принципы селестии

свет цветных стеклянных витражей блестел в глазах клоттед крима, придавая его зелёным, словно свежая трава, глазам, что-то особенное. губы консула дрожали от изумления, пока он, совсем невинно, пожирал взглядом паладинессу, оголившуюся перед ним и сурово поглядывавшую на него. — пожалуйста... — томно выдохнул консул, закусывая распухшие от укусов губы, голодно поднимая глаза на финансье. — умоляй больше, — слова девушки, как острое лезвие меча, ранили консула в самое сердце и растерзали его нескончаемое достоинство. но, похоже, он и не был против просить её благосклонности. сидя на коленях, клоттед издал нервный смешок, сконфуженно и обескураженно бегая взором по обустроенной спальне. золотистое обрамление комнаты придавало этому месту изысканности, даже внушало авторитет, и многое говорило о том, кто спал в этих покоях. солнце медленно опускалось к горизонту, посему и витражи изумлённо отражали лучи света. — ты... вы настолько изящны и прекрасны, что я хочу дотронуться до вас, — на одном дыхании выдал крим, и финансье почувствовала, как в груди растекается что-то тёплое, а внизу живота завязался горячий узел, отчего она и заёрзала на месте. на паладинессе оставалась лишь ночная сорочка, ставшая преградой для консула. ну, и сдвинутые вместе ноги. — валяй, — тихо процедила дама, опираясь рукой на кровать, приподнимая ночнушку и медленно раздвигая сильные ноги. по телу клоттеда прошлись электрические разряды, словно его пальто сошло с ума. финансье уверенно сжала простыню в своей ладони, когда клоттед, неуверенно, но придвинулся к её влагалищу и приоткрыл рот. он не был вульгарным и раскрепощенным юношей... безусловно, женщины ему нравились, и он имел честь фантазировать о них, но дальше статуй в музеях не заходило. не успел консул и опомниться, как финансье запустила руку в его волнистые волосы и придвинула к себе. ему оставалось лишь высунуть язык и начать им работать. оставив робкий поцелуй на внутренней стороне бедра финансье, он принялся массировать клитор языком, всё больше входя во вкус. — хороший мальчик... — прошептала паладинесса, что закусила нижнюю губу и, откинув голову назад, поддавалась бёдрами. уши клоттеда краснели, ведь он всё больше осознавал то, что творил. дыхание сбилось окончательно. запустив язык чуть дальше и прильнув к финансье, он постарался сделать всё возможное, чтобы удовлетворить желание возлюбленной. та лихорадочно шептала похвалу и сжимала его белокурые волосы, а крим, устроив руки на её бёдрах, попытался придвинуться сильнее, словно есть куда. звуки сменились на неприличное чавканье, и даже паладинесса предприняла попытки скрыть свои до боли громкие вздохи и выдохи, волнуясь, что их могли услышать. но умелого клоттеда это не особо волновало. бёдра финансье начинали дрожать от ловкого языка консула, и тот, про себя улыбнувшись такому джекпоту, не отпрянул от девушки, а лишь продолжил своё грязное дело. экстаз накрыл паладинессу, нахлынув на неё волной и смешивая многие ощущения. тело стало до боли чувствительным, а задрожавшие бёдра сжали голову клоттед крима. — ох, селестия... — сглотнув ком в горле и рухнув на постель, испустила вздох, полный наслаждения, финансье. грудь девушки тяжело вздымалась, и положив себе руку на живот, та прикрыла глаза, нахмурив брови. — я сделал всё правильно? — отпустив бёдра возлюбленной, поинтересовался клоттед, облизнув губы. ответом послужил жалобный стон со стороны финансье.