Домовая книга

      У Штольмана намечался рабочий день, но в этот утренний час его путь лежал в ювелирный магазин.       Со дня, а если быть точнее, с ночи первых признаний прошло почти два месяца - зима вовсю стучалась в дверь. За это время он уже несколько раз летал домой и возвращался в Петербург. - Яков, мне верится, что ты непросто по рабочим вопросам зачастил в Россию, - заметила мама при его недавнем визите к родителям.       Она всегда попадала в точку! Она обладала феноменальной способностью без давления со своей стороны - подтолкнуть задуматься, обозначить главные вехи, подвести к принятию решений...       Анна встречала его в аэропорту: три часа полёта, три часа наедине с собой предоставили ему возможность осознать происходящее. Он всматривался в неё в этот раз по-другому: ведь от неё зависело всё.       Мысли в это утро выстраивались на воспоминаниях...       Захлопнулась дверь! И они целуются, целуются... Как и в такси... Атмосфера напитана желанием и разрывается фразой: - Я хочу тебя... - впервые произнесённые ею слова звучат для Штольмана откровением.       Вода струится по их разгорячённым телам... Она ведёт... Она у его ног... - Аня!... - он наслаждается и ощущениями, и созерцанием: яички... ствол... головка... охвачены желанными ласками... - Я на улице... - напомнил сам себе Штольман, предпочтя пешеходный маршрут.       Она почувствовала, что за ней наблюдают: обеспокоенность во взгляде тут же сменилась на радушие - в дверях стоял он. - Что-то случилось? - поинтересовалась Анна, приблизившись к Штольману. - Да... я встретил тебя, - серьёзно спокойно ответил он. - Мне надо закончить... - добавила девушку, показав внутрь ресторана, будто извиняясь. - Я тебя подожду, - улыбнулся Яков.       Через некоторое время она заметила, что компанию Штольману составил генеральный управляющий отелем, и поняла, что можно не спешить.       Оба мужчины были иностранцами по рождению, но по роду деятельности, оказавшимися в России, при первом же знакомстве перешли на немецкий, в чём нашли определённое удовольствие. В предыдущий визит Штольман согласился на деловое предложение управляющего - разузнать всю возможную информацию, связанную со зданием отеля и земельным участком под ним, и по прилегающим территориям. - Навели справки? - левая бровь взметнулась вверх. - Впечатлён Вашими успехами в Европе, - слегка склонив голову, признал собеседник.       По наплыву гостей в ресторане было понятно, что вечер вступил в свои права, и Анна не сидела без дела, периодически поглядывая на мужчин: - Интересно, сколько они могут проговорить, если их не тревожить?       Стоило ей только подумать, как мужчины поднялись, и через мгновение Штольман остался за столом один. - Надо уходить... и лучше сразу, - кивнув коллегам, она уже лавировала меж столиков к нему. - Трудности? - Анна знала о возникшем деле Якова, и о его запланированном визите в Центральный государственный исторический архив. - Даже наоборот, - он придавил её собой к стене, внимательно вглядываясь сверху вниз. - А... - следующий вопрос остался недосказанным, он завладел приоткрывшимися губами. - Потом... - прошептал он, сделав передышку, и манипуляцией пальцев не дал усомниться в том, что последует далее...       Как скульптор, колдующий над своим творением, так он наслаждался совершенством её линий: голова склонённая набок, отведённые назад руки, тонкая талия, разведённые округлые бёдра, колени, прижавшиеся к его бокам... Он дразнит её вздёрнутые возбуждённые соски, ублажая слух звуками страсти... Их встречный ритмичный танец взрывается пульсацией... Удержанная им, она пленяет его глубоким погружением, чтобы принять в себя его семя... - Моя любимая... Моя страстная... Моя единственная... - сверху, обняв её сильными бёдрами, он упивался раскрывающейся чувственностью, - ты станешь моей женой? - на пальце засверкало кольцо. - Яков... - её голова покоилась у него на животе, и он с благоговением перебирал разметавшиеся русые волосы. - М... - он будто пребывал в каком-то трансе. - Понимаешь, я чувствую, что что-то произошло... - её не отпускало беспокойство. - Конечно... Ты согласилась стать госпожой Штольман! - улыбнулся он. - Дааа... - любуясь кольцом, подняв руку, поддержала она. - Но я о другом... Я что-то чувствую... - тревожный взгляд метнулся к нему. - Теперь я даже не сомневаюсь! - как-то иносказательно заметил он. - В том что что-то произошло? - уточнила Анна. - Да нет... В том что ты чувствуешь... - Яков переместился на бок, облокотившись на локоть, и заменив ей поддержку под головой - живот на выдвинутое вперёд бедро.       Он рассказывал неспешно - то покручивая её прядь волос меж пальцев, то поглаживая тыльной стороной ладони лицо, иногда позволяя коснуться открытых шеи и груди, вплоть до границ простыни, прикрывавшей тело. - По пути сюда я осознал, как хочу услышать от тебя «да». Мой выход в город начался с визита в ювелирный магазин, и скоро в моём кармане лежала бархатная коробочка, - Яков не удержался и чмокнул выступающее колено под простынёй. - А потом я отправился в исторический архив. - А зачем вообще понадобились эти старые документы? - инстинктивно чувствуя, что они причина беспокойства. - Это здание построено в 19 веке, - Яков совершил глазами полукруг. - И близлежащие - плюс-минус. Сегодняшнее использование несравнимо с тем, какое изначально закладывали при строительстве. Ну, к примеру взять - подземную парковку или мансарду. Надо быть уверенным, что вносимые изменения не повлекут за собой непоправимые последствия. С подобными изысканиями я работал в Европе, мне понятна причина, суть вверенного мне дела, - он замолчал, наслаждаясь серией поцелуев, пойманных своей ладонью. - Это доходный дом Калугиных, построенный по проекту голландского архитектора Василия фон Витта. Что это значит - а то, что здесь, учитывая местоположение, жили уважаемые и обеспеченные жители Санкт-Петербурга того времени, - он замолчал, а Анна не решилась ничего спросить, предчувствуя нечто важное. - В архиве сохранились не только инженерные документы, но и нотариальные бумаги, и домовая книга. - Домовая книга... - как эхо повторила девушка. - Эта книга содержит в себе информацию о всех жильцах... до самого 1917 года, - он замолчал, закрыл глаза, а она замерла, не моргая, в ожидании продолжения. - Меня заинтересовала одна квартира, на третьем этаже, справа от центральной, парадной лестнице... С 1858 года в этой квартире проживала семья Платона Яковлевича Штольмана, а с 1875 ответственным квартиросъёмщиком значился Яков Платонович Штольман. Аня, это мои родственники... предки... - он откинулся навзничь.       Осознавая значимость информации, она молчала, ощущая мелочность любого слова.       Штольман резко сел, испугавшись возникшей отстранённости и тишины. - Аня, ты понимаешь, что наша встреча не случайна! - он смотрел на неё глубоким мистическим взглядом, и ей на мгновение стало страшно за него, за себя, за тех Штольманов, которые когда-то жили здесь, и она в порыве чувств прижала Якова к себе.       Красота и теплота обнажённых тел вернула их в день реальный, впереди была целая ночь... целая жизнь!