Секс по телефону

— У тебя просто потрясающий член, знаешь это? Я готов принять его в себя полностью, но сначала хочу облизать, начиная с мошонки, пройтись языком по стволу и закончить, лаская головку. Что-что, а такое откровение в разгар рабочего дня Ривай Аккерман услышать был не готов от слова совсем. — Я часто представляю себе, как он твердеет от моих прикосновений, как наливается кровью и истекает смазкой в ожидании большего. Голос на том конце провода можно было бы назвать приятным и даже сексуальным, этакий бархатный баритон с лёгкой хрипотцой, если бы не непреодолимое желание убить, расчленить и расфасовать по пакетам его отбитого на всю голову обладателя, ибо говорить такое заместителю и лучшему другу директора строительной фирмы «Стены» было, мягко говоря, опрометчиво, а скорее, опасно для жизни. Ну, здоровья как минимум. Пока из динамика лились дальнейшие описания желаний неизвестного, Ривай, не меняясь в лице и не изменяя привычке держать эмоции под контролем, сбросил нежданное оцепенение и взглянул на экран гаджета, который ожидаемо занавесился надписью «номер скрыт». — Вызываемый вами абонент находится в ахуе, просьба отъебаться по добру по здорову, — сбрасывая звонок и перехватывая удивленный взгляд Смита, того самого основателя фирмы и ее директора, Аккерман едва не раздавил смартфон, осмелившийся донести до него звонок от тайного любителя секса по телефону. Ну и суицидника, судя по всему. — Я надеюсь, это был не Ривз? Ты же помнишь, нам с ним контракт заключать. — Не Ривз. Кто-то бессмертный оставил мой номер в рекомендованных в «Таян дай», «Приглашаем вас на уникальную дегустацию нашей супер-хуюпер профессиональной уходовой косметики», — дар врать не моргнув глазом в очередной раз не подвёл, а недавний звонок из упомянутой фирмы позволил выкрутиться на ходу. — О-о-о, по-любому это Ханджи, недавно тут вся от счастья светилась — «Ах, какие масочки, ах, какие скрабики», — усмехнулся Эрвин. — Вот скажи мне, как наш финансовый директор, не раз и не два вытаскивавший нас из финансовой задницы и на раз просчитывающая все возможные финансовые ходы и все возможные финансовые махинации, с такой лёгкостью ведётся на эти вот «бесплатные» демонстрации образцов кремушков, на которых она оставляет в итоге сотни долларов? — «Кремушков?» — Ривай на мгновение даже забыл про звонок. — Кремушков. А то ты нашу Хан не знаешь с её «кремушками», «скрабиками» и «тоничками». Вообще, почему мы это обсуждаем? — Потому что она слила им мой номер и мне позвонили с этой уникальной фермы кремушков и скрабиков, — вместе с очередным враньём вернулось и возмущение от наглости звонившего. Нет, ну кому вообще в голову-то такое пришло?! — После обеда можешь лично ей высказать своё «фи», как раз по сделке с Ривзом будем встречаться. Я твои документы подписал, можешь забирать, — Эрвин закрыл папку и отложил на край стола. — Спасибо. Значит, после обеда? — Ривай забрал папку, пролистал бумаги, удовлетворённо кивнул и повернулся к двери. — А в столовую не пойдёшь? — откинувшись на спинку внушительного, как и он сам, кресла, спросил Эрвин. — В столовой свидетелей много, так что убивать Зоэ я буду здесь, — скривился Ривай, взявшись за ручку двери. — Я тогда и Майка приглашу, чтобы помог тело спрятать, — рассмеялся Эрвин, а Ривай усмехнулся и вышел из кабинета. Майк… Интересно, а начальник отдела безопасности может… — Майк, подскажи, можно пробить номер телефона, если он скрыт? — И тебе доброго утречка, босс, — Захариус поднялся из-за стола, где просматривал записи с камер за прошедшую ночь. — Утречка, да. Так и? — Обратись к своему мобильному оператору. Должна быть услуга по определению скрытого номера. — Так просто? — А ты думал, у меня тут оборудование, как в фильмах про шпионов? — Ага, и откатная стена, за которой мини-склад оружия, — отшутился Ривай. Чёрт, как сам-то не догадался как минимум в интернет-поисковике запрос сделать? Настолько звонок из колеи выбил… — Нет, босс, всё гораздо проще, — ухмыльнулся Майк, и Ривай, пожав на прощание мощную ручищу, вернулся в свой офис. Следующие полчаса крыл матом мобильного оператора, пытаясь подключить услугу и натыкаясь на неожиданные препоны в виде постоянных отсылок, сводящихся к настоятельной просьбе связаться с консультантом, и бесконечными кругами ада в виде череды специалистов, переключавших Ривая с одного консультанта на другого. Исчерпав весь запас нецензурных слов и оборотов, придумав пару новых и получив, наконец, доступ к услуге, узнал, что на уже поступившие звонки она не распространяется. Чертыхнувшись и сочинив ещё два новых словесных оборота, снёс её, едва установив, отчего-то уверенный, что больше звонков не будет. Звонков, и правда, больше не поступало. Целую неделю Ривай вздрагивал от каждой трели мобильного, но на экране вполне себе внятно читались либо имена абонентов, либо цифры входящих номеров. Ничего и никого подозрительного. А к концу недели пришли два СМС. Оба такого содержания… что Ривай начал жалеть, что не знаком лично с их отправителем. Но теперь, помимо желания убить автора, Ривай сначала хотел сделать с ним то, о чём тот сам писал. Поймал себя на мысли, что, читая сообщения, слышал тот самый голос, бархатный баритон с лёгкой хрипотцой, и что ему… нравилось, как они звучали у него в голове. Разозлился сам на себя, что позволил этим мыслям появиться, но… признал, что голос-то был хорош, очень хорош. Интересно, а его обладатель так же горяч? Разозлился ещё больше и снёс оба сообщения, в которых ему в подробностях описывали, как их автор себя тянет и какими секс-игрушками предпочитает пользоваться в это время суток. С досадой понял, что а.) теперь он не сможет хоть как-то вычислить этого наглого засранца и что б.) со стояком в штанах придётся разбираться собственноручно. *** — Да блять! — звонок мобильного застал в весьма неподходящий момент — Ривай как раз выезжал на одну из самых неудачных развязок в городе и затормозил, уступая дорогу и выглядывая «окно» в потоке. Ривз обещал перезвонить — Ривз перезванивал, но, чёрт, как невовремя-то! Ривай нажал на кнопку гарнитуры костной проводимости и не успел даже ответить, как вдруг услышал: — Я скучал, — сказанное странно знакомым тембром, от которого на секунду потемнело в глазах, дыхание перехватило, а сердце сделало, кажется, два удара на одном месте вместо одного. — Ты? — выдохнул в ответ, не понимая, отчего его больше трясло — от гнева, что тот посмел снова набрать его номер, от возмущения наглостью звонящего паршивца или от предвкушения новых откровений. — Я… — донеслось с придыханием, и Ривай понял, что, пожалуй, от предвкушения. — Я… только что из душа. Знаешь, я очень люблю гель для душа с ментолом, так освежает… и смазку мятную тоже люблю. У меня сейчас все пальцы в ней, и задница тоже, столько в себя залил, течёт всё… Ривай слушал, слушал… сглотнул, потому что прекрасно понял, о какой смазке тот говорил — он тоже любит её, как и любил слизывать, расплавленную, когда был в предыдущих отношениях, которые закончились чуть больше полугода назад. Сквозь рассказ о шариках в заднице говорящего и его прерывистые вздохи донёсся какой-то посторонний шум, и Ривай внезапно понял, что это гудки машин, скопившихся позади него — он отвлёкся от дороги и пропустил уже два подходящих промежутка в потоке и вот-вот пропустит ещё один, и сейчас лихорадочно нажал на педаль, но машина почему-то не тронулась с места. Тормоз! Он выжал тормоз! Даванув на вторую педаль, со свистом шин вылетел на основную дорогу, едва не протаранив зад впереди идущей машины под протяжное «Бля-а-ать, да-а-а!..», раздавшееся, кажется, прямо в голове. Коротко выругался и нажал на отбой. Встроившись в поток, задышал медленно и глубоко, пытаясь вернуть ясное мышление и не думать о геле, о смазке, о мяте и о шариках где-то глубоко в заднице звонившего гадёныша. На ещё один входящий звонок рявкнул: — Всё сказал? Или не все шарики ещё в жопу засунул? — Эмм… Мистер Аккерман, про шарики, конечно, очень интересно, но мы насчёт проекта не договорили. — Чёрт! Мистер Ривз, прошу прощения, я не вам! — Я догадываюсь. Мне перезвонить? — Нет-нет, я… да, я сейчас припаркуюсь и перезвоню сам. — Буду ждать. — Ривз отключился, а Ривай остановился на ближайшей парковке, выдохнул, с силой проводя по лицу ладонями, встряхнул головой, пытаясь сообразить, когда последний раз путал педали и вообще терял контроль над ситуацией на дороге, и не смог припомнить такого. Решил выкинуть из головы все мысли и воспоминания о звонках и СМС, перезвонил Ривзу, обговорил все нужные моменты. После вырулил снова на дорогу, попутно вспомнив, что дома почти закончились молоко и стиральный порошок, и заехал в ближайший супермаркет. Закинув в корзину всё необходимое — вроде молока и порошка — и не очень — в виде упаковки печенья и крекеров, встал на кассу. — Ещё что-нибудь, сэр? — поинтересовалась миловидная девушка, складывая покупки в пакет. Вроде, ничего не нужно, но импульсивно вырвалось: — Жвачку, будьте добры. — Какую, сэр? — Мятную. *** — На сколько ты их собираешься сослать? На две недели? — Ривай лениво покручивался в кресле напротив Эрвина. — Не сослать, Ривай. Стажировка в Японии — не ссылка. — Ну да, ну да. Напомни, какая страна на первом месте по самоубийствам на почве работы? — Это всего лишь стажировка. Всего лишь две недели. Кстати, Ханджи опаздывает, а мы так и не утвердили бюджет командировки. Она ничего не говорила, что задержится? — Неа. Да появится сейчас, с какой-нибудь очередной потрясающей новостью — «Мальчики, вы видели новенького повара в столовой? Такой пирожочек!» или «Мальчики, сегодня в рок-баре моя любимая группа зажигает, идё-о-о-ом все вместе!» — передразнил Ривай, довольно похоже пародируя активную жестикуляцию главного финансиста. — Кстати, оштрафуй её уже, у меня от этих «мальчиков» нервный тик скоро будет. — Да ладно тебе. Не девочки же мы, — Смит хмыкнул, глядя в монитор. — Она слишком гениальна, на некоторые её недостатки можно закрыть глаза. — Например, на опоздания. Сколько мы уже её ждём? У меня ещё работы дохера, я не собираюсь из-за очередного какого-нибудь «пирожочка» до фонарей тут засиживаться и… — Вы представляете, да?! — дверь распахнулась с такой силой, что просто чудом осталась на своём месте, заставив Эрвина и Ривая вздрогнуть от неожиданности. Ханджи ворвалась в кабинет вместе с волной повышенных децибел, удушающим ароматом духов, напоминающих Риваю изощрённую газовую атаку, и таким возмущением, что «мальчики» заранее готовы были согласиться с любым её обвинением в адрес кого угодно и расстрелять того без суда и следствия. — Нет, ну вы представляете! — вихрем пронеслась она мимо Ривая и грохнула папкой по столу Смита. — Безобразие форменное! — с энтузиазмом поддакнул тот. — А что случилось? — тут же уточнил, выразительно подняв брови и переглядываясь с Риваем. — Да это… это… хрен знает, что такое! — продолжала кипеть Ханджи, рывком вздёргивая очки на лоб так, что они неаккуратно взъерошили чёлку, и без того торчащую в разные стороны. — Найду — кастрирую! — выдала, наконец, она и шумно выдохнула, поджимая губы. — А вот сейчас информация должна пойти, — заметил Ривай и выжидательно на неё посмотрел, рукой делая круговые движения, дескать, дальше давай. — Да какая, в жопу, информация! Мне только телефонных сексуальных маньяков не хватало! — Ого! — Эрвин откинулся на спинку кресла, с неподдельным уже интересом уставившись на Ханджи. — Телефонный маньяк? И насколько сексуальный? — Ой, Смитти, иди в зад! Хотя я теперь, наверное, долго ещё не смогу нормально относиться к таким словам, как «зад», «задница», «дырочка»…. Йях, — она передёрнула плечами и встряхнулась, как мокрая собака. — Я… я ещё никогда столько пошлостей на квадратный сантиметр разговора не слышала! — Подробности, очкастая. Нам срочно нужны подробности. Он обещал довести тебя до райского блаженства своим нефритовым жезлом, лобзая твои холмы страсти, или обещал отшлёпать по попке, как непослушную девчонку? — Ривай ловко увернулся от запущенной в него подставки для визиток, выхваченной как первой попавшейся под руку со стола Смита разъярённой Ханджи. — Эй, полегче, она, так-то, не плюшевая, — и наклонился, чтобы поднять дорогую вещицу красного дерева. — Это терпение у меня, так-то, не плюшевое, я тут, понимаешь ли, пришла за поддержкой и пониманием, а ему подробности подавай! — Ханджи бегло хищно осмотрела стол Эрвина на предмет того, чем ещё можно кинуть в Ривая, пока сам хозяин стола, фыркая от смеха, поспешно придвигал все потенциально опасные предметы поближе к себе. — Успокойся, Хан, он просто завидует, — успев в последний момент выхватить у неё почти что из рук нож для вскрывания писем, Смит со смехом еле успел закрыться плечом от той же визитницы, брошенной в него уже Риваем. — Ай! Коллеги, вашу мать, я реально закажу себе плюшевые органайзеры и канцелярию, детский сад, честное слово, — притворно нахмурил брови, поглаживая место ушиба и убирая визитницу в ящик стола. — И стены мягким оббей, чтоб ещё больше этому дурдому соответствовало, — посоветовал Ривай, снова покручиваясь на кресле. — Так всё же? Лобызать или отшлёпать? — Смит, будь добр, созвонись с самым лучшим адвокатом, какого знаешь, он мне скоро понадобится, это же можно будет считать убийством в состоянии аффекта, да? — оглядев поверхность стола и не найдя, чем ещё можно кинуть в Аккермана, Ханджи театрально протянула руки к его шее, якобы собираясь задушить. — Обязательно, как только закончу стены мягким оббивать, — пообещал Эрвин, глядя, как Ривай лениво отмахивается от рук Ханджи. — Но, вообще, мне тоже интересно, что всё-таки произошло, — поднял руку в предупреждающем жесте на её возмущённый взгляд. — Меня ты не задушишь, я ещё с адвокатом не созвонился. Рассказывай давай. — Ага, давай. У нас тут мешок понимания и поддержки как раз завалялся, — съязвил напоследок Ривай, откатываясь на стуле от протянувшей снова в его сторону руки Ханджи. — Настоящие друзья, ничего не скажешь, — проворчала та, тем не менее размашисто плюхнулась на диванчик, стоявший недалеко от рабочего стола, затем, собравшись и наклонившись вперёд, попросила: — Смитти, не в службу, а в дружбу, организуй кофе, заранее спасибо, — глядя, как Эрвин, кивнув, просит секретаршу по селектору принести две чашки кофе и чашку чая, так же кивком головы поблагодарила его. — Ты, кстати, по командировке все документы согласовала? Мы тут тебя ждали изначально для этого, — напомнил Ривай. — Обижаешь. Завтра утречком уже будут встречать рассвет в стране восходящего солнца. — Ну это я так, для порядка. Делу — время, потехе — час, так ведь? — То есть, для тебя вот это вот всё — потеха?! — мигом завелась снова. — Лишь до тех пор, пока мы не узнаем суть происходящего, а слышали мы лишь что-то смутное про маньяков и нефритовые жезлы, — Ривай скептически спокойно выдержал очередной гневный взгляд. — Да не было там никаких жезлов, ни нефритовых, никаких! — возмущённо донеслось в ответ. — Ну вот и расскажи уже, что было, а то фантазия, знаешь, ещё и не то может дорисовать. — Фу, Аккерман, просто фу. — Ханджи, как и Эрвин и Ривай, поблагодарила секретаршу, принёсшую поднос с кофе, чаем и конфетами, отпила свой эспрессо, с хрустом развернула фольгу на конфете и только прожевав, продолжила: — В общем, я как раз к вам уже вышла, как у меня телефон затрезвонил. Ну, думаю, Аккермановская пунктуальность не выдержала, сейчас будет вопить, где я и какого чёрта ещё не в кабинете. — Вот неправда ваша, я всегда выражаюсь максимально спокойно и корректно, — хмыкнул Ривай, втягивая аромат крепкого чая и с наслаждением отпивая из чашки. — Ну да, ну да. Помнится, я пару недель назад задержалась чутка, так чуть не оглохла, когда ты меня матом крыл через динамик, — обиженно выпятила нижнюю губу Ханджи. — Пару недель назад мы с инвесторами ждали тебя больше получаса, пока ты со своей дегустации кремушков и масочек по пробкам в час пик доползёшь. Клянусь, Ханджи, ещё раз выберешь так неосмотрительно время и опоздаешь — и я собственную ругань тебе вместо рингтона поставлю без возможности изменить настройки, — припечатал Ривай. — Ну ладно, ладно, не кипятись. Всё же подписали по итогу, — пристыжённо пробормотала Зоэ. — Ханджи, ближе к делу, — вернул разговор в нужное русло Эрвин. — А, да. Ну, в общем, хватаю я трубку, тут же говорю: «Да бегу я, бегу», а оттуда… гх… ммм… даже не знаю, как это описать, что услышала, — случаев, когда их финансисту не хватало слов, чтобы что-либо описать, практически не было, и при необходимости она сочиняла какие-то свои, новые. Сейчас же сидела, беспомощно открывая и закрывая рот, при этом периодически покрываясь красными пятнами то ли от смущения, то ли от негодования. — Ну?.. — поторопил её Ривай. — Загну! — взорвалась та. — Ой! И это там тоже было. Короче, — она решительно, практически залпом допила кофе, выдохнула и продолжила: — мне, пока я находилась в состоянии и агрегации полнейшего ахуя, описывали, как и что мне вылижут, обсосут, что, как и куда вставят, и всё это со вздохами и стонами. Мерзость какая! — выдала она и снова передёрнула плечами, как и в самом начале. — И голос такой приятный, баритон с хрипотцой, — подсказал Ривай, вроде подкалывая, но при этом с какой-то неприятной тревогой ожидая подтверждения своего предположения. Чёрт, неужели тот засранец звонит… всем подряд?! — Да какой, к лешему, приятный?! Пыхтел там что-то, мне вообще не до анализа его голосовых данных было! Но уж лучше б с хрипотцой был, а то совсем противно было слушать. — Ну кто бы мог подумать, что тебя голос не устроит. — Нет, ты, Аккерман, конечно, странный. По твоей логике, если бы мне это баритон нашёптывал, а не козлиный тенор, я бы это с удовольствием слушала, или что? — Ханджи так широко распахнула глаза, что они, казалось, стали больше диоптрий очков. Ривай вовремя прикусил язык, чуть не сказав, что да, от баритона с хрипотцой это всё звучало даже… заманчиво? Чертыхнулся про себя, снова испытывая раздражение и от того, что подобные мысли снова лезут в голову, и потому, что Ханджи так и не ответила, какой же голос был у звонившего ей. Хорошо, что без хрипотцы… Стоп! Хорошо? Хорошо?! Совсем ебанулся, подумал про себя Ривай. — Ну а вдруг, — буркнул себе под нос. Противное иррациональное чувство недовольства продолжало царапать изнутри. — Тебе бы так позвонили и такого бы наговорили, я бы посмотрела, был бы для тебя важен тембр голоса звонившего, или бы ты срочно целиком мыться побежал от подобной грязи. Я б сейчас, кстати, реально в душ залезла, фу, — Ханджи заглянула в чашку, словно надеясь, что там ещё остался кофе, нахмурилась и спросила: — Смитти, а чего покрепче не найдётся? — Разгар рабочего дня, Ханджи, имей совесть, — на обычно невозмутимом лице Эрвина мелькнуло удивление. — Ой, ничего не говори мне про «иметь»! — вспыхнула та. — Хан, — окликнул её Ривай. — Чего тебе? — окинула его недовольным взглядом. — У тебя, кажется, дырочка на колготках, — произнёс с максимально невинной интонацией и тут же добавил, закрываясь от неё руками, когда она, подскочив, замахнулась на него папкой, схваченной со стола: — сдаюсь, сдаюсь! Смит, вызывай Майка, она меня сейчас убьёт! — Кстати! — Ханджи даже остановилась на половине очередного замаха. — Майк! Точно! Он же может подсказать, как скрытый номер пробить? — Так номер был скрыт? — озвучил уже очевидное Эрвин. — Ну конечно! — относительно успокоившись, Ханджи снова опустилась на диванчик. — Я, когда поняла, что это явно не вы звоните, на экран догадалась глянуть, а там «номер скрыт»! Можно же узнать, кто звонил, да? — Не совсем, — Ривай лихорадочно подыскивал подходящие слова, чтобы а.) не допустить, чтобы Ханджи понеслась к Майку и тот рассказал ей, что недавно он сам, Ривай, обращался к нему с подобным вопросом; б.) сейчас рассказать про услуги мобильного оператора так, чтобы у неё, опять же, не возникло лишних вопросов, почему он в курсе. Это было странно, но делиться информацией о том, что ему тоже звонил «сексуальный маньяк», отчего-то не хотелось. — Это работает только на будущие входящие звонки, на те, что уже были, не распространяется. — А ты-то откуда в курсе? — скептический взгляд Эрвина Ривай выдержал с максимальным «похер фейсом». — Да как-то думал оператора сменить, просматривал информацию, что у кого почём и на каких условиях, заодно в дополнительные услуги заглянул. Там это и ещё что-то было, запомнилось, — снова выкрутился не моргнув глазом. — Так что сейчас это практически бесполезно. — Оу, вот как… — Ханджи заметно расстроилась. — Ну да, Ривай, позвони тебе вот так кто, ты б его в течение часа, наверное, нашёл и сам бы с ним всё то же самое сделал. — Ханджи вертела в руках конфету, но, так и не развернув, со вздохом бросила обратно в вазочку. А Ривай признался самому себе, что да, сделал бы. И многое другое тоже. — Ладно, мальчики, дел ещё по горло, побегу я, — и, резко поднявшись и захватив всё же пару конфет с собой, махнула рукой, стремительно исчезая за дверью. — Что думаешь по этому поводу? — поинтересовался Эрвин, когда звук стука каблуков удалился по коридору и затих после мелодичного сигнала прибывшего лифта. — Да что тут думать? Ну всякое бывает, — Ривай отмахнулся от вопроса, не в силах перестать думать, серьёзно ли Ханджи обмолвилась о… — кстати, напомни, что такое тенор? Козлиный? — Высокий мужской голос, козлиный — ну, наверное, его обладатель — козёл, как в случае с Ханджи. — Угу. — Высокий, значит… Непонятно-неприятное скребущее чувство постепенно отступило. Не он. — Так, тут мы закончили? Я к себе тогда, — Ривай поднялся со стула и направился к двери. — Ривай, — он обернулся на оклик, — а что там ещё в дополнительных услугах было, ты про оператора говорил? — Да не помню я, — отмахнулся на ходу и покинул кабинет Смита, не заметив скользнувшей по лицу лёгкой ухмылки. *** Телефонный звонок заставил вздрогнуть, нечаянно ткнуть на кнопку отправки сообщения, не дописав его, выругаться сквозь зубы и — разочарованно? — вздохнуть, прочитав на экране телефона «НЕ БРАТЬ ТРУБКУ, ОПАСНО ДЛЯ ПСИХИКИ» под высветившимся фото улыбающейся во все тридцать два Ханджи в смешной вязаной шапке в виде миньона. Корпоративная поездка тогда на горный курорт запомнилась волшебной погодой, вечерами перед камином с виски и историями и этой дурацкой шапкой, делавшей любые их перемещения весьма приметными. — Внимательно, — несмотря на предостережение, ответил всё же он на звонок, по привычке не договаривая «слушаю». — Аккерман, в столовую идёшь? Обед уже, у меня с утра маковой росинки во рту не было, да и ты на своём ассаме до вечера не протянешь. Тебя ждать? Не ждать? Взять на тебя что-нибудь? Есть какие-то пожелания? — Хан, прекращай трещать! Я так на солнечную энергию перейду, лишь бы твой трёп не слушать за обедом. — Так что? Ты идёшь? Или тебе сразу вкусную солнечную батарею принести? — Сейчас переписку закончу, которую из-за тебя, кстати, только что запорол, и приду. Ничего мне не берите, сам выберу. — У-у-у, вредина. Ладно, до встречи внизу, — и Ханджи отключилась. Ривай пару секунд ещё посмотрел на экран, потом, фыркнув и скривившись, вернулся к сообщениям, дописал, что нужно, извинился за предыдущее, дождался ответа и отправился на обед. По дороге к лифту, в его кабине и на пути в столовую Ривай задумчиво покручивал в руках телефон, неосознанно порой бросая на него взгляды, полные недоумения. Против всех законов логики и здравого смысла, он понимал, что, чёрт побери, ждёт звонка. Или СМС. Хоть чего-нибудь, что напомнило бы и убедило, что ранее полученные звонки — не вымысел и не игра воображения. С последним у Ривая вообще всегда наблюдались проблемы, скептичный склад ума виртуозно оперировал только фактами и готовой информацией, а вот фантазии… Он, кажется, фантазировал и мечтал только в детстве, и то до определённого момента, пока воспитание дядюшки после смерти матери не заставило жить суровыми реалиями, а не детскими сказками. И тем не менее, уже несколько дней, как в голове навязчиво прокручивался образ молодого парня, предстающего в таких фантазиях, о которых Ривай даже и не подозревал, что в состоянии до такого додуматься. Виной всему был звонок. Последний звонок… Неделю? Две назад? Три? Ривай неожиданно понял, что потерялся во времени — с одной стороны, бесконечное беличье колесо работы стирало грани дней, сменявших друг друга с поразительной схожестью сюжета старого фильма «День сурка», с другой — воспоминания того вечера прочно засели в голове и переживались каждый раз словно заново, очень живо и реалистично, и если бы ему сейчас сказали, что всё это было вчера — он не удивился бы ни капли. Ну а тогда… как раз в тот день, когда Ханджи пожаловалась на появление телефонного «сексуального маньяка», вечером, ближе к ночи Ривай, выходя из душа и на ходу досушивая влажные волосы полотенцем, услышал мелодию входящего звонка, которой разразился телефон, лежавший на тумбочке в спальне. Собираясь высказать Ханджи всё, что он о ней думает — а в такой час могла набраться наглости позвонить только она, — на автомате поднял палец, собираясь ответить на звонок, но… замер. «Номер скрыт» — высвечивал экран. Ривай моргнул раз, другой, пытаясь понять, правильно ли прочитал, а потом всё же провёл по иконке зелёной трубки, принимая вызов. — Я так соскучился, — сразу выдохнул голос на том конце провода. Ривай молчал. А что он мог ответить? Послать? Заманчиво, конечно, но, по ходу, с этим абонентом не работает. Да и зачем тогда было вообще отвечать на звонок? Сказать, что ошибся номером? Глупо, как ни крути. Ответить, что тоже скучал? Стоп-стоп-стоп-стоп, вообще ни в какие ворота! Хотя… — Я знаю, что ты не ответишь, просто позволь тогда говорить мне. Не знаю, как справляться с этим наваждением, но просто не могу не звонить. Да, не просто звонить — я снова только что из душа, тщательно подготовленный, как если бы ты был не просто голосом или даже молчанием в телефоне, а мог взять меня прямо сейчас. Я готов исполнить любую твою фантазию, любую прихоть — и на расстоянии, и наяву, но… ты же не подпустишь меня и близко к себе… — голос прервался, а Ривай сел на кровать, выпустив из рук полотенце, и подумал, что привычка выходить нагишом из душа сейчас играет с ним злую шутку — с одной стороны, тело приятно расслаблено и отдыхает от одежды, с другой — то, что член с первых слов незнакомца начал наливаться кровью и твердеть, ощущалось не только физически, но и откровенно бросалось в глаза. Чёрт побери… Ривай провёл по нему рукой и сжал у основания, пытаясь погасить растущее возбуждение, но в этот момент в трубке раздался протяжный стон и эффект получился абсолютно обратным — от прикосновения в голову словно шарахнуло током и разбежалось по телу мелкой дрожью, что заставило задержать дыхание и помимо воли вслушиваться в звуки, доносящиеся из динамика. — Я… я просто буду рассказывать тебе, что сейчас делаю… и… что чувствую… — в паузах между словами было слышно прерывистое дыхание, и Ривай сам довольно шумно выдохнул в унисон с одним из выдохов. — Я… на кровати сейчас. — Вот это совпадение, мелькнула мысль у Ривая. — Растягиваю себя… Знаешь, у меня давно не было отношений, и я узкий сейчас. Пока только один палец входит, ммм… — донеслось до Ривая, и он сам был готов застонать от одной мысли об узости неизвестного наглого засранца, посмевшего звонить ему с таким разговором. Не разговор это был, правда, монолог, но пока Ривая устраивала роль слушателя. — У меня много игрушек, я использую их, когда остаюсь один… но я бы хотел, чтобы и ты сам чем-то поиграл со мной. Что бы ты выбрал? Бусы? Шарики? — О, те самые, из-за которых Ривай тогда чуть не попал в аварию и рявкнул на важного клиента. — Бельё? Ролевая? Или наручники? Я люблю наручники, но, чёрт, я всё же один, потом не отстегнусь. Оставим до реала… — Ого! Смело, подумал Ривай. — Есть стек, но я не особый любитель жести. Принести лёд? Или зажечь свечи, любишь горячий воск? Я так хочу доставить удовольствие и тебе… Есть пара вибраторов и фаллоимитаторы, пробки, даже тентакля есть, редко её достаю, но… если хочешь… Ривай слушал и понимал, что хочет всё. Начать с бус, чтобы они были в этом парне минимум пару часов. Чтобы под одеждой — чёрное бельё. Фантазия металась между кружевом и кожей, и в первом раунде победило кружево. Изысканное и пошлое, не прикрывающее, а обнажающее… Потом чёртовы шарики. Заполнить его, увидеть, как закрывается дырка за каждым из них и как снаружи остаётся только петля, за которую позже вытащит один за другим. Пристегнуть наручниками, водить по напряжённым соскам кубиками льда и капать на кожу живота расплавленный воск со свечей, зацеловывая потом оставшиеся следы… пустить в ход вибратор, и когда он уже будет умолять прекратить, выебать так, чтобы самому забыть, как дышать. Кончить на грудь, на лицо, вдвоём залить белыми потёками всё вокруг… Кажется, ему можно было уже ничего не слушать, слишком живо представлялось это всё перед закрытыми глазами. Правда, у прерывисто дышащего сейчас в трубку парня не было конкретного образа. Живот, на который падали капли воска — мускулистый, с кубиками пресса, ноги — стройные и сильные, руки в наручниках — крепкие, рельефные, но всё это мелькало как фрагменты пазла, не складываясь в единую картинку. Похер, решил Ривай, и без того очень даже хорошо. — Два пальца… я выбираю вибратор с рельефом… честно, я одновременно хочу и поиграть подольше, но боюсь, что ты всё же бросишь трубку… не знаю, разрываюсь просто. И кончить тоже очень хочу, но не хочу торопиться… скажи, что мне делать? — голос скатился до шёпота, и Ривай сглотнул, потому что разрывался сам между желанием отключить телефон к херам, чтобы не вестись на этот голос и на развратные картинки, мелькавшие перед глазами, и чтобы позволить этому голосу направлять свою откуда-то взявшуюся фантазию куда ему заблагорассудится. — Продолжай, — ответил неожиданно даже для самого себя и с трудом узнал свой голос — сиплый, царапающий сухое горло, и только сейчас понял, что дышит часто и прерывисто. Интересно, как давно? — О, повтори ещё раз, пожалуйста!.. — интонация, доносившаяся из динамика, была почти умоляющей. — Твой голос… хочу услышать его снова, ещё!.. — Вот это «ещё» перешло снова в стон, и Ривай подумал, что уже плевать на всё. — Продолжай, — повторил с нажимом и снова услышал задушенный стон. — Прости, я не думал, что буду так реагировать на тебя… мне хватает просто твоего голоса, чтобы… ммваххх… — Ривай понимал, что незнакомца накрывает неконтролируемым возбуждением очень быстро, и понимал, что и у самого стоит безумно. — Три пальца… не могу, мало! — хлопок крышки, судя по всему, смазки и ровный негромкий гул перекрылись новым мучительно-довольным стоном. — Я… я представляю, что это ты сейчас играешь со мной… что скоро вытащишь из меня это и насадишь на свой член, я так этого хочу!.. — теперь слышны были словно всхлипы и рваное дыхание. Ривай внезапно понял, что дышит точно так же и что пальцами второй руки водит по набухшей покрасневшей головке члена, отчего по всему телу пробегают микроразряды. В голове навязчиво билась мысль — всё равно никто не узнает, даже если он сейчас себе позволит спустить… напряжение. Из динамиков тем временем доносились только стоны уже в полный голос, в паузах — еле слышное жужжание вибратора и совершенно пошлые чавкающие звуки. В мозгу замкнуло, и Ривай позволил себе это — обхватил ладонью член, зашипел сквозь зубы от острых ощущений и начал двигать рукой вверх-вниз под аккомпанемент звуков из телефона. Наращивал темп под «Ещё, ещё, блять, ещё!», почувствовал приближающуюся эйфорию от «Не могу больше, я… я сейчас, о Боже, я кончу сейчас!..» и кончил с глухим стоном сам под гортанный протяжный стон и «Да-а-а, да-а-а, чёрт, да-а!» Тяжёлое собственное дыхание эхом отдавалось в трубке. Там тоже, судя по всему, еле приходили в себя и пытались вернуться в реальность. Жужжание смолкло, слышалось, как шумно сглотнул «собеседник». Ривай тоже сглотнул и никак не мог сообразить, что же делать дальше. Нужно что-то сказать? Что? Поблагодарить? Бред! Отшутиться? Как? Попрощаться? Слишком много вопросов, понимал он и ждал, что же сделает тот, другой. — Про… прости… я… я не могу себя контролировать, когда думаю о тебе… Я… мне… Прости… — выдохнул тот, другой, и отключился. И в тот момент Ривай вообще потерялся и не знал, как на это реагировать. Чувство какой-то невосполнимой потери внезапно вгрызлось куда-то в середину груди, и захотелось разбить к ёбаной матери телефон, который неожиданно блямкнул входящим сообщением. Всё ещё подумывая расхреначить его с ходу, на автомате открыл пришедшую СМС. Блять. Просто блять. Фото. Фото обнажённого мужского тела, как если бы снимали лёжа, подняв вверх руку. В кадр попал крепкий загорелый торс с коричневыми ареолами напряжённых сосков, острые ключицы, сильная шея и часть подбородка, руки, одна из которых не полностью, в ней как раз и удерживался телефон, живот с кубиками пресса, аккуратная ямка пупка, тёмная тонкая дорожка волос и «пояс Аполлона», завершающий кадр. Присмотревшись, Ривай разглядел на груди и животе белые капли и перевёл взгляд на собственный живот и грудь. То же самое. Ещё раз блять. Внезапно понял, что накрыло невероятной усталостью и что идти снова в душ просто нет сил, поэтому просто кое-как вытерся брошенным неподалёку полотенцем, отключил на телефоне звук и вырубился сам. Утром в телефоне ничего не было. Вчерашнее сообщение… исчезло. Ривай просмотрел все входящие на раз, на второй, пролистывая до самого конца, вчитываясь в имена отправителей. СМС с фото не было. Бывает ли так? Теперь Ривай знал, что бывает. Почему-то закралось сожаление, что не сделал вчера скриншот. Знать бы ещё, зачем, но… но то, что он его всё же не сделал… огорчило? Ривай решил, что с него довольно, и постарался стереть обо всём этом любые воспоминания. Погрузился в работу, составлял компанию по вечерам то Ханджи, то Эрвину, то обоим сразу, дома либо почти фанатично занимался рутинными делами, либо как можно раньше пытался лечь спать и не думать, не думать ни о звонках, ни о голосе, срывающемся на стоны, ни о смуглом теле, забрызганном спермой… и именно в эти моменты все эти мысли оживали и, дождавшись своего часа, не давали ни шанса заснуть. Бессонница стала частой гостьей, а если не являлась она, то обязательно приходили сны — бесстыжие, наполненные откровенными фантазиями с кружевом, пробками, ведёрками со льдом и прочим, и обязательно пошлыми горячими стонами и сорванным низким хрипловатым голосом. Ривай подключил-таки распознание скрытых номеров, а после удалил его — отчего-то это казалось… неправильным. Он не знал, почему, но эту тайну, слабость и какую-то зависимость от голоса незнакомца хотелось сохранить. Не так уж и много у него было слабостей, которым он потакал — хороший чай, качественный отдых, теперь вот — голос. Хер с ним, решил он для себя, и понял, что, хочет он того или нет, но мысли о звонившем плавно заполнили всё свободное время, и уже бесполезно было пытаться от них отмахиваться и игнорировать. Как и от абсолютно иррациональной, почти детской обиды — в последний их «разговор» незнакомец сказал, что соскучился, и потому позвонил. И с тех пор — больше ни разу. Больше не скучал? Получил, что хотел? Ривай снова подумал, что это какой-то бред, и переступил порог столовой, погружаясь в царство аппетитных запахов и негромкого гула голосов посетителей, за обедом общающихся между собой за столиками. На автомате оглядывая помещение, замечая места, куда можно будет присесть, натыкаясь взглядом на машущую ему рукой Ханджи, кивнул ей в ответ и взял поднос, постепенно заставляя его выбранными блюдами. Очередь перед ним оказалась небольшой, всего несколько человек. Молодые люди негромко переговаривались, подкалывали друг друга и шутили над подругой, у которой поднос был заставлен полностью и которая некоторые тарелки подставляла на подносы коллег, из-за чего на кассе возникла небольшая неразбериха — кто, сколько и чего оплачивает. Ривая эта заминка раздражала, но не лезть же было с ними ругаться, в самом-то деле. От нечего делать начал разглядывать тех, кто стоял ближе к нему. Прямо перед ним — парень-блондин, создающий впечатление ботаника — невысокий, в очках, с веганским набором на подносе. Наверняка топит за экологию, здоровый образ жизни и мир во всём мире, подумал Ривай. Чуть дальше — высокая брюнетка, к которой сразу появилась неизвестно откуда взявшаяся неприязнь — может, потому, что она чем-то неуловимо была похожа на самого Аккермана, и дело не столько во внешности, сколько в манере поведения — Ривай решил бы, что она нарочно его пародирует, если бы это не смотрелось абсолютно естественно и если бы Ривай не знал, что сам так бы никогда не стал копировать кого-то другого. Перед ней ближе к кассе — высокий парень почти под два метра ростом с чуть вытянутым лицом и, похоже, крашеными волосами — отросшие значительно светлее по цвету, чем коротко стриженые у висков. Он довольно неуклюже пытался ухаживать за брюнеткой, но та довольно холодно отказывалась и от предложенных десертов, и от напитков, пропуская мимо ушей комплименты внешности, словно в упор не замечая оказываемых ей знаков внимания. Тем временем толкучка на кассе уже рассосалась, девушка с полным подносом и парень с коротким «ёжиком» светлых волос направились к свободному столику, где добрая половина блюд с его подноса перекочевала на ту сторону, куда села она и куда доставил ещё пару тарелок мимоходом уже расплатившийся на кассе «крашенный». Брюнетка и «веган» тоже довольно оперативно оплатили выбранные блюда, как и сам Ривай, и он уже подхватил свой поднос, собираясь присоединиться к Ханджи с Эрвином, когда… — Нет-нет, у меня без сахара, — тот самый голос раздался прямо за спиной, заставляя не просто вздрогнуть, но даже разлить чай на подносе. Шея зачесалась повернуться и сразу посмотреть, как же выглядит его обладатель, но неимоверным усилием воли Ривай всё же ровнее подхватил поднос и направился к «своим», намереваясь как можно незаметнее проследить за тем, кто оказался в очереди прямо за ним, благо народу не так много. — Эрен, мы здесь! — Ривай увидел, как «ботан» вскинул руку, обозначая их общее с брюнеткой местонахождение, и услышал, как тот самый голос отозвался: — Да, уже иду. Очень удачно, отметил про себя Ривай, подходя к столику, где Ханджи не столько ела, сколько архиувлечённо что-то рассказывала Эрвину, поминутно хватая его за руку или подсовывая под нос телефон с какими-то открытыми вкладками. Столик, за которым сидели его недавние соседи по очереди и к которому сейчас подошёл высокий, тоже метра под два, парень, располагался по диагонали от их стола и просматривался как на ладони. Ривай поставил свой поднос, присел и сделал вид, что протирает руки салфеткой, откинув голову слегка назад, и смотрел. Парень пока находился к нему спиной, склонившись к девушке и позволяя ей чмокнуть себя в щёку — Ривай сразу понял, что не зря она ему не понравилась с первого взгляда, ох не зря! — потом обошёл стол, поставил свой поднос и сел ровно напротив Аккермана. Блять. Просто блять. Ривай не знал, как справиться с наваждением и как перестать видеть одновременно потрясающе красивое лицо с колдовскими глазами из сейчас и тело, заляпанное спермой, из воспоминаний, соединяя их мысленно и напрочь игнорируя деловой костюм, который был на парне сейчас. Эрен, да? Что ж, приятно познакомиться… *** Эрен, Эрен… Имя прочно поселилось на языке. Как и сам парень — в голове, в мозгу, на подкорке, во снах и в фантазиях. Эрен Йегер — болтливая Зоэ оказалась настоящей находкой для шпиона, знающей всё и вся. Стоило едва уловимо намекнуть, что сейчас в фирмы набирают не пойми кого по липовым рекомендациям, как она ринулась в бой, отстаивая честь подружки-эйчара Петры и начальницы отдела кадров Нанабы, уверяя, что в их фирме нет ни одного случайного человека. Только лучшие выпускники с лучшими проверенными рекомендациями. Вот, например, Жан… Микаса… Армин… Ривай слушал поток информации, кто, что и откуда, пропуская всё мимо ушей, выцепив только одно имя. Эрен. Молодой перспективный выпускник одного из самых престижных вузов города, из хорошей семьи («Отец — врач, хирург от Бога, к нему попасть нереально, Аккерман, золотые руки, мать — администратор в их семейной клинике, а сына вот в архитектуру занесло, но он такой талантливый и такой упёртый, всего всегда добивается сам, без папиных-маминых связей, это тебе не кот чихнул, Аккерман, такие кадры и делают нашу фирму достойной, а ты «золотая молодёжь», «прошли по блату», ну вот по какому блату, а? Взять вот Конни…»), спортсмен, донор крови, волонтёр. Просто кусок праздничного торта, а не сотрудник. И красивый, как торт. И вкусный, наверное… Стоп! Ривай понял уже, что влип в этот лакомый кусочек по уши, не понимая только одного — зачем этому совершенству играть в такие странные игры? Секс по телефону, серьёзно? Почему именно таким способом он решил начать общение? Да ещё и инкогнито… Ривай в пятый раз прочитал одну и ту же строчку в контракте и понял, что смысл текста в пятый раз ускользает от него, оставляя перед глазами просто набор букв. Раздражённо выдохнув и сжав переносицу пальцами, откинулся на спинку рабочего кресла. Эрен, Эрен… Ривай тогда, за обедом, незаметно немного сдвинул свой стул таким образом, чтобы оказаться скрытым спиной Эрвина, сидевшего напротив за столом. Эрен тоже пропал из поля зрения, но Ривай не спешил обнаруживать себя и тем более давать понять, что узнал обладателя голоса, лишившего его покоя в последние… две? три недели? Слушая бесконечную болтовню Ханджи, выцепил из неё нужную информацию, оперативно расправился со своим обедом и под предлогом накопившихся дел покинул столовую прежде, чем компания за соседним столом закончила свою трапезу. Эрен, Эрен… Эрен Йегер. Покручиваясь в кресле, Ривай пытался понять, что же теперь ему делать с полученной информацией. Ну знает он теперь имя наглеца, которого изначально хотел придушить десятью разными способами (интересно, а любит ли он асфикцию? вряд ли, говорил же, что не любит жесть… но свечи и воск же любит… Стоп!), ну видел его самого (потрясающе красивого парня, чёрт, как такие на свет Божий рождаются, а? не иначе из пены морской выходят. Хмм, в пене… он был бы невероятно чувственен в ванне с пеной, и чтобы свечи — с горячим воском, конечно же… Стоп!!!), ну может при желании легко пробить его номер и позвонить самому, или даже подойти, только… что? Что он ему скажет? «Я знаю, что это ты звонил мне». И что тот ему ответит? «Нет, это был не я». Вот и поговорили. Текст продолжал укоризненно отсвечивать с монитора, бессильно пытаясь привлечь внимание, но Ривай взглянул на экран только ради часов. Двадцать минут, как он вернулся из столовой, и ноль на массу чего-то общественно полезного. Идей, что делать дальше, тоже ноль. Кроме одной. Прогуляться до опенспейса с молодыми специалистами, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть ещё раз на Эрена Йегера. Нет, так откровенно мысль, конечно, не сформировалась, но суть… суть была именно такой. И отчего-то нестерпимо захотелось увидеть Ханджи — по удивительному, фантастическому совпадению её кабинет был на том же этаже, а Ривай внезапно забыл, поставил ли он подпись на одной из бумаг… понимая, что обманывает в первую очередь себя, покрепче сжал в руке мобильный, шагая по коридору в нужном направлении. Спустившись на пару этажей, приостановился у начала открытого пространства с «молодняком» — в помещении большинство рабочих столов пустовали, видимо, основная часть сотрудников ещё была на обеде, но широкая спина, обтянутая белоснежной рубашкой, и затылок с небрежным пучком отросших волос оказались прямо по курсу, за третьим от входа столом. За вольность в выборе причёски Ривай лично бы выговор вынес, если бы… если бы она так не шла этому гадёнышу. Выбившиеся пряди спускались по сильной шее, привлекая внимание к широким плечам, а от них взгляд спускался к рельефным рукам, видневшимся из закатанных по локти рукавов рубашки. Пальцами правой Эрен сейчас барабанил по столу словно в нерешительности, а потом потянулся, достал лежавший рядом телефон и, поколебавшись ещё пару секунд и оглядевшись по сторонам, несколько раз тапнул по экрану. Ривай вздрогнул, когда мобильный в его руке, поставленный на беззвучный режим, завибрировал. Медленно опустив на него взгляд, прочитал «номер скрыт». Что ж. Теперь хоть стало понятно, что делать. Стараясь не шуметь, практически неслышно подошёл со спины к Эрену и провёл по экрану, отвечая на звонок. — Я соскучился, — сказали Эрен, сидящий перед ним, и голос в динамике телефона. Наклонившись к самому уху, возле которого был телефон у Эрена, ответил: — Я тоже. Эрен крупно вздрогнул. Если бы Ривай не планировал такой реакции, сам вздрогнул бы тоже от того, как его подбросило на стуле. Медленно, очень медленно Эрен опустил руку с телефоном от уха, шумно сглотнул и так же медленно, невероятно медленно повернул голову. Зелёные. У него, оказывается, зелёные глаза. Ну а какого цвета ещё они могли быть, при таком-то колдовском разрезе? Только зелёными, чтобы совсем и навсегда топить в себе и никогда уже не отпускать из своего омута. Молчание затягивалось. Эрен, казалось, не моргал целую вечность, потом ещё раз шумно сглотнул, моргнул — о-о-о, да у него ещё и ресницы длинные, чёрные и густые… — и хрипло — да, чёрт возьми, да, хрипло! с той самой хрипотцой, да! — произнёс: — Сэр… Вы… вы не так поняли… Я… я всё объясню… — Обязательно всё объяснишь, нисколько в этом не сомневаюсь. В первую очередь, как и куда пропала СМС с фото. Интересно. У Эрена смуглая кожа вкусного карамельного оттенка, но на скулах практически мгновенно проступили пятна румянца. Он неосознанно закусил край нижней губы — полной, сочной, ярко очерченной — и набрал в грудь воздуха, видимо, чтобы возразить, когда Ривай перебил его: — Не здесь. Идёшь за мной в мой кабинет. Не разрывая зрительного контакта, как удав, гипнотизирующий кролика, отступив на шаг, дал возможность подняться из-за стола — высокий же оказался, засранец! — и возразил, когда Эрен попытался на ощупь снять пиджак со спинки стула: — Не надо, — и когда тот замер с вопросом в глазах, усмехнулся, — не пригодится. Ривай развернулся и вышел из опенспейса, уверенный, что за ним последуют. Лёгкие торопливые шаги за спиной стали подтверждением. Миновав пролёты лестницы и коридор, зашёл в кабинет, занял своё место в кресле и уставился на переступившего порог Эрена, не решающегося пройти дальше. — Присаживайся, — кивнул Ривай на стул с другой стороны стола. Обречённо и одновременно решительно вздохнув, Эрен подошёл ближе и занял предложенное место. — Рассказывай, — предложил Ривай, закрывая в компьютере так и не прочитанный документ. — Вариант, что это не я, вас не убедит, да? — Риваю на секунду показалось, что за этот бархатный тембр с хрипотцой он готов простить наглецу всё что угодно, потому что слышать его не через динамик было настоящим наслаждением. Это ж как он вживую стонет-то, м-м-м… Стоп! — Нисколько. — Я не знаю, что сказать… — Эрен нервно вытер ладони о брюки, спохватился и сцепил их в замок на коленях. Красивые крупные крепкие ладони с длинными пальцами и аккуратными ногтями, как чувственно они, должно быть, вцепляются в простыни во время… Стоп! — Тебе телефон дать? С ним у тебя лучше получается говорить, — усмехнулся Ривай, глядя на вновь вспыхнувшие скулы. — Сэр, это… Это был просто розыгрыш. Розыгрыш?! — Очень интересно. Продолжай. Эрен глубоко вдохнул, долго выдыхал набранный воздух, а потом решился: — В общем… Мы играли в «Правда или действие». Увидев в ответ лишь приподнятую бровь, продолжил: — Мы с ребятами как-то собрались у Жана вечером посидеть, на выходных, и решили сыграть. Я выбрал действие, и Жан предложил позвонить кому-нибудь из начальства и устроить секс по телефону. Ривай продолжал молча слушать. Вот как. То есть, всё это было не больше чем игрой? Очень интересно. Разочарование и… обида? расползались по венам подобно яду. Хотелось стереть из памяти все звонки, все слова, все стоны, отчего-то фантомно сейчас звучавшие в ушах. Игра. Ривай невесело усмехнулся. — И? До каких пор ты должен ещё звонить мне? Пока я тебя замуж не позову? — Сэр! — Для игры такие эмоции были слишком хороши. В равных долях смешанное смущение, возмущение, растерянность и… надежда? Чёрт побери, надежда? Не показалось же… — Да, всё зашло слишком далеко! Я… я это всё завёл… Не знаю, как объяснить… — Уж постарайся как-нибудь. Желательно внятно и не по-японски. — Сэр… Да, это было игрой. Сначала, — Эрен выпрямился на стуле, чуть приподнял подбородок и продолжил, глядя прямо в глаза Риваю своими колдовскими глазами. — По условиям я должен был вытащить бумажку с именем кого-то из руководства, позвонить и начать говорить всякое… разное. — О да, разное-безобразное, Эрен. — Мне попались вы. Ой… — споткнулся на полуслове. — В смысле, не вы попались, бумажка. Ну вы поняли. — Понял. Дальше. — Солнце, проникая сквозь большие окна, мягко ложилось на волосы, добавляя в густую каштановую шевелюру словно магические нити светящегося золота. Красиво-то как… — И мне нужно было вам сказать… то, что я сказал. И… я позвонил и сказал. А потом за обедом Жан на вас указал и сказал, что вот кому я звонил. — То есть, ты звонил, не зная, по сути, кому звонишь? — Получается, да. — Эрен снова нервно вытер ладони о брюки. — Там было только имя и должность. Я, если честно, больше всего боялся, что мне Майк Захариус выпадет, он, наверное, меня бы по нюху нашёл, а после как муху прихлопнул. — То есть, мне ты звонить не боялся? — Боялся, — увидев вновь вопросительно приподнятую бровь, поспешил пояснить: — мистер Захариус здоровяк, но физическая расправа от него не так пугала, как… простите, мистер Аккерман, но не так, как один ваш взгляд, — Эрен всё же опустил глаза на пару мгновений, чтобы снова потом встретиться ими с глазами Ривая. — Что, так страшён? — Да. То есть, нет, то есть… А-а-а, — почти прорычал Эрен, запрокинув голову, а Ривай мысленно облизал его шею, как раз там, где двигался кадык, и так же мысленно слегка его прикусил. Да чёрт возьми, наваждение какое-то, он же сказал, что это всё только игра была!.. Досада немного прояснила мысли и заставила вслушаться в то, что тем временем дальше говорил Йегер. — Вы — не страшны, вы очень… вы очень красивы, простите за откровение, мистер Аккерман, — выпалил Эрен, а Ривай уже не знал, как ещё выразительнее выгнуть бровь. — Ну разве ж это откровение? Вот когда ты мне про бусы с шариками рассказывал… — Мистер Аккерман! — Эрен почти взвыл. — Это же совсем другое! Тогда… ну, это совсем другое! — повторил снова и, смешавшись, замолк. — Ну точно. Тогда ты за анонимностью прятался, а тут всё в глаза приходится говорить. — Я всё могу и сейчас повторить, — снова смело взглянув в глаза, ответил Эрен. — Если хотите. Хочу, Эрен. Очень хочу. Но позже. А пока… — То есть, всё то ты повторить можешь, но смущаешься, говоря мне о моей неотразимой красоте? — саркастически поинтересовался, глядя, как Эрен на пару секунд прикрыл глаза. Вот это ж ресницы! — Мистер Аккерман, я лишь хотел сказать… У вас взгляд иногда бывает такой, что лучше б меня мистер Захариус отметелил, чем вы так посмотрели. И потом, в общем, когда я увидел, кому я звонил… Те две СМС я написал уже сам. О как! — То есть, в условия игры входил только звонок? — Да. Один звонок. Всё интереснее и интереснее… — А потом ты?.. — А потом я начал писать и звонить по своей инициативе. Да, — подтвердил и на всякий случай ещё кивнул. — Мне нравилось думать, что хоть так могу к вам… прикоснуться, поделиться желаниями. А потом… понял, почувствовал, что ли, что и вам это… Нравится, наверное, сильно сказано, но что вы не против. — Это с чего же такие выводы неожиданные? — очень хотелось оспорить последние слова Йегера, но… но, чёрт возьми, это была правда, Ривай признавал это против воли. — Простите мне мою наглость, мистер Аккерман, — ну да, ну да, за наглость он извиняется, после того, что наговорил ранее и навытворял в принципе, — но вы так и не установили антиопределитель номера. — С чего ты взял, что не установил? — А вы установили? — Конечно, — бля, врать не хотелось, но ещё меньше хотелось показать, что парень его просчитал. — Ну тогда ещё проще, — улыбнулся Эрен, и Ривай на пару секунд забыл, зачем он вообще здесь кроме того, чтобы вот так вот улыбаться. — Если вы установили антиопределитель и не убили меня до сих пор, значит, были как минимум не против. Туше. Лучше б сказал, что не устанавливал. Врать нехорошо, да, Аккерман? — А если бы я соврал? И не устанавливал ничего? — А вы бы стали врать? — пронзительный взгляд вызвал неведомо откуда взявшуюся толпу мурашек — то ли оттого, что его пристыдили — хотя когда Риваю было дело до каких-то там угрызений совести, — то ли оттого, что смотрели ему, кажется, прямо в душу, и угрызения совести таки начали там вполне себе внятное шевеление, то ли оттого, что смотрели на него так, будто видели голым. — Если бы вы соврали — в любом случае, вы продолжали отвечать на мои звонки. Да, просто слушали мои бредни, но вы ни разу не бросили трубку сразу, как только поняли, что это снова я. А в последний раз… — удивительные всё же у него глаза. Вроде только вот был простой прямой взгляд отвечающего за свои поступки человека, как вдруг снова подключилась какая-то магия и вернулось ощущение колдовства. — В последний раз наш разговор перешёл в здесь и сейчас, — Ривай попытался пресечь молниеносно пронёсшиеся в голове воспоминания о том самом звонке, после которого вырубился на кровати, стерев следы собственной спермы полотенцем. Эрен явно имел в виду его, и дрогнувший член тоже, но, чёрт, надо довести уже разговор до конца. — И что ты планировал делать дальше? Так и звонить мне анонимно до конца дней? Дрочить на мой светлый образ? Называть фаллоимитаторы моим именем? — Фу, ну нет конечно! — возмущение, проступившее на лице, вспыхнуло ярко и отчётливо, как табличка «Не входить!» у рентген-кабинета во время работы облучателя. — Ну то есть… Нет, про фаллоимитаторы точно нет! — А дрочить, значит, собирался? — Мистер Аккерман! — теперь на лице прорисовывалось страдание вперемешку с отчаянием. — Я… я собирался вам всё рассказать… но немного позже, хотел убедиться, что у меня есть хоть небольшой шанс вас заинтересовать! — выпалил на одном дыхании. — Сегодня, сейчас как раз вам звонил, соскучился… хотел узнать, не соскучились ли… вы… — калейдоскоп эмоций завершился всепоглощающим смущением, пятнами румянца на скулах и горящими красным цветом ушами. Забавно даже. — Допустим, соскучился, — наблюдать, как Эрен вскидывает на него неверящий восторженный взгляд, было безумно приятно и будоражище, признание того стоило, однозначно. — Но прежде, чем мы продолжим разговор, скажи мне, Йегер, — искры восторга ещё не утихли в глазах напротив, но чуть потускнели под появившимся беспокойством, — каким образом исчезло твоё сообщение с фото? — на растерянный взгляд пояснил: — Мне же тоже нужно было на что-то дрочить. — Ам… э-э-э… это… ух, прямо слов не подберу, — растерянно-взбудораженно отозвался Эрен. — Это мне друг объяснил, как настраивать сообщения, чтобы они исчезали через определённое время. Так вам понравилось? — опять эта смена восторга и смущения на тягучее колдовство. Глаза пленяли, затягивали в себя, и Ривай понимал, что не может, да и не хочет сопротивляться… — Да, я оценил. Одного понять не могу. — Чего? — обеспокоенно. — Тебе, с твоей внешностью, с твоими данными, больше нечем было заняться, кроме как анонимно названивать рандомно выпавшему мужику? — В смысле? — В смысле ты мне названивал, будучи с кем-то в отношениях и ради прикола, или?.. — Я ни с кем не состою в отношениях. Уже скоро полгода как. — Вот это совпадение. Прям как тогда, с кроватями… Стоп! — И мне никогда бы в голову не пришло у кого-то за спиной делать такие вещи. Я свободен. Вернее… — Вернее что? Как это понимать? — Вернее, я… не знаю, как правильно сказать… околдован вами? — в глазах — растерянность, смущение и отчаяние. — Правда, я не знаю, как это назвать, но за всё это время в голову даже не приходили мысли о ком-то другом. Такая безнадёга, если честно… — Кое-в чём я тебя понимаю, тоже последнее время только об одном засранце думаю, — на встревоженный взгляд добавил: — начнём с кружевного белья. Чтобы по́шло и невинно одновременно. С белого, как в первую брачную ночь. Это же будет наш первый раз. На открывшийся от неожиданности рот и поплывший взгляд можно было смотреть бесконечно. Через пару мгновений Эрен словно очнулся, облизал пересохшие губы, прочистил горло и лишь спросил: — Когда? — Сегодня. Не вижу смысла устраивать ритуальные танцы с букетами и конфетами. Или?.. — Не нужно. Только… у меня беспорядок дома, мы же утром только из Японии вернулись, вещи там валяются ещё… — Ты поэтому на две недели пропал? — Ну да. Не был уверен, как сработает антиопределитель в роуминге, да и одному никак остаться не получалось, постоянно кто-то рядом вертелся. — А скажи мне вот ещё что, — внезапная догадка требовала подтверждения или опровержения. Хотя, скорее, подтверждения. — Звонок Зоэ — ваших рук дело? — Оу… — было заметно, что Эрену действительно неловко, однако промелькнувшую злорадную улыбку тоже нельзя было не заметить. — Ну… да, это… мы. — Кто? — нельзя выпускать агрессию, Аккерман, нельзя. Но очень хочется. — Жан, — на выжидающе-вопросительный взгляд Ривая пояснил: — Это мы уже в карты играли. Жан мне продул. Ну я и отплатил ему его же монетой. — А если бы ему попался я? Не ревновал бы? — глупо, но почему-то это было важно узнать. — Я убрал бумажку с вашим именем, — на этих словах Эрен снова чуть покраснел. — Я не мог допустить, чтобы вам кто-то ещё названивал. Тем более этот козлина Жан. Козлиный тенор, точно. — Сказал, что по логике на каждого звонившего один отвечающий. Я звонил, вы отвечали, один-один выбыли. — Странная, конечно, логика, ну да ладно. А сейчас… ты на машине, кстати? — Да, а что? — А то. Адрес пиши давай, — скольжением по столу Ривай отправил в сторону Эрена пачку стикеров и катнул карандаш. — Оу, — улыбка снова расцвела на лице Эрена, а глаза снова заволокло колдовским туманом. — Так, если хотите, я могу её здесь оставить, поехать вместе с вами. — На вопросительный взгляд пояснил: — Ну, вдруг заблудитесь. А я слишком долго ждал. — Джи-пи-эс мне в помощь, разберусь как-нибудь. Если ты со мной поедешь, то не дотерпим до дома, я чувствую, а я непременно хочу на тебе белое бельё. — По-о-онял вас, — протяжное «о-о-о» заставило хотеть поторопить само время идти быстрее. — Значит, до вечера? — уточнил, отправляя обратно по столу стикеры и карандаш. — Угу, — отозвался Ривай, читая адрес и… — Теперь у вас есть мой номер телефона, — улыбнулся Эрен. — И милое сердечко в углу стикера, да, — ухмыльнулся Ривай. — А теперь возвращайся к себе. Твои уже с обеда, наверное, пришли, дуй давай тоже работать. — Да, сэр, — Эрен поднялся со стула и направился к выходу. — И ещё, — догнал его на пороге оклик. — Подключай иногда антиопределитель. — В смысле? Сэр? — Эрен был удивлён и озадачен и немного хмурил густые тёмные брови. — Пусть «номер скрыт» останется твоей фишкой и моим фетишем, — увидев снова открывшийся в изумлении рот, ухмыльнулся, — за всё время, что ты мне звонил, у меня уже рефлекс выработался, что сейчас будет жарко. Пусть так и остаётся. — Как скажете, сэ-э-эр, — протянул Эрен и, напоследок ещё раз одарив колдовским взглядом, обещавшим не только кружево, кожу, свечи, лёд, наручники, но и прочее, прочее, перешагнул порог и закрыл за собой дверь. «Секс по телефону» — вбив цифры со стикера, записал Ривай в контактах айфона.