Тема для разговора

Хоби впустил их без лишних слов. Обоих. На Бориса он конечно, кинул слегка настороженный взгляд, но ничего говорить не стал: мальчики выглядели слишком измученными и уставшими. Никаких вопросов сейчас задавать не стоило, ведь детям нужны были еда, вода, и сухое помещение. — Оставайтесь на столько, на сколько захотите. — Единственное, что услышал Теодор от мужчины, прежде чем дверь в комнату закрылась, оставляя мальчика наедине с Борисом. — Мне кажется, я сейчас сдохну. — Павликовский уселся на кровать, уставшим взглядом уставился в потолок, затем вдруг понурил голову. Чёрные слипшиеся от воды волосы упали на его лоб, закрывая половину лица, из-за чего его внешний вид очень оправдывал озвученное предположение. — Если ты хотел умереть, тебе стоило сделать это по дороге. — Декер снял очки, протерев их о сухое покрывало. Теперь он видел гораздо лучше, так что мог разглядеть своего друга, который уже завалился на кровать, раскинув руки в стороны. — Теперь мы в безопасности. — «а нам с Хоби труп в доме не нужен» Дополнило сознание. — Он точно не выставит нас? — Борис повернулся к другу, и уставился на него, временами поглядывая в сторону двери. Похожее уже случалось с ними, поэтому было понятно, почему Борис не доверяет Хоби. — Точно. Я давно знаю этого человека. — Декер вышел из комнаты, отрезая дальнейшие расспросы. Павликовский достаточно быстро поддался желанию уснуть, поэтому когда Тео вернулся, он увидел как черноволосый мирно сопит в постели. Покрывало под ним намокло, но это было не столь важно как то, что он занимал всю кровать. — Борис. — Декер попытался подвинуть кудрявого, который своим длинным телом развалился и на своей, и на чужой половине. — Otstan. — Проворчал тот, но всё-таки повиновался, отодвигаясь с чужого места. Теодор лёг рядом, и повернулся к Борису. В свете ночников его лицо, такое уставшее, но теперь мирно спящее на мягкой подушке казалось ещё красивее. Пряди волос потихоньку высыхали, возвращая себе привычный вид, закручиваясь в кудри. Теодор на мгновение задумался: что было бы, не поедь Борис с ним в тот день? Возможно, ничего хорошего. Декер пододвинулся чуть ближе к спящему другу, и положил руку под голову. Теперь всё было хорошо. Борис рядом, и они засыпали в полной безопасности, зная, что завтрашний день будет лучше, чем дни до этого. Благодаря Хоби они могли знать это, потому закрывая глаза Тео наконец-то позволил себе уснуть, и в этот раз его сон не был беспокойным. — О чём ты говоришь? — Борис слегка склонился над столом, и заглянул ему в глаза. Кудри упали на лоб, контрастируя со светлой кожей, выделяясь на её фоне чёрными пружинками. Он выглядел недовольно: Только проснулся, а Тео уже задаёт какие-то вопросы, которые определённо могли бы подождать. — О том, что случилось, когда я попросил тебя ехать со мной. Павликовский закусил нижнюю губу, и отвёл взгляд. Он понял, о чём идёт речь, но сонный разум хотел как можно дольше играть в дурачка, чтобы избежать ответственности за поступок. Проснувшись посреди ночи с мыслями об этом, мальчик успокаивал себя, думая, что эту тему никто никогда не поднимет. Однако чёрт бы его побрал, Тео захотелось обсудить это с самого утра, сидя за столом чужого (по крайней мере Борису) человека. Почему нельзя просто позавтракать, не думая ни о чём? Павликовский нервничал, считая что Хоби может подслушать их разговор, даже несмотря на то, что мужчина вышел из кухни. — Давай не здесь. — Борис попытался вернуться к еде, и показательно захрустел поджаренным хлебом. — Я не могу не здесь. Мне нужно знать, почему… — Po kochanu! — Нахмурился кудрявый, его и так бледные пальцы ещё больше побелели от того, как сильно он сжимает кружку. — Не здесь, Поттер. «А где?» — Хотелось спросить Декеру, но темноволосый явно не был настроен на разговор. Возможно, эту тему вообще не стоило поднимать. Но что тогда? Забыть это всё, как страшный сон? Может быть, но трудно. То, что сделал Павликовский точно должно было что-то значить, вот только… Почему Декер так решил? Ведь всегда есть ещё один вариант, когда у действий человека нет никакого оправдания и цели. Он сделал это, потому что захотел, а почему захотел? А кто его знает. За всё время их путешествия от пристанища отца, до спасительного дома Хоби, Тео больше думал о том, как добраться живым, только теперь, в тепле и безопасности, наружу вылезли все побочные мысли. Борис угрюмо хрустел остатками тоста, уставившись взглядом в чашку. За столом повисла какая-то странная атмосфера, которую было если не трудно понять, так точно неприятно ощущать. По крайней мере, вот теперь тему уж точно не стоит поднимать снова. Теодор принял единственное верное в такой ситуации решение — молча вернулся к завтраку. Борис вскоре сам всё объяснит, он в этом уверен. — Хорошо, знаешь что? — Павликовский смотрит на друга с вызовом, чему Теодор удивляется. — Я расскажу тебе. Расскажу, раз уж тебе так интересно. Они сидели в комнате, и молчали уже половину часа, разбирая свои вещи, которые наспех распихали по сумкам. Слова Бориса прозвучали неожиданно, так что Тео остановился, держа свитер в руках. Он собирался его сложить, однако Борис перетянул всё внимание на себя. — Расскажу. — Продолжил Борис, тихо ворча себе под нос что-то на своём родном языке. Он подошёл к другу, и тут его смелости стало поменьше. Теодор совершенно не выражал эмоций, по крайней мере на лице не читалось ни одной. Мальчик просто ждал, когда Павликовский договорит, однако тот не спешил. — Ну? — Декер, продолжая смотреть на Бориса, вернулся к свитеру, наконец-то сложив его в небольшой шерстяной квадратик. — Чёрт бы тебя побрал, Поттер. — Павликовский делает шаг ближе, и всё происходит снова. Борис целует его почти так же, как и тогда, на улице, только дольше, пока Декер не совсем очнулся. — Я украл у тебя картину но не смог признаться в этом. — На одном дыхании выдаёт кудрявый, пока Теодор переваривает ситуацию. — …Что? — Наконец мальчик поднимает взгляд на друга. Он всё услышал и понял, однако верить в это не хотелось. — Ты сделал что? — Она здесь. — Спешит ответить Павликовский, пятясь обратно к кровати, рядом с которой примостилась его сумка. — Я никуда не дел твою птичку, Поттер. Совесть замучила меня раньше. Хотелось ударить его. Ударить, и выставить из комнаты, а может из дома. Декер тяжело вздохнул, бросив свитер на собственную сумку, и покачал головой, словно снова переваривал происходящее. Борис поступил отвратительно, и Декер вряд ли мог бы простить подобное, однако из уголка сознания достаточно громко кричала одна мысль в защиту кудрявого. Его съела совесть, он не стал никуда девать её, и даже принёс сюда. — Отдай. — Павликовский почти упал на колени, принявшись рыться в своих вещах. Он протянул мальчику квадратик, так же аккуратно обёрнутый в газету, и мысль в его защиту закричала громче: Он даже решил сберечь её под слоем бумаги! Естественно, Борис мог сделать это и просто так, чтобы картину никто не увидел, однако желание доверять ему становилось сильнее. — Поттер, мне очень жаль… — Мальчик поник, качая головой. Ему было стыдно, это читалось даже в голосе, и стало последней каплей к тому, чтобы отчаянная надежда победила. — Плевать. — Декер обнял картину, и уткнулся носом в газету, устремив взгляд куда-то вперёд. — Ты всё-таки принёс её сюда. Кудрявый замолчал, сел рядом, и принялся ковырять пальцами свежий заусенец так, словно ничего и не произошло. Это было самым лучшим, что он мог сделать в такой ситуации. Что ж, всё действительно хорошо, раз она здесь. Они вернут её потом, обязательно вернут, но сейчас картина в целости и сохранности, если конечно, никто больше не захочет её украсть, чтобы использовать в корыстных целях. Теодор перевёл взгляд на Бориса, который практически не шевелился чтобы не издавать звуков. Нет. Он не подведёт друга в следующий раз, почему-то Декер в этом уверен. — А целовать меня зачем надо было? — Тео повернулся к кудрявому, и подпёр голову рукой, слегка провалившись локтём в подушку. — Люблю тебя. — Без какой-либо эмоции произнёс Борис так, что это было похоже скорее на шутку. Декер нахмурился, пытаясь понять смысл вложенный в эти слова. — А если я скажу, что я тоже? — Он сделал вид, что тоже шутит, хотя так ли это на самом деле пока не до конца понимал. Мысли иногда возвращались к поцелуям, и заставляли сердце биться чаще, а дыхание сбиваться. Возможно, это и значит любовь? — Тогда я предложу тебе встречаться. — Борис продолжал невозмутимо пялиться в потолок. — Тогда я подумаю. — Декер отвернулся, и услышал как за спиной шуршит Павликовский. — Эй, это не честно! Тео подавляет смешок, и только зарывается носом в подушку, натягивая на себя одеяло. Он слышит как кудрявый сопит, недовольный таким исходом диалога, но ничего не делает, позволяя сну утянуть себя из этого мира на ближайшие как минимум семь часов. Они действительно поговорят об этом завтра. Это — именно та тема для обсуждения, которую оба будут не против поднять за завтраком.