Боль уйдет, и станет легче

Человеческая память, как и память магических существ, пластична. Стоит только дать ей пищу, как она сама заполнит лакуны, встроит полученные воспоминания в систему связей. Когда-то Геллерт этого не понимал. Еще в Дурмстранге, окрыленный властью — над умами, над чужими мыслями, над магией, которая подчинялась его воле — он заигрался. Хотел превратить противников в почитателей, чтобы они сами пришли и разделили идеи. И жестокая шутка, и способ приобрести союзников, если сработает. И не знал иного способа, кроме как менять воспоминание одно за другим. После того, как тех двоих увезли к колдомедикам с неясными перспективами восстановления, Геллерта исключили из школы. Слава бунтаря, почти революционера за ним сохранилась и позже только укрепилась. Геллерт говорил с многими людьми и очень часто привлекал на свою сторону даже, казалось бы, идейных противников. И каждый раз, когда он смотрел в сознание другого человека, выбирая незаметную, но важную для него точку, Геллерт вспоминал, как впервые стремился поменять воспоминание настолько точно, настолько легко, чтобы даже самый могущественный на свете маг не заметил подмены. ...В этом доме его не ждали. Дом вообще не хочет его впускать, и как только Геллерт приближается, даже скрытый заклинанием иллюзии, он слышит едва слышный скрип. Наверняка это значит, что в пределах дома под его ногами будет скрипеть каждая половица, а небольшие, но шумные предметы постараются подвернуться под ноги, чтобы уж точно разбудить хозяев. Так что минут пятнадцать Геллерт тратит на то, чтобы уговорить дом. Да, мне нужно всего несколько минут. Да, я хочу, чтобы боль ушла, чтобы стало легче. Да, потом я уйду и не вернусь. Слово Гриндевальда. Когда скрип затихает, Геллерт осторожно входит в дом и крадется к комнате Альбуса. Сегодня были похороны Арианы, и оба брата наверняка спят, вымотанные сложным днем. А вот и Альбус. Хочется прикоснуться к нему в последний раз, но Геллерт не позволяет себе этого. Его ничто не должно выдать. И он достает палочку. Он еще не пробовал действовать так, чтобы задеть только одно воспоминание, одну, небольшую его часть. Но Геллерт видел взгляд Альбуса сразу после дуэли, взгляд, полный вины и сожаления. Вернуть Ариану никому не под силу, но одну, последнюю вещь Геллерт может сделать. Он помнит тот момент: Альбус, Аберфорт и он сам сражаются, Ариана кидается наперерез, и заклинание Альбуса ударяет ей в грудь. В воспоминаниях Альбуса, с этого момента, этот момент будет другим. Треск заклинаний, яркие вспышки, настолько яркие, что на несколько секунд приходится закрыть глаза. Ариана падает мертвой. Геллерт заканчивает, кивает сам себе и выходит из комнаты, не оборачиваясь.