последняя капля моря

Ветер ревел хуже разъяренного медведя, Итачи знает, он охотился на них. Дождь же лил, так что можно было и не погружать голову в воду, чтобы утонуть. Гроза бушевала, молнии били, чуть ли не в нескольких метрах от корабля. Это надо было попасть в море в самый разгар шторма. Итачи хмурится, потому что сам виноват в этом. Моряки, согласившиеся взять его к себе на борт, предупреждали о скорой смене погоды, но он не поверил. Привыкший жить в деревне, где почти всегда солнце, а дождь не представляет угрозы, Итачи пренебрег сказанными словами, посмотрел на безоблачное небо и приказал отправиться в путь. Хотя Итачи и был тэнгу и мог пролететь предстоящую дорогу самостоятельно, все было не так просто. Во-первых, он и так приложил немало усилий чтобы добраться до этой портовой деревеньки и немного выдохся. А во-вторых, море между материком и островами кицунэ было опасно и полно монстров. А защитный купол может пройти только корабль. Именно поэтому Итачи сейчас шатается по палубе из одной стороны в другую, совершенно не зная чем помочь. Моряки сетуют себе под нос, но продолжают пытаться удержать корабль на плаву, хотя сильные волны, кажется, словно накрывают его вместе с мачтой. Какой-то матрос кричит Итачи, чтобы тот не мешался, и он, решая последовать совету, скрывается в каюте. Вряд-ли он сможет сейчас чем-то помочь. Итачи не моряк, он воин. Хотя сейчас, сидя в нещадно трясущемся корабле, он думает, что его способности едва ли чего-то стоят. Гром гремит едва ли не ежеминутно и это вызывает напряжение. Столь сильное проявление стихии пугает, Итачи раньше не сталкивался с таким. Прежде он был только на землях тануки, а у них осадки были очень редки. Повезёт, если дождь выпадет хотя бы раз в месяц и продлится дольше, чем пару минут. Итачи кивает головой, сейчас не время предаваться воспоминаниям, нужно сосредоточиться на цели. Будет очень плохо, если миссия, возложенная на него, станет провальной. Брачный контракт, договор между двумя народами, позволивший создать союз тэнгу и кицунэ, должен быть непременно подписан. Иначе хрупкому миру придет конец. Итачи слышит внезапный крик моряков, тот отличается от привычных команд и ругательств, и вскакивает спеша подняться на палубу. И едва ли он успевает сделать это, как огромная волна накрывает их вместе с кораблем, беспощадно топя его под своим весом. Итачи с трудом успел осознать, что произошло, но он успевает собраться и пытается выплыть на поверхность. Проблема только в том, что крылья намокли, и взлететь не представляется возможным. Да и выплыть стало в разы сложнее. Руки и ноги устают, Итачи уже не чувствует их. Дыхания не хватает, противная соленая вода кажется, наполнила его до краев не оставив ничего кроме себя. Крылья словно неподъемный груз тянущий бесконечно вниз. Итачи борется, сопротивляется, но стихия оказывается сильнее. Он закрывает глаза, надеясь, что его пропажу быстро заметят и пошлют на замену кого-то, кто все-таки доставит злополучный договор к месту назначения. Итачи сдается. Море победило. А когда он открывает глаза то обнаруживает себя лежащим в воде какой-то пещере, и рядом с ним точно кто-то есть. Итачи тянется рукой к катане, которая обычно висела у него на поясе, но обнаруживает, что её нет, как и всех вещей. Сейчас он был беззащитен. Существо до этого момента стоящее спиной поворачивается и Итачи понимает что попал. Его вероятным спасителем был тритон. Огромный, мускулистый с кожей синего цвета и жабрами он внушал ужас и страх. Итачи напряжённо замер, словно добыча, перед тем как её съедят. Он молча наблюдал как тритон подходит ближе, медленно, неуверенно, хотя скорее от того что находится на суше, а не от страха или робости. В его глазах вообще невозможно ничего прочитать, рыбьи, словно пустые оболочки с взглядом направленным в никуда. Тритон садится перед ним и первым нарушает тишину. — Очнулся, — голос у него под стать внешнему виду, низкий, глубокий, словно из той глубины, где он живёт. — Я думал, помрёшь, а нет, выкарабкался. Итачи продолжает молчать. Он не понимает, почему его спасли и зачем, но если он жив, нужно попытаться выбраться отсюда. И если ему окажут сопротивление, вырваться с боем. — Ты-то откуда, птичка? Я выловил тебя рядом с потонувшим кораблем, уж слишком примечательны были твои барахтанья. Там и моряки были, но они уже кормят рыб на дне. А ты так забавно пытался выплыть, — тритон ненадолго замолкает, чешет пальцем висок и продолжает болтать. — Противиться шторму здесь едва ли не подвиг. Даже не знаю, рискнул бы я повторить твою выходку. Разве ваш капитан не заметил, как вошёл на земли тритонов? — Нет, — Итачи хрипло отозвался, там самым отвечая на заданный ранее вопрос. — О, не немой, а я уж было подумал, что ты голос потерял. Так кто ты, птичка, как попал сюда, куда плыл? — тритон хищно оскалился и пересел поближе, видимо, что бы лучше слышать тихий голос тэнгу. — Я… Меня зовут Итачи, — даже такая короткая фраза давалась с трудом, лёгкие болели, и желание откашляться становилось только сильнее. — Мне нужно на остова кицунэ. — Острова кицунэ? Так они же совсем в другой стороне от нас. Даже попав в шторм, вас не могло занести сюда, — тритон задумчиво потёр подбородок. — А зачем тебе, птичка, к хитрым лисицам? Слышал, в последнее время они что-то замышляют. — Я посол от тэнгу. — Итачи сдавленно кашляет и понимает, что во рту собралась мокрота. — Сплюнь, — его спаситель на удивление дружелюбен, как для представителя одного из самых жестоких народов. Итачи отворачивается и послушно следует совету, который на самом деле напоминал больше приказ. — Посол значит. Ну что посол, поздравляю тебя. Ты застрял здесь. Корабли сюда не ходят, вплавь ты не доплывешь, а крылья твои перебиты. Итачи поднял брови в удивлении обрабатывая только что полученную информацию. Получалось, что и долететь он не сможет. Крылья действительно жутко болели и не слушались, хотя до этого момента Итачи не чувствовал дискомфорта. Поморщившись от неприятных ощущений, он приподнялся, чтобы не давить на повреждённые конечности. — Я, конечно, подлатал тебя по мелочи, но извиняй, я не медик и как лечить таких птичек как ты не знаю, — тритон глупо моргнул своими пугающими рыбьими глазами и начал вставать. — А, точно, меня зовут Кисаме. Ты прости, что не представился, забылся. Мы редко видим таких как ты. Разве что раздутые трупы на дне. Но с ними скучно, они молчат. Хотя помню лет десять назад, попали к нам нэко, правда исчезли быстрее, чем мы успели оказать им достойный прием. И как только умудрились, видно в своих тропах заплутали. Итачи сглотнул вязкую слюну. Он нутром понимал, какой прием хотел оказать непрошенным гостям тритон и от этого напрягся ещё сильнее. Интуиция, которая обычно подсказывала ему верные решения, молчала, видимо утонула во время шторма. А знания что делать дальше не появлялось. Итачи понимал, что один он не сможет выжить в этом племени тритонов. Без защиты, без оружия, без крыльев, он умрет быстрее, чем успеет сказать слово. Поэтому нужно срочно что-то придумать. И выход из этой трудной ситуации стоит перед ним. — Кисаме-сан, я понимаю всю сложность ситуации, однако прошу помочь мне, как официальному послу, достичь островов кицунэ, — Итачи поджал губы, формулируя то, что скажет дальше. — Взамен могу пообещать, что вы не окажетесь в минусе от нашего соглашения. После своего выздоровления и завершения миссии, в благодарность за мое спасение, тэнгу щедро одарят вас. — Звучит заманчиво птичка, вот только одно но. Мне не нужны ваши дары. В племенах тритонов ваши драгоценности едва ли стоят ломаного гроша, — тритон оскалился и поставил руки на бока. — Тогда может вам нужно что-то другое? — Итачи выжидающе смотрит на собеседника. — Эх, птичка, то, что мне нужно ты дать не сможешь, — Кисаме поджимает губы и смотрит куда-то в потолок. — Ладно, Итачи, да? Помогу по доброте душевной. Будешь должен. Только именно ты, а не твои сородичи. Договорились? — Договорились, Кисаме-сан. Итачи устало опирается на локти и пытается встать. Потому что дальше лежать не вариант, из-за холодной воды конечности замёрзли и набрякли. Ноги дрожат от напряжения, и Итачи пошатываясь, едва не падает, прежде чем его ловит большая ладонь с перепонками между пальцами. Он хватается за подставленное предплечье и уже уверенно становится на ноги. Почему то своя слабость в данной ситуации кажется постыдной. — Вот только… Чем я могу тебе помочь? — тритон отстраняется и задумчиво смотрит на тенгу. — Как думаешь, через сколько дней восстановишься? — Я не знаю, насколько сильно повреждены крылья. Да и не уверен, долечу ли, — Итачи качает головой и устало выдыхает. — Если повезёт, за пару дней поправлюсь. — Понял, — Кисаме подходит к выходу из пещеры, который ведёт на пляж. — Я попробую сплавать к русалкам, может, достану какое-то снадобье. — А разве вы с русалками в хороших отношениях? — Итачи сделает несколько медленных шагов и ровняется с тритоном. — Мы с ними в никаких отношениях, — Кисаме закатывает глаза и чешет сухую кожу рукой. — Я уже жалею, что мы подписали мирный договор. Раньше было лучше, встречаемся раз в сезон, а потом воюем потихоньку. Тритоны нам, русалки им. А сейчас такой балаган происходит. Итачи никак не комментирует слова собеседника. Насколько он знает, раньше между этими двумя видами был конфликт, но поскольку размножаться они могут только от себе подобных, было заключено соглашение. А сейчас, по всей видимости, уже полноценный мирный договор. Выходя из пещеры, следом за синекожим, Итачи чувствовал себя крайне неловко. Потому что ситуация в которой он вынужден принимать помощь практически от незнакомца, вызывала раздражение. Живот от голода заурчал и на бледных щеках выступил румянец. Итачи надеялся, что это скрылось от взгляда тритона. Но заметив хитрую улыбку, он отвёл глаза. Ступая шаг за шагом, они дошли до самого берега. Сейчас был день и, судя по всему с момента кораблекрушения, прошло где-то около суток. Солнце слепило привыкшие к темноте глаза, и Итачи прикрыл их. Усталость накатилась на него волной, и от безысходности хотелось взвыть. Он даже забыл о своих вещах, катане, амуниции и свитках пока Кисаме не протянул их ему. Это напомнило Итачи о его миссии и дало причину не сдаваться. Очень хочется удачно он решил отправиться на несколько дней раньше, теперь у него есть фора. Вдруг Кисаме зашёл в воду по колено и подал голос: — Я не приглашаю тебя в гости, но вернусь через несколько часов. Думаю, до вечера управлюсь, — конечно, тритон все это время был с обнаженным торсом, но только сейчас Итачи обратил на это внимание, когда капли морской воды скатывались по синей коже. — Я принесу поесть и сплаваю к одной «ведьме», эта дрянь должна мне, так что у нее не будет выбора кроме как помочь. Дождись меня и не откинься за это время. — Хорошо, — Итачи покорно кивнул и сел на теплый песок. Он подождет. За время отсутствия Кисаме, солнце успело зайти за горизонт. Температура понизилась и ветер, бывший ранее теплым, стал ощутимо студить кожу. Морские волны мерно бились о берег и создавали фоновый шум. Итачи просидевший пару часов наблюдая за ними, успел, и полюбить их и возненавидеть. Но проблемы все также оставались при нем, и с этим нужно было, что-то делать. Оглядев свои вещи, полученные от тритона ранее, Итачи обнаружил, что свиток остался целым, да и все остальное было на месте. Хотя со стороны своего спасителя, он бы не рискнул дать незнакомцу оружие. Хотя если верить словам все того же Кисаме, то выбраться с этого всеми забытого места будет крайне сложно. Ведь даже Итачи мельком успевший оглянуть пляж, заметил, что вода спокойная только около берега, а чуть дальше простираются скалы и сильное течение, которое вероятно будут разбивать корабли только на подходе. Да и этот небольшой остров был по своей сути необитаем. И хотя его территория принадлежала тритонам, те все равно жили под водой и предпочтительно — небольшими племенами. Конечно, было главное — основное, самое многочисленное, но ему не подчинялись, и как таковой иерархии не было. Итачи не знал точно, в какое племя он попал, да и про самих тритонов он тоже знал не много, но надеялся что данное приключение, если можно так выразиться про его неудачную миссию, закончится успехом. Отбросив раздумий, Итачи сосредоточиться на других более важных делах. Голод по-прежнему одолевал его, и решение нашлось очень легко. Несмотря на то, что остров был небольшим и пресной воды на нем, по всей видимости, не было, но зелень в малом количестве присутствовала. И хотя жажда уже казалась смертельной, Итачи нашел пару съестных корешков и с каменным лицом проглотил их думая не о вкусе а о том как они полезны. Хотя он и был с детства приучен к походной жизни, но тешить себя различными приятными мелочами — любил. Такими как сладости, например. Хотя Кисаме и сказал, что принесет поесть, Итачи не слишком надеялся на это. Да и вообще на то, что тот вернётся тоже. Мало ли что может случиться. Вдруг кто-то прознает о том, что тритон помогает чужаку и, хотя это не запрещалось, но и не особо поощрялось. А ещё Итачи слышал множество мрачных слухов про то, что тритоны каннибалы и поедают себе подобных. И именно поэтому у него были сомнения по поводу пищи, которую могли ему предоставить. Хотя в слухи он не особо верил. Вернувшись в ту самую пещеру, где все началось, Итачи нашел более-менее сухое место и развел костер из сухих веток, которые собрал чуть ранее. Времени это заняло немного, даже не смотря на то, что двигался он медленно, из-за постоянной ноющей боли в крыльях. Осматривать их самостоятельно было бы крайне неосмотрительно, но если тритон не объявится в ближайшее время, то придется рискнуть. Дома, в клане тенгу, очень бережно относились к крыльям. Они были знаком твоей силы, твоего рода. И если с ними что-то случалось, то это был позор на всю оставшуюся жизнь. Ведь воин не сумевший защитить свои крылья, позорит весь свой род, какими бы небыли обстоятельства. Хотя в последнее время к этому стали относиться проще, Итачи все ещё помнит лицо молодого ворона, который не выдержал обвалившегося на него груза и покончил с собой на глазах у всех. Публично совершил сэппуку. Именно после этого случая старые традиции послабели, и их потеснили новые взгляды. Аккуратно откинувшись на стену пещеры, все же спина очень устала, Итачи закрыл глаза. Хотя он и пробыл без сознания довольно долго, но полноценным сном это назвать было нельзя. А организм требовал отдыха. Произошедшие события порядком выматывали и, хотя ранее ему и приходилось сталкиваться с неприятностями, эта миссия все же лидировала в списке самых провальных. И только Итачи хотел провалиться в безмятежный сон, как услышал нехарактерный для волн плеск. Видимо тритон все же вернулся. — Хей, птичка, заждался? — Кисаме хитро улыбался, не сводя взгляда с тэнгу. — Я тут подарочки тебе принес. Итачи сразу заметил, что в руках у его спасителя был узелок с какими-то вещами. Судя по всему, тот сдержал обещание и принес лекарства. Но вот еды он не наблюдал. — Так смотри, — тритон начал доставать различные склянки. — Это нужно выпить сразу. Выглядит не очень, знаю, но Мэй обещала помочь, так что придется потерпеть. Там ещё мазь есть, но с ней позже разберемся. Сейчас я сбегаю за рыбой, подожди немного. Быстро проговорил, словно куда-то торопился, Кисаме вышел из пещеры и оставил Итачи одного. Это было довольно странно и сумбурно, но вполне вписывалось в характер ситуации. Костер продолжал тихонько потрескивать в темноте и отдавать свое тепло ворону сидевшему около него. Итачи поежился. Холодно не было, но его почему-то трясло, словно он находился в горячке. Хотя температуры, скорее всего не было и приложив ладонь ко лбу он убедился что это, правда. Либо же сознание настолько затуманилось, что перестало различать, где реальность, а где воспалённый бред. На самом деле Итачи и сам мог бы наловить рыбы, но здраво опасался сейчас приближаться к воде. Поэтому отдал право позаботиться о пропитании Кисаме, все же тот был более подкован в этом. И действительно, уже через несколько минут, тот вернулся, держа в руках пару славных рыбин. Кинул их на камень и принялся чистить небольшим ножиком. Итачи не проронил ни слова за все то время пока тритон готовил для них ужин и чувствовал себя неудобно из-за того что в данный момент ничем помочь не может. Но покорно принял протянутую рыбу с румяной корочкой от костра. Мягкое мясо легко отходило от хребта и словно таяло во рту. Доев Итачи бросил кости в костер, и поблагодарил сидящего через костер напротив Кисаме. — Спасибо. — Да брось, птичка, — тритон достал из того же мешочка флягу. — Совсем забыл дать тебе воды. Когда бутылка оказалась у него в руках, Итачи жадно впился в горлышко, даже не замечая, как несколько капель пролились и теперь стекают по его шее. Отстранившись, он затуманенным взором осмотрел пещеру, и ему на миг показалось, что он дома. Что сидит сейчас в гостиной и матушка вот-вот должна позвать всех к столу. Что хмурый Саске снова просит его о тренировке, а отец, несмотря на внешнее недовольство, внутри все равно гордиться своими сыновьями. Тяжело вздохнув, Итачи закрыл глаза, чтобы сбросить дурное наваждение. Он сейчас в пещере, непонятно где и с кем и факт того удастся ли ему выбрать все ещё под сомнением. Кисаме разорвал его размышления: — Раз ты закончил, давай приступим к лечению, — его предвкушающая улыбка не сулила ничего хорошего, но Итачи с трудом подставил свою спину и замер в напряжении. — М-да, хотя я спеленал тебя почти сразу и зафиксировал переломы, раны так просто не заживут. Хотя насколько я знаю, то зелье что дала Мей очень быстро позволяет восстановиться. Жесткие пальцы проходятся по перьям, задевают уже запекшуюся корочку. Вновь набирают мазь и проводят по местам, доставляющим наибольший дискомфорт. Кисаме старается действовать аккуратно, но сразу понятно, что подобного опыта у него не было. Это чувствуется в неуверенных, то слишком сильных, то слишком слабых, прикосновениях. Но Итачи терпит. Стиснув зубы, нахмурив брови — молчит. Хотя в некоторые моменты очень хочется вскрикнуть. Тритон словно издеваясь под конец, проводит ладонью по всей длине крыла. Что-то бормочет про то, какие они мягкие и отворачивается, говоря, что закончил. А Итачи кивком благодарит его. Слишком много сил он потратил за этот короткий промежуток времени. Слишком устал. Тэнгу ложится у стены, рядом с уже тлеющим костром и практически сразу засыпает, не видя, что за ним внимательно наблюдают. А Кисаме подкидывает сухих веток в огонь, выходит из пещеры и глубоко вдыхает. Ему вдруг стало очень душно.