***
На часах маленькая стрелка близится к семи утра. Нескольких клонов-жаворонков привёл в ступор неожиданный хлопок двери и звуки разъежающихся молний на куртке. — Вы откуда так рано? — Феликс выглядывает в прихожую, осматривая мокрых, уставших, но почему-то улыбающихся сожителей — На улице дождь фигачет. Ещё даже солнце нормально не вышло. — Фель, поставь нам чай, пожалуйста. — просит старший, вешая свою куртку на крючок — От кофе у меня скоро язык высохнет. — А я от свежего кофейка не отказался бы. — Пик прошёл на кухню, незаметно стаскивая черновик с его портретом, чтобы после любоваться тем, какой Фёдору достался красивый мальчик. И никто никогда не узнаёт, как старая соседка, уже как пол часа подглядывающая в глазок, видела, как двое жильцов напротив зажимали друг друга у стенки, пряча поцелуи за краями капюшона.Рисунок на черновике
8 мая 2022 г. в 19:36
Для художника музой вдохновения может стать абсолютно разный предмет: будь то валяющиеся вещи в комнате или красивые картинки в интернете. У Фёдора была очень креативная фантазия, на которой он, грубо говоря, зарабатывал деньги, создавая всяческие удивительные проекты. Но на 26 году своей жизни не прошло ни дня, когда на какой-либо попавшейся поверхности, которая более чем годилась мужчине заместо холста, он тайком рисовал любым пишущим предметом аккуратный юношеский профиль, поселившийся у него в сердце и в его комнате.
Пик был по своему очень эстетичной натурой. Худое тело только доставляло удовольствие прорисовывать выпирающие косточки на коленка, локтях и плечах; резкие черты лица, всегда задумчивый и опущенный взгляд давали картине какие-то свои ноты то-ли загадочности, то-ли невинности. А что уж говорить про его волосы? Густые и кудрявые, имеющие свойство торчать во всё стороны, будто Король был каким-то одуванчиком. Чаще всего его силуэт был занят чтением любой литературы, которая находилась дома, в кресле в гостинной или на кровати Чёрного Джокера, а иногда, если та его не интересовала, то он предпочитал тихонько сидеть в комнате в наушниках, что-то смотря в телефоне, который смог выклянчить у художника.
Через очень продолжительное время коллекция портретов восьмого клона стала такой большой, что пришлось хранить его в отдельной папке, ставшей после весьма увесистой и большой в ширину. Нечитайло понятия не имеет, почему вообще стал зависим тем, чтобы рисовать и рисовать портрет одного и того же человека. Но ему это слишком нравилось, поэтому завершающая работа близилась ещё не скоро. Совсем не скоро.
— Ты не хочешь мне попозировать? — спрашивает брюнет, останавливаясь на месте.
Мужчина сам не понял, каким образом он спал дома и ни о чем не беспокоился, а уже через час стоял на мосте, надвисшему над шоссе, держал в руке стаканчик ещё горячего кофе и смотрел, как юноша в смешной вязанной шапке опирался о перила и смотрел на проезжающие снизу автомобили. Именно он являлся причиной их чересчур ранней прогулки по ещё полуспящему городу с бодрящим крепким кофе в термосе.
Младший перевёл взгляд с дороги на спутника, сдув с лица выпавшую из-под шапки густую вьющуюся прядь. Лохматые волосы лезли на смуглое лицо, чёрные глаза были более выраженными из-за тёмных кругов вокруг них. На его лице появляется играющая улыбка, и Фёдор, всё ещё сжимая кофе в холодной руке, чувствует, как же сильно ему хочется влюбиться в него вновь, ещё сильнее. Жаль, что сильнее уже некуда.
— Будешь засорять свою галерею моими фотографиями? — юноша руками отталкивается от края моста, кривя лицо в подавленном зевке.
Он подходит ближе, от чего брюнет заправляет ему волосы за ушко, а после щелкает пальцем по острому носу, убирая руку обратно в тёплый карман.
— Мне это только в кайф. — молодой смеётся.
Он поднял его в 4 утра, услышав за окном свист сапсанов, которые с недавнего времени стали ездить по новому расписанию. Сварив кофе и вытащив Нечитайло из кровати, этот маленький паразит уговорил идти смотреть на поезда, коих раньше видеть клонам не придвиделось возможности. Пасмурное и влажное утро: чувствует сонливость не только города, но и погоды. И ощущается всё как-то по другому, как раньше ему ещё не приходилось чувствовать себя. И он уже даже не хотел идти смотреть на сапсаны, желая просто посидеть на ближайшей скамейке, попить кофе со своим мальчиком под ручку и что-нибудь нарисовать на мятых листах, которые стал всё чаще носить с собой.
Восьмой смотрит с каким-то задорным прищуром, отходит на два небольших шажочка и делает лёгкий круговой разворот, будто ловя собой дождь. Дождь, к слову, уже скоро должен был начаться, только двух стоящих на мосту людей этот факт слабо затрагивал. Младший крутится, пока не отходит на три широких шага, вновь поворачиваясь к мужчине.
— Ну валяй тогда.
И это было что-то с чём-то. Уже не держа в руках окончательно остывший кофе, создатель фотографирует короля в тех открытых позах, в которые нельзя застать его дома. Тот лишь забавно позирует, скорее даже от шутки ради, чем в серьёз планируя свою фотогеничность на получившихся снимках. И главное — смотрит прямо в объектив, будто на самого мужчину, всё ещё прищуриваясь и улыбаясь. Почему-то его очень это забавляло. По-детски смешно крутиться перед камерой.
Галерея пополнилась множеством снимками профиля клона на фоне утренней тоски, присущей только России-матушке. Где-то получилось чуть смазано, но, в целом, Фёдор не хотел удалять хотя бы одну фотографию. Пик подходит, увидев как его спутник опустил телефон, вглядываясь в экран, подсматривая, как он получился. Единственное, что ему не угодило — шапка, которая лезла ему в глаза. Если раньше его это не сильно раздражало, то взглянув на себя со стороны, всё же попытался что-то с этим сделать. "Тебя никто не увидит", говорит Нечитайло, и тот немного успокаивается до поры, до времени.
Начинается дождь. Не слабо, как часто это бывает, а с уже крупных капель, бьющих по головам всём неугодным, что находились на улице без зонтиков. Только брюнет хотел нацепить на голову капюшон, предлагая спрятаться под мостом, как восьмой берёт его за руку, начиная бежать в сторону, где примерно находится вокзал. Единственное, что остаётся — это держать лямку рюкзака, пока бежишь к обещанному месту, пытаясь попутно натянуть на голову хоть что-то, чтобы спрятало его ещё сонную голову.
Они уже сидели на лавочке под козырьком, наблюдая утреннюю жизнь машинистов и некоторых людей: то прибывающих, то убывающих с вокзала. Федя чирикал толстые линии карандашом с тупым концом, пытаясь правдоподобнее передать выбранную картинку, пока слева от него сидит юноша, выпивая горькую жидкость, бодрящую в это время как никогда кстати. Дождь уже перерос в нечто более сильное, затапливая перон и рельсы. И как же жаль тех, кому приходится бодрствовать в такую погоду.
Король, тихо для художника, убирает термос в рюкзак и аккуратно, чтобы не помешать, обнимает за чужую руку, заглядывая в черновик через плечо. Для него получалось очень даже хорошо. Нечитайло отвлекается от процесса, целуя парня в лоб, после, включив потухший экран телефона, продолжает рисовать набросок. И, кажется, таких придурков, которые в четыре часа утра пошли смотреть на сапсаны в противную и минусовую погоду, чтобы потом в ливень обниматься и пить кофе из термоса, нужно ещё очень и очень хорошо поискать.