Искусство бытия на грани

Гарри с самого детства знал, что не был похож на отца. У него не было тех черт лица, и не было привычки находить неприятности. Он боялся любого, непонятного ему шага, со стороны близких людей, и ненавидел кофе с молоком. Хотя наверно, последнее было как раз фактом природы и его вкусовых предпочтений, чем отличие от такого известного и весёлого отца. А весёлым тот, точно был. Сначала, в детстве считая Джеймса идеалом, примером для подражания, несмотря на слова тёти Петуньи, Гарри, всеми силами искал в себе, черты не только матери, не только Лили, но ещё и старшего Поттера. Он старался вести себя непредсказуемо, старался не бросать друзей, и не действовать в одиночку, что было самым любимым из перечисленного списка. Можно сказать даже, пытался вести себя как обычный Гриффиндорец. Но чаще, те самые неимоверно боязливые черты его характера проскальзывали. Гарри не был истинным представителем факультета Годрика, он попал сюда из чистой случайности и умения убеждать людей. Хотя можно ли называть Распределяющую шляпу, человеком? Она звала его на Слизерин, можно сказать даже умоляла его, поступить туда, предвещая великое будущее, настоящих друзей и силу, о которой бедный и слабый мальчишка, неимоверно мечтал по ночам, содрогаясь от боли, исходящей от открытых ран и синяков. Но как известно, шляпа берет в расчёт слова ученика, хоть и не всегда. И правильнее сказать, что он пригрозил сжечь ее, если она посмеет отправить его на факультет тёмных волшебников, мнение о котором у Поттера сложилось как раз через новоиспеченных ребят, что считали Салазаровый дом, исчадием ада. Таким варварским способом, вогнав артефакт в испуг, она шустро, громко, на весь зал, прогнала его к смелым и дружным, где он и стал настоящим Мальчиком-который-выжил, а не сконфуженным пареньком с острым лицом и холодными руками. А на Слизерина, он бы таким и был. Бледный, черствый, Гарри походил на тучку по утрам, пока не наносил освежающие чары и не принимал холодный душ. Часто, даже стеснительный Невилл, каким-то чудом попавший на раскрепощённый факультет, замечал резкий контраст только проснувшегося мальчика, и уже бодрствующего. И именно тогда, в мальчишеском туалете, час простояв у зеркала и наложил на собственное лицо кучу сложных чар, что держались минимум два дня, Поттер становился представителем своего рода, древнего, вступающего в родственные связи с Певереллами, становился сыном, своего отца, Джеймса и сыном маглорожденной Лили. И до конца пути к Хогвартсу, он так и верил, предвкушая учебу и новые возможности. Верил, что его родители герои, любящие его до мозга костей. Верил, пока не увидел бледного профессора Снейпа, имя которого он узнал намного позже, оказавшись на Гриффиндоре, в окружении двуличных ребят, идущих напролом. ****** Гарри давно знал, что Хагрид питает несчастное пристрастие к чудовищным, уродливым созданиям. В первый год его и друзей жизни в Хогвартсе, он пытался вырастить дракона в своей маленькой лесной хижине, а уж его громадного трехглавого пса, которого он нежно крестил Пушком, они точно не скоро забудут, и даже возможно будут рассказывать эту, порядком опасную и будоражившую историю, собственным детям. И Гарри был уверен: если ещё мальчишкой Хагрид услыхал легенду о чудовище, скрывающемся в замке, то бесстрашно полез бы куда угодно, лишь бы взглянуть на него хоть краешком глаз. А дальше… Вероятность была, что ему стало совсем совестно держать зверя в клетке и он решил выпустить его, дать возможность поразмять бесчисленные ноги. И зная характер Хагрида, так оно в принципе и было. Как бы то ни было, лесничий отличался своей любовью к животным, но убить человека ни при каких обстоятельствах, он не мог. И пока странный голос, четыре месяца назад звучавший в коридорах школы, молчал, Поттер решил не посвящать ребят, в собственные подозрения на счёт Джинни Уизли и Хагрида. За все это время, с тех пор как Джастин и почти Безголовый Ник окаменели, чуть ли не весь замок уверовал, что преступник, кем бы он не был, сгинул совсем и никогда больше сюда не явится. ******* Когда до наступления очередного матча Гриффиндора против Пуффендуя, оставалась одна ночь, Гарри аккуратно возвращался в комнаты факультета, пропустив ужин и надеясь на спокойный вечер, после сложной учебной недели, наполненной событиями. Со стороны Большого зала звучали крики и радостные голоса, изредка прерываясь, шумом ударов столовых предметов о тарелки. В полу-темени длинных коридоров, выходящий из под дверей свет, почти не освещал дорогу, позволяя путаться и прокладывать дорогу заклинанием Люмоса*. Тихонько проскользнув в гостиную, сквозь портрет Полной дамы, Поттер прошествовал к лестнице, оборачиваясь и поглядывая, на красные стены их дома и тусклый огонь в камине. Сейчас в комнате было пусто, и тишина давила на сердце, заставляя его замирать. Вдруг, совсем рядом, когда мальчик остановился у двери их спальни, внутри прозвучал громкий удар, а после и женский вскрик. Некий, пробрался в мальчишескую комнату и рьяно там рыскал, будто выискивая, что-то совсем тайное. Боязливо всматриваясь в щель, Гарри заметил пушистую копну волос и раскиданные по полу вещи, из его чемодана, ранее стоящего у края кровати. На глаза попалась разорванная мантия, стянутое постельное белье и сброшенные одеяла, ящик тумбочки был вытащен и его содержимое спокойно покоилось на белом матрасе. Воришка, лихорадочно выворачивая сумку, не заметил как владелец, тихо переставляя ноги, оказался прямо над его головой, направляя в затылок палочку. —Инкарцеро!* Повалившись на бок, связанный похититель залился громким криком, и на его глазах мгновенно выступили слезы. — Г-г-ари, п-рошу… —Джинни? Ты?! ******* — Пожалуйста! Я ничего плохого не желаю! Гарри, прошу отпусти!— захлёбываясь горькими слезами, девочка ворочалась по полу, пытаясь выбраться из захвата верёвок. — Что ты, делала здесь!! Что ты искала, Джинни!? Говори!— Поттер полыхал праведным гневом, смотря на сестру друга. Ее рыжие волосы разметались, а глаза лихорадочно бегали по помещению. — Джинни… Не заставляй меня звать учителей! Что ты, делала здесь?! Говори уже! — Гарри, я нечего не трогала! Прошу, пусти! — Не трогала!? Не трогала!? А что это?!— он рукой указал на созданный беспорядок, вокруг. — Или это была не ты?! — Не я!!! Не я!!! Точно не я! Гарри, поверь! Прошу… — Что? Не ты? Это не ты, выбросила дневник с темной магией, в туалете Плаксы Миртл? Не ты, сейчас ковырялась в моих вещах? Не ты, нагло врешь мне в лицо, на месте преступления?! Не ты?! Или я сам, все это придумал?! Отвечай!!! — Га-р-ри, п-послушай!… Пожалуйста! — Джинни, не заставляй меня звать всех, сейчас. И твоих родных, и учителей, и директора! Не заставляй, слышишь!? — Да, это была я. Я выбросила дневник, да, и я искала именно его, в твоих вещах…— она потупила взгляд и замерла, безжизненно расслабившись. — Хэй! А ну давай, говори дальше! Джинни! — Он заставил… Том сказал, что так правильно. Он единственный понимает меня… Том прав. Я должна вернуть его дневник… Том верит в меня… — Том? Том Реддл? Джинни!? Джинни!!! — Тайная комната…Скоро я… Гарри Поттер умрет… Наследник Слизерина… Василиск придёт… Жертвы… Я-… Из под сомкнутых губ потекла тонкая струйка крови и скатилась на паркет. Маленькую девочку схватил рьянный припадок, заставляющий биться в истерике. Ее глаза распахнулись, будто готовые вывалится из глазниц, прямо на пол. Гарри незамедлительно подхватил девочку, бегом направляясь в Больничное крыло. Теперь стало ясно. Дневник Тома Марволо Реддла, от которого исходила темная энергия, поместил в себя наследника Слизерина, открывшего Тайную Комнату, где и жил опасный змей-Василиск. И наследник, теперь, точно не добрый Хагрид.