unstoppable

      В больнице было много людей - как обычно. Любая больница, в любом штате, в любое время суток всегда будет полна народу. Хорошо, что у него с собой было удостоверение.       Мужчина за стойкой долго на него смотрел и сравнивал. Да-да, будучи в грязи с ног до головы и насквозь мокрый из-за ливня, он больше был похож на бездомного, однако черты чего-то, что некогда было подающим надежды агентом ФБР, ещё сохранились в нём, и мужчина, заметно напрягшись, спросил: - Чем могу помочь, мистер Джейден?       Потому что агентам часто приходится из-за расследований ходить в больницы и клиники, и как правило, поводы для этого у них всегда печальные. - Мне нужна медицинская помощь. - Вы ранены? - Нет... Не совсем. Я.       Он произносил это слово на брифингах, писал в отчётах, читал в статьях, слышал по телевизору. Но в контексте себя оно казалось каким-то совершенно идиотским. Не настоящим. Вымышленным. - Мистер Джейден?       Он просто выключился. Упал без чувств. Прямо на пол.       Когда имея опыт работы в ФБР, углублённые познания в психологии, житейский опыт, не один десяток закрытых дел, не один десяток закрытых за решётку преступников, всё равно идёшь один на свалку автомобилей к человеку, который уже был осуждён, который выше и сильнее, это явно не приведёт ни к чему хорошему.       Так ведь легко вляпаться в неприятную историю. Или быть убитым. Или подхватить пневмонию или воспаление лёгких, если постоянно ходить без зонта и тёплой одежды. Или...       Норману бы пригодилось хотя бы немного поддержки. Но от кого? От Блейка? От него больше вреда, чем пользы. У него есть поддержка - пистолеты, триптокаин, немного налички и знание законов.       Вообще, всё шло неплохо, потому что он начал находить то, что ему нужно, но потом на глаза стало попадаться то, о чём бы он и дальше предпочёл не знать. И это стало первой из всевозможных ошибок, которые он только мог допустить.       Действительно не следовало идти туда одному.       Блейк хотя бы мог предупредить его, присмотреть за ним, двоих было бы устранить куда сложнее.       С одним человеком совладать легче, особенно если приставить к его голове дуло пистолета. - Джек, ты же понимаешь, что от убийства агента ФБР твоя ситуация лучше не станет? - Убийства? - рассмеялся тот, - я не собираюсь тебя убивать.       Дуло пистолета на секунду исчезло с его шеи, и только Норман подумал, почему бы ему не отпустить его, как оно оказалось где-то под рёбрами. - Рекомендую тебе меня отпустить, тогда я закрою глаза даже на череп в кислотной ванне. - Рекомендуешь? - снова смешок, - ну надо же! Слушай меня, мистер агент. Одно необдуманное, резкое или лишнее движение - в тебе появится новое отверстие. Откажешься выполнять мои приказы, я тебя ударю. Попытаешься выкинуть какой-нибудь трюк, хуев Гудинни, и я за себя не отвечаю. Понял?       Норман думает, если согласится - то на что? И есть ли вариант не соглашаться? Насколько сильно Джек может ударить - сколько он сможет вытерпеть, прежде, чем появится возможность сделать что-то, чтобы перевернуть ситуацию в свою пользу?       Первый из ударов пришёлся по ногам. Норман пытался устоять, но в итоге опустился на колени. - Ты. Меня. Слышал? - громче повторил он, уже склонившись над ним.       Сука. Он привёл его в то место, где рядом не было буквально ничего. Только бетон - холодный и жёсткий, никакой пыли или грязи, мусора - ничего. А Блейк сейчас, наверное, пьёт кофе в участке... - Слышал.       Легче было согласиться, потому что второй удар, скорее всего, будет в спину и окончательно повалит его на пол, и тогда всё будет ещё хуже. - Что ты собрался делать? - да, Норман фактически не мог двигаться, но говорить он ему не запретил. - Сейчас узнаешь.       Он слышал шаги. И было очень заманчиво рвануть к ближайшей машине, чтобы спрятаться, выиграть время и решить, что делать дальше.       Но. Джек, конечно, тупой, но не тупой настолько, чтобы оставить без просмотра пленника, которого ещё и не собирался убивать, так что, скорее всего, он смотрит. - Слушай, Джек, я, вообще-то, тороплюсь. Может, я бы мог дать тебе немного денег? - Ничего, это не займёт много времени. Вытащи из брюк ремень и отбрось его от себя подальше.       Норману не нравится, куда это идёт. И, чёрт, бугай оказался куда предусмотрительнее, чем казалось.       Он делает. - Руки за спину.       Вот это уже плохо. С руками за спиной он ещё беспомощнее, чем был. Полоса кожи крепко впилась в запястья.       И теперь уже не осталось никаких сомнений, что именно с ним сейчас произойдёт.       Может, и хорошо, что никто не знает, где он. Потому что, ладно бы, если бы он работал со своим юнитом, те бы поддержали, поругали, конечно, за беспечность, но были ли бы на его стороне, но он работает в чужом городе с людьми, которые его ненавидят и ждут его провала.       Ничего, нет ничего, с чем бы он не справился: он пережил старшую школу, первый курс института, вступительные испытания в ФБР, первое задание в качестве полевого агента, смерть напарника - через нервные срывы, панические атаки и ночные кошмары.       Пережил это, переживёт и изнасилование.       Бодрствовать было сложно, потому что он постоянно чувствовал боль, которая начиналось в одном месте, а отдавалась в совершенно другом. - Вы так быстро пришли в себя, мистер Джейден, - раздался где-то рядом голос женщины, - я позову доктора.       Он всё ещё был в своей одежде - слава богу. Слава богу, у него есть шанс хоть как-то оправдаться за триптокаин или договориться с врачом, чтобы это не было внесено в протокол. - Чем можем помочь федералам?- высокий широкоплечий темнокожий мужчина вошёл в палату. С улыбкой протянул ему ладонь.       Норман её пожал. Мягкая. Это немного успокоило его. - Вы не из разговорчивых, я смотрю. У Вас сильное переутомление и низкое давление. Помимо этого, у Вас много серьёзных ушибов. Можем выписать Вам пару дней больничных. - Нет, не надо. Я сейчас расследую дело, каждый час на счету. Мне нужно, чтобы меня просто обследовали. - Хорошо. Что вам нужно? МРТ? Рентген? - Медсестра. Меня изнасиловали.       Доктор, до этого смотревший на него равнодушно, резко отвернулся. - Я позвоню ей, - сухо сказал он.       Норману было больно. Вслед за тем, что ему было больно - было стыдно. И как он только оказался в этой безвыходной ситуации? Неужели все эти испытания, курсы, аттестация, нормативы - всё это зря? Потому что, если бы не зря, он бы не стоял сейчас не коленях, пока огромный чёрный член входил в него.       Также больно, как сотое отжимание. Как пятый километр. Как нож в плечо. Как удар ноги об тумбочку с утра. Как блевать, когда всё уже выблевал. Теперь и это.       Норман никогда не чувствовал возбуждения. Ну, может, только когда был подростком, тело которого творило дичь. А в остальное время он не чувствовал ни желания заниматься сексом, ни иметь отношения.       А сейчас имели его. Джек трахал его настолько осторожно, чтобы не покалечить только себя, но для Нормана это было слишком больно.       Он знает, что иногда так бывает, что во время изнасилований жертва может испытать возбуждение. И это не делает изнасилование обычным сексом. Хорошо, что и в этот раз его член сделал вид, что его не существует, а то ситуация могла бы стать ещё хуже. Возможно.       Насилие также остаётся насилием вне зависимости от того, стонет он, кричит и краснеют ли у него щёки и шея.       По крайней мере, Норман старался не издавать ни звука. Потому что всегда молча терпел боль, с самого детства, сколько себя помнил. Хотя кричать хотелось.       Не потому что было больно. Скорее, от общей несправедливости ситуации: при незащищённом анальном сексе шанс подхватить СПИД или ЗППП у пассивного партнёра куда выше. Норман знает, у него нет ни того, ни другого, но за Джека ручаться не может. Судя по последней записи в мед карте, СПИДа у него тоже нет, но это слабое утешение, к тому же, это было полгода назад, и всё могло измениться.       Хотелось кричать, потому что он теперь не человек, он - статистика. Он - тот малый процент среди ещё более меньшего процента мужчин, который потом любой ценой дойдёт до больницы, чтобы зафиксировать то, что с ним произошло. Но окажется среди абсолютного большинства, которые не выдвинут обвинений.       Медсестра пришла где-то через полчаса.       К тому моменту Норману помогли переодеться в больничную пижаму. Одежду ему пообещали вернуть, когда закончится осмотр, а не забирать в качестве улик.       Он всё это время спокойно лежал на кровати и кутался в тонкое одеяло. Всё равно было холодно.       Бледная худая женщина села напротив. - Добрый день, Норман. Меня зовут Адора. Я проведу осмотр. Для начала зафиксируем внешние следы.       Она достала камеру.       В последний раз, когда он разрешил себя фотографировать, был когда он делал фото для удостоверения агента - почти восемь лет назад.       Вспышка: синяки на коленях - теперь не его тайна.       Вспышка: синяк у глаза становится доказательством его неспособности сосредоточиться.       Вспышка: разбитая губа ощущается реальнее некуда.       Вспышка: синяки на спине ощущаются так, будто вся спина - один большой синяк.       Вспышка: синяки на руках - это просто синяки на руках. Слава богу, что триптокаин он вдыхает, а не колет.       Вспышка: раны и кровь на запястьях от ремня - знак того, что он хотя бы попытался что-то сделать, чтобы освободиться.       В какой-то момент, когда ему почему-то стало ещё больнее, он решил, что если начать притворяться, что ему это нравится? По статистике, насильникам не нужен секс, им нужна власть. И им нравится сопротивление. Поэтому если дать им всё, чего они хотят силой - добровольно, им резко перестанет нравиться.       Может, если бы он был обычным человеком, это бы спасло его. Но он был федеральным агентом. Такой шанс выпадает раз в жизни. Так что это продолжится в любом случае, что бы он тут не пытался изображать. Тем более актёр из него так себе.       По статистике, насильники редко убивают жертв. Но Джек и не насильник, по крайней мере, у него нет судимости по этой статье. Возможно, он и убьёт его на всякий случай, когда поймёт, что натворил. Либо, он полностью понимает, что в безопасности, потому что он - мелкая рыбёшка на пути к Мастеру Оригами. Наверное, он подумает, что из-за такого пустяка не стоит ехать в больницу или отвлекать полицейских. Да, Норман с ним согласен, но это вовсе не значит, что он этого не сделает. - Да, сука, да! - рычал Джек, - сразу видно, что ты хороший агент, потому что жопа узкая, сразу видно, что не через постель попал. "Да, сука", - с горечью подумал Норман, - "к твоему несчастью, я чертовски хороший агент". - Для начала я задам вам несколько вопросов, - холодно проинформировала она, - отвечайте на них честно.       Норман кивнул. Почему-то ему казалось, что зря он обратился в больницу. Мог бы и дело сперва закрыть, а потом пройти обследование ближе к дому. - Вы принимаете лекарства? Или наркотики, - и она посмотрела будто бы ему прямо в правый глаз, который пару дней назад кровоточил. - Принимаю. Я не фармацевт, но могу показать рецепт. Не знаю, считается ли это наркотиком. Вроде как, успокоительное... - если бы это был не наркотик, он бы так долго не объяснялся. - Ясно, - равнодушно сказала она, - у вас есть хронические или генетические заболевания? - Нет.       Хоть в чём-то он наверняка уверен. - За последние 72 часа у вас был добровольный секс? - Нет.       За всю жизнь секс у него был три раза, их хватило, чтобы понять, что ему это не интересно и неприятно. - Я вас поняла, - равнодушно и без грамма понимания произнесла она, - теперь постарайтесь максимально точно рассказать, как это произошло.       Может, с ним так небрежно обращаются, потому что он - агент ФБР? Типа сильная личность и всё такое. Да и на вид слабым не кажется. Будь он гражданским, хрупким мальчиком или женщиной, может, с ним бы были нежнее? Впрочем, какая разница.       Норман не умолял не кончать в него, потому что было бесполезно. Тот бы наверняка, даже если не собирался, назло бы кончил в него. Не самое приятное ощущение, но мелочь по сравнению с тем, что он уже пережил. Но от этого всё ещё не менее унизительно.       Дуло пистолета снова упёрлось в затылок. Ну, сейчас либо Джек его убьёт, либо допустит фатальную ошибку и эта ошибка убьёт его. - Уже всё? - ехидно спросил Норман, - что-то ты быстро. А кажешься таким здоровяком... - Ещё одно слово, и я тебе так уебу! - Да ладно тебе, Джек. Я никому не скажу. Давай лучше покажу тебе кое-что. Ты не пожалеешь. Только руки мне развяжи.       Руки у него действительно онемели. - Что ты мне можешь показать? Мёртвая шлюха и та поживее тебя будет. - Это проверка, Джеки. Нас в ФБР и не так учат мозги ебать. Давай. Когда в очередной раз сядешь в тюрьму, будет, чем перед сокамерниками похвастаться.       Тот задумался - хороший знак. - Знаешь, если я попал на работу не через постель, это ещё не значит, что я не ублажал начальство иначе.       Конечно же он этим занимался: ночевал на работе, вызывался в командировки, вычислял подозреваемых за пару дней, составлял самые точные профили, у него не было отношений и семьи, он не брал отпуска и больничные - но Джеку это знать вовсе не обязательно.       Не обязательно знать и другое. - Я... - из-за того, что за последнюю пару дней Норман слишком много ударов получал по голове, ему действительно трудно сосредоточиться, - он напал на меня со спины. Обезоружил. У него был пистолет. Он сказал, что если я буду сопротивляться, то пристрелит меня. Потом он связал мне руки. - Вы не заметили чего-то, что помогло бы опознать человека, напавшего на вас? - Нет. Судя по акценту, он откуда-то с Юга. Больше я ничего не видел - он был в перчатках. И не позволял поворачиваться. - Допустим. Он использовал презерватив? - Нет. Ни презерватив, ни смазку. - Хорошо. Что-то ещё? - М-м-м, - Норман облизал губы, - наверное, нет. Можно мне воды?       На самом деле, ему бы не воды, а человека, который подбодрил бы, поддержал и подержал бы за руку, потому что ему было это нужно. Потому что он для людей делал то же самое: для трёх женщин и одного мужчины - говорил, что они в безопасности, что всё позади, что он рядом, что он будет на их стороне, что жизнь продолжается, что это не делает их грязными или плохими.       Адора небрежно дала ему наполовину полный стакан. - Вы будете выдвигает обвинения? - Нет. Нет, у меня нет времени на это. Просто подлатайте меня, если нужно, и выпишите антибиотики. Пожалуйста. - Как скажете. Сейчас я проведу ректальный осмотр, а после возьму кровь на анализ. И, всё-таки, на вашем месте, - в ней впервые появилось что-то не безразличное, - я бы подумала над тем, чтобы выдвинуть обвинения.       Норман нервно облизал губы. Да, может быть, в любой другой день он бы и остался, чтобы составить заявление.       В момент, когда Джек снова его ударил, он подумал, что, может, действительно надо было просто уйти. Или хотя бы запросить подкрепление, потому что сейчас его точно могут убить.       Обхитрить Джека оказалось несложно - сложно оказалось драться, когда кожа на запястьях содрана, и каждое прикосновение к ним причиняло боль. Ещё и дурацкий ливень, из-за которого было сложно держать глаза открытыми. Из-за чего пропустить удар было ещё легче. И грязь, по которой нужно было передвигаться медленно и осторожно, что в драке не так-то просто.       Костюму определённо пришёл пиздец. Грязь не отмоется просто так, её слишком много, она повсюду, даже, кажется, уже на теле. Уже в нём, внутри. Циркулирует в крови.       Джек бил его, и с каждым новым ударом желания сопротивляться было меньше и меньше. Но было нужно - неужели, он просто так выбрался из этой ситуации? Да нет, наверное, в этом мире ничего не делается просто так, хорошее или плохое.       Из последних сил Норман смог вырваться из железной хватки прямо в лужу грязи. И он ещё никогда не был так рад тому, что смог упасть в лужу. Лучше быть грязным, чем мёртвым.       И как-то получилось, что в те секунды, пока он смотрел, как Джек медленно исчезал под гусеницей экскаватора, боль, тоска и гнетущая безысходность куда-то исчезли, и Норман улыбнулся.