О молотках и разговорах во сне

На улице, куда выходило приоткрытое окно, было тихо-тихо. Казалось, весь мир на какое-то время впал в спячку. Спали люди, птицы, насекомые. Словом, затаились абсолютно все. Ну, или почти все… — Тереза! Ты спишь? — громким шёпотом поинтересовался Патрик Джейн, которому в этот поздний час что-то никак не давало уснуть. — Лисбон, — повторил он, когда ответа не последовало. — Отстань, я сплю, — наконец, услышал он сонное бормотание жены. — Врушка, ты не можешь спать и говорить одновременно. Хотя нет, конечно, можешь, ты постоянно говоришь во сне, но сейчас ты явно не спишь. — Что ты хочешь? — с явным раздражением спросила Лисбон, пытаясь натянуть одеяло на голову и восстановить потревоженный сон. — Я просто хочу узнать, зачем тебе в столе нужен был молоток, — невинно ответил Джейн. — Чего? — женщина так удивилась его словам, что спросила это в полный голос, но тут же закрыла рот ладонью, вспомнив о их ребёнке, спящем в соседней комнате, и уже тише повторила: — Чего? Какой ещё молоток? — Тот, которым ты разбила головоломку, в которую я положил твои ключи, — пояснил Патрик, все еще немного обиженный на неё за это. — А, ты про тот молоток, — поняла Лисбон, чувствуя, что поспать ей уже не удастся. — Согласись, это был неплохой выход, учитывая, что решать ту дурацкую головоломку я не собиралась. — Эй, она была не дурацкой! И не переводи тему. Откуда у тебя в столе был молоток? Тереза несколько секунд смотрела на его очертания в темноте, прежде чем ей в голову пришла идея. — Я скажу тебе, зачем мне нужен был молоток. Но только если ты скажешь мне, что я говорила во сне, когда мы сидели в засаде на кухне дома, выставленного на продажу. Помнишь, там произошло убийство, а убийц оказалось сразу несколько? — Да, я помню то дело. До сих пор задаюсь вопросом, как ты могла заснуть, сидя на полу. И я ни за что не раскрою тайну о том, что ты тогда сказала. О, твои слова тогда греют меня годы спустя, я не могу так просто рассказать тебе о них. — Ну и не надо, — фыркнула Лисбон, хотя Джейн мог сказать, что её не отпускает любопытство. — Но тогда я ничего не расскажу тебе про молоток. — Ладно, просто забудь об этом. Даже не знаю, почему я вспомнил про тот молоток. Это не так уж важно. Спокойной ночи, — заявил Патрик, закрывая глаза. Несколько минут ничего не происходило, а затем он почувствовал, как Тереза придвинулась ближе. — Ты наглец и манипулятор, — недовольно пробормотала она, прекрасно понимая его замысел сыграть на её любопытстве, но не в силах ничего с этим сделать. — Я расскажу тебе, зачем мне нужен был молоток, но потом ты признаешься, что я тогда сказала. Идёт? — Идет, — согласился Джейн, снова открывая глаза и поворачиваясь к ней. — Хорошо. Правда в том… — нерешительно начала женщина, а потом быстро выпалила: — Правда в том, что я не помню, зачем мне нужен был молоток. — Что? Серьёзно? Как ты можешь этого не помнить? — возмущённо спросил Патрик. — Это было несколько лет назад, и я не вспоминала об этом все это время, — защищалась Тереза. — Я не виновата, что у меня не такая хорошая память, как у тебя. — И после этого ты считаешь, что я раскрою тебе тайну твоих же сонных слов? — фыркнул тот. — Эй, у нас был уговор! Так что да, я рассчитываю на твою честность. В конце концов, это были мои слова, я имею право знать, — возмутилась Лисбон. — Ладно-ладно, успокойся, так и быть, я расскажу, хотя это и неравноценный обмен секретами, — Патрик выдержал эффектную паузу, во время которой Лисбон захотелось его стукнуть. — Тогда во сне ты сказала что-то вроде «нет, льда не надо». — И всё? — нахмурилась Лисбон. — И всё, — кивнул её муж, радуясь непонятно чему. — То есть всё это время ты хранил тайну о том, что я говорила про… лёд? И чем же эта мысль тебя грела, позволь узнать? — недоверчиво спросила она. — Тем, что ты не знала, что тогда сказала. У тебя наверняка было множество версий, но никто, кроме меня, не мог бы их подтвердить или опровергнуть. Вся прелесть тайны в том, что это тайна, — философски ответил Джейн. — Ах ты… Ты мучил моё любопытство из-за такой ерунды? И ты считаешь, что это неравноценный обмен секретами? Я-то думала, что сказала что-то неприличное, возможно, даже про тебя, а тут какой-то лёд? — возмутилась Лисбон. — Тебе снилось что-то неприличное про меня? — тут же поинтересовался Патрик. — Ой, отстань, — буркнула Тереза, поворачиваясь к нему спиной. — Значит, снилось, — с довольной улыбкой констатировал мужчина. Он придвинулся ближе к жене и обнял её, зная, что она не сможет долго на него обижаться. И действительно, спустя несколько минут Лисбон расслабилась, снова готовая заснуть… — Тереза, а что ты делала со льдом в своём сне? — раздался шёпот у её уха. Лисбон застонала, раздражённо поворачиваясь лицом к Джейну. — Бросала его в надоедливого консультанта! А когда лёд закончился, то я собиралась запустить в этого самого консультанта металлическим ведёрком, но ты очень некстати разбудил меня. Это могло бы стать лучшим сном в моей жизни. — Врушка, — с мягким смехом сказал Патрик. — Ты не помнишь, что тебе снилось тогда. И такой глупый сон точно не мог стать лучшим в твоей жизни. — Много ты понимаешь, — пробормотала Лисбон, когда Джейн нежно прижал её голову к своей груди. — Надеюсь, сегодня ты не будешь мне сниться, и я смогу спокойно поспать. — Обещаю, сегодня я постараюсь держаться подальше от твоих мыслей. Но это значит, что днем тебе придётся терпеть в два раза больше Джейна, чем обычно. — Как будто с тех пор, как у нас родился малыш, бывает по-другому. Теперь от Джейнов мне нигде не спрятаться. И не то чтобы я пыталась, знаешь ли. — И почему ты нас терпишь? — спросил Патрик, перебирая её волосы. — Потому что я люблю вас, дурак, — прошептала Тереза, снова почти заснув. — Какое удачное стечение обстоятельств, что мы тоже от тебя без ума, — улыбнулся Джейн, наконец почувствовав, что тоже может заснуть.