так раскрывать все свои планы на этот вечер, но Тэхен так сильно переживал, что смолчать просто не вышло. Лицо парня стало более заинтересованным. — Не пойдем? Почему? — Потому что я устрою банкет для нас двоих. Так что мы с тобой сбежим с этого праздника на свой собственный. Но для начала тебе нужно надеть брюки, подними ногу. Тэ опустил взгляд вниз на брюки, которые Чонгук держал так, чтобы ему оставалось только вставить ноги в штанины. Это было немного забавно, парень не сдержал смешка и все же забрал вещь из рук полковника. — Мне больше нравится, когда ты меня раздеваешь, а не наоборот. Да и брюки я смогу надеть сам. Его улыбка была нежной. Тэхен даже не замечал, как меняется его голос, когда он говорит с Чоном, насколько мягким становится тембр. Мужчина пожал плечами и снова отошел к шкафу, чтобы достать свою форму. — Я из лучших побуждений. Одевать тебя тоже нужно уметь. На всякий случай, — бросил он. Форма Чонгука была черной. У Тэхена в глазах зарябило от количества медалей и орденов на парадном пиджаке, и он тихо фыркнул, застегнув на себе брюки. — Выглядит впечатляюще. Но этих железок так много, что почти не видно цвета формы, — бросил он и ухмыльнулся. О, он знал, как подобные провокации действуют на мужчину. Когда говоришь что-то, с чем Чонгук категорически не согласен, реакция полковника была просто бесценной. Он открыл это для себя лишь недавно, Сокджин подсказал, но забавлялся парень с лихвой. Чон на мгновение впал в ступор, нахмурившись, и придирчиво оглядел свой пиджак, даже приподняв его чуть выше для убедительности. — Много ты понимаешь, — язвительно отозвался он, бросив недовольный взгляд в сторону пожимающего плечами Тэхена. — Говорю как вижу. Вот подполковник Ким часть наград хранит у себя в комнате, чтобы не загромождать ткань. — Ему просто корона на голову давит, вот он их и снимает, чтобы ходить было полегче, — в том же тоне отозвался Чонгук, принимаясь одеваться. Тэхен тихо засмеялся. — Если бы мне в начале обучения сказали, что ты такая невыносимая язва, я бы в жизни не поверил, — заявил он и, подойдя к Чону, хотел щелкнуть его пальцем по подбородку, но он легко увернулся от руки парня, отойдя на более безопасное расстояние. Он хотел сказать что-нибудь об этой дурацкой привычке Тэхена, которая иногда совсем уж не нравилась ему, но в дверь постучали. Скорее даже, забарабанили, и понять, кто там, не составило особого труда. — Подожди, — с напором произнес Чон, когда Тэхен подлетел к двери. Еще не хватало, чтобы взбалмошный друг Тэхена увидел его без штанов. Лишь когда Чонгук полностью оделся, а стук повторился, Тэ открыл дверь, встречаясь взглядом с широко раскрытыми глазами Юхена. — Я так волнуюсь, что готов обосраться прямо сейчас, — тихо прошипел он, войдя внутрь. Чонгук тяжело вздохнул, решив это никак не комментировать, а Тэхен засмеялся. — Не преувеличивай. — А кто сказал, что я преувеличиваю? — возмутился Юхен. Он по-хозяйски прошел в комнату, расхлябанно отвесив Чонгуку «честь», и завалился на кровать, на половину Тэ, словно покойник сложив ладони на животе. — Я клянусь, что бегал в туалет ровно четыре раза по полчаса. С самого утра. — Это несомненно очень нужная информация, — усмехнулся Тэхен, подойдя к Чонгуку, чтобы помочь мужчине с запонками на рукавах. Полковник терпеливо молчал. Нужно сказать, он даже немного привык к странному другу своего навигатора. Квон напоминал ему эдакую ядерную смесь из Сокджина и Хосока в одном флаконе. Но даже присутствие этих двоих иногда пережить было легче, чем одного этого парня. — Мамой клянусь, Тэ, я б насчет такого дерьма не врал. В буквальном смысле. — Не задерживайтесь здесь сильно. Я пойду первым, нужно подготовиться к открытию церемонии, — произнес Чонгук, надев на голову фуражку и окинув взглядом Юхена. — И если ты еще раз завалишься на нашу постель в обуви, я выдерну тебе ноги. Мамой клянусь, — скопировав клятву Юхена, бросил мужчина, открыв дверь. Юхен тут же встрепенулся, сел на кровати и опустил ноги на пол, закивав, и когда за полковником закрылась дверь, расширенными глазами взглянул на Тэ. — А у него есть мама? — сиплым шепотом поинтересовался он. Тэхен хотел было уверенно кивнуть и посмеяться с такого глупого вопроса, но вдруг растерянно повел плечами. — Мы как-то не говорили об этом. Наверняка есть, что-то о родителях он упоминал. Ну, и у всех есть родители. — Не у всех, — запротестовал Юхен, — А вообще, тебе бы с ним поболтать на этот счет, может, он приемный, поэтому такой злой. Тэхен недовольно фыркнул и поправил на себе форму. — Твои шутки дебильные, Юхен, — заявил он, а сам подумал о том, что… наверное, неплохо было бы узнать историю жизни Чонгука от него самого, а не от его знакомых? В конце концов, они уже довольно долго вместе, но до сих пор он многого не знает о Чоне. Хотелось исправить это. Спустя минут пятнадцать ребята уже шагали в сторону парадного зала. Они оба выглядели слишком зелеными для этой формы, во всяком случае Тэхен думал именно так. Но у них, в конце концов, получилось сделать это, добраться до конца аттестации и сдать итоговые экзамены. Юхен должен вообще благодарить Тэ за помощь в подготовке к тестам, особенно итоговому, без него, Квон был уверен, он точно не справился бы. Они заняли свои места, обозначенные именными табличками, и, стоило им только сесть, Тэхен завертелся на месте в поисках полковника Чона. Он крутился бы до бесконечности долго, если бы один из проходящих мимо офицеров не сбил его фуражку. Они с Юхеном едва успели неловко поймать ее, и Тэхен, поднявшись с места по стойке смирно, отдал мужчине честь. — Прошу прощения, Сэр! — извинился он, только сейчас понимая, что перед ним тот самый мужчина, присутствовавший в зале суда. Он тоже узнал Тэхена и высокомерно усмехнулся, оглядывая парня с головы до ног, несмотря на то, что ростом был почти на голову ниже него. — Кто ж еще может быть таким неуклюжим. Будьте осторожны, курсант Ким. Мужчина, развернувшись на пятках, направился дальше, сухо усмехаясь на ощутимый взгляд навигатора в свою спину. Тэхен сел и громко выдохнул, силясь успокоиться. — Это ведь тот самый мужик, который тебя во всех грехах обвинял в зале суда, да? Мерзкий тип, надеюсь, никто из нас никогда не будет ходить под его начальством, — тихо проговорил Юхен, скрестив пальцы. Говорят, люди во все времена так делали, мол, это привлекает удачу, хотя парню это всегда казалось очень странным. — Ага, я тоже… Их разговор прервала торжественная музыка. Гимн объединенных колоний раздался так внезапно, что Юхен не сразу сообразил, что нужно встать и отдать честь. Он с неким запозданием последовал примеру Тэхена, который во все глаза смотрел на невысокий помост, где так же, держа руки у голов, стояли Чонгук и генерал-майор Ким. Последний придирчивым взглядом окидывал зал, словно искал кого-то, хотя на деле, скорее, просто оценивал каждого из курсантов. Не приведи вселенная кому-то из них не встать или не соблюсти военный этикет, так и попрощаться с жизнью недолго за непочитание нынешней власти. Тэхен считал это чем-то глупым и бесполезным — он лично в глаза не видел тех людей, которые управляли колониями, но говорили о них много и хорошего, и плохого. Вдруг они как люди дерьмо, а тут им почести отдают? Ему было проще думать, что таким образом он благодарит сплоченность людей в трудные времена и саму вселенную. Хотя бы за то, что он до сих пор жив и здоров. Музыка оборвалась так же резко, как и началась. Как только полковник Чон и Ким Намджун опустили руки, все последовали их примеру и заняли свои места. — Для начала хочу поздравить без пяти минут полноценных офицеров с окончанием учебного периода, — громко начал Намджун. Он не использовал микрофон, акустика в помещении была прекрасной, и слышно его было так, будто он стоял прямо перед каждым из курсантов, — за прошедшее время было проделано большое количество работы, проведено не одно сражение и выполнена масса поставленных задач. Хочу пожелать каждому из вас успехов в совершенствовании своих навыков и умений. В полной мере изучить свои обязанности, а также знать и выполнять устав внутренней службы. Проходят годы и десятилетия. Одно поколение сменяет другое. Меняются оружие и боевая техника, неизменными остаются лишь любовь и преданность каждого из вас воинскому долгу, своей чести и достоинству. Юхен скосил взгляд на Тэхена, который, кажется, внимал каждому слову мужчины, и тяжело вздохнул. — Честь и достоинство, как же… — тихо фыркнул он. Он на всю жизнь запомнит, какими уродами бывают люди. Испытал это на собственной шкуре и слишком явно увидел на примере Тэхена. Намджун говорил еще совсем недолго, после отшагнув назад и позволив выйти вперед Чонгуку. Тэхен не сдержал совсем мягкой усмешки. Вчера Чонгук весь вечер провел за составлением нормальной речи, ворчал настолько много, что даже самому Тэхену пришлось приложить руку к тексту. Но в итоге все это было отметено в самый последний момент, и Чон решил, что придумает, что сказать, в процессе. Зубрежка, на удивление, давалась мужчине тяжело. — Служба в космических войсках является своеобразным испытанием на силу воли и терпение. Я не буду лгать, скажу как есть, терпения вам понадобится много. Очень много. Вы будете терять, приобретать, учиться на протяжении всего того времени, что вы находитесь здесь. До своего самого последнего вздоха. Хорошие отношения с вашим напарником, полное понимание друг друга, умение гибко мыслить и быстро принимать решения — ваша крепость. Без этого, боюсь, долго протянуть не удастся. Оставайтесь преданными своим личным убеждениям, с каждым вылетом думайте о своей семье, о своих друзьях, о том, ради кого вы вообще делаете все это, к какой цели приближаете человечество с каждым сбитым вражеским кораблем. И тогда вопросов, для чего все это нужно, никогда не возникнет, а мотивации вернуться на базу живым и здоровым, будет втрое больше. Служите так, чтобы ваши родные и вы сами гордились вами, чтобы не было стыдно смотреть в лицо своим товарищам. И берегите себя. Это был первый и последний раз, когда солдаты сидели перед такими высокопоставленными людьми как генерал-майор Ким Намджун и его правая рука полковник Чон Чонгук. Такого больше не повторится. Чонгук спустился в зал на свое место, на сцене остался главнокомандующий и поднялись несколько младших офицеров. Они объявляли по номерам других ребят из группы Тэхена, шли по порядку. Юхен шел после Тэ, но волновался, кажется, сильнее, судя по тому, как он перебирал пальцы. Но они оба молчали. Наблюдали и слушали, как Намджун отмечал успехи каждого курсанта, будь то высокий балл или хорошее прохождение тренировочных полетов. Это было интересно. Тем более, Тэхен и подумать не мог, что были те, кто действительно многого добились. Хотя, были и те, о ком генерал-майор не сказал ни слова. — Курсант номер сорок два семьдесят, Ким Тэхен, — по залу прокатился бархатный баритон главнокомандующего, и Тэ, уверенно поднявшись со своего места, поднялся на сцену. Встав посередине, он отдал честь всем присутствующим в зале, как это делали все, кто был до него. — Этого курсанта мне бы хотелось выделить особенно. Не только потому, что он обладает выдающимися знаниями и сдал как вступительные тестирования, так и итоговый экзамен на высшие баллы, но также и потому, что на его счету уже есть два ликвидированных вражеских корабля. По окончанию военной подготовки курсант номер сорок два семьдесят Ким Тэхен награждается званием лейтенанта, — к Тэхену подошел офицер, который должен был переодеть пустые погоны на погоны с двумя маленькими железными звездочками, — а также получает награду за смелость, храбрость и самоотверженность, которая позволила ему не растеряться на поле боя, будучи простым курсантом, а собрать всю волю в кулак и принести неоценимый вклад в победу при одном из вторжений. Не описать, какую гордость испытывал Чонгук, слушая все это и наблюдая за тем, как на плечах красуются погоны, а на груди Тэхена появляется его первая награда, заслуженная буквально кровью и потом. Тэхен и сам едва мог сдержать улыбку, кусая губы, пожимая Намджуну руку и отдавая честь, прежде чем уйти с помоста. Он был единственным, кого уже наградили, и от этого распирало необъяснимое воодушевление. Парень хотел пройти к Юхену, но когда он стремглав мчался мимо столика, за которым сидел Чонгук и его компания, мужчина перехватил парня за запястье, заставляя остановиться. — Как твой друг получит погоны, можете присоединиться к нам, — сообщил он, а Тэ тут же непонимающе вскинул брови. — Вместе с Юхеном? — Ну, не будет же он в одиночку сидеть. Конечно с ним, — вместо Чонгука бросил Хосок и отпил из своего стакана воду. Чонгук подтверждающе кивнул, и Тэ, улыбнувшись, наконец подошел к своему месту, сев рядом с другом. — Ох, я сейчас точно обосрусь, почему это так волнительно, ничего ж такого… — ныл Юхен, а когда Тэхен сел рядом с ним, крепко сжал плечо парня, заглянув на его грудь. Он внимательно рассматривал награду, отвлекшись от своих страданий. — Еще выпуститься не успели, а ты уже полезное дело сделал, — усмехнулся он. Тэхен хотел ответить, но на весь зал громко прозвучало «Квон Юхен», заставляя парня неловко вскочить с места, едва не опрокинув стул. Благо, его успел словить Тэхен. Навигатор вздохнул и с улыбкой проследил за парнем. В его сторону не было так же много хвалебных речей, как в сторону Тэ, но его тоже было за что выделить. Хотя бы за огромный вклад в восстановление базы после вторжения. Он действительно много работал над этим. Когда Юхен вернулся к Тэхену, уже лейтенант Ким потянул младшего лейтенанта Квона за столик, где сидел Чонгук. — Ты что делаешь? Я не готов к таким поворотам, Тэхен-а! — возмущался Юхен, но после того, как Тэ шикнул на него, замолчал. Он кинул неловкое «здравствуйте», съев половину звуков в слове, и напряженно улыбнулся, сев на стул, который ему ногой придвинул Хосок. Сокджин усмехнулся, покачав головой. — Мы тебя не съедим, Квон, расслабь жопу, — бросил он. — Боюсь, это очень плохая идея, подполковник, у меня с утра живот крутит, — тихо пробормотал он. На секунду за столиком воцарилась тишина. Тэхен прикусил губы, чтобы не засмеяться, а Чонгук тяжело вздохнул. — Он нам подходит, — заявил Хосок спустя пару секунд молчания, а Сокджин согласно кивнул. Чонгук в раз пятый убедился, что Юхен — это смесь двоих его друзей. У них даже туалетный юмор примерно одинаковый. — Как себя чувствуешь? — поинтересовался полковник у своего навигатора. — Я еще не понял, — неловко улыбнулся Тэ и взглянул на сцену. Там награждали другого курсанта, и Тэхен внимательно вслушался в присвоенное парню звание. — Он тоже младший лейтенант, — пробормотал парень. — Ага, только тебе дали звание повыше и награду. Генерал-майор Ким так распорядился, но это все заслуженно, Тэ. И не думай, что я приложил к этому руку, ты сам этого добился своим упорством и трудом, — Чонгук предвосхитил все вопросы, увидев тень скептицизма в глазах своего навигатора. Тэхен не стал ничего отвечать, только улыбнулся разглядывающему его подполковнику Киму. Этот взгляд был немного странным, как будто заговорщицким, очень внимательным, словно мужчина видел его впервые. — Эй, — Чонгук толкнул друга локтем, чуть нахмурив брови, — прекрати так на него пялиться, Джин, ты смущаешь парня. — Айщ, — отмахнулся от него Ким. — Я, может, хочу узнать твоего навигатора поближе, чтобы удостовериться, что ты в хороших руках. И потом, эти двое больше не курсанты для нас, просто младшие, так что тебе, Чонгук-а, точно стоит расслабить булки. Чонгук только усмехнулся и покачал головой. Знал он этот взгляд. Он просто изо всех сил держался, чтобы не распиздеть Тэхену о том, что Чон решил устроить им вечер. К сожалению Сокджина, Тэхен и так был в курсе того, чем они займутся, сбежав с праздничного ужина. Церемония награждения закончилась через полчаса, и всех пригласили в столовую для дальнейшего торжества. Большой поток людей, галдя от эмоций, которые наконец можно было выплеснуть и поделиться впечатлениями с товарищами, направлялся в нужный отсек. Юхен, кажется, поборол свою неловкость слишком уж быстро и уже вовсю травил шутки для Сокджина. Тэхен и не думал, что среди руководства найдется любитель подобного своеобразного юмора. Уже когда они подходили к столовой, Чон перехватил Тэхена за локоть и под непонимающий взгляд Юхена провел парня дальше, не сворачивая в обеденный зал. — Уже? — тихо поинтересовался Тэхен, но получив в ответ лишь кивок, довольно улыбнулся, направляясь вслед за мужчиной. — И куда мы идем? Там дальше только тренировочный отсек. — Имей терпение. В этом и смысл, мы не просто так туда идем. Но там наверняка нам никто не помешает. Тэхен замолчал. Он не стал больше задавать вопросов, только одернул вниз форменный пиджак и, нагнав Чонгука, взял его за руку. В коридоре никого не было, остальные или несли караул, или праздновали, а значит, они были предоставлены друг другу и могли беспрепятственно выразить нежность друг к другу. — Я счастлив сейчас, — тихо произнес Тэ, — спасибо тебе. — Мне? Совершенно не за что, Тэхен, я ведь уже сказал, что ты сам… — Я не об этом, — перебил его Тэхен и покрепче сжал ладонь полковника. — я в целом. Спасибо, что ты рядом со мной, Чонгук. Мужчина понимающе улыбнулся и остановился у закрытого шлюза. — А теперь закрой глаза, — попросил он. Безоговорочно доверяя ему и зная, что Чонгук точно не даст ему упасть, Тэхен закрыл глаза и тихо выдохнул. Было немного волнительно и очень любопытно, что же такое там подготовил Чонгук, если даже просит не открывать глаз и просто идти за ним? Тэхен услышал тихий писк шлюза и шум открывания дверей и, когда Чонгук потянул его вперед, уверенно шагнул за ним. В конце концов, с этим человеком парень всегда был в безопасности. Они шли недолго, лишь дважды остановились для того, чтобы Чонгук открывал шлюзы своей картой, пока не остановились в каком-то помещении. Учитывая, в каком направлении они шли, Тэ мог точно сказать, что в этом помещении он не был ни разу. Свет вокруг был теплый и приглушенный, Тэ мог различить его сквозь закрытые веки, и это заставило его нежно улыбнуться. В воздухе витал тонкий древесный аромат ароматизатора воздуха, а еще чего-то алкогольного и сладкого. Приятные запахи заставили нежно улыбнуться в предвкушении прекрасного вечера, проведенного в компании человека, в которого довелось влюбиться без памяти. — Открывай глаза, Тэ. Тэхен раскрыл глаза и тут же замер. Он знал, что в ангаре или в комнате отдыха были прозрачные стекла, но здесь окно было не просто панорамным. Оно словно было везде, со всех сторон. Если не обращать внимания на то, что пол под ногами был серым и матовым, казалось, они прямо посреди космоса, в самой глубине черного полотна, усыпанного звездами. Он видел нечто странное, похожее на полукруг из звезд, и пришлось даже подойти ближе, чтобы рассмотреть. — Это… — Другое галактическое пространство, у него нет красивого названия. N-345 или вроде того, — пояснил Чонгук и, довольный произведенным эффектом, прошел чуть ближе к стеклянной стене, где был разостлан плед. На нем стояла бутылка вина, пара пластиковых стаканчиков и боксов с едой из столовой. Не очень романтично, но что поделаешь, если посуду в столовой взять не так-то просто. — Это галактика? — удивленно воскликнул Тэхен и, кажется, прилип к стеклу. — И ты так спокойно об этом говоришь? Это же… Это потрясающе! Почему мы не видели ее, когда летали? — поинтересовался он. — Потому что ты не обращал внимания. И на самом деле она не так уж и близко, пару тысяч световых лет от нас. То, что ты видишь — лишь малая ее часть, — пояснил Чон и с характерным звуком открыл бутылку с вином. Тэхен расстегнул пиджак и сел напротив Чонгука, наблюдая за тем, как мужчина разливает ароматный напиток по стаканчикам. Во взгляде курсанта промелькнуло недоверие. — Ты ведь говорил, что мне нельзя пить. Усмехнувшись, Чонгук подал Тэ его стакан и стал открывать боксы с легкими закусками. Отвлекаться и слишком долго готовить замороченные блюда полковнику не хотелось. — Я это говорил, когда ты был курсантом. Теперь Вы, лейтенант Ким, уже получили свою первую награду и все удостоверения, подтверждающие Ваш статус навигатора. К тому же, почему бы мне не выпить вина с молодой легендой? Ты стал первым в истории, кто сбил корабль, будучи курсантом, если не знал, так что… — глаза Тэхена загорелись, ведь он действительно этого не знал. — Я бы сказал, что на этом можно остановиться и больше не геройствовать, но вряд ли ты будешь отсиживаться в стороне. Не то чтобы Чонгук не доверял ему, просто переживал, что теперь никакие уставы и приказы не остановят Тэхена и парень, обладая горячей решительной кровью, будет просто-напросто мчаться на рожон. Теперь кроме слова Чонгука больше ничто на свете не сможет удержать его. — Ты прав, действительно не буду. Но сегодня мы можем выпить и расслабиться, правда? На горизонте никого нет, — улыбнулся он и поднял стаканчик, с улыбкой наблюдая, как полковник повторяет его движение и пластик соприкасается с тихим глухим стуком, как жидкость в них плавно покачивается, встревоженная движением. Они выпили по глотку, глядя друг другу в глаза. Казалось, время остановилось. Быть может, вся Вселенная замерла в этот миг, когда двое перестали дышать, завороженные отблеском звезд в глазах напротив. Так красиво, что не передать словами. Даже в рисунке Тэхен вряд ли смог бы изобразить что-то подобное. — О чем ты думаешь? — осторожно и мягко прервал тишину Чонгук, и время вновь потекло невидимой рекой сквозь них. — Думаю о том, что мне достался самый красивый мужчина в целом мире, — серьезно сказал Тэ, и полковник смущенно засмеялся на комплимент. Однако, Тэхен даже не думал, что подобные слова способны смутить такого мужчину. Наверняка он и сам в курсе собственных достоинств и уж точно не раз слышал о своей привлекательности от других людей. — Только не говори, что я смутил тебя, — засмеялся Тэхен. — Совсем немного, — честно признался Чон. К чему скрывать, если парень и правда настолько хорошо чувствовал его, что это порой пугало, как будто бы от него вообще ничего нельзя было скрыть. Чонгук внимательным взглядом окинул белоснежную форму своего навигатора, к которой он еще буквально этим утром боялся прикоснуться, а теперь вот спокойно сидел в ней на пледе с закусками и пил вино. — Может, тебе будет лучше снять пиджак? — предложил мужчина. Тэхен осмотрел себя и, отставив стаканчик с алкоголем, поднялся на ноги и, сняв пиджак, осмотрелся. Приняв решение, что самым удобным будет просто повесить его на свободную спинку стула, Тэ так и поступил и, подойдя к Чонгуку, протянул руку. — Ты наверняка устал носить килограммы железа на груди, снимай и свой тоже. Ты отлично выглядишь и в рубашке, полковник Чон. Усмехнувшись, Чонгук отставил свое вино и правда стал расстегивать пиджак. — Не пытайся смутить меня тем же способом дважды. Придется постараться и придумать что-нибудь другое. Обменявшись любезными взглядами, словно они бросали друг другу вызов с улыбками, Чонгук протянул новоиспеченному лейтенанту свой пиджак и с удовольствием проследил взглядом за тем, как Тэхен отошел от него на пару шагов и повесил верх парадной формы на свою. Теперь можно было сесть поудобнее. Тэ вернулся на свое место, удобно устроившись рядом с Чонгуком, и даже позволив себе опереться о его плечо, устремил взгляд в космическую даль. Если бы Чон сейчас заглянул в его глаза, он бы увидел в них целую Вселенную, отражающуюся в темных зрачках. — Я слабо помню… Ты рассказывал мне о своих родителях? О том, как попал сюда? — поинтересовался Тэ, вспомнив их разговор с Юхеном. Чонгук задумчиво пожевал губы, чуть крепче сжав пластиковый стаканчик в руках, отчего он жалобно скрипнул. «Больная тема? Еще одна?» — подумал Тэ, но сказать, что Чонгуку не обязательно рассказывать об этом, не успел. — Я родился в очень религиозной семье, — начал Чон, — Да, знаю, в нынешние времена это слышать странно, но, к сожалению, родителей не выбирают. Иногда я даже сомневался в том, что это простая вера в бородатого мужика, живущего среди облаков, они вели себя слишком фанатично. Я не отрицаю того, что кому-то нужно верить в Бога для того, чтобы было проще справляться с некими трудностями, чтобы верить в кого-то, если не веришь в себя. И я, в целом, даже «за», если это не доходит до бессвязного бреда. Они не были богаты, а заработанное спускали на платные службы, поддержку в строительстве храмов и подобную ересь. Иногда это доходило до абсурда. Мы могли месяц не есть ничего, кроме пустого риса и постного бульона без соли, но зато всегда, каждый чертов раз, отец вкладывал деньги в руку местного пастыря. Я ходил в христианскую школу для мальчиков. Нас коротко стригли, давали в руки несколько образовательных книг и библию, и это было единственное учение, которое было мне доступно. Высшая наука, которая могла опровергнуть веру, была под запретом. Я знаю едва ли не наизусть каждую из двадцати семи книг Нового Завета. Не было никаких выходных или передышек. Если я хоть что-нибудь забывал или не знал, отец всегда применял силу. Мама была приверженцем того, что мальчики не должны плакать, поэтому я научился терпеть, даже если было до одури больно или обидно. Иначе мог получить еще и сверху. Кажется, мне было лет тринадцать, когда я понял, насколько дерьмово я живу. Я подружился с одним парнем, совершенно обычным, который рассказал мне о космосе. До тринадцати лет я думал, что выше облаков есть только Бог. Знаешь, как я удивился? Тэхен неловко улыбнулся, когда мужчина усмехнулся, и положил подбородок на его плечо, внимательно вглядываясь в красивый профиль. — С того дня я стал втайне от родных интересоваться точными науками, изучал учебники, которые мне давал мой знакомый, по ночам, прячась под одеялом. Я мечтал полететь в космос и убедиться в том, что он существует, что эти голубые холодные пятна на небе — действительно звезды, а не нечто иное. Осознание того, что я едва ли могу выносить весь тот бред, который вешают мне на уши родители и церковь, пришло лет в пятнадцать. Я окончательно перестал верить в высшие силы, сосредоточился на том, что все зависит от меня одного. Вся моя жизнь — это не хитрые сплетения какого-то парня сверху, а то, как я себя веду, во что предпочитаю верить, что делаю и кого люблю. Тогда же я осознал, что больше меня привлекают мужчины, нежели женщины. Об этом узнал и отец. Я до сих пор не знаю, как, кто мог ему рассказать, ведь кроме скромных ухаживаний за одним из парней, с которым я учился, не было больше ничего. Мы даже не целовались ни разу, нас принимали за обычных друзей, и только он знал о моих чувствах. Не хочется верить, что это был он или его родня. Но в целом, произошедшее подтолкнуло меня к дальнейшим действиям. В тот же день отец избил меня, я все еще помню все унижения, которые услышал от него тогда. Я был слаб, не мог дать должного отпора, хотя и пытался. После он отправил покаяться к пастырю. Его ошибкой было то, что я пошел туда в одиночестве. Я собрал все свои скромные пожитки в виде книг, документов, и пары вещей. Конечно, до церкви я не дошел. Сбежал, как только вышел из дома. Мне кажется, они даже не искали меня. Я почти год скитался по улицам. Зарабатывал тем, что помогал таскать груз на фабрике. На эти деньги питался и смог найти себе жилье у одного мужика. Мы с ним работали вместе. Он был одинок, так что с радостью пригласил меня пожить у него в обмен на сорок процентов моего заработка, уборку в доме и редкие приготовления ужина. Он знал, что я мечтаю о космосе. Я рассказал ему, и однажды он пришел домой с брошюрой, в которой говорилось, что Члены Совета запустили проект Альхена, благодаря которому почти что любой желающий, без особой подготовки, может отправиться служить на космическую базу. Я был воодушевлен настолько, что до сих пор помню, как выглядела та брошюра. На ней был изображен отец Чимина, господин Пак, среди звездного неба. Темно-синяя, как журнальная, из очень дорогой бумаги. Это был мой шанс. Уже через три дня я был на месте, по указанному в брошюре адресу. Отдал свои документы и меня записали как добровольца. Чонгук снова ненадолго замолчал. Он тихо вздохнул и потер затылок ладонью, глянув на Тэхена. Он слушал внимательно, даже, казалось, не дыша, и тогда Чон продолжил. — Нас было около сотни. Очень много. Сборы проходили в тот же день, как я пришел. Много молодых парней, в большом и душном помещении. Нас вызывали по одному. Мы заходили в какой-то кабинет, где нам в руку и в затылок вживляли чип. Тогда у меня не возникло вопросов, для чего это делают. Понял уже после. Тот, что в голове, как и у вас, не давал нам сбежать. Тот, что в руке, отслеживал жизненные показатели. А потом начался мой личный Ад. Нас разместили в казармах военного учреждения, там, на Земле. Подготовка к полету на базу длилась два года. Первые три дня было весело, а когда мы освоились, начались испытания Альхены. Препарат только начал свою разработку, мы были испытуемыми. Нас звали группами по несколько человек, но размещали в отдельных комнатах. Представь, ты садишься в кресло, похожее на то, что стоит у дантистов, не подозреваешь ничего плохого. И легкий мандраж появляется лишь тогда, когда руки и ноги скрепляют ремнями. Я тогда подумал: «Ну, наверное, так нужно, чтобы мы не дернулись, если будет болезненная процедура». В целом, так оно и было. Они ставили капельницу с перламутровой жижей внутри, и первые несколько минут я чувствовал только бегущий по венам холод. А затем легкое покалывание. А затем жар. Сердце начинало биться так, будто готово сломать ребра, было больно вдохнуть, перед глазами все плыло. Я не знаю, сколько проходило времени до того момента, пока мы не начинали биться в судорогах в попытках избежать боли. Кажется, не больше десяти минут, но по ощущениям это длилось часами. Кто-то погибал, не выдерживая нагрузок, кто-то кричал и плевался кровью. А я терпел. Так, как привык. Может, в бессознательном состоянии я и орал, как резаный, но этого я не помню. Помню лишь привкус крови во рту и такую сильную боль, будто все кости в теле ломали одновременно. Тэхен отвел взгляд и поежился. Он не понаслышке знает про это чувство. — После первого испытания нас распределяли по комнатам, по человек семь. Помню, мне было так херово, что хотелось сдохнуть. Я сидел на кровати, пялился в стену, и как сквозь воду услышал: «О, чувак, ты выглядишь так, будто по тебе каток проехал!» Я поднял взгляд и увидел Сокджина. Бледного, с потресканными губами, осунувшегося, но до того веселого, что убить его к чертям захотелось. Тэхен неловко засмеялся. Это напомнило ему встречу с Юхеном. Кажется, он начинал понимать, почему Чонгук говорил, что его друг похож на Сокджина и Хосока. — Испытание за испытанием, и нас становилось все меньше. В итоге в той комнате, в которой жил я, остались только мы с Джином и еще один парень, Чан. Вот так втроем и выживали. Впоследствии Чана определили на базу к ученым, но он погиб через несколько лет, к сожалению. Замолчав, Чонгук тихо вздохнул и сделал глоток вина. Минджун был не единственной потерей в жизни этого мужчины, не единственным, по кому он скорбел. Эта мысль заставила Тэхена подумать, что на его пути тоже будет много потерь, ведь они здесь рискуют погибнуть каждый день, даже когда мирно спят. — Испытания Альхена проходили на протяжении года, а после за нас на серьезном уровне брались учителя и военные, — продолжил Чон. — На базу мы прилетали полностью подготовленные, натренированные. Оставалось только научиться управлять истребителем и пройти краткий курс обучения. Мы учились отдельно от обычных призывников. Я надеялся, что мне в пару достанется такой же, как я. Образец проекта Альхена. Кан Сонхва, например, он был навигатором. Но знаешь, что в итоге? Догадываешься ведь. Мне в пару чертова машина, измеряющая нашу совместимость, назначила незнакомого пацаненка. Вполне себе обычного, до жути прилипчивого. Это был Минджун. Черт, как он меня раздражал первое время, ты себе даже представить не можешь. «Чонгук, не нужно отвечать злом на зло, просто не обращай внимания. Чонгук, нельзя бить других людей, это запрещено уставом. Чонгук, после отбоя ты должен находиться в комнате, а не гулять с Сокджином по базе. Он на тебя плохо влияет!» — повысив голос спародировал Чонгук и засмеялся от этих воспоминаний. И Тэ не смог сдержать улыбки. Он больше не видел той всепоглощающей скорби в глазах Чона, когда он говорил о Минджуне. — И как же вы сошлись? — поинтересовался Тэ, когда мужчина ненадолго замолчал. — Другой боец, которому не досталось партнера, захотел пройти с ним тест на совместимость. Ходил за ним по пятам и зажал в углу пару раз. Потом начал угрожать. Не знаю, чего бы он этим добился, скорее, ни черта. Но бесил знатно. Минджун никогда не ввязывался в драки и споры. Никогда. Поэтому, когда я увидел его с разукрашенной скулой, решил спросить, что произошло. Мне было плевать на него, так мне казалось, но на деле он с первых дней казался мне симпатичным, умным, интересным, хоть и занудным до ужаса. В общем, он рассказал мне, а я не мог остаться в стороне. Он начал хвостом за мной ходить по моей же указке, и когда тот парень полез снова, не стесняясь меня, то хорошенько получил по роже. Нас боялись. Всех, кто был детьми Альхены. Поэтому, увидев, что мне не насрать, он больше не лез. Хотя выговор за драку в корпусе я все равно получил. А там… День за днем, и как-то закрутилось. Сначала осознание влюбленности, потом ревность, и дальше по накатанной. И мы начали встречаться. Это было похоже на историю из книги, а не чью-то реальную жизнь, и это было удивительно. Жизнь Тэхена на мгновение показалась ему самому весьма скучной и размеренной, но потом он вспомнил все, что пришлось пережить до прилета на базу и за несколько месяцев обучения, и парень качнул головой. — Наши истории похожи на остросюжетные блокбастеры с красивыми романтическими линиями, тебе так не кажется? — поделился он своими мыслями с мужчиной. Пожав плечами, Чонгук нежно поцеловал чувствительное место за ушком, посылая по позвоночнику навигатора рой мурашек, наслаждаясь его тихим выдохом и теплом от ладони, сжимающей его колено. Приятно. — Я тоже тебя раздражал, когда прибыл сюда? — поинтересовался Тэ. Ему бы не задавать этот вопрос, а позволить Чонгуку продолжить, но сказанного не воротишь, да и нужно ловить момент. Мужчина сегодня очень откровенен, он рассказал свою историю, поделился ею, так почему бы не узнать еще немного больше? — Не представляешь, насколько. Особенно, когда ко мне прибежал один из парней вашей группы и сказал, что там драка огромных масштабов. Я уже было подумал, что если не потороплюсь, нам придется избавляться от трупов. А потом я вошел и увидел, как вы мутузите друг друга, и я вспомнил о том твоем вопросе. «Как стать Вашим навигатором?» — Чонгук спародировал голос и интонацию Тэ настолько убедительно, что оба не сдержали тихого смеха. — А потом я вижу тебя с размалеванным лицом. У тебя был такой взгляд, как будто бы ты готов убить любого, кто к тебе приблизится, даже меня. А потом ты пошел за мной. Разумеется, я тебя видел, хоть и не понимал, чего еще тебе от меня нужно. Думал, сейчас войдешь и будешь или плакаться, умоляя остаться, или угрожать убить меня. Но ты меня удивил, когда толкнул речь о том, что… как же там было? «Даже если я стану пушечным мясом на поле боя, по крайней мере у меня будет возможность знать, за что и почему я умираю»? Эти слова заставили меня передумать, потому что я вспомнил, почему начал летать. Когда мы вылетели в космос впервые, я подумал, что теперь точно знаю, ради чего могу умереть, и мое существование обрело смысл. Тэхен отстранился, заглядывая в глаза полковника. В них отражалась целая Вселенная и даже не потому, что он видел огоньки звезд. Даже если бы их отблесков не было на черной радужке, он все равно увидел бы бесконечную красоту космоса, способного убить жизнь и сотворить ее. Время снова остановилось, пока они разглядывали галактики в глазах друг друга. Но Чонгук не сдержался первым. Скользнув пальцами по щеке навигатора, он притянул его к себе и нежно поцеловал. Губы Тэхена всегда были отзывчивыми, нежными, он отвечал пылко, но в то же время трепетно, и этот контраст будоражил кровь, которая еще совсем недавно казалась замерзшей настолько, что самому яркому солнцу не под силу растопить этот лед. Но его сердце снова билось в груди, когда он сжимал безупречную талию и наслаждался потрясающим поцелуем. — Я… разолью вино и испорчу форму, — виновато шепнул Тэ, отстранившись. Чонгук не хотел, чтобы им что-то мешало, так что он забрал из рук навигатора стаканчик, поднялся на ноги и оставил их на письменном столе. Туда же отправилась и бутылка, просто на всякий случай. Наблюдая за передвижениями мужчины, понимая, для чего он убирает напиток на стол и переставляет боксы с пледа на пол, Тэхен ослабил белоснежный галстук и, стянув его с шеи, откинул на ближайший стул. Тот самый, на спинке которого удобно устроились их форменные пиджаки. Они делали все молча, но слова сейчас были совсем уж лишними. За этот вечер они сказали друг другу достаточно, теперь настала пора поговорить на другом языке, самом чувственном и красивом из всех, дошедших до их времен языков. Вернувшись обратно к уже бывшему курсанту, мужчина опустился перед ним на колени и нежно провёл кончиками пальцев по гладкой щеке, с наслаждением и трепетом касаясь бархатной кожи. Чонгуку нравилось наблюдать за тем, как Тэхен ластится к его руке, как прикрывает глаза и тени от ресниц на его щеках легонько подрагивают. Так красиво, что у Чона все внутренности свело от удовольствия. Даже просто наблюдать за ним — уже бесконечно много, но приоткрытые и слегка вытянутые в улыбке губы самой необычной на свете формы слишком манили влажным блеском. Мужчина не мог сдержать своего желания. Он склонился к Тэхену и поцеловал его так, как обычно целуют в первый раз, как будто бы никогда ещё эти губы никто не целовал. В голове Чонгука мелькнула мысль о том, что до него их и правда никто не касался, до него никто не пробовал, и он хочет стать единственным, кто попробует, чтобы Тэхен больше никогда и никому не позволял эту простую ласку. Пусть навечно будет рядом с ним, с Чонгуком. Придержав спину, Чон осторожно уложил навигатора на плед, не разрывая поцелуй. Слишком сладкий, чтобы отстраниться, с привкусом красного вина, пьянящего ещё сильнее, чем если бы он прямо сейчас выпил всю бутылку за раз. Тэхен как будто бы стал кислородом Чонгука в этот самый момент, а может быть и раньше, просто мужчина этого не осознавал. Его чувства стали не только осознанными. Они как будто бы росли каждый день, словно жадная черная дыра, свойства которой так и не вышло изучить по сей день. Из нежного и трепетного поцелуй перерастал во все более жадный и страстный. Тэхен очень настойчиво пытался вслепую развязать галстук полковника и прикусывал губы Чонгука столь требовательно, что Чонгуку пришлось грубовато сдавить щеки парня пальцами, не давая больше смыкать челюсти и открывая для своего языка беспрепятственный путь. И от такой напористости Тэ перестал двигаться, замер, его сил хватило только на протяжное сдавленное мычание. Невозможно не наслаждаться вот таким податливым и послушным Тэхеном, теряющимся от собственных ощущений. Слова были настолько излишни, что Чонгук, не желающий, чтобы Тэ прерывал его словами, отстранился и, посмотрев на навигатора, прижал палец к его губам. Сдерживать стоны у него все равно не выйдет, а вот не разговаривать, возможно получится. Получив короткий кивок, полковник склонился к тонкой и чувствительной коже шеи, принявшись осыпать ее протяжными чувственными поцелуями, за которыми Тэхен не замечал, как расстегиваются пуговицы на его рубашке, и успевал только хвататься за крепкие плечи мужчины и всем своим существом ненавидеть его за то, что он все еще был в ней, что не снял ненужную сейчас тряпку и не позволил Тэхену касаться его горячей кожи напрямую. Никакими эпитетами невозможно выразить, насколько ему нравилось прикасаться к потрясающей спине Чонгука. Каждый раз даже кончики пальцев сводило от удовольствия, настолько прекрасно это было. Только вот именно в этот, такой романтичный момент Чон лишил его удовольствия. И Тэхен обязательно возмутился бы, поторопил мужчину исправить промах, только вот опустившиеся на ключицы поцелуи отвлекали все внимание. Стоило Чонгуку обвести кончиком языка чувствительный сосок, парень и вовсе забыл даже думать о чем-либо. Слишком чувствительное место. Мыслей больше не было, только ни с чем несравнимое удовольствие, задыхаться от которого полковник заставлял уже сейчас. Было даже страшно от ожидания дальнейших действий Чонгука. Если так хорошо уже сейчас, что же будет через десять минут или двадцать? Что произойдет, когда они перейдут от ласк к действию? Кажется, Тэхен просто задохнется и сойдёт с ума. Тэ больше не смог терпеть того, как выглаженная ткань скрипела под пальцами. Он скользнул руками по пуговицам, расстегивая одну за одной, но кажется, и Чонгук был не против. Полковник помог стянуть рубашку со своих плеч и откинуть ее в сторону. Тэхен потянулся к ширинке, чувствуя ладонью, что мужчина уже возбужден, но тот прервал его, перехватив руку Тэ за запястье и прижав его к пледу. Парень разочарованно выдохнул, но противиться не стал, вместо этого приподнял бедра, чтобы Чонгук смог стянуть с него белье и брюки. Ему было нечего стесняться, Тэхен знал, насколько сильно Чонгук полюбил его тело за эти месяцы. Да и чего бояться, если кроме Чона никто не увидит его? Он был уверен, что если бы дверь была не заперта, Полковник обязательно исправил бы это. Чонгуку Тэхен доверял как самому себе, а может, даже больше. Казалось, они чувствовали желания друг друга настолько сильно, будто способны были читать мысли. Чонгуку стоило лишь опуститься чуть ниже, а Тэхен уже знал, для чего он это делает, начиная путаться пальцами в волосах Чона и сжимая их у корней, не сдерживая стона, когда к чувствительной коже прикоснулся влажный язык. Все мысли из головы вновь вышибло одним движением. Чонгук с наслаждением ласкал головку, опускал голову, принимая его глубже, и единственное, что мог делать Тэхен, — это загнанно дышать, чувствуя как на губах расплывается улыбка. Чон хотел его, желал каждой частичкой своего сердца, и Тэхен так же желал в ответ. Он бы прервал мужчину, чтобы тоже подарить ему ласку, но у навигатора рука не поднималась остановить его, а язык во рту отказывался подчиняться. Тихие стоны постепенно сменились более громкими, когда Чонгук стал ласкать его активнее, добавляя к ласкам пальцы, вымазанные смазкой. Тэхен не заметил, когда он успел достать ее, но сейчас на это было плевать. Он полностью утопал в ощущениях, от которых перед глазами мелькали звезды. Его взгляд зацепился за Чона, полностью игнорируя прекрасный вид за окном. Ведь ничего прекраснее того, что происходило внизу, видеть Тэхену не приходилось. Даже космос мерк в сравнении с Чонгуком, чей жадный взгляд периодически скользил по ставшему бесценным человеку напротив. — Больше не могу, так хочу тебя, — зашептал Тэхен, впервые подав голос и тут же застонал, откинув голову на плед и слабо выгнувшись в пояснице, когда в него проник третий палец. Чонгук еще ни разу не сделал ему больно во время близости, и Тэ полностью доверял ему, но сейчас отчего-то хотелось поскорее закончить эти сладкие, но мучительные ласки, и перейти к чему-то еще более прекрасному и сокровенному. И Чонгук услышал его. Мужчина отстранился, вынув из Тэхена пальцы, и разорвал зубами упаковку презерватива, пока Тэхен, путаясь в пальцах, пытался расстегнуть ремень его брюк. — Куда ты так спешишь? У нас еще много времени, — хрипло сказал мужчина, помогая парню стянуть с себя брюки. Чонгук шумно выдохнул на то, как тонкие пальцы Тэхена выхватили у него презерватив, и парень сам стал раскатывать латекс по его члену. Он оставил нежный и теплый поцелуй в уголке губ полковника. — Не хочу больше ждать, — шепнул он и опустился лопатками обратно на плед. Чонгук, любуясь прекрасным телом под собой, придержал бедра Тэхена и, склонившись к нему, крепко поцеловал в мягкие, искусанные во время ласки губы. Тэ не сдержал стона, прогнувшись, и крепче вцепился руками в плечи мужчины. На мгновение оба замерли — они вновь разглядывали отражение космоса в глазах друг друга, не в силах отвести взглядов. — А что, если у нас нет времени, Чонгук? — сипло и тихо зашептал Тэхен, мягко коснувшись щеки мужчины рукой. — У нас впереди целая бесконечность, Тэхен, — так же тихо отозвался Чон. И отчего-то в эти слова он верил. Его он не потеряет. Ни при каких обстоятельствах, не в этой Вселенной. Тэхен крепко обнял мужчину за шею, прижавшись к нему всем своим телом, и не сдержал очередного стона, когда мужчина начал двигаться. От одного лишь осознания, что Чон делает это со всей своей любовью, Тэхен готов был позорно расплакаться прямо во время близости. Он кому-то нужен. Значит, его все-таки есть, за что любить. Их дыхание слилось в унисон, тяжелые вздохи и стоны срывались с губ обоих при каждом новом движении навстречу друг другу. Руки Чонгука блуждали по его ребрам, талии, он совсем бессвязно шептал что-то в губы Тэхена, который безустанно отвечал тихое «люблю». И кажется в эту ночь он впервые так откровенно позволил себе шептать о своих чувствах, слыша в ответ не менее ценное признание. Его тоже любили. И это было прекрасно.***
Звонок гарнитуры заставил Намджуна вздрогнуть, оторвавшись от подписания документов, и перевести взгляд на свой планшет. С губ главнокомандующего сорвался раздраженный выдох, и он, упорно выведя на белом листе свою подпись, отложил ручку в сторону. Даже если звонок был важным, даже если звонил кто-то из командующего состава Земли, он попросту ненавидел, когда его вот так отрывали от работы. Хотя за столько лет службы к этому стоило бы привыкнуть, но для Намджуна это было сродни вторжению Вида-168. Такие внезапные звонки как правило не предвещали ничего хорошего. — Генерал-майор Ким, военно-космическая база Орион, — отозвался он, как только звонок был принят. — Хан Кибом, советник министра военно-космической обороны, — представились с той стороны, но Намджун и без того знал, от кого принимает звонок. — Чем обязан? — сухо поинтересовался он, а пальцы вновь перехватили ручку, крутя ее во все стороны. Это помогало расслабиться. Хан еще ни разу не звонил ему просто так, а значит, что-то произошло. Или у него есть очередной идиотский приказ сверху, которого Ким, при всем своем желании, ослушаться бы не смог. — У меня для Вас важное поручение, генерал-майор Ким. И дело не терпит отлагательств. С завтрашнего дня я заменяю вашего главного инженера на базе на другое уполномоченное лицо, — сообщил он, а Намджун нахмурился. Отлично, значит второе. — И чем вам не угодил инженер Хо? Он здесь уже больше десяти лет работает, неужели он допустил какую-то оплошность, о которой Вы, господин Хан, и наш многоуважаемый министр узнали раньше меня? Намджун совсем не скрывал своего недовольства. В голосе так и сочился яд, и он готов был им плеваться во все стороны, несмотря на попытку сохранить хладнокровие. — Нет, что Вы, генерал-майор, как раз наоборот. Мы хотим повысить его, перевести на научно-исследовательскую базу. Министр посчитал, что это будет достаточно рационально, учитывая многолетний опыт господина Хо. — То есть, Вы считаете, что на военной базе его опыт не нужен? Мне казалось, такие решения должны для начала обговариваться со мной. Никаких бумаг о переводе я не подписывал и согласовано это со мной не было. — А когда министру обороны нужно было Ваше согласие на то, чтобы назначать новых сотрудников на посты Вашей базы? — все таким же елейно-раздражающим голосом поинтересовался мужчина. Ручка в руках Джуна жалобно скрипнула, а пластик едва не треснул под крепкими пальцами. — Ах, ну конечно, о чем это я. Тогда, быть может, на замену прилетит не менее квалифицированный инженер, который не подведет нас в самый ответственный момент? — сухо усмехнулся Джун. — Конечно. И он уже успел показать себя как специалист и на Земле, и даже на вашей базе, генерал-майор. Червячки сомнения тут же закопошились внутри черепной коробки. Намджун напрягся еще больше и нахмурился. Не нравилось ему это. — Позвольте узнать имя столь квалифицированного специалиста? — поинтересовался главнокомандующий, но то, что он услышал, заставило тяжело выдохнуть и схватиться за голову. — Пхен Намхван, — радостно сообщил мужчина, — и он прибудет на базу в течение двенадцати часов.