***
Прошагав по тёмным переулочкам он подошёл к тому самому месту, и увидев там знакомый силуэт, улыбнулся. — Здарова, Шаст. Как ты? — Эдуард приобнял друга за плечо, а затем отошёл. — Привет. Нормально, ты-то как поживаешь? — он сжал губы в полоску, опустив взгляд вниз. — Ништяк у меня всё. Ты чё-то побледнел совсем, тощий такой, всё в порядке? — Да блять, Эд. Я же сказал, нормально всё. Дай мне пожалуйста наркотики, а я тебе деньги. И мы разойдемся, я извиняюсь, но с людьми я пока контактировать не хочу. Правда, извини. — устало произнёс шатен, потирая шею, и вытаскивая из кармана деньги. — Окееей. Наркотики на тебя плохо влияют, заканчивай с этим. Я конечно употребляю, но в рамках разумного. Раз в месяц, и то, не такие токсичные, как героин, от которого быстро развивается зависимость. — Ты не лучше. Любые наркотики зависимость вызывают. Прежде, чем мне что-то пиздеть, про себя подумай... — Ну…тут согласен. — Выграновский достал пакетик с таблетками, и протянув другу, взял в руки деньги. — Смотри. Скажу тебе заранее, себя губишь. — Иди нахуй. Заебал уже. Еблан, себе блять говори, и не учи жизни. Не суй нос куда не надо, сам разберусь. — махнул на него рукой зеленоглазый и потопал в направлении магазина. — Ты агрессивный. Очень. Так что согласен, лучше тебе пока не контактировать с людьми, мало чего скажешь. — Пидорас, за-ва-ли ебало! Твое мнение меня не ебёт. Мог бы и промолчать. — подросток быстро преодолел расстояние между ними и схватил того за грудки. — Успокойся, психичка. — хмурясь, произнёс Эд. Пытаясь вырваться из схватки. Но парень сразу же отпустил того, выдыхая. — Прости, прости… Ладно, я пошёл, пока. — попытался успокоиться Антон и побыстрее начал сваливать, ему было немного совестно. Ведь он действительно не может управлять злостью, так как оно само получается. Видать, с наркотиками действительно переборщил. Скоро эмоции не будет различать, и даже контролировать ими. — Я не обижаюсь. Всего лишь пытаюсь тебя предупредить, что наркотики — штука непонятная. Будет губить тебя, а потом ты других. Я сам уже завязываю с этим. Покеда, Шаст. Я позвоню утром. – догнал его Эдуард, а потом ушёл в другую сторону***
Время семь часов, парень лежит на кровати, раскинув все конечности тела по бокам. Будильник неприятно звенит около уха, отчего Шастун быстро его отключает, и вновь падает на подушку. Ночью он всё таки принял наркоту, поэтому около кровати валялся шприц, пакетик с наркотиками, ложка и зажигалка. Парень встал с кровати, и отодвинул всё это, устало потирая лицо, и безнадёжно выдыхая. На телефон начал кто-то звонить, поэтому чуть промолчав, он решил ответить. И приложив телефон к уху. — Шаст, в школу собираешься? — прозвучал голос Эдуарда в телефоне. — Нет, наверно. — Давай собирайся. Две недели уже не ходишь, тебя оставить на второй год могут! — Да похуй. Я спать хочу. — Ты никогда не высыпаешься, заметил? Когда ты ел в последний раз, а? А когда в последний раз ты был в школе? Что с тобой? – Ты меня начинаешь раздражать... – рыкнул на него Антон понемногу закипая. – Я волнуюсь, между прочим, а ты этого не ценишь. – Хочешь - не волнуйся, мне то чё. – Ты какой-то бессердечный, Антон. – Ладно, прости. – выдохнул подросток куда-то в сторону, сжимая губы в полоску. – Ты-то извиняешься, а толку-то? Не меняешься вообще. Пойми, что в твоей жизни есть кому за тебя переживать. Я всё понимаю, ты в это не веришь. Но зато я знаю, что такими темпами ты останешься один, серьёзно. – голос Выграновского был действительно искреннен, шатен уставился в одну точку, все понимая, что никогда не сможет нормально разговаривать с людьми. – Эд, Эд. Слушай... правда, прости. Я исправл... – звонок резко оборвался, а Шаст сморщился и кинул телефон на кровать. Парень ещё чуть потупил в стену и встал с кровати, беря в руки пакетик с наркотой. И пошёл в ванную, включая кран и умываясь. Таблетки можно принимать в два способа, в первый ложить таблетку на ложку, и брать зажигалку, включая ее, затем над огнем держать ложку с таблеткой, и ждать когда она расплавится, и будет что-то типо как карамель из сахара. В шприц набираешь эту жидкость и вкалываешь в руку, отчего и получаешь более крутой эффект. А второй, просто принимаешь таблетку и всё. Также есть наркотики в виде порошка, порошок также можно вкалывать в руку. На руках Антона возле вен очень много ран, которые остались от уколов. Поэтому он никогда не ходит с придподнятыми рукавами. И в коротких футболках. Быстро приняв наркоту, он стал умываться. А затем пошёл собирать портфель. Закинув все, что было необходимым, а именно несколько учебников, ручек. Также он не забыл наушники, деньги, и на всякий случай наркотики. Он напялил на себя черную безразмерную толстовку с большим капюшоном, и тёмно-синие джинсы. Закинув портфель на одно плечо, парень так и не успев поесть, не убравшись в комнате, пошёл к выходу из дома.***
Он подходил к зданию, и докуривал вторую сигарету, практически уже безболезненно прижигая её об запястье. Наркотик героин, очень сильный и заглушает боль, поэтому ничего не чувствовалось, лишь лёгкое пощипывание. Зайдя внутрь, он накинул сверху капюшон и стал искать свой класс. Найдя нужный номер кабинета он помчался туда. Когда парень зашёл, пары глаз на него посмотрели сразу же, парню стало неуютно, но он не стал этого показывать, поэтому молча прошёл за последнюю парту. – А, Шастун, вот ты и пришёл. – прозвучал голос классной руководительницы, которая подходила к подростку. – где справка, что ты болел? – Нет. – Бестолковый что-ли? Неделями отдыхает и без уважительной причины! Скоро к директору с тобой буду ходить. Так, я чего подошла то, у нас появился новый психолог, а то и психиатр. Каждый проходит у него тестирование и разговор. Я тебя проведу к нему.– улыбчиво произнесла классуха, беря Антона под локоть. Тот в свою очередь отошёл на пару шагов назад. – Э, я не пойду. Нет-нет. – Это наказание за прогулы, пошли. Не обсуждается.***
Шатен прошел в кабинет, и прислонился спиной к стене, отпуская голову вниз, а следом за ним классная зашла. – Здравствуйте, Арсений Сергеевич, тут подросток Антон Шастун. Он не проходил разговор и тестирование, прогуливал. Вот вам, забирайте на сколько уроков нужно. – Хорошо. – прозвучал голос психиатра, но шатен не спешил смотреть на обладателя этого голоса. Дверь закрылась, а подросток так и продолжал стоять около неё. – Не хочешь присесть? – произнёс мужчина, после долгого молчания. – Нет. Постою. – Я всё же настаиваю. На урок, примерно, ты тут будешь точно. Парень закатил глаза, но всё же прошел к маленькому диванчику и посмотрел на психиатра или психолога. Хуй его знает. – Давайте я посижу тихо, у Вас ведь тоже должны быть дела. Поэтому, может быть Вы займётесь своими делами, а я своими? – Я займусь тобой. Ты ведь значит тоже теперь моё дело. Твоя руководительница дала дело поговорить с тобой, и что б ты прошёл тестирование. Вот, ты моё дело. – Фу, какая пошлятина. Я ваше дело. Смешно пиздец как. – Ничего такого я тут не вижу. Не знаю, с чего ты взял, но в моих словах, совершенно нет намеков на пошлость. – Ага, ага. Заебали пиздеть, а вот мне терпеть. – парень перевёл взгляд на окно, очень панорамное. Из него виден весь двор здания. – Почему прогуливаешь много? –решил задать вопрос. – А Вас ебёт? Не должно, Арсений Сергеевич. Так что можно я молча уйду? Или нахуй привяжете к стулу, и будете пытать вопросами что ли? – С чего ты такой злой? – Попов старался не обращать внимания на маты, не его дело. – А с чего Вы такой нудила? Прошло минут пять, а может и больше, но никто не старался начинать разговор. Ну не клеится он. Антон, потому что не хотел, и просто сидел, пялился в пустоту. А психолог, потому что знал, что пусть тот успокоится, и он вновь продолжит разговаривать. Шатен вздохнул, и откинул голову на спинку дивана, прикрыв глаза. Между ними было молчание, но оно было не напряжённое. Тиканье часов, слегка даже приукрашивает. – Антон. – Гандон. –А ты не считаешь, что может быть надо соблюдать суббординацию? – Передо мной не король. Ничем не обязан. – всё также, продолжал агрессировать Антон. Психиатр невольно на него засмотрелся, и сказал: – Я должен узнать что-то про тебя. Неужели тебе так трудно сказать? – Сказать что? – Ответить на мои вопросы, без злости? – Как я могу отвечать на Ваши вопросы, без злости, если Вы напрямую пытаетесь влезть в мою жизнь? – Во первых. Я хочу помочь...во вторых... – А во вторых, мне не нужна помощь. Я пойду? – брюнет заметил одну неполадку, что у парнишки очень сильно расширены зрачки, что немного пугало. – Нет. Давай поговорим? – Идите нахуй! – Мне ничего не остаётся, как рассказать твоей классной руководительнице, что ты бросаешься такими словами. Тогда до свидания, Антон. Раз уж. – захмурился психиатр, вставая с кресла. Подросток понял, что если тот расскажет всё классухе, то они позвонят родителям. Но родители у него в другой стране, и хер пойми, когда вернуться, они же просили их не беспокоить. – Нет, стойте. Извините. – сквозь злость, процедил парень. – Отвечай на мои вопросы. – А зачем Вам знать? У самого в жизни наверно неразбериха, и ко мне лезете. – Кто сказал, что у меня неразбериха? – Успокойтесь, Арсений Сергеевич. Вы не тот человек, который мне поможет. – И кто же тебе поможет? – По сей видимости, такого человека нет. – Дак кто тебе поможет тогда? – Не кто, а что. Мне поможет одиночество, когда все отьебутся. А Вы как назойливая муха. Помогайте другим, меня Ваши утверждение «всё будет хорошо» не успокоят, говорят так люди, а для чего? Чтоб показаться, будто бы они умеют поддерживать. А вот Вы, психиатр. И если человек сразу с шизой, или что-то не так перед Вами говорит, Вы его в психушку закрываете. А помощь то где? Просто изолировать от общества? Чтоб этот человек подох, да? Человек не виноват, что у него шизофрения, ведь у него была травма. Приводящее к этому. А Вы закрываете его ещё в психушке одного. Может ещё и убьёте? Может он не думают, как обычные люди, не говорят. Но они по прежнему те же дети. Может и обычным подросткам, как я, поможет только одиночество. Но только не шизикам. Они видите ли от одиночества, уже понапридумывали себе голоса в башке, и темных теней, стоящих с ними рядом. Психиатр нахмурился, садясь обратно на диван и ответил: – Ты много недопонимаешь. Таким же можешь стать, если будешь отгораживаться от общества. Видишь Антон как ты жаждешь с кем-то поговорить. Тебе прям о чём угодно, но лишь бы выговориться. А говоришь, одиночество тебе помогает. Вижу. Почему ты так со своими проблемами не можешь ответить? – брюнет поднёс к губам уже остывшее холодное кофе. Подросток психовонно усмехнулся, и сказал: – А чё Вас ещё ебёт? Может спросите, на какой улице я живу? – Ты перескакиваешь с темы на тему. – Я не буду больше ничего отвечать. Хоть к директору, мне похуй. Хоть к классухе. – проговорил зеленоглазый, ощущая некое чувство волнения. Хотелось выброситься из окна. «Вот дурак, блять. Слишком многого наговорил. Теперь он точно знает, что со мной что-то не так.» – мысленно проклинал себя подросток. – Ладно. Иди. – психиатр взял бумажку, что-то записывая. – Ага блять! Чё там пишите? Антон Шастун, человек с шизой, надо его закрыть в психушке? Да? Или как вы там это хуячите, своим непонятным почерком. – парнишка вскочил с дивана, пытаясь высмотреть, что же там написано. Но тот отгородил бумажку от него, прикрываясь рукой. – Успокойся. Хотел идти, иди. Завтра придёшь? – С хуя ли? – Рот закрой, не матерись. Надо так. – Ладно. – ответил тот, но заранее знал, что ему это не надо. И он не придет.***
Парень лежал на кровати, прижав к себе ноги, и закрыв глаза. Телефон начал звенеть под ухом. Он простонав, поднялся с кровати, и сразу ощутил слабость во всём теле. Он ответил на звонок, нахмурившись. – Привет, Антон. Ты как? мы завтра приезжаем уже. – прозвучал голос отца. – Понятно. Я хорошо. Вы как с мамой? – охрипший голос, парнишку особо не волновал. – Ты уставший видимо да? Мы с мамой хорошо, она спит. Ты когда собираешься? – Не знаю, пап. – Ладно, ешь там чаще. И ложись пораньше, тебе завтра в школу. Завтра ближе к восьми приедем. Обнимаю. – улыбнулся по ту сторону экрана Андрей. – Ага, и я тебя. – как-то безразлично произнёс подросток. – Всё точно в порядке? – Да сказал же... – Ладно-ладно, не буду надоедать. Пока. – Пока. он отложил телефон. Зарываясь руками в голову. Затем он начал вставать с кровати, и пошёл одеваться.***
Он зашёл в бар, и поприветствовал всех знакомых ему. А затем сел за барную стойку, улыбаясь Макару. – Здарова, Шаст. – пожал тот руку ему. – И тебе привет, Илюх. – Употребляешь? – Да. – без раздумий, ответил подросток. – Растраиваешь, Антон... – разочарованно произнёс Макар. Вглядываясь в парня, он такой бледный, такой помятый и уставший. – я уже не употребляю, и знаешь ли, мне так даже лучше. – Ой, всё! Дай мне немного метамфетамина? – игнорируя высказывания Ильи, он сразу принял безразличный взгляд, вздыхая. – Дам, только позже. Мне страшно за тебя, братан. – Не волнуйся, всё под контролем. Это был такой закрытый бар. В основном тут было много наркоманов, алкоголиков, этот бар даже назвали самым распространенным, где продаются много наркотиков, выпивки, травы, марихуаны, героина, метамфетамина. Полиция пару раз искала этот бар, но он настолько закрытый, и в таком переулке, что хер, кто зайдёт. Будто переулок бомжей, поэтому полиция сюда не лезет, заранее зная, что там всего лишь грязь, саньё животных, и сборище бомжей. От того, этот бар даже делал вид, что давно закрылся, дабы, действительно тут ничего такого нет. Ну или не бар, а хозяева бара. Но каждый наркоман и алкаш в этом районе, знал про это место. Вот Шастун познакомился с Выграновским, тот показал ему это место. С тех пор, парень сюда часто ходит за наркотой, или чтоб просто спиться. Ну знаете, отвлечься от реальной жизни. Подростка теперь знает каждый наркоман, и иногда он встречает их в баре, либо на улице, и всегда здоровается с ними, даже может ему дадут бесплатно пакетик с метафомином. Не смотря на то, что он самый молодой наркоман, его все уважали, как и он других. Если сам наркоман, или алкаш – других не суди. Макар единственный в этом месте, который не пьёт, занимается физическим спортом, и не употребляет наркоту. Но его за это не обижают, он отличный собеседник, даже с наркоманами в городе и пьющими людьми, может найти общий язык, от этого его и любили. Даже взяли работать барменом в месте, а Илья даже был рад. У него было много знакомых наркоманов, которых он встречал каждый день в этом баре. Ему совсем с этими людьми было не неуютно, хоть они и с шизой, пьют, употребляют, но тут зато с ними комфортно. Макара никто не обижает, каждый любит с ним пообщаться. А так как Антон самый молодой наркоман, многие другие алкаши и употребляющие люди, интересуются, как тому живётся. Шастун довольно важная личность, его все в действительности уважали, но также им было жаль паренька. Такой молодой, а уже принимает мет, героин. Но не их же дело. – Под контролем? Антон, тебе даже Выграновский мозги хотел прочистить. Он не просто на тебя обиделся, он на тебя зол. Ты не просто употребляешь, ты злоупотребляешь ими. У тебя родители когда приезжают? – Завтра. – нахмурился парень, рукой закрывая лицо, показывая, что его уже заебал это разговор. – Ну вот, Шаст. Что ты им скажешь? Сам не ахти какой, а твоя комната в бардаке, будто бомжи поселились. – Макаров, честное слово, я сам всё решу. Только пожалуйста, можно мне один день разговора, не про моё состояние. Я прихожу сюда, чтоб забыться. А ты мне втираешь то, что я какой-то не свой. Будто я сам не знаю. – как-то жалобно протянул подросток. – Ладно. Метамфетамин нужен? Будет. – Илья отошёл куда-то, и пришёл уже с пакетиком белой рассыпки. – И ещё бутылка коньяка. Ты в ночную? – шатен взял в руки пакет, и бутылку коньяка. Попутно открывая её, и чуть выпивая. А затем положил несколько тысяч на стол. Илья забрал их, и ответил: – Ага, в ночную. Прямо тут будешь вкалывать? – видя как его друг достает шприц, ложку и зажигалку, спросил он. – А что? – приподнял одну бровь зеленоглазый. – Ничего. – пожал плечами Макар, вытирев бокалы полотенцем и поставив один стакан рядом с Антоном, для коньяка. Шатен приподнял рукава и взяв ложку, чуть выложил белой рассыпки туда. Затем он кое-как зажёг зажигалку и поднёс к ложке снизу. Эта рассыпка медленно превращалась в массу, как карамель, такая тягучая. И парень набрал это всё в шприц. Выбрав место на руке, он начал вкалывать, чуть морщась. Но когда всё было сделано, он с облегчением, откинул всё это от себя. Улыбаясь, как довольный кот. Из легкой раны от укола, текла кровь. Поэтому Макар дал тому ватку и подросток протерев всё, прикрыл глаза, выпивая стакан коньяка. – Помогает забыться? – Очень...***
Шатен лежал головой вниз на руках, сложенные вместе. Рядом лежали пустая бутылка коньяка, пару шприцов, и пакетик метамфетамина. Подросток застонал, поднимая голову, и посмотрев в окно в баре. Было уже утро, он тут просидел до утра. Некоторые наркоманы уже ушли, осталось лишь несколько, и Макар, который собирался уходить. Ведь его ночная смена закончилась. Посмотрев на рассвет, парень упал башкой опять на руки. – В школу не идёшь, не? – посмотрев на того с сожалением, спросил Илья, переодеваясь. – В рот ебал я эту школу. Уже мурашки от этого места. И вообще, наркоманам лучше дома сидеть. Поебать уже, отчислят или нет. – промямлил шатен, хныкая. – С Эдом будешь мириться? – Он сам виноват. С хуя ли, я должен извиняться. – резко поднял опять голову, видно было, как тот устал. Этот взгляд, такой потухший. – Иди выспись, Антош. – Ладно, я пошёл. Пока, Макар. – Пока.***
Подросток начал прибираться в комнате. Наркоту, шприцы и всё по типу такое, убрал в свой дальний шкафчик. Заправил кровать, приоткрыл чуть-чуть окно и сел, вздыхая. Он решил позвонить Димке Позову. Это его друг живущий в другом городе, и вроде как обещал поскорее приехать. Он уже окончил школу, взрослый, но Антону это не мешает. Они всё также ведут себя как дети. А познакомились они в кафе, когда Дмитрий подрабатывал официантом, и между ними приключилась интересная история. Позов нечайно разлил на того сок, но парень не разозлился и сказал, что это его самая нелюбимая рубашка, даже поблагодарил того за это. Практически все друзья Антона, знали, что тот употребляет. Дима часто помогал ему, и пытался сказать, что наркотики – не выход.