Если ты ошибка — мне не жаль!
Утро в городе, по-деловому, активное и даже суетливое. Когда ещё темно, уже начинают работать дворники — чистить улицы, чтобы те встретили людей аккуратными и чистыми. В пекарнях начинают печь хлеб, по улицам распространяется приятный запах свежего хлеба. Некоторые люди выходят на пробежку или выгуливают собак. В окнах постепенно зажигается свет, а одинокие уличные фонари гаснут. Небо светлеет. Начинают шуметь машины, больше деловито-спешащих людей на улицах. На остановках и в метро народ, на дорогах машины. Ощущение расслабленности настигло Кейт ближе к утру, когда часы показывали уже шесть и она погрузилась в сон, больше задремав, а не полностью засыпая. Просто утро — для кого-то начало нового дня, а для кого-то начало новой жизни. Даже если предстоит что-то сложное, есть надежда на лучшее. Утро в городе — новый старт большой и сложной системы. Уильям открыл глаза взглянул на часы, показывающие девять сорок пять и повернул голову в сторону окна. Он ожидал увидеть там что угодно, но медленно повернувшись Герцог увидел жену, которая спала на установленной вчера кровати на колёсиках. И лёгкая улыбка появилась на его лице. — Кэтрин… — шепотом протянул он. Сон Герцогини и правда был довольно чуткий, она прислушивалась к каждому шороху происходящему в палате. Услышав своё имя, то тут же встала и подошла к кровати. — Что случилось? — обеспокоенно спросила та, потирая красные глаза. — Ничего, — всё также спокойной проговорил Герцог, иногда морщась. — Ты спала вообще? — девушка лишь пожала плечами сама не понимая сон это был или что. Руки любимого человека стали тёплыми, лицо вернуло цвет и волосы уже не выглядели такими светлыми, какими казались раньше. — Как твое самочувствие? У тебя было несколько переломов, ты не чувствуешь дискомфорта? — девушка держала Уильяма за руку, иногда сжимая её. — Я не знаю как чувствую себя, — пожал плечами он. — Мне не понятно…тело ноет и болит, но при этом когда я начинаю шевелить какой-то частью тела, то боль уходит. — Это из-за того, что ты очень долго лежал. По моей просьбе тебе меняли позы, чтобы избежать атрофии, но все равно ты лежал неподвижно такое количество времени. До сих пор не могу поверить, что это не сон, что завтра я не открою глаза, а ты все ещё в коме, — широкая улыбка светилась на лице Герцогини. Принц чувствовал себя отлично, будто не лежал два месяца в каком-то лесу, а потом ещё практически два месяца в больнице. Уильям рвался поскорее встать. Несколько дней спустя Герцог уже сидел, врачи разрешили принимать слегка вертикальное положение, на кровати и судорожно вспоминала, что же с ним произошло. Кэтрин уходила от ответа, просто закрывая глаза, не желая вспоминать. А все остальные просто молчали, им было наказано ничего не говорить, СМИ принц не верил, так как они всегда придумывали больше, чем было на самом деле. Девушка тихо вошла в палату и остановилась на входе, улыбаясь во все тридцать два. Уильям не обратил внимания, так как летал где-то в своих мыслях. Миддлтон подошла к кровати и присела рядом, приобнимая мужа со спины. Он вздрогнул и обернулся. — Здравствуй, — улыбнулась женщина. — Тебе же ещё нельзя так сидеть, только слегка… — Не беспокойся, — прервал возможную тираду Герцог. — Всё в порядке, мне так сидеть даже менее болезненно. — Ну хорошо, — на выдохе проговорила Кэтрин и уткнулась в плечо мужа. — Расскажи же, что произошло? — он резко обернулся, смотря жене в глаза. — Я ничего не помню, но очень хочу узнать. А ты знаешь, я уверен в этом, — грозно махнул указательным пальцем Уильям. — Да, знаю. Но к чему тебе эта информация? — она встала с постели, отворачиваясь к окну. — Это все прошло и нет смысла вспоминать это время. — Кейт! — громко выпалил он и попытался встать, даже резко поднялась с места, но голова закружилась и Принц снова опустилась на кровать. — Расскажи, нам так всем будет легче. — Да авария была, авария! — с надрывом вскрикнула девушка. — Твой самолёт рухнул, вы прыгали с парашютом с довольно большой высоты, ты не справился с управлением парашюта, сильно ушибся головой, пострадал, — она обернулась и заплакала. — Когда тебя нашли, я уже думала, что ты погиб, потому что неизвестно сколько ты без сознания пролежал в овраге, но нет ты дышал и потом ещё целых полтора месяца боролся за собственную жизнь, — она склонилась над ним, опуская свои ладони на его плечи и прожигая его своими зелёными глазами. — Но более не смей повышать на меня голос в приказном тоне. Я твоя жена, а не прислуга, — руки соскользнули вниз по плечам, Герцогиня захватила сумку и направилась к выходу из палаты. — Не проявляйся здесь больше! — с какой-то неконтролируемой злостью произнес Уильям, даже не повернувшись. — Всего хорошего! — и дверь захлопнулась. Герцог остался один на один со всеми своими мыслями, зудящими в голове и ноющими наяву ушибами. — Брат, — воскликнул вошедший, через пять минут после ухода Кейт, Гарри. — А, а Кэтрин? — повернулся принц указывая на дверь. — Она пролетела мимо меня, даже не ответила на приветствие. Что-то случилось? — Да, мы с женой в ссоре, — утвердительно и довольно серьезно сказал Уильям, поворачиваясь к брату. — Зачем ты с ней так? — Гарри сел в кресло напротив кровати брата, закидывая ногу на ногу. — Ты не представляешь как ей было плохо, когда с тобой это случилось. — Я повысил на неё голос, но не считаю что был не прав, — тем же серьезным тоном сказал принц. — Она готова была сутками ходить по лесу в любую погоду, чтоб только найти тебя, а ты повысил на неё голос из-за какой-то ерунды?! Брат, ты удивляешь меня, — развёл руками Гарри и отвернулся к окну. — Её величество хотела сегодня вечером навестить тебя, но отсутствие Кейт ты сам будешь ей объяснять, выгораживать тебя не буду, потому что ты сотворил бред, — оставив пакет с фруктами на столе, принц вышел. Вечер — Ваше величество, я рад что вы приехали, — Уильям пожал руку королеве, не поднимаясь с кровати. Гарри стоял у входа, зная какие сейчас посыпятся вопросы. — Как твоё самочувствие? — женщина сидела в кресле напротив внука. — Всё хорошо, ходить пока не разрешают, но скоро уже буду пытаться, — улыбнулся Уильям, совершенно не подавая виду. — А Кэтрин где? — вдруг встрепенулась её величество, оглядывая палату. — Гарри мне сказал она вышла, но я чувствую что здесь всё не так просто. Что случилось, выкладывайте, братцы-кролики, — принцы одновременно сделали глубокий вдох, Гарри сел на стул, стоявший у стены, а Уильям закрыл лицо ладонями, громко вздыхая. — Понятно, — воскликнула женщина, поднимаясь из кресла, — Это ваша семья, решайте семейные вопросы сами, но не смейте выносить всё это на публику, никому это будет не нужно, — махнула рукой Королева и пригрозила внуку пальцем. — Проявится лишь больше дурных статей и сплетен. День выписки. Месяц спустя. — Послушай меня, Кэтрин! — довольно резко воскликнул Уильям. — Ты моя жена, хочешь ты того или нет, мне абсолютно плевать, но мы обязаны выйти под ручку из главных дверей и ещё улыбаться, потому что там сотни репортёров и фотокамер. — девушка стояла к нему спиной и редкие слезинки падали из её глаз. Она старалась держаться и сохранять нейтралитет, но такой тон выводил её из себя. Герцогиня вздохнула и повернулась, никогда прежде она не видела Уильяма таким злым. Он смотрел на неё, будто прожигая сквозную дыру. — Если уж тебе плевать, то мне подавно, — она уже развернулась к двери и сделала первый шаг к выходу, как крепкая мужская рука схватила её за запястье. — Ты никуда не пойдёшь, с тобой уже говорил мой брат, я объяснил тебе всё, ты что прикидываешься или правда не понимаешь, что твоё такое поведение испортит нам репутацию! — Принц громко кричал, уже отпустив запястье Кэтрин и размахивая руками — Тогда разведись со мной, раз тебя что-то не устраивает и найди ту, в которой всё устраивает! — в глубине души она конечно понимала, что сделать как подобает всё равно придется, как бы ей не хотелось видеться сейчас с мужем. Несколько дней спустя, ужин для семьи в Кенсингтонском дворце. — Удивительные вы существа. Иногда готовы перегрызть друг другу глотку за всякую чушь, а иногда решаете прикрыть собой спины друг друга, понимая, что живым выбраться не удастся, — проговорил Гарри, заливая кипяток в чайник. Сегодня он помогал Кэтрин хозяйничать на кухне. — В эту грызню вступила не я, — томно вздохнула девушка, открыв хлебницу. — Брат ведь так любит тебя, что даже небрежен и равнодушен, ты такая своя, точно была всегда моей сестрой, и его первой любовью, и всегда была его женой, и матерью, и всем тем, чем была для меня женщина, — вдруг спокойной и без эмоций сказал Гарри, стоя за спиной к Кейт. Она отложила нож, которым нарезала хлеб и повернулась. — Ты та женщина, которой всем нам так не хватало в этой жизни. Уильям совсем не такой, ты просто слишком резко восприняла его слова. Он правда не хотел, но когда его интерес достигает предела, брат может сорваться, — молодой человек поставил чайник на плиту и взглянул на Кэтрин. — Без любимого человека можно…день, ночь, месяц, год. Это ни о чём не говорит, ведь это время я даже не жила, а просто существовала…просто дышала с открытыми глазами. Мысли — вот, что определяет отношение. Сколько раз думала о Уильяме в течение дня и этих месяцев. Нет, даже не так. Сколько раз думала о чём-то ещё, пока думала о нём каждую секунду. По факту просто умираешь внутри себя. Формально — можешь, морально — нет, — Герцог который направлялся на кухню, чтоб посмотреть что тут происходит остановился на полпути, услышав, что речь идёт о нём. — Но надо уметь прощать. У каждой вины есть свой срок давности. Если нет добра, какой я тогда человек? — пожала плечами герцогиня и вернулась к своему делу. — Я уверен, что здоровые и взрослые отношения, имеющие шанс стать последними в жизни двух людей — это только те отношения, когда и один, и второй понимают, что нужно вести себя по-нормальному здесь и сейчас, а не думают, что раз его любят, то всё равно простят. Когда понимают, что нужно прислушиваться с первого раза к просьбам, а не быть школьным остолопом, которого вечно надо водить к директору, чтобы мозги вправить. Ничего никому не вправишь и не докажешь, и не покажешь, и не донесешь. Любовь — это не мучение, не испытание второго на прочность, не каждодневная «доводиловка», а исключительная, взрослая, прочная связь двух уважающих друг друга людей, — вздохнул Гарри и взяв поднос, вышел с кухни. Уильям сделал вид, что не стоял там уже несколько минут, а только подошёл. — Вы уже всё? — спокойной спросил тот, останавливая брата. — Да, почти, — находя этот разговор бессмысленным, Принц направился в гостиную, а Герцог аккуратно и медленно, стараясь сильно не напрягать повреждённую ногу зашёл в кухню. Кейт стояла в нему спиной и совершенно не обращала внимание на вошедшего. — Твоё отсутствие самым отвратительным образом язвит во мне кратеры, — Уильям прильнул к жене, будто извиняясь за всё произошедшее и прикрыв глаза, глубоко вдыхал запах жасмина. Но он не выдерживает, наконец касается бархатной кожи Кэтрин и ток разливается по всему телу. — Выводы из ситуации? — спокойным тоном сказала Кэтрин, никак не реагируя на действия пока мужа, хотя Елизавета несколько раз разговаривала о разводе с обоими. Королеве не нравились такие отношения, но мириться пара не собиралась. — Прошу у тебя прощения. Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Каждый миг. Мне без тебя плохо и очень трудно. Пожалуйста представь свою жизнь…допустим несколько лет спустя, какая она? — Герцог говорил уверенно, будто разговор репетировали уже несколько раз. — Тебя уже терял и наверно выдержy это снова, — по-видимому Елизавета говорила с Уильямом о разводе снова. — Если ты именно этого хочешь. Только не думай что всё будет легко. — Будет легко? — с резким удивлением сказала женщина, освобождаясь от лёгкий объятий мужа, дабы повернуться к нему лицом. — Легко никогда не бывает. Любой выбор причинит кому-то боль, будь то твой или мой. — Довольно думать о том, чего хотят другие. Не думай о том, чего хочу я, чего хочет Её Величество, твои родители, дети. Эти люди ничего не решают, — отмахнулся Кембриджский, будто отгоняя назойливых мух. — Чего хочешь конкретно ты? — Любви твоей хочу… — Вместо крови по твоим венам течёт любовь. Я бы хотел научиться у тебя этому искусству — любить, зная, что всё равно разобьёшься в конце вдребезги, но смело шагать в эту пропасть, — герцог говорил это так нежно и искренне, что девушка не выдержала и молча заключила его в свои объятия, утыкаясь носом в его шею. А Уильям продолжил накопившиеся за время молчания слова, разговор свернул в непредсказуемое русло, но этот вариант по-моему устраивал всех. — Любить, и делать это так естественно, будто Бог изначально заложил в тебе этот дар, когда ты ещё была в утробе своей матери, — к объятиям добавились лёгкие поцелуи. — Любить с такой силой, что даже самый холодный в мире человек тает под твоим ласковым словом, лёгким касанием руки, шёлковым голосом и взмахом твоих ресниц, из-под которых сверкают изумрудные глаза. — Я так рада, что чувства, которые связывают нас, не зависят ни от географии, ни от расстояний, — улыбнулась женщина. — А я лишь в твоих глазах зеленых каждый год я вижу в феврале весну…Покажи мне пальцем, Где мне расписаться. Я на всё согласна. Готова я поддаться На твои провокации.