Ветер воспоминаний

Яркие лучи закатного солнца медленно угасали, позволяя вступить в свои владения чарующей ночи. На небе рассыпались мириады звезд, которые соединившись, создавали волшебные созвездия. Луна, что скрывалась за темными облаками вышла из укрытия и осветила своим сиянием город ветров. Люди возвращались домой после тяжелого рабочего дня и огни их домов постепенно угасали. Не угасал лишь один огонек, который ярко светился на втором этаже штаба ордена рыцарей. Перебирая тонкими пальцами документы, действующий магистр внимательно читала каждый из них, проверяя, есть ли еще, чему она не уделила внимания. Ведь завтра такой важный день для каждого жителя, не хотелось, чтобы какая-то банда хиличурлов или же маги бездны испортили настроение своим напоминанием. Тусклый свет кабинета тянул в сон, от чего Джинн потерла свои голубые глаза. Да, недосып явно сказывался на ней в последние дни. "Итак, все просьбы жителей за последнюю неделю были выполнены, аэростат доставлен, глаз бури, что не давал покоя, повержен", - говорила она про себя, изучая каждую деталь. От мыслей ее отвлек легкий стук в дверь. — Не помешаю? — Нет, Лиза, проходи, — с улыбкой произнесла Джинн, увидев свою подругу. Держа в руках поднос с чашками чая, ведьма плавной походкой направилась к рабочему столу Джинн и, поставив на нем поднос, уселась в кресло, стоящее напротив. — Ты совсем себя не щадишь, моя дорогая, — произнесла Лиза свойственным ей игривым тоном, устремив свой взгляд на все те важные документы, что лежали перед подругой. — Меня всегда поражало твое трудолюбие, однако об отдыхе тоже забывать не стоит. — Пустяки, в этом нет ничего сложного, тем более это моя работа, — ответила Джинн, быстро строча белым пером указания по поводу завтрашнего события. — Ты так не заметишь, как вся жизнь пролетит, пока за документами сидеть будешь. После этих слов, Лиза взяла перо с ее рук и собрала в стопку все документы, а на возмущения подруги лишь ответила: — А теперь пей чай. Это мой фирменный рецепт, неужели ты хочешь, чтоб он остыл? — зеленые глаза ведьмы сверкнули. Тихо вздохнув, Джинн приняла чашку с рук Лизы и сделала глоток. Аромат бергамота, что исходил от чая успокаивал, горячая жидкость разнеслась по всему телу, расслабляя его после долгой сидячей позы. Джинн прикрыла глаза от удовольствия. — Спасибо, Лиза, — с улыбкой поблагодарила действующий магистр. — Всегда пожалуйста. Встав со своего кресла, Лиза раздвинула темно-красные шторы кабинета и выглянула в окно: город был освещен тысячью разноцветных огней, что исходили от гирлянд, развешанных еще днем мондштатцами. Ветер разгуливал по безлюдным улицам, разнося лепестки весенней листвы по городу, на что они, вальсируя, взмывали ввысь. Дома и главные ворота были украшены прелестными астрами, что являлись символами свободы, а дороги были разукрашены разноцветными красками, изображая историю Мондштата. Да, ночью Мондштат был особенно красив. — Завтрашний фестиваль обещает быть интересным, — сказала Лиза, смотря на все эти старания. — Фестиваль... — задумчиво произнесла Джинн. Раньше она так любила этот праздник и с нетерпением ждала каждое его наступление. Звуки песен, радости, сияющие улыбки и танцы так радовали ее юное сердце, но почему-то сейчас она не ощущала ничего из того, что испытывала ранее от этого праздника. Быть может дело было не в самом празднике, а в ком-то?... Мыслями Джинн унеслась в то далекое время, когда ей было восемнадцать лет. Фестиваль проходил в самом разгаре и бард, заиграв нежными нотами на лире, заманил жителей танцевать. Джинн всегда думала, что танцует неловко, поэтому стояла в стороне, наблюдая за счастливыми лицами своих друзей, которые уже слегка выпив мондштатского вина, веселились вовсю. Улыбаясь своей младшей сестренке, что кружилась в танце с милым юношей, Джинн не заметила, как перед ней встал высокий черный силуэт, от чего ее сердце забилось сильнее. Солнечные лучи падали на его огненнно-красные волосы, рубиновые глаза внимательно изучали ее нежное лицо. Протянув изящную руку, облаченную в тонкую перчатку, он произнес: "Не подаришь ли ты мне танец, Джинн"?... — Ах, дорогая, опять твои мысли заполнил один красноволосый молодой человек? — хитро улыбаясь, сказала Лиза, что все это время наблюдала за мечтательным лицом Джинн, облокотившись о стол. — Ч-что? О чем т-ты г-говоришь? —растерявшись воскликнула действующий магистр. — Твое лицо говорит все за тебя, хи-хи. — Не понимаю, к чему ты клонишь, - ответила Джинн, скрывая свое раскрасневшееся лицо в бумаги. Лиза улыбаясь смотрела на свою подругу. Являясь сильной и отважной, она становилась такой неловкой и растерянной, когда речь заходила о ее чувствах. Джинн вздохнула. Понимая, что от подруги все равно ничего не скрыть, она поделилась тем, что мучало ее до сегодняшнего дня. — Иногда я вспоминаю то время, когда мы с ним еще были друзьями, — с грустью произнесла она. — Сколько я себя помню, мы всегда были вместе, будто являлись неразделимой частью друг друга и мне этого так не хватает... "Его не хватает", - мысленно произнесла Джинн. Все закончилось в тот самый роковой день, когда он вернулся в город с окровавленным трупом отца. Лицо его не выражало никаких эмоций, в рубиновых глазах, в которых раньше горел огонь отражали лишь пустоту. С того дня он закрылся от всех, подобно Драконьему хребту, он стал холодным, воздвигнув вокруг себя непреодолимые высокие стены, и Джинн больше не видела каждый день мальчика с огненными волосами, что развивались на ветру, ожидая ее в Долине Ветров, которая являлась их любимым местом. Их встречи бывали случайны, она могла увидеть его порой на винокурне или же в таверне, занимаясь своей работой. Каждый их диалог завершался вежливым приветствием и коротким прощанием, словно времени, когда каждый их день был наполнен друг другом, не существовало. Однако Джинн не была зла на него, она лишь... хотела быть рядом. — Что ж, завтра у тебя появится идеальная возможность, чтоб сказать ему об этом. — Но он ведь не был ни на одном фестивале с того самого дня, почему ты думаешь, что появится на завтрашний? — Доверься моей ведьминской интуиции, моя дорогая, она меня никогда не подводит, — хитро улыбнувшись ответила Лиза и подошла к Джинн. — Ну а теперь идем домой, уже поздно. — Но я еще не рассмотрела отчет о... — Потом. Ты же не хочешь предстать завтра перед своим мастером Дилюком с синяками под глазами? Не удивляйся, если потом увидишь его рядом с Донной. —Лиза! — Идем уже, трудоголик ты наш, хи-хи. И свет на втором этаже штаба ордена рыцарей погас. На часах показывало 10 утра, когда троя друзей оказались у порога строгого двухэтажного дома. Утренний ветер отдавал прохладой, из-за чего друзей пробила дрожь, а быть может, ветер здесь был не виноват, учитывая то, что они планировали сейчас сделать. — Итак, друзья, все мы знаем, почему собрались здесь в столь ранний час... — произнес высокий смуглолицый парень с темно-синими волосами, подкинув вверх свою любимую монету, что сверкнула золотистым светом в воздухе. И, эффектно схватив ее, когда она падала, добавил: — назад дороги нет. — Я пришла лишь глянуть на это зрелище со стороны, не думай, что я буду выручать тебя, когда в твою сторону полетит огненный феникс, —скучающе ответила бледнолицая девушка, скрестив руки на груди. — Не слушай ее, Кэйа, я уверен, что у тебя все получится, — весело произнес юноша низкого роста, теребя свою косичку в руках. — А не обещай он тебе бутылку вина, если выиграет, ты бы так же говорил? — усмехаясь, спросила Розария. — Хе-хе, ты застала меня врасплох этим вопросом. — Спасибо, ребят, вы умеете поддержать, — саркастично произнес Кэйа. — Да ладно, Кэйа, кто, если не ты, сможет его убедить? Через секунду, сделав мудрое старческое лицо, Венти сказал: — Ветер говорит, что удача сегодня на твоей стороне, Кэйа Альберих.... в худшем случае, ты останешься и без левого глаза, хе-хе! — Прекрасно, в таком случае, мне не придется тратиться на бутылку дорогого вина. — Шучу, ветер не говорил такого! — Заканчивайте уже, фестиваль скоро начнется, а мастер Дилюк все еще в доме, — приказным тоном сказала Розария. — Ладно, я пошел. И Кэйа направился к двери, в то время как Венти с Розарией предпочли остаться под деревом, расположенном рядом с домом. — Удачи, Кэйа, и да пребудет с тобой Барбатос! — Венти, ты и есть Барбатос, - напомнила непутевому барду Розария. — А, точно... я с тобой, Кэйа! Усмехнувшись, Кэйа постучал в дверь. Прошла минута, но ответа не последовало. Постучал второй раз - безрезультатно. — Ну же, чертов домосед, открывай! - крикнул Кэйа, постучав третий раз. Дверь медленно начала открываться, а за ней высветилась копна ярко-красных волос. — Чего тебе? - спросил Дилюк, глядя на незваного гостя недовольным взглядом. — Что ты такой суровый с утра, не выспался что ли? - ответил с вопросом на вопрос Альберих своей дерзкой улыбкой, что никогда не сходила с его лица. — У тебя десять секунд и затем я закрываю дверь, — сказал на замечание Рагнвиндр. — Хмм, с чего бы мне начать... — Уже восемь. — Ладно-ладно, как ты смотришь на то, чтобы разделить сегодняшний фестиваль в компании своего прекрасного друга и брата? — Отказываюсь. И хозяин дома уже хотел закрыть дверь, как Кэйа не дал ему это сделать, вставив свою ногу. — Ну же, Дилюк, будет весело, Венти сегодня исполнит свои лучшие песни, неужели ты хочешь пропустить такое? — сказал Кэйа, попутно открывая дверь и заходя в дом. — Я вроде не говорил, что являюсь любителем его творчества. — Ох, слышал бы тебя сейчас Венти, оскорбился. — Меня это мало волнует. — Короче, давай, собирайся, времени мало, — начал торопить Кэйа своего брата. — Нет, - все так же непреклонно ответил Дилюк. — Не пойдешь по-хорошему, я тебя заставлю. — А ты попробуй, - с вызовом произнес Рагнвиндр. - Да и к тому же, твои десять секунд давно прошли. — Хех, извини, братец, но я пообещал себе, что не выйду из этого дома без тебя. И, образовав вокруг себя ледниковые кристаллы, Кэйа направился на Дилюка. — Правила просты: выиграешь ты, то остаешься дома, выиграю я и ты топаешь со мной на фестиваль. — Что за детский сад... Но он не успел договорить, как Кэйа набросился на него своим мечом и Дилюку ничто не оставалось, кроме как атаковать. — Ну и пожалеешь же ты об этом, чертов Альберих. — Неужели ты растерял все свои навыки владения мечом? Бьешь, как девчонка, - лишь сдерзил в ответ Кэйа. И их мечи сошлись в танце. Тем временем, до Венти и Розарии, что стояли на улице, начали доходить звуки вовсю разгорающейся битвы. — Боже, неужели он и вправду решил устроить бойню?... — вздохнув, сказала Розария. — Хе-хе, всегда поражался его непредсказуемости, — смеясь, ответил Венти. — Да уж, в этом вы не отстаете друг от друга. Они услышали Кэйю, что кричал "Изморозь" и звук его стального меча, что парировал атаки двуручного меча Дилюка. — Да там битва в самом разгаре, пойдем, глянем! — крикнул Венти и направился в сторону двери. Не успели они сделать и пару шагов, как из окна вылетел огненный феникс, разнося осколки разбитого стекла во всю сторону. — Пресвятые архонты! - воскликнула Розария, уклоняясь от осколков. — Ты это видела, Роза?? Жаль, что я не захватил камеру, чтоб заснять это! — смеясь, детским восторгом восклицал Венти. — Ты ненормальный, — лишь и произнесла Розария. Разбитая посуда, опрокинутые стулья, упавшие картины и сгоревший ковер, вот что случилось с гостиницей Рагнвиндра после прошедшего урагана в виде льда и пламени. Среди этого хаоса и лежали Дилюк с Кэйей, переводя дыхание. — Я в-выиграл! — задыхаясь, произнес Кэйа. — Н-нет, ты отлетел, стоило мне а-активировать феникса, в то время как я стоял на ногах. — Врешь, в тебя полетели мои осколки льда и поэтому твой феникс вылетел через окно, а не в меня. — Неправда! — Правда! — Хочешь проверить еще раз? — Давай! И они сделали попытку встать, но тут же легли обратно, ощущая боль в пояснице. — Короче, Дилюк, просто идем со мной на фестиваль и никто больше не пострадает. — Не пойду. Кэйа вздохнул. Все-таки встав, он подсел к рядом лежащему Дилюку и взглянул на него. — Ты все еще не простил себе, не так ли? По лицу Дилюка прошла вспышка давно пережитой боли после сказанных слов, от чего он отвернул голову. — Просто оставь меня в покое, Кэйа. — Разве я могу оставить тебя в таком состоянии? Дилюк ничего не ответил. — Послушай, брат, я понимаю, что ты чувствуешь, ведь мы оба потеряли дорогого нам человека в тот злосчастный день... Однако в этом нет твоей вины, ничьей нет, такова была воля небес. Думаешь, наш отец был бы рад, узнав он, как ты страдаешь? Думаешь, ему было бы приятно, увидь он, в каком ты состоянии? — Кэйа... — Разве не он учил нас принимать судьбу и идти дальше, каким бы тяжелым путь не был? Тогда почему ты не следуешь его наставлениям, а лежишь здесь, коря себя за то, в чем не виноват? Кэйа положил руку на плечо Дилюка, от чего тот вздрогнул. Прошло столько времени с тех пор, но рана от случившегося так и не зажила в его душе, а лишь раскрывалась сильнее, как и у самого Кэйи. Он помнил его лицо в тот день, его наполненные слезами глаза и дрожащие руки, окровавленные отцовской кровью. Кэйа проклинал себя в тот день и до сих пор за то, что не успел, не успел прибежать к нему, когда он был ему так нужен в тот момент. С того самого дня Кэйа больше не видел своего озорного брата, что любил срывать винограды с винокурни отца и создавать из них коктейли, на его место пришел суровый и молчаливый молодой человек, который одиноко проводил свои вечера за чтением книги, когда все остальные веселились на празднике. "Но не в этот раз"! - говорил себе Кэйа, направляясь сюда. До сегодняшнего дня он проваливался по всем фронтам, пытаясь уговорить своего упрямого брата сходить с ним на фестиваль, вновь вкусить вкус этой многогранной жизни. И вот сейчас он снова был перед ним, пусть он его изобьет, активирует свой феникс еще тысячи раз, но он не уйдет без него, он его не оставит... — Нам тебя не хватает, Дилюк, нам всем. Ты нужен своему городу, ты нужен людям, что в нем живут. Прости же себя и вернись к тем, кто тебя ждет... вернись к ней... От сказанных последних слов, рубиновые глаза загорелись ярким пламенем и устремились на Альбериха. Кэйа встал и протянул ему руку. — Ну же, фестиваль вот-вот начнется, пока ты лежишь здесь, там выпьют весь твой любимый яблочный сок, —тепло улыбнувшись, сказал Альберих. Дилюк смотрел на своего брата, что протягивал ему руку, глядя на него теплой, братской любовью. Этот неугомонный парень всегда действовал ему на нервы, ведь сколько раз он говорил ему, чтоб он оставил его в покое, однако Альбериха это не останавливало, он всегда возвращался, будь в дождь или в снег. "Как же ты меня достал", - подумал Дилюк и на сердце почему-то стало теплее. Быть может, Кэйа действительно прав и стоит отпустить прошлое, ведь разве не это всегда говорил ему отец? "Отпусти прошлое и следуй за будущим", - вспомнил он слова отца, когда Дилюк расстраивался из-за неудач. "Отпусти прошлое и следуй за будущим", "Вернись к тем, кто тебя ждет". И он протянул свою руку в ответ. Выходя из дома, их встретили Венти с Розарией, что шли навстречу. — Поверить не могу, он сделал это, —лишь и смогла вымолвить Розария, когда увидела Альбериха, что шел к ним с победоносной улыбкой. — Кэйа, я в тебе вообще не сомневался, горжусь, друг! — радостно воскликнул Венти. — А они что здесь делают? — спросил Дилюк, не ожидая увидеть двух известных собутыльников своего брата. — Ну-у, скажем так, они были в роли моей моральной поддержки, —усмехнувшись ответил Кэйа. И, смеясь, они отправились на фестиваль. Нежные звуки льющейся мелодии весны, сопровождаемой ароматом цветущей сирени коснулись ребят в виде ласкового ветра, когда они вступили на центральную площадь Мондштата. Их взору открылась прекрасная картина: город был наполнен яркой и игривой музыкой, исходящей от флейты, счастливыми улыбками жителей, которые сидели за украшенными праздничными скатертями столами, наполненные самыми разными блюдами мондштатской, инадзумской, а так же кухней Ли Юэ. Они поздравляли друг друга с праздником под звуки стеклянных бокалов, наполненные известным мондштатским вином из одуванчиков. У фонтана расположились юные девушки, которые ослепляли красотой своих нарядов и лиц не один юношеский взгляд, однако они старательно игнорировали все знаки внимания с их стороны. Кругом бегали дети, держа в одной руке вкусности, а другой пытаясь поймать серебристых бабочек, что витали вокруг, порхая своими блестящими крылышками. Но им это быстро надоело и они обратили свои завороженные взгляды на фаерщиков, что дышали яркими языками пламени. Актеры кукольного театра представили мондштатцам известную и всеми любимую историю про освобождение Двалина, и жители с интересом смотрели это представление, хлопая при появлении главных героев. Представление закончилось под радостные возгласы, что кричали "Слава Барбатосу"! — Ах, меня так все любят! —воскликнул, глубоко тронутый этой сценой Венти. — Не говори за всех, — не могла не съязвить на это Розария. — Тебе ведь не воздают похвалу, Роза, вот ты и дуешься. И, подмигнув, Венти показал ей язык. — Хах, больно надо. — Наконец-то вы здесь! - воскликнула из ниоткуда появившаяся Эмбер, что мчалась им навстречу. — Вас уже все заждались, где вы... И она замерла, когда увидела, кто был в компании с друзьями. — Мастер Дилюк! - только и сумела удивленно воскликнуть Эмбер. Дилюк лишь молча кивнул. — Добро пожаловать, все будут так рады вас видеть! — уже заулыбавшись вовсю и, сменив свою растерянность на свойственное ей веселье, сказала Эмбер. — А теперь надевайте. И скаутер раздала каждому цветочный венок, украшенный сесилиями и астрами. — Это обязательно? — досадно спросил Рагнвиндр. — Да, все жители сегодня в цветочных венках, а еще это пожелание Лизы. — Лизы? — тут же заинтересовался Венти. — Ах, ради нее я готов полностью облачиться в сесилии! И тут же схватил венок с рук Эмбер. С легким недовольством взглянув на венок, Рагнвиндр все же надел его на голову. — Ты так мило смотришься в нем, братец, — хихикнув, сказал Кэйа. — Заткнись. Розария со вздохом взглянула на сесилии; ей не нравились эти цветы. Однако, ничего не сказав, надела венок. Когда они прошли в сторону толпы, все взгляды, наполненные удивления, были направлены в их сторону, а именно на одного человека. "Мастер Дилюк, добро пожаловать! Мастер Дилюк, с праздником вас"! Восклицали жители при виде этого статного молодого человека. — Почему они реагируют на меня так, будто видят впервые за сто лет? —спросил озадаченный Рагнвиндр своего брата, что уже держал в руке бутылку вина. — А ты вспомни сколько уже фестивалей пропустил, ты произвел фуррор своим неожиданным появлением, — пожав плечами ответил Кэйа, предлагая Дилюку выпить, на что тот быстро отказался. — Ты известен как человек, создавший винную империю Мондштата, но не любишь вино, ты знаешь, что ты странный? — спросил Кэйа. — Я... — Магистр Джинн! Имя, что прозвучало среди этого гула голосов, смешавшихся со звуками песен, заставило Дилюка вздрогнуть. Он медленно обернулся, устремляя свой взгляд на ту, от одного лишь упоминания которой холодный голос его разума затихал, а сердце предательски билось сильнее. Медленно спускаясь со ступенек в компании лучшей подруги, она улыбалась своей лучезарной улыбкой каждому жителю, поздравляя его с праздником. Небесно-голубое платье, что оголяло ее нежные плечи и подчеркивало цвет ее прекрасных глаз, волнами отдавалось каждому ее сделанному легкому шагу, распущенные волосы, что напоминали своим оттенком плавленное золото, были украшены сесилиями, ослепительно сверкая на золотистом солнце. Такая хрупкая и изящная, она была подобна первому распустившемуся весеннему цветку, что пленял своей красотой и чарующим ароматом каждого, кто попадал в его сети. Мелодичный смех, что сошел с ее трепетных уст, нежно коснулся Дилюка, от чего он тихо вздохнул. "Джинн"... - мысленно произнес он, не отрывая от нее своих пламенных глаз. "Джинн"... Радуга после дождливого дня, весна после холодной зимы, свет после кромешной тьмы. Имя всему этому было Джинн. Казалось, все самое прекрасное, что есть в этом мире, встретилось в один день и, соединившись, обрело ее образ. "Джинн"... - тихий зов ее нежного имени невольно сошел с губ. И зов его был услышан. Яркий свет небесных глаз устремился в его сторону. Друг друга взглядом лишь касаясь, они стояли посреди этой шумной толпы, и во взгляде этом было столько несказанных слов и невысказанных чувств. "Дилюк"... "Джинн"... Она смотрела на него, на его спокойное выражение лица, отражавшее смущенное волнение, на эти огненно-красные волосы, что развивались на ветру, разнося легкий аромат винограда, на рубиновый блеск столь любимых ею выразительных глаз, которые выглядывали из пышных алых ресниц, внимательно изучая ее, на эти чувственные губы, произнесшие ее имя. "Ты пришел"... - мысленно вымолвила Джинн. Ветер, что витал вокруг, принес с собой утерянные воспоминания, и их сердца забились в унисон друг другу, когда перед глазами всплылась картина прошлого, где они, кружась в веселом танце, утопали в лучах закатного солнца. Заигравшая новыми нотами музыка вернула их в реальность. — Эй, ты меня слышишь? — щелкнул пальцами перед глазами Дилюка Кэйа. — А... что?... — растерянно спросил Рагнвиндр. — Я говорю, вот твой яблочный сок. И Альберих протянул стакан с холодным напитком брату. Выпив все его содержимое, Дилюк поблагодарил Кэйю. — Обращайся, — хитро улыбнувшись, ответил Альберих, все это время наблюдавший за братом. — Давай сядем за стол, а то здесь слишком много народу. Оглянувшись, Дилюк увидел, как Джинн разговаривала со своей младшей сестрой Барбарой и Лизой. И они направились к сидящим за столом Венти с Розарией. — Джинн, поздравляю тебя с праздником ветров! — крепко обняв сестру, радостно сказала Барбара. — Спасибо, сестренка, и тебя с праздником, — тепло улыбнувшись ей ответила Джинн. — Ах, а разве я не заслуживаю твоего поздравления, милая? — со сделанной обидой произнесла Лиза. — Ну что ты, Лиза, тебя тоже с праздником! — обняв ведьму, весело сказала Барбара. — Что ж, я побежала, хорошо вам провести время! И махая своими милыми хвостиками, Барбара в миг исчезла. — Моя дорогая, ты до сих пор вся красная после ваших игр со взглядами. После этих слов, Джинн покраснела еще больше. Лиза рассмеялась. — Ладно, не буду тебя больше смущать. — Поверить не могу, он все-таки здесь, — с нотками скрытой радости в голосе произнесла Джинн. — А что я говорила, моя ведьминская интуиция меня никогда не подводит. И взяв свою подругу под руку, они направились за напитками. День склонялся к вечеру, когда Венти, уже слегка подвыпивший, встав со своего места, произнес: — Ох, какие скучные песни исполняют эти барды, у нас ведь праздник, а не похороны, как никак! — Ну так спой нам что-нибудь веселое, раз тебя не устраивает, —выпивая содержимое бокала ответила Розария. — Именно это я и собираюсь сделать. Дорогие мондштатцы, сегодня я, лучший из живущих на этом свете бард, исполнит для вас прекрасную из всех написанных мной песен! — Боже... — лишь и произнес пессимистично Дилюк, услышав это заявление, в то время как Кэйа начал хлопать, поддерживая своего друга. Взяв в руки лиру, Венти ласково коснулся ее струн и его мелодичный голос произнес первые слова: — There will come a soldier Who carries a mighty sword He will tear your city down Oh lei, oh lai, oh Lord Oh lei, oh lai, oh lei, oh Lord He will tear your city down Oh lei, oh lai, oh Lord Жители, что услышали этот чарующий голос, мигом обратили все свое внимание на барда, собираясь вокруг него. И Венти продолжал: — There will come a poet Whose weapon is His word He will slay you with his tongue Oh lei, oh lai, oh Lord Oh lei, oh lai, oh lei, oh Lord He will slay you with his tongue Oh lei, oh lai, oh Lord Друзья не успели заметить, как мондштатцы, встав со столов образовали большой круг и под звонкий смех и хлопанья ладоней, начали танцевать, приглашая на танец дам своего сердца. — There will come a ruler Whose brow is laid in thorn Smeared with oil like David's boy Oh lei, oh lai, oh Lord Oh lei, oh lai, oh lei, oh Lord Smeared with oil like David's boy Oh lei, oh lai, oh Lord Oh lei, oh lai, oh Lord He will tear your city down Oh lei, oh lai, oh! — Пошли! — крикнул Кэйа и, схватив Дилюка, несмотря на все его протесты, направился к образовавшемуся кругу. Шелест платьев, веселый смех, чоканье бокалов и манящий голос барда заполнил город, жители которого кружились в танце, отдаваясь полностью возникшему чувству легкости и наслаждения. — Ну же, присоединяйся! —подталкивал Кэйа своего брата. — Ни за что... И он не заметил, как Кэйа толкнул его в центр, от чего Дилюк неловко ударился об кого-то. "Чертов Альберих, чтоб тебя"... Но Дилюк не успел договорить свою мысль, когда увидел с кем он столкнулся. — Ого, вот это я удачно попал, — смеясь сказал Кэйа, когда увидел, на кого он толкнул Рангвиндра. — Ты у нас сегодня принял роль купидона? — спросила его подошедшая Розария. — Хех, можно и так сказать. А теперь, миледи, позвольте пригласить вас на танец, — галантно протянув свою руку произнес Альберих. Усмехнувшись, Розария протянула руку в ответ и они закружились в танце под звуки нежной лиры. Растерянная, она смотрела на него, не в силах произнести ни слова. Голубые глаза смущенно отводили взгляд, боясь столкнуться вновь с этими алыми глазами. — Джинн... — лишь и смог вымолвить он. — Дилюк... — с трепетом произнесла она его имя. Казалось, все исчезло в этот момент, а были лишь они и этот миг, наполненный друг другом. Протянув ей свою руку, облаченную в тонкую перчатку, он произнес: — Не подаришь ли ты мне танец, Джинн?... Кроткий вздох вышел из ее приоткрытых губ. Ах, что же она чувствовала в этот момент! С трудом скрывая волнение, она медленно опустила свою изящную кисть в его крепкую ладонь, переплетая пальцы. Нежное прикосновение руки на своей талии заставило Джинн вздрогнуть. Коснувшись его плеча, Джинн неуверенно подняла на него свои глаза цвета лазурного неба и увидела взгляд, полный теплоты и ласки, с которой он смотрел на нее раньше. — Comе on, Dvalin! Right now I wish I was sitting on top of a tree Looking out over a meadow, cider in hand Comе on, traveler, let's go! В то время пел Венти и они, не теряя ни минуты, унеслись в танцевальный вихрь. Легкая и воздушная, подобно бабочке, Джинн порхала своими невидимыми крыльями в объятиях Дилюка, кружась с ним в такт под звуки красочной мелодии, исполняемой Венти. Ветер игрался с ее прелестными локонами, которые, коснувшись Дилюка, напомнил ему прекрасный аромат лилий, что исходил от них. — Oh lei, oh lai, oh lei, oh lai Here's to good wine! Ya-hoo! Радостный смех, что сошел с ее нежно-розовых губ заставил Дилюка улыбнуться. Она была такая счастливая и такая беззаботная рядом с ним, но догадывался ли он, что именно он и был причиной ее безмятежного счастья. — Oh lei, oh lai, oh lei, oh lai The wind has returned Quick, let's go gliding! Подняв ее в воздух, Дилюк наблюдал, как Джинн, улыбаясь, протянула руки ввысь, касаясь неба. "Как же ты прекрасна"... Будто услышав его мысли, Джинн устремила свой взгляд на Дилюка. И она улыбнулась ему своей самой лучезарной улыбкой, наполненной безграничной любовью, которой было окутано ее сердце. — Oh lei, oh lai, oh lei, oh lai Oh lei, oh lai, oh lei, oh lai! Под громкие радостные возгласы и аплодисменты, Дилюк опустил Джинн. И пока все взгляды были устремлены на Венти, которому кидали букеты цветов, их взгляды не видели никого, кроме друг друга. Яркие лучи закатного солнца медленно угасали, позволяя вступить в свои владения чарующей ночи. На небе рассыпались мириады звезд, которые соединившись, создавали волшебные созвездия. Луна, что скрывалась за темными облаками вышла из укрытия и осветила своим сиянием город ветров. Джинн стояла на площади святого собора, наблюдая за тем, как мондштатцы готовились запускать фейерверки, что являлось традиционным завершением фестиваля ветров. Увидев счастье, отражавшееся на их лицах, Джинн улыбнулась; праздник никого не оставил равнодушным. — Скоро запустят фейерверки, - тихо произнесла Джинн, взглянув на того, кто стоял рядом с ней. — Помнишь, детьми мы всегда прибегали сюда, ибо здесь на них открывался прекрасный вид? — Помню, — так же тихо, словно их мог кто-то услышать, ответил Дилюк. — Ты пришла ко мне ранним утром, сказав, что в этот раз мы вдоволь сможем насладиться фейерверками без мешающих взрослых, ведь ты нашла идеальное место. — Изначально это была ветряная мельница, но кто бы мог подумать, что ты боишься высоты. — Я не боюсь, просто это было небезопасно, ты могла бы упасть или еще хуже сломать себе что-то, —отчаянно начал отрицать Рагнвиндр свою фобию. Джинн тихо засмеялась; было так весело наблюдать за краснеющим лицом Дилюка, который смущенно отводил взгляд. Он был таким настоящим в этот момент, казалось, что перед ней вновь тот жизнерадостный юноша, любивший готовить коктейли. — Ты вспоминал обо мне? —неожиданно для себя задала вопрос Джинн. Дилюк взглянул на нее пронизывающим взглядом после сказанных слов. "Забудь, что я сказала", — уже хотела произнести Джинн, не выдерживая этот огонь горящих рубиновым светом глаз, что были устремлены в ее сторону. Однако чувства, что она хранила в себе столько лет не могли молчать. — Вспоминал ли ты время, что мы проводили вместе, гуляя по Долине ветров и любуясь вечерним солнцем, в то время как ветер играл с нашими волосами, разнося семена одуванчиков вокруг? Дилюк приблизился к ней. — Вспоминал, — коротко ответил он, все так же не отрывая глаз. — Тогда почему... Слова комом застыли в ее горле. "Почему же ты отвернулся от меня, когда я так хотела быть рядом"? "Почему не давал разделить свою боль"? "Почему взял всю вину на себя"? Ее глаза, отражавшие звездное небо, говорили ярче любых слов. Дилюк смотрел на эти любимые небесные черты и не в силах был произнесли ни слова. Взяв ее лицо в свои руки, от чего Джинн вздрогнула, он наконец произнес: — Я не хотел, чтобы ты носила это тяжкое бремя вместе со мной. — Это не так, вместе мы бы все преодолели! — воскликнула Джинн. — Джинн... — ласковый шепот ее имени окутал теплой волной. Он провел своими тонкими пальцами по мягкой коже щеки, обводя контур ее скул. Коснувшись подбородка, он поднял ее голову, заставляя смотреть ему в глаза. Она совсем не изменилась; смелая и отважная, она прекрасно совмещала в себе силу и запредельную нежность, которой одаривала всех вокруг. "Такая прекрасная, такая моя... моя Джинн" Джинн задрожала всем телом от действий Дилюка. Ах, эти рубиновые глаза, что заглядывали в самые тайные уголки ее души! Как убежать от них, как спастись? Но хотела ли она этого?... Взгляд Дилюка упал на трепетные губы, напоминавшие лепестки роз. Не в силах больше бороться, он прильнул к ним, вкушая их сладостный вкус. Сердце Джинн забилось как сумасшедшее, а разум, что мог еще мыслить, помутнел. В животе приземлилась стая бабочек, когда руки Дилюка легли на ее талию, прижимая к себе. Она неуверенно коснулась руками его волос, перебирая ярко-красные пряди, от чего по спине Дилюка пробежала волна удовольствия и он углубил поцелуй, прижимая сильнее это хрупкое тело. Казалось, что весь мир замер в этот миг, а были лишь они, что слились в ярком танце любви, отдаваясь полностью этому пьянящему чувству. Они разомкнули поцелуй, переводя дыхание. — Мне так тебя не хватало... — с любовью в голосе произнесла Джинн, обнимая Дилюка. — Прости меня, — с грустью ответил Дилюк, зарываясь в ее золотистые волосы. — За что?.. — За то, что не был рядом. Улыбнувшись, Джинн лишь сильнее прижалась к нему, уткнувшись лицом в его плечо и прикрывая глаза от удовольствия; в его объятиях было так тепло. Внезапно небо заполнилось яркими цветными вспышками. — Фейерверки! — закричали дети. Джинн взглянула на гремевшее небо, которое было освещено тысячью разноцветных огней, что сгорали в золотистом пламени. И ее звонкий смех разнесся по всей площади, когда она восторженными глазами смотрела на происходившее огненное волшебство. Дилюка не интересовали фейерверки. Ведь рядом с ним стояла та, что сияла ярче любого фейерверка... Конец.