***
С того времени Лань Хуань беспрерывно находился в Пристани Лотоса. К концу седьмого месяца его живот, казалось, увеличился втрое. Мужчина уже совершенно не мог ничего сделать сам, его поясница постоянно болела, хоть он и пытался облегчить немного ношу своим хвостом, обвивая его под низом живота и слегка приподнимая тот. Когда Сичэнь этого не делал, живот на добрый цунь свисал над тесемками штанов, что приходилось завязывать самым, что ни на есть, слабым образом, еле стягивая их на бедрах. Лань Сичэнь больше не выходил на террасу по вечерам, чтобы полюбоваться лотосами. Было очень тяжело. И ягоды так и остались горькими. Хуже всего было то, что приходилось к этому времени питаться почти только ими. Единственным разнообразием было иногда позволение поесть немного семян лотоса, но и они надолго не приживались. Быстро перевариваясь, они не давали никакого насыщения, а лишь раздразнивали и без того огромный аппетит дракона. Цзян Чэн очень волновался за своего супруга, но ничего не мог с этим поделать, а потому, сбросив все дела ордена на своего заместителя, лишь постоянно находился подле любимого и помогал ему со всем, чем мог. Было страшно подумать, что еще целых два месяца предстоит впереди, а лекарь обещал, что живот вырастет еще больше. Дракон все время пытался перевести это в шутку, но и сам ужасался этим переменам. Питаясь одними ягодами, много сил не наберешься. Спать было очень неудобно. Оставаясь в редкие мгновения один, Лань Хуань тяжело вздыхал и тихим нежным голосом сетовал: - Когда же ты уже родишься, малыш?! Твои папы тебя очень заждались. Я уверен, ты будешь сильным заклинателем, раз уже сейчас вырос таким большим, но я бы хотел уже... На этом моменте обычно возвращался Цзян Чэн и никто так никогда и не узнавал, чего хотел бы Первый Нефрит. На ягодной диете он все худел и худел, а живот становился все больше и больше. Так прошел еще один очень тяжелый месяц. Оставалось всего недели три, когда Лань Хуань внезапно ночью почувствовал столь сильную боль, что мгновенно проснулся и тихо заскулил в нежелании будить только что уснувшего супруга. Он допоздна разбирался с внезапно навалившимися срочными делами клана и действительно всего час назад пришел в их комнату, поцеловал еще некрепко дремлющего дракона в щечку и улегся рядом, начиная гладить огромных размеров живот. От этих размеренных ласк они оба скоро крепко уснули. Но вот сейчас боль не шла ни в какое сравнение с теми, что бывали от неконтролируемого постоянного голода, когда Лань Хуань не хотел или забывал съесть несколько ягод в самом начале жизни в Пристани Лотоса. Постель под ним стремительно намокала, а Сичэнь все громче и громче скулил, совершенно не контролируя громкость. От этих звуков проснулся Цзян Чэн и спросонья хотел было уложить любимого на плечо и заткнуть, возможно, проснувшегося от кошмара Сичэня поцелуем, когда понял, что все совсем не так. Дыхание супруга было слишком суматошным и поверхностным, он никак не желал разгибаться и разжимать руки, хватающиеся за живот и едва не царапающие его выступившими коготками. Вскочив на ноги, волк накинул верхний халат одеяния и бросился искать лекаря. - А-Чэн!!! - запоздало со страданием в голосе простонал Лань Сичэнь и сжался еще больше. Было больно. Очень больно. Создавалось впечатление, будто внутри него все было расцарапано, и невыносимо жгло снаружи и внутри живота. Было жарко и очень-очень больно. Невыносимо. Лекарь и Цзян Чэн вернулись быстрее, чем могло показаться, но молодого волка вытолкнули из комнаты почти тут же, как он вошел. Сзади волка схватили за плечи сильные руки брата его супруга, не давая ворваться в комнату. Черный дикий волк хрипел и почти рычал, дергаясь и скалясь. Уши были прижаты, а хвост метался. Зрачки превратились в узкие-узкие щелки. Инстинкт самца требовал быть рядом с любимым, но его не пускали. И, совсем не соображая, что делает, Цзян Чэн извернулся в чужих руках и впился выступившими клыками в одну из них. Почувствовав запах и вкус крови, а затем услышав шипение и утробное рычание дракона, он немного пришел в себя и выпустил запястье из зубов. Мигом как-то присмирев, он посмотрел в ледяные янтарные глаза Второго Нефрита и тут же опустил свой взгляд. Не находя себе места, Цзян Чэн метался по коридору под внимательным взглядом Лань Ванцзи. Когда за дверью раздался тихий скулеж, а затем громкий вой, волк метнулся к двери и прижался к ней ухом, пытаясь разобрать, чей вой это был. Было страшно за супруга и за их малыша. Он ведь не виноват, что вышел слишком крупным для своего папы. Время тянулось до безобразия медленно, но когда вышел, лекарь ошеломленно улыбнулся и, раскрыв дверь, пропустил двух мужчин внутрь, неразборчиво что-то бормоча под нос. На кровати рядом с вспотевшим и все еще тяжело дышащим Лань Сичэнем лежало три маленьких попискивающих свертка. Три... их было три... Цзян Чэн, увидев эту картину, чуть не лишился чувств, даже закусил до крови губу, чтобы не потерять сознание в такой момент. Он нужен супругу, нужен детям. Детям... трое... он никак не мог в это поверить. Подойдя ближе и чуть отогнув уголки одеялец, взглянул на крошек. У двоих из них были волчьи маленькие ушки, которые были все еще прижаты к головкам, а у третьего в еще редких черных волосиках проглядывали беленькие рожки. Два волчонка и один дракончик. Дракончик и два волчонка. Не выдержав, Цзян Чэн рухнул на колени рядом с постелью любимого и коснулся его губ своими, ловя рваный выдох. - А-Хуань... я так тебя люблю... слышишь? Так люблю... никто никогда так никого не любил, как я тебя люблю, - прошептал он дракону на ушко, что мгновенно чуть подернулось алым. Лань Ванцзи стоял у двери и не решался подойти. Боялся помешать. - А-Чэн, и я тебя люблю, - тихо ответил Лань Сичэнь. Коснулся его лба своим, легко потерся, а потом позвал брата: - А-Чжань, можешь подойти. Взгляни на своих племянников, - и мягко улыбнулся вздрогнувшему брату. Цзян Чэн чуть подвинулся к изголовью кровати, давая место Ванцзи. Он был совсем не против его присутствия. Брат был важным человеком для его супруга, который помогал им двоим в последние месяцы со всеми делами, и был достоин быть рядом сейчас и всегда впредь. Они ни за что бы не справились с управлением орденами без твердой руки Второго Нефрита в это нелегкое для них обоих время. - Брат... - Лань Ванцзи запнулся, не зная, что сказать. - Подойди же... - усмехнувшись, произнес волк. Не решив, что сказать, Ванцзи подошел и опустился рядом, расглядывая маленьких пищащих младенцев. Вдруг один из волчат раскрыл свои глазки и оба мужчины, и Цзян Чэн, и Лань Ванцзи, ахнули. Глазки были золотыми. Такими же, как и у Ванцзи. Этот волчонок, пару раз моргнув, улыбнулся и издал звук, очень похожий на смех. - Правда похож на вас с господином Вэем? - шепнул Лань Сичэнь, пытаясь приподняться. После тяжелой ночи горло его сорвалось и он не мог говорить громко. Тут первые лучи солнца заглянули в комнату и окрасили в золотистый цвет все, до чего дотянулись. И маленький мальчик засмеялся чуть увереннее и громче, чем заставил своих братиков открыть глазки. У второго волчонка глаза были орехового цвета, как и у папы, а у дракончика - серые с искорками аметистового, как у отца. Похлопав сонными глазенками, они скосили их в сторону громкого брата и начали тихонько хныкать. - Что ж, теперь будет очень весело, - вновь ухмыльнувшись, сказал Цзян Чэн и взял на руки маленького дракончика. Поцеловав его в носик, он начал тихонько укачивать малыша. Он перестал хныкать и внимательно посмотрел на взрослого. А потом вытянул ручку и схватил в кулачок прядь волос из челки отца. Чуть-чуть подергав, он улыбнулся мягкой улыбкой Сичэня. Наконец сумев подняться, не без помощи брата, Лань Сичэнь взял на руки подвывающего волчонка и бережно поцеловал в каждое малюсенькое ушко. Малыш недоуменно передернул ими и посмотрел на папу. Подергав еще ушками, он нахмурился, но услышав непрекращающийся смех старших братиков, тоже улыбнулся. - Брат... я поздравляю вас, - тихо произнес Лань Ванцзи, беря на руки третьего малыша, и наконец тоже слегка улыбнулся.Волчья ягода
9 мая 2022 г. в 14:21
- Что ж, Глава Лань, могу вас поздравить с ожидаемым пополнением! - легко улыбаясь, сказал лекарь.
Лань Хуань несколько оторопело смотрел на него пару минут, пока полностью не осознал значение его слов. Наконец-то получилось! У них с А-Чэном получилось! Мягкая счастливая улыбка расплылась на лице Первого Нефрита и он бережно погладил еще пока плоский живот. Сразу, как только прилетит в Пристань Лотоса, он обязательно расскажет Главе Цзян об этой радости. О таком не хотелось писать в письмах, потому Глава Лань не стал даже думать об этом способе.
Но полететь к любимому не получалось до самого Совета Кланов. С того момента прошло уже два месяца и живот Главы Лань начал потихоньку округляться. Было еще слишком рано для подобных изменений, но он списал это все на свои гены дракона и волчьи гены возлюбленного. Встретившись на Совете глазами, оба главы лишь вежливо поприветствовали друг друга и расселись по своим местам.
Для Лань Хуаня Совет Глав Кланов никогда не казался столь долгим, как в этот раз. Поясницу слегка неприятно потягивало, до ужаса хотелось чего-нибудь съесть, но было необходимо выслушивать проблемы более мелких кланов и предлагать пути их решения. Чай в его чаше давно закончился и ни капли не удовлетворил разыгрывающийся с самого начала собрания аппетит. Заметив его несколько отстраненное состояние, Глава клана Цзинь, хозяин Совета в этот раз, прервав дискуссию глав Жань, Яо и Чунь, предложил сделать небольшой перерыв и насладиться небольшим перекусом. Лань Хуань был очень благодарен и, дождавшись, когда останутся одни, лично поблагодарил А-Яо. Затем степенно вышел из комнаты Совета и бросился на поиски Цзян Чэна. Тот нашелся в углу Зала Несравненной Изящности. Смерив шаг и стараясь не обращать внимания на приятные запахи, что витали по комнате и дразнили его голодный желудок, Лань Сичэнь медленно приблизился к нему и негромко сказал:
- А-Чэн, я бы хотел поговорить с тобой. Ты сейчас не занят?
Только Глава Цзян хотел ответить супругу с легкой полуулыбкой, что вовсе ничем не занят, как к ним подошли те самые пресловутые главы Жань, Яо и Чунь. Все наперебой, прерывая и почти перекрикивая друг друга, они обратились к Главе Лань за помощью в решении вопроса, что был озвучен ими в зале Совета. Ошеломленно уставившись на глав кланов, Лань Хуань пытался срочно вспомнить, о чем они говорят и сказать хоть что-то, чтобы отвадить их от себя.
Тут сбоку раздалось утробное рычание:
- Глава Цзинь вроде ясно выразился, что сейчас мы устраиваем небольшой перерыв! Если вам так неймется решить свои разногласия, может, уже попробуете хоть как-то договориться?!
Цзян Чэн был разозлен. Волчьи уши прижались к голове, а хвост весь распушился и метался из стороны в сторону. Главы тут же поутихли и, принеся ему и Главе Лань свои извинения, удалились в другую часть зала. Как только надоедливые морды покинули их, Цзян Чэн слегка прочистил горло, его уши вновь встали торчком, а хвост, потихоньку начал успокаиваться. Лань Хуань благодарно посмотрел на него и мягко улыбнулся своей теплой улыбкой.
- Как видишь, я не занят, - немного неловко ответил волк и слегка скосил глаза. - Прости за это...
- О, совсем ничего страшного, - тут же поспешил успокоить его Лань Сичэнь. - Давай пройдемся немного по саду.
- Конечно.
Лань Хуань просто не мог больше находиться в этой комнате, казалось, если сейчас же не уйдет, то набросится на еду, как оголодавший за зиму волк на добычу. Такого себе дракон позволить не мог, а потому, взяв за локоть своего мужа, он вышел на улицу.
Здесь дышалось несравненно легче. Но живот недовольно подал о себе знать громким урчанием. Смущенно потупившись, дракон пошел, было дальше, стараясь не акцентировать на этом внимания, но Цзян Чэн остановился, заставляя то же сделать и Лань Сичэня, державшегося за его локоть.
- Ты голоден? Зачем же мы ушли? Могли бы поговорить и там, - недоуменно сказал он.
- Нет-нет, все в порядке, - попытался уверить супруга Лань Хаунь, но живот вновь громко заурчал и начал слегка тянуть от зверского голода. Сглотнув слюну от воспоминаний о блюдах на столах зала, дракон с трудом отмахнулся от них и слегка неразборчиво пробормотал:
- А-Чэн... у нас будет ребенок...
Чуткий волчий слух уловил все до последнего звука и Цзян Чэн озадаченно посмотрел на своего супруга. У них были совершенно разные животные ипостаси, к тому же, они оба были мужчинами, так каким же образом у них мог появиться ребенок?
- А-Хуань, у тебя, должно быть, рассудок слегка помутился от голода. Пойдем-ка в мою комнату и прикажем подать обед туда, - осторожно сказал Цзян Чэн, увлекая несопротивляющегося дракона за собой в сторону своих покоев.
- Мой рассудок абсолютно чист, - недовольно нахмурился Лань Сичэнь, но упираться не стал.
В покоях Главы Цзян они удобно расположились на мягких подушках у стола. Долго ждать услужливого адепта с едой не пришлось. Как только дверь за ним закрылась, Лань Сичэнь схватил палочки и тут же положил в рот немного риса. Прожевав, он тут же почувствовал, как его начало слегка мутить. Голод не проходил, но и смотреть на эту еду и чувствовать ее запаха совершенно не хотелось. Немного скривившись от неприятных ощущений, Лань Хуань отставил рис подальше и отодвинул все блюда в сторону Цзян Чэна. Тот с нескрываемым удивлением посмотрел на супруга и, услышав жалостливое урчание, нахмурился.
- С тобой все хорошо?
- Я больше не хочу есть, - в противовес только что раздавшемуся звуку сказал дракон. - Точнее не могу... - немного смутившись, пробормотал еле слышно.
- Что же с тобой? - нахмурившись еще сильнее, спросил Цзян Чэн.
- Наш малыш, похоже, бунтует, - медленно сказал Лань Хуань, прислушиваясь к внутренним ощущениям и стараясь подавить тошноту. Но все никак не удавалось: внутри будто бушевал ураган и ни в коем разе не собирался утихать. Не выдержав, Лань Сичэнь подорвался и вылетел из комнаты на террасу, где, отойдя подальше, стал опорожнять и так пустой желудок. Пока он судорожно отплевывался от кислоты, почувствовал, как одной рукой его волосы аккуратно собрали и отодвинули за плечи, а второй успокаивающе начали гладить по содрогающейся спине. Вытерев рот рукавом нижних одежд и выпрямившись, Лань Хуань медленно обернулся, чтобы встретиться с обеспокоенным взглядом своего возлюбленного. Цзян Чэн все еще непонимающе вглядывался в глаза супруга, пытаясь что-то сказать или спросить.
- Как я и сказал, кажется, наш малыш бунтует против еды, - вздохнул Лань Хуань, а затем, взяв руку супруга, положил ее на округлый живот и слегка погладил. Это движение немножко снизило дискомфорт, но не убрало его полностью. Глаза волка наконец понимающе округлились, и он заключил дракона в свои крепкие объятия. Лань Хуань прикрыл глаза от навалившейся усталости, обнял в ответ и положил голову на плечо любимого.
- А-Хуань, я так рад, так рад... - послышался всхлип над самым ухом, и волк уткнулся носом в белоснежные одежды, вдыхая запахи ветра и дождя, что исходили от родного тела, и давая волю счастливым слезам.
Вдруг Лань Сичэнь содрогнулся и крепче ухватился на одежды супруга на его спине. Ноги переставали его держать, а пальцы рук непослушно скользили по шелку. Теряя сознание от внезапно накатившей боли, он даже не успел ничего сказать своему волку. А тот испуганно подхватил обмякшее тело супруга и попытался вглянуть в глаза. Они были закрыты и меж бровей пролегла легкая складка страдания. Цзян Чэн поднял своего Нефрита на руки и занес в покои. Уложив его на постель, волк бросился за лекарем, которого взял с собой на этот Совет, опасаясь доверять Главе Цзинь.
Волчий лекарь, осмотрев Главу Лань, тяжело вздохнул.
- Сейчас Главе нужен отдых. Слишком большие траты духовных сил были нежелательны, а Главе Лань пришлось по дороге сюда сразиться с несколькими высокоуровневыми демонами, насколько я слышал от здешнего коллеги. К тому же, кажется, Глава уже несколько дней не ел достаточно пищи. Как только он придет в себя, попросите его хорошенько поесть.
- Хорошо, спасибо, Цзян Вэй Сунь, - взволнованно сказал Цзян Чэн и жестом велел выйти. Теперь он отметил, что щеки его А-Хуаня слегка запали, скулы заострились, а слегка видимый живот на самом деле стал выступать над грудью мужчины. Под одеждами не было видно, но он так сильно похудел за то время, что они не виделись...
Глава ордена Лань спал еще сутки. Все это время Цзян Чэн находился подле своего дракона и время от времени переливал свою энергию. Открыв глаза посреди ночи, Лань Хуань долго лежал так, не шевелясь. Живот уже привычно потягивало от голода, но он совсем не хотел есть. По крайней мере обычную еду. Попытавшись подняться, он наткнулся на препятствие в виде вытянутой руки. Оказывается, недалеко находился его любимый волк и все это время тихо наблюдал за ним.
- Тебе сейчас нельзя вставать. Отдохни еще, а я схожу на ужином, - тихо сказал он, но Лань Хуань уловил легкие нотки усталости в голосе.
- Не нужно. Я не хочу есть, - попытался отказаться дракон, но при упоминании еды его живот резко сдавило болью и он, повернувшись на бок, согнулся в комочек, тяжело дыша.
- Тебе нужно срочно поесть. Так сказал лекарь. И ты ведь не хочешь навредить малышу? - немного резко произнес Цзян Чэн, поглаживая дракона по спине, что никак не вязалось с его тоном.
- Не хочу... но я не могу ничего съесть. Мой организм будто перестал воспринимать обычную пищу, - прохрипел Лань Сичэнь, скривившись от новой волны боли.
- Вэй Сунь! - крикнул волк, и дверь тут же отворилась. Старый лекарь подошел к скорчившемуся на постели мужчине и протокнул сквозь стиснутые зубы что-то мягкое.
Удивленно раскрыв глаза, Лань Хуань раскусил это что-то и почувствовал невыносимую горечь. Но как только сок протек по горлу и достиг желудка, мужчине стало немного легче.
- Что это такое? - все еще морщась от горечи, спросил Лань Хуань.
- Волчья ягода, - немного расстроенно и в то же время облегченно сказал Цзян Чэн. - Обычно ее есть нельзя, но так повелось, что волчицам при беременности она помогала облегчить боли и голод. Я думал, раз ты мужчина и дракон, то никогда не должен будешь пользоваться этим средством, но кто же знал, что все так обернется... - вздохнул он и аккуратно погладил волосы своего супруга.
- Вот, как... - пробормотал Лань Сичэнь и погладил свой живот. - А я уж и не знал, что делать с этим всем...
Тут волна боли накатила на него с еще большей силой. Сжав зубы до скрипа и зажмурив глаза до разноцветных кругов, Лань Сичэнь тихо застонал. Цзян Чэн вмиг переполошился. Ягода должна была помочь...
- Похоже, не получится так, чтобы Глава Лань принимал по ягоде в день... - просипел мгновенно севшим голосом лекарь.
- Так давай еще! - вскрикнул волк не в силах видеть мучения своего любимого.
- Боюсь, я взял с собой совсем немного. Через два дня будет необходимо вернуться в Пристань Лотоса, чтобы там взять новые. Сомневаюсь, что в запасах этого павлина найдется волчья ягода.
- А как же Совет кланов? - вдруг задал хриплый вопрос Лань Сичэнь.
- Они решат остальные вопросы и сами! Завтра же летим в Пристань Лотоса! - припечатал Цзян Чэн. Его уши давно были прижаты к макушке, а в таком состоянии он не станет слушать никакие возражения.
Съев несколько ягод, Сичэнь наконец смог почувствовать себя лучше и даже совсем немного поел пресного риса. Цзян Чэн все время находился подле него и не оставлял любимого ни на минуту.