Другие

      Сино-Одори непринуждённо расхаживала по деревне Синоби, изредка глядя на местных, что провожали её удивлёнными взглядами. Прямые, тёмные волосы чуть колыхались на ветру, а тонкие губы скривились в насмешливой улыбке.       — Вижу, тебе здесь нравится, госпожа Сино-Одори.       Она прекрасно знала того, кто стоит за её спиной, но не спешила оборачиваться к нему. Ёкай продолжала смотреть на волшебные фонари, которые одарили целый клан светло-лазурным светом. Спрятав руки под рукав кимоно, гостья выпустила горячую дымку изо рта.       — Красивые, — восхитилась она, — сам сделал?       Конечно сам, кто же ещё? Лишь настоящий мастер своего дела способен сотворить такое чудо, лишь такие глубокие познания смогут дать такой результат, лишь глава клана смог бы дойти до такого. Обычный человек не сделает такого ни в одной из своих жизней, обычный смертный не заставил бы их так ярко мерцать. Однако они оба знают, что он вовсе не простой человек, они оба — совсем другие.       — Решил, что Вам они понравятся, госпожа, — дзёнин встал рядом, украдкой взглянув на собеседницу.       Такао выглядел крайне умиротворённо, словно гордился своей проделанной работой. Они действительно были красивыми и прекрасно сочетались с тёмно-синим кимоно Сино-Одори. Гостья была безмерно рада такому маленькому, но такому прекрасному подарку, который сделан специально для неё. Благодарность виделось во всём: в незаметной улыбке, в глазах, которые с упоением глядели на небосвод, и, наконец, рука, которая накрыла перевязанную руку колдуна.       Синоби не ожидал такого, однако при всём своём удивлении, не дёрнулся. Напротив, он двинулся навстречу, сжав ладонь подруги. Ему было больно из-за свежих ран, но эта боль была лишь покалыванием в тёплых ладонях девушки. Она словно лечила его своими прикосновениями, даря свет через толщу самодельных бинтов.       — Ты всё ещё помнишь, — шепнула Сино, нарушив блаженную тишину между ними.       — Что помню, госпожа?       — Мой любимый цвет, тигрёнок. Лазурный. Ты его помнишь…       Дзёнин наконец осмелился посмотреть на девушку. Взгляд сосредоточенно изучал госпожу от макушки до самых пят, и в попытках уловить хоть какие-то намёки на что-то большее между ними, он и не заметил ответного взгляда Сино-Одори, который также изучал белокурого колдуна.       Они оба искали в друг друге что-то большее, чем есть на самом деле, но несмотря на отчаянные попытки, все чувства были под замком в глубине их пустых душ. Магия высасывала из Такао эмоции, чувства, запахи, слух. Ёкай это прекрасно знала и понимала, однако всё ещё хотела найти в этих глазах пламя чувств, которое могло согреть её в этот морозный вечер.       Колдун глядел в её очаровательные глаза-бусины, наслаждаясь моментом безмолвия. Гостья не всегда могла просто молчать, она любила есть, а ещё больше — говорить. Такао не винил девушку в этом, ведь прекрасно знал, что ей одиноко там, в своей пещере. А теперь, когда её засыпало камнями, Сино пришлось перебраться в деревню среди смертных, в компании которых та чувствовала себя не совсем уверенно, хоть и пыталась. Всё это было потому, что гостья не была частью клана, не была смертной, не была простой. Сино-Одори была другой, совсем как Такао.       «Может, именно поэтому она помогла мне? Потому что я такой же, как и она сама?»       — Это меньшее, что я могу сделать для Вас, госпожа, — вновь уважительный тон, что резал и ласкал слух одновременно. — Вы спасли меня от Óни. Не случись той встречи, я бы не стоял сейчас перед Вами. Я в долгу…       — Неужели всё дело в долге, маленький колдун?       — Нет, — сразу отрезал он, дабы избежать неловкого молчания.       Дзёнин совсем не думал над ответом, он совсем ни о чём не думал. Сейчас мысли о насущных делах казались неподъёмным грузом на плечах, а воздух будто обжигал лёгкие при каждом вдохе, а затем в них появлялись искры непонятных чувств, маленькими каплями наполняя тело изнутри.       — Это моя благодарность, знак вечной преданности и уважения, госпожа, — добавил колдун после затянувшегося молчания. — Ведь «другие» должны помогать «другим», не так ли?       Сино-Одори слабо кивнула, а затем приобняла колдуна за плечи в знак безмерной благодарности. Лишь один человек одна живая душа смогла подарить ей счастье, которое было дороже красоты, дороже всех благ на этой бренной земле. Лишь он смог понять каково ей, принять и понять. Такао отличался от всех тех, кого она встречала за свою долгую жизнь. Он был совершенно другим, они оба были другими.