***
Я уронила руку, до скрипа сжав телефон в ладони. Его извинения звучали достаточно искренне, а знание того, что было несколько героев, возражавших против моего заключения, сняло небольшую часть груза с моих плеч. Этого было мало, конечно, но было приятно, по крайней мере, что я не ошиблась в Наручнике. Я раздумывала о том, для каких целей могла бы использовать Зубы в ближайшее время, когда Крисси зашевелилась. Я воспользовалась случаем и вытащила из-под неё руку. Её глаза распахнулись, а на губах расцвела мягкая улыбка. — Доброе утро, Тей. … «Неужели наше сердце только что пропустило удар?» — ухмыльнулась Стамеска. Щёлочь захихикала. «Ох, ну что за прелесть!» «Заткнитесь», — я оттолкнула обеих, ощущая, как запылали щёки. — Привет, Крисси, извини, если я тебя разбудила. Можешь спать ещё по крайней мере несколько часов. Она моргнула, а затем принялась карабкаться через меня, не обращая внимания, куда наступает, пытаясь нашарить на тумбочке свой телефон. Я усадила на него светлячка и заставила несколько раз помигать. Крисси поняла подсказку и схватила его, но, вместо того, чтобы устроиться поудобнее, так и осталась лежать на мне. Многочисленные пакеты сил бугая гарантировали, что её вес для меня был совершенно незначительным, но в то же время я ощущала его удивительно остро. — Фу, семь утра, слишком рано! Крисси продолжала использовать меня как подпорку, просматривая телефон и не делая ни единой попытки сдвинуться. «Пощекочи её, — игриво предложила Гниль. — Ей точно понравится!» «Это определённо эскалирует события», — заметила Дамаск. «Дура, мы этого и хотим! — закричала Пиро. — Теперь Тейлор этого не сделает, потому что ты не нашла ничего лучше, как предупредить её!» Я заставила их замолчать. Было ли пощекотать кейпа, который способен создавать почти невидимые бритвенно-острые лезвия из воздуха, действительно хорошей идеей? Все мои инстинкты кричали «нет», но какая-то часть меня просто хотела чуть-чуть расслабиться. Наверное, та самая, которая не имела ни одного положительного человеческого контакта последние два года, и теперь привязалась к единственному человеку, продемонстрировавшему по отношению ко мне что-то, отличающееся от презрения и ненависти, или, хуже того, безразличия. Мои пальцы скользнули по её бокам, и я начала атаку. Она взвизгнула от неожиданности и чуть не свалилась, но я обхватила её руками. Я не собиралась её отпускать, пока не превращу в хихикающую аморфную массу. Ну, и себя заодно, потому что я тоже хихикала. — Бля, я сдаюсь, сдаюсь, — выкрикнула она, так что я решила помиловать своего миньона и отпустила её. Она наконец села, глядя на меня, и я почувствовала, как в горле у меня образуется комок, а слов не хватает. Щёки её раскраснелись, она задыхалась, но выглядела очень довольной, словно бы мы… Десятки воспоминаний о разных девушках всплыли у меня перед глазами, когда хор дружно подтвердил, что да, она выглядит, как человек, у которого была очень запоминающаяся ночь, которая даже ещё не пришла к своему завершению. «Да блядь, просто трахни её уже наконец!» — зарычал Саблезуб. Я сглотнула комок в горле и приглушила хор. Мне не нужны были непрошеные советы о том, как приручить злодейку, глядящую на меня в данный момент, как на конфетку, и я не хотела думать о том, как сильно мне хочется, чтобы она и дальше продолжала так на меня глядеть. — Ты такая красивая, — заявила Крисси со спокойной уверенностью. Затем её лицо помрачнело. — Те сучки в самом деле жестоко над тобой издевались, а мы ничего не делали. И вот сейчас я лежу с тобой в постели… меньше чем через неделю после того, как они сказали, что ты должна покончить с собой, а я промолчала, потому что ты не была одной из наших… Я не знала, что на это сказать, но чувствовала, что что-то надо сказать. — Крисси, ты не обязана… Она приложила палец к моим губам. — Это я позволила им довести тебя до триггера. Это я промолчала о шкафчике, когда копы начали задавать вопросы. Это я велела нашим парням не совать нос в это дело… Если бы я поступила тогда правильно, ты, наверное, вообще бы не унаследовала. Какое право я имею получать удовольствие от происходящего, если я была одной из тех, кто превратил твою жизнь в ад? Крисси явно начала загоняться — очень знакомым мне образом. Поэтому я притянула её к себе и обняла. Она на мгновение напряглась, а затем позволила себе расслабиться у меня в руках. Было приятно оказаться утешающей стороной; на самом деле, я не могла вспомнить, когда такое было в последний раз, если вообще было. — Мы всё исправим, — неожиданно для себя сказала я. — Не знаю пока, как, но мы сделаем это вместе. — Это, наверное, одна из самых дурацких вещей, которые мне приходилось слышать, — буркнула Крисси мне в плечо. — Всё, хватит разводить сырость. Сангвиний выдал глупый комментарий, который я просто не могла не озвучить. — Интересно, можно ли наполнить пространственный карман сыром?.. Крисси фыркнула и снова прижалась ко мне. — Никогда не меняйся. — Если вся эта ерунда с Мясником не выгорит, может быть, я смогу стать Сырным Мейстером, заклятым врагом Мыши-Защитницы! — Так, я передумала, можешь начинать меняться, — хихикнула Крисси, не разжимая объятий. Мы лежали в тишине достаточно долго, чтобы я уверилась, что Крисси снова заснула. Поэтому я слегка удивилась, когда она вдруг подкатилась практически вплотную и уставилась на меня с обеспокоенной улыбкой. — Когда ты в последний раз была дома? — спросила она, и я на мгновение растерялась. Не получив ответа, она продолжила: — Я слышала слова этой суки и твой ответ. Похоже, у тебя не совсем всё в порядке в семье… Если, э-э, она у тебя ещё есть… если нет, мне очень жаль… Чёрт! Я всё не так говорю! Ты вообще хочешь об этом разговаривать? Я испытывала искушение промолчать, но Крисси искренне беспокоилась обо мне. — Не особенно… Папа просто… вроде как отстранился с тех пор, как не стало мамы, и поддерживать видимость нормальной семьи иногда становится… утомительно. — Звучит отстойно, но у меня всё ещё хуже. Родители в курсе, что я злодейка, но говорят, что до тех пор, пока я хожу в школу и не привлекаю к ним внимания правовых органов, им плевать, что я делаю. — Серьёзно? — удивилась я. — Как так вообще? Крисси пожала плечами. — Религиозные фанатики, считающие кейпов дьявольскими отродьями, а я к тому же ещё лесбиянка, так что мне сказали, цитирую: «надеюсь, ты там помрёшь и избавишь нас от проблем». Так что я понимаю искушение сбежать от всего этого, но если у тебя есть шанс что-то спасти, ты обязательно должна это сделать. «Такие типы ещё существуют?» — зарычал Саблезуб. «Ты просто не обращал внимания», — отозвалась Свара. «Подобный менталитет значительно меньше распространён в этой части страны по сравнению с Арканзасом. Было довольно… воодушевляюще оказаться подальше от подобного рода людей», — задумчиво протянула Дамаск. Услышанное не укладывалось у меня в голове. — Это просто ни в какие рамки не лезет! Как они могли так с тобой поступить? И после этого ты предлагаешь мне пойти домой, а не остаться с тобой здесь? Она кивнула, утыкаясь в меня лбом. — Моя семейка — просто отстой, и я стала злодеем, чтобы вырваться из этого. Ты — другое дело. В каком-то смысле, если ты позволишь рухнуть своей гражданской жизни, это будет означать, что эти шлюхи победили, а этого нельзя допустить. Мясники недовольно заворчали, но я не обратила на них внимания. — Никогда бы не подумала, что услышу подобное от признанной злодейки. Она села, приняв позу, не оставляющую сомнений относительно её намерений. — Я имею в виду, конечно, я могу поступить с тобой, как мне хочется, если уж ты твёрдо намерена остаться…***
Когда я начала бегать по утрам в теперь уже бессмысленной попытке привести себя в форму, я обнаружила вокруг удивительное количество… интересных персонажей. Большинство из них были безобидны, или, по крайней мере, не интересовались мной — мне ни разу не понадобился перцовый баллончик. Играло роль, конечно, и то, что я соблюдала определённые меры безопасности: например, переходила на другую сторону дороги, завидев шаркающего вдоль улицы бормочущего что-то себе под нос бездомного… Не придётся ли мне пополнить их число, если папа узнает правду? «Тейлор, у тебя, вообще-то, есть миллионы долларов и комната в штаб-квартире, ты никак не рискуешь очутиться на улице», — напомнил мне Железнобок. «Я всё ещё считаю, что мы должны были остаться. Колючка точно бы…» — начала было жаловаться Пиро. — Крисси! — зашипела я вслух. — Её зовут Крисси. Вы же помните имена всех остальных! Свара начала огрызаться, и я привычно отбросила её. Дамаск усмехнулась, слыша, как вопли её преемницы превращаются в приглушённый вой. «Все остальные прошли с нами огонь и воду. Крисси присоединилась меньше года назад». Я не удостоила это заявление ответом. Понятно, что все они были суперзлодеями, но я всё-таки ожидала большей сплоченности от группы, существование которой зависело от их способности взаимодействовать в команде. Что ж, может быть, я переоценила их возможности в таких областях, как «взаимодействие» и «команда», но я собиралась исправить это теперь, когда стала главной. Потому что Мясник возглавлял Зубы, что бы я сама ни думала по этому поводу. «У тебя хорошо получается», — Щёлочь отправила мне картинку, будто гладит меня по голове. «Хорошо? В пятницу герои пытались заставить меня самостоятельно запереться в Птичьей Клетке! И хуже всего, что я сама не уверена до конца, были ли они в этом неправы! — Мясники начали гневно перекрикивать друг друга, но я придавила их железным сапогом воли. — Заткнитесь все нахрен! Я не дура и не собираюсь делать ничего подобного идиотского вроде «пойти и сдаться». Мне просто надоело льющееся на меня со всех сторон говно и предательство ото всех окружающих!» Я плавно ослабляла давление, пока шла через Доки в сторону дома, но мои предшественники, видимо, осознали, что я сейчас не в настроении. Нельзя было не признать: факт, что я могла получить немного покоя, не говоря уже о возможности связно мыслить, свидетельствовал о том, что мне повезло настолько, насколько это вообще возможно будучи Мясником. Это значило, что я всё ещё могла быть Тейлор. Не только Шелкопряд. Не только Пятнадцатым Мясником. Наверное. Предыдущие Мясники едва могли связать пару слов, не говоря уже о том, чтобы поддерживать разговор или любое другое нормальное человеческое взаимодействие. Крисси явно дала мне это понять как сторонний наблюдатель: собственные воспоминания Мясников, очевидно, полностью были заняты попытками перетянуть одеяло на себя. Чёрт, даже папа, кажется, ничего странного не заметил, хотя я не уверена, что точно смогла бы понять, если бы он что-то заметил. Эта мысль обрушилась на моё переполненное ментальное пространство подобно ведру холодной воды. После того, как герои попытались меня предать, я просто сбежала к Зубам, совершенно не заботясь, что подумает папа. Он, наверное, сейчас сходит с ума от волнения. Я ярко представила, как он сидит на диване в тревожном ожидании. Может быть… может быть, следует так всё и оставить. «Да!» — выкрикнул Мясник, и я уже рефлекторно с силой отбросила его в темноту. «Как бы ни было мне неприятно соглашаться, — начал Сангвиний, и я перевела внимание на него. — Эй, эй, подожди-подожди, Тейлор! Я просто хочу сказать, всем кейпам иногда приходится принимать тяжёлые решения, чтобы обезопасить близких». «Да что вы, ублюдки, можете знать о любви к близким?» «У некоторых из нас остались родные, о которых мы беспокоимся», — ответила Стамеска и показала мне, как после наследования приходила навестить маму с папой. Она мало говорила и не задержалась надолго, но всё же приложила к этому силы. К моему удивлению, следующим оказался Нокаут, вспомнивший, как отправил братьям на Рождество крупную сумму отмытых денег. Потом он переключился на показ значительно более давних воспоминаний о том, как они втроём участвовали в какой-то уличной драке, которые я с тяжёлым вздохом отогнала прочь. «Ну не знаю, семья Тейлор мне очень даже родная!» — хохотнула Гниль, и я приготовилась к ещё одному неприятному для меня воспоминанию, но она только рассмеялась громче и мысленно изобразила, будто отмахивается от меня. Следовало ли мне просто оставить папу? Правда ли это поможет его защитить? Он так и не оправился после того, как потерял маму, и я совершенно не хотела узнавать, что будет, если он потеряет ещё и меня. Может быть, я должна отправить ему письмо, или как-то ещё дать знать, что жива? Сомневаюсь, что существуют открытки «Поздравляем с дочерью-суперзлодеем!» Но сдаться вот так… Это касалось не только папы. Если бы я сейчас сдалась, это значило бы, что герои были правы. Они не верили, что я могу сохранить рассудок, что способна жить как обычный человек. Они, насколько я могла судить, мне вообще особо ни в чём не верили, и пусть я надеялась, что они никогда не узнают тайну моей личности, каждый день, который я проживала как Тейлор Эберт, доказывал, что они ошиблись насчёт меня. «Знаешь что? Ты вообще поехавшая», — фыркнул Мародёр, уловив направление моих мыслей. «План вполне жизнеспособный, — возразила Дамаск. — И должна признать, что гражданская жизнь в определённой мере меня привлекает». О Мародёре того же сказать было нельзя. «Она собирается заставить нас ходить в школу!» Эта мысль вынудила меня споткнуться о трещину в тротуаре и едва не упасть. Выпрямляясь, я даже не потрудилась убрать с лица хмурое выражение. Осознание, что мне опять придётся иметь дело с Эммой, Софией и остальными, не говоря уже о преподавателях, едва не заставило меня развернуться и отправиться обратно к Зубам. «Там будет Крисси, — напомнила Щёлочь. — С помощью Зубов станет гораздо легче». Было неприятно признавать, что перспектива увидеть хотя бы одно приветливое лицо резко снижала вероятность, что я брошу Уинслоу. Но в действительности я в любом случае не собиралась отказываться от своей гражданской личности из-за Эммы. До сих пор я как-то выдерживала её внимание, и, вероятно, в данный момент она вряд ли могла сказать или сделать что-то, что было бы хуже, чем стать Мясником. Вообще-то… У меня теперь была куча пассивно действующих или незаметных сил, которые я могла бы использовать, чтобы защититься. Я, конечно, не могла телепортироваться из класса в класс, но насекомые помогли бы мне контролировать обстановку, и я не чувствовала боли. Чёрт, у меня были целых две разных способности к предсказанию, так что, если я не начну слишком уж наглеть, дни, когда меня преследовали в коридорах, вполне могут закончиться. Мне только нужно быть осторожной, чтобы не сорваться ни на кого и не ранить его случайно, но ведь я до сих пор даже ни разу не запустила никому мошку в глаз. «Только уронила на нос таракана!» — хихикнула Гниль. Развернувшись на пятках, я едва успела сделать несколько шагов по направлению к дому, как желудок громким бульканьем напомнил о себе. Мясники тут же начали требовать еды, причём предложение Стамески было принято даже раньше, чем я успела предложить голосование. «Закусочная Марли всё ещё работает! Туда!»***
Добравшись наконец до дома с пакетом навынос в руке, я обнаружила, что папа меня ждёт. Стоило мне перескочить через прогнившую ступеньку, как он рывком распахнул дверь. Одежда его была в беспорядке, а очки съехали на нос. — Тейлор! Тейлор, ты в порядке! Где ты была? Я ужасно волновался! Он крепко обнял меня, из-за чего мой ответ оказался слегка приглушён его плечом. — Привет, пап, прости, что не позвонила. Я, э-э, принесла нам завтрак? — я пошевелила рукой, в которой всё ещё был пакет с едой. В голове хихикали Мясники. «Цыц!» — Тейлор, почему ты не позвонила? — он отпустил меня и сделал неловкий шаг назад, чтобы получить возможность оглядеть меня с ног до головы. — Я ужасно испугался, когда вернулся домой и обнаружил, что тебя нет. Что ты всю ночь делала? Мясники едва ли не сталкивались друг с другом, спеша предложить мне идиотские варианты ответа, поэтому я заставила их замолчать. — Я гуляла с друзьями. Конечно же, я не могла сказать «герои пытались отправить меня в Птичью Клетку». Папа скептически посмотрел на меня. — Всю ночь? — Я была у одной девочки из школы. Ты же видел мою вчерашнюю записку? Я, разумеется, схитрила с запиской, написав, что собираюсь в библиотеку в субботу, хотя ускользнула из дома ещё накануне вечером. Но даже до того, как я стала ноктисом, я часто вставала раньше него по выходным, чтобы побегать. — В общем, мы делали домашку, сильно засиделись, и я не хотела возвращаться домой в темноте. — Ты должна была позвонить, Тейлор, — сказал папа, и мне не понравились нотки, прозвучавшие в его голосе. — Хотя бы просто сказать, где находишься, я бы с радостью приехал и забрал тебя! — Я потеряла счёт времени, — пробормотала я. — Извини. «На всякий случай пока с работы не увольняйся», — проворчал Железнобок. «В смысле?» — переспросило сразу несколько голосов. «Имею в виду, она отвратительная актриса», — пояснил он, презрительно фыркнув. «Сам такой». К счастью, пока я отвлекалась, папа просто молча смотрел на меня, что-то обдумывая, и заговорил лишь после того, как пришёл к какому-то выводу. — Расскажешь за завтраком о своей новой подруге? Я вздохнула с облегчением и прошла на кухню. Я поставила на стол два блюда с завтраком, и мы заняли наши обычные места. Мясники снова над чем-то смеялись, но я не стала обращать на них внимание. — Мы, ну, познакомились в школе?.. Её зовут Крисси и она правда очень хорошая, — а также косвенно ответственна по крайней мере за одну смерть, не говоря уже об остальном впечатляющем послужном списке, но я, конечно, не собираюсь говорить об этом вслух. — Она дружит с Эммой? Следовало ожидать этого вопроса, но я всё равно вздрогнула. — Ну, не совсем? Разные компании. «У Эммы вообще есть друзья?», — задумалась Щёлочь. «Нет, только будущие жертвы!» — выплюнул Саблезуб. Я слегка удивилась его горячности, но у него, похоже, в принципе было очень радикальное мнение по поводу предательства. «Можно мы хотя бы, я не знаю, дом её сожжём, или что-то такое? Хотя бы когда её нет дома!» — проныла Пиро. «Заманчиво, но нет. Хоть у кого-то здесь должны быть моральные ориентиры». — Ясно, — сказал папа, резко возвращая меня ко второму разговору. Честно говоря, это слегка сбивало с толку. — Что ж, я рад, что ты общаешься с разными людьми, Тейлор, но в будущем предупреждай, если собираешься гулять допоздна, ладно? — Поняла, — кивнула я, игнорируя смешки. «Большого страшного Пятнадцатого Мясника не пускают на улицу вечером», — поддразнил Мародёр, и я его в очередной раз оттолкнула. — Ладно, я пойду отдохну. Не спал всю ночь, ожидая не буду указывать пальцем, кого. — Я показала ему язык, и он, к счастью, улыбнулся, а не рассердился. — Сегодня никуда не ходи, хорошо? — Справедливо, — признала я, отводя взгляд и чувствуя себя виноватой за такую прямую ложь. Папа подхватил кружку и отнёс её к раковине. Я воспользовалась возможностью проскользнуть наверх в свою комнату. С помощью насекомых я проследила, как он лёг в кровать, и дождалась, пока его дыхание не стало размеренным. Только окончательно убедившись, что он заснул, я вытащила телефон и набрала номер Крисси. Она ответила через три гудка, и по голосу её сразу стало понятно, что после моего ухода она снова заснула. — А-а-ахмн, босс? Что, м-м, что случилось? — Крисси, — сказала я вполголоса, всё ещё боясь потревожить папу, — уже почти полдень! — Ну-у, это же — у-а-а-хн! — ты разбудила меня ни свет ни заря в выходной. Я не виновата. Стратего такая безалаберность возмутила. «Ты просто обязана поработать с ними над боеготовностью!» «Это что ещё за хуйня? — завопила Свара. — Вали отсюда со своей претенциозной чушью!» «Сказала та самая идиотка, которая…» — начал заводиться Нокаут, но я спихнула его и прикрикнула на всех: «Тихо!» — Босс? — А, да. Всё в порядке, я дома, меня наказали всего на один день. Я просто, ну, хотела посоветоваться. Крисси снова зевнула. — А, отлично. О чём? — Школа. Я возвращаюсь в понедельник, и хочу сделать это эффектно. На минуту в трубке повисла тишина. — Босс? — Да, Крисси? — Я чертовски тебя люблю! — заявила она, заставив меня покраснеть, а хор засвистеть и заулюлюкать. Они слишком шумели, так что мне пришлось приглушить всех, чтобы услышать, что говорит Крисси. — О-о, завтра мы всем покажем!