* * *
В преступных кругах о нём ходило немало слухов. Дьявол во плоти, убийца, который никогда не промахивается, бродячий кот, сам выбирающий себе хозяев… Никто не знал, чего от него ждать. Его уважали и боялись, однако мало кто видел его лицо. Настоящее лицо. Без маски напускного безразличия и тонкой корочки льда, делающей голубые глаза ещё более пронзительными, проникающими в самые дальние глубины человеческой души. Мало кто разглядел в наёмнике обычного человека, который, как и другие, умеет чувствовать злость, обиду, грусть, привязанность. Их немного, но такие люди были. И все они рано покинули этот мир. Слишком рано. Его тоже можно сломать.* * *
Размышляя о собственной жизни, убийца раз за разом возвращался к убеждению, что смысла в ней нет. Абсолютно никакого. Мужчина всегда мог лишь разрушать. Осознание, от которого хотелось, как минимум, выть. А ещё лучше – покончить со всем одним ударом. Но наёмнику не давали это сделать: брат вытащил из реки, друг перерезал петлю, а она схватила за руку, пресекая один-единственный уверенный шаг с крыши. Они успевали вовремя. И только он ко всем опоздал. Теперь их улыбки выгравированы в душе дьявола, о существовании которой он сам раньше не догадывался, давящим чувством вины. Смысл теряется, когда некого защищать. Мужчина пытался вытолкнуть из тьмы дорогих ему людей, пока не стало слишком поздно. Он просил, почти умолял их забыть о привязанности, дружбе, любви, потому что сам уже не мог выбраться на свет. Болото совершённых грехов затягивало наёмника на дно, но они продолжали смело цепляться за убийцу, будто за спасительную соломинку, и тоже тонули. Как глупо. Ведь знали, что рядом с дьяволом их жизни неизбежно окрасятся в чёрный. Тьма сильнее света.* * *
Мужчина всегда считал себя виновным в смерти брата и друга, хотя тогда просто не успел их спасти. Но её он убил своими руками. Она всегда тянулась к свету и погибла за свои убеждения из-за того, что не отказалась от любви. Лицо мёртвой девушки казалось живым благодаря не сошедшему ещё румянцу и цветущей на губах солнечной улыбке, но взгляд остекленел, сердце уже не билось, и тело было холодным, как лёд. А ведь она словно радовалась смерти. Странная реакция для той, кому предстояла долгая и, наверняка, счастливая жизнь. А он, как обычно, всё испортил. - Прости меня, - бесцветным голосом произнёс наёмник, осторожно закрыв красивые тёмно-карие глаза девушки. Обычно люди плакали, теряя близких, но убийца, по его собственному убеждению, давно истратил все слёзы. И от этого жизнь становилась ещё более тягостным бременем. – За всё. Хотя я, наверное, не имею права просить об этом сейчас. Спасибо, что была моим лучиком света. И прощай, - мужчина одной рукой сжал её ладонь, а другой – стиснул верный ПБ, в котором ещё оставалась пара зарядов. Как глупо было выросшему во тьме стремиться к чему-то лучшему, пытаться смыть с себя кровь многочисленных жертв. Дьяволу никогда не стать человеком. Переборов непростительную для человека его профессии дрожь в пальцах, возникшую из-за навалившейся вдруг усталости, наёмник медленно поднял пистолет. Дуло, обдав металлическим холодом, упёрлось в висок мужчины, губы растянулись в горькой улыбке, больше похожей на трещину, пересекающую бледное лицо, а в голубых глазах проступило странное выражение, граничащее с безумием. Выстрел. Ещё одно тело с глухим стуком упало на пол, и без того усыпанный трупами. Дьявол не выдержал бессмысленного существования в персональном аду. И на этот раз никто не остановил его шаг в бездну.