Вспомнить всё

— Ю’на Хáлла, ты сумасшедшая! — говорю я своему отражению в зеркальце от пудры, а оно будто отвечает мне «Однозначно, самая сумасшедшая в мире!». Довольно самокритично, но по-другому я не могу себя назвать. Хотя, наверное, в моих поступках есть хоть доля здравого смысла, но доля безрассудства там больше. Я уже всё решила, отговаривать себя не собираюсь. Я уезжаю во Францию, страну, которая развила моё самое любимое и дорогое сердцу искусство — балет. Всю мою жизнь у меня было ощущение, что я была рождена для сцены. Именно на ней, в пачке и пуантах, я чувствовала себя собой. Я занимаюсь балетом с самого детства, достигла высот в нём, да таких, что мне предложили стипендию в лучшей балетной академии Франции. Как я могла отказаться от такого предложения? Балет — моя жизнь, я даже не допускала и мысли о том, чтобы упустить шанс стать великой балериной. Но было кое-что, из-за чего я не хотела уезжать из родного Оулу. И нет, это была не моя семья и не друзья. Айна, моя подруга, даже была в курсе того, что мне собираются дать стипендию с самого начала. Но вот одному человеку я так и не смогла признаться, хоть до вылета оставалось и несколько дней. Мой парень Нико, он же с ума сойдёт, если узнает о том, что я уезжаю на несколько лет! Мы с ним вместе уже около года, а о том, что я уезжаю, я узнала месяц назад, и все никак не могла ему признаться. Нико очень дорог мне, он замечательный парень, правда! Но я не представляю, насколько будет тяжело. Я буду вечно в учебе, неизвестно, смогу ли приехать даже на каникулы, а он собирается поступать в местный университет. Я очень надеюсь, что моя учеба не загубит наши отношения. Вздохнув, я захлопнула пудреницу и убрала её в чемодан. Следом я положила в него то, что осталось лежать на столе: документы, расческа, ежедневник и косметичка. Кажется, все вещи собраны и я полностью готова к отъезду. Я встала сегодня рано, хотелось бы мне ещё поспать, но у меня запланирована встреча с Нико. Перешагнув чемодан, я направилась на балкон. Оперевшись на перила, я вбрала полную грудь утреннего прохладного воздуха. Август… Чудесный месяц, не жарко и не холодно, природа потихоньку готовится ко сну, а на душе сладкое предвкушение того, что у меня впереди ещё целая жизнь. Нико поймёт, он, однозначно, поддержит меня. Нам ведь необязательно расставаться, мы со всем справимся. Да и он тут не будет скучать. Он у меня музыкант, думаю, скоро вступит в какую-нибудь группу, да такую, что вся Финляндия будет греметь о ней! Будто чувствуя, что я о нем думаю, Нико дал о себе знать, и вскоре с той стороны трубки послышался звонкий жизнерадостный голос: — Привет, дорогая, я тебя не разбудил? — Нет, что ты, — я заулыбалась, обожаю, когда он меня так называет. — Мы ведь договаривались встретиться, я уже почти собрана, осталось только… — Юна, извини меня, но не могли бы мы встретиться чуть позже? Скажем… около часа дня? — Около часа? — переспросила я и сразу глянула на часы, которые показывали восемь. — Ладно, я пока досплю положенное время. — Отлично, я зайду за тобой. Люблю тебя, Юна. — А я тебя. Сбросив трубку, я сразу же ринулась к кровати. Забравшись под одеяло, я прикрыла глаза и пока засыпала, придумывала как бы аккуратнее сказать о моем отъезде Нико. Голова… Как же у меня болит голова… Будто её одновременно пронзали кинжалы, били молотком и переезжали её на грузовике. Мне будто было тяжело дышать. Уши резал странный писк. Сквозь сон я слышала то шаги, то голоса. Это что за дурной сон такой? Не в силах терпеть это, я открыла глаза, но никак не могла понять, что происходит. В глазах было мутно, картинка раздваивалась. Так отвратительно я себя никогда не чувствовала… Надо вставать, Нико, уже, наверное, подошёл. — Тише-тише, — на мою попытку приподняться, послышался низкий голос. — Тебе нельзя подниматься, — тёплая рука уложила меня обратно. Голос был незнаком, но мой разум был слишком помутнён, чтобы попытаться понять, кто это. Голова не переставала гудеть, а всё тело ломило так, что я чувствовала каждую косточку. Тот, кто уложил меня обратно, пододвинулся ко мне поближе. Я с трудом сконцентрировала взгляд и увидела перед собой незнакомого мне парня. Он смотрел на меня, а его рука поглаживала меня по голове. Убаюкивающие движения заставляли меня закрыть глаза, но я из последних сил держалась, чтобы не заснуть вновь. Я пыталась всматриваться в его лицо, чтобы понять, кто сидит передо мной. — Милая, ты чего так смотришь? — от улыбки у него сверкнули глаза. — Как ты себя чувствуешь? Почему какой-то незнакомец так интересуется моим самочувствием? Да что я вообще забыла в больнице? У меня было столько вопросов, но я была совсем обессилена. Язык меня плохо слушался, но я всё-таки смогла тихо спросить: — Кто ты? Лицо парня изменилось в секунду. Оно выражало такой ужас, что мне самой стало не по себе. Синие глаза помутнели от испуга. Да что, черт возьми, происходит? — Юна, ты, наверное, ещё не отошла от наркоза. Поспи ещё чуть-чуть, — дрожащим голосом сказал мне парень, продолжая гладить по голове. — Ты знаешь Нико? — на мой вопрос последовал слабый кивок. — Позвони ему, пожалуйста, пусть приедет, — закрывая глаза попросила я и вскоре снова очутилась в объятиях сна. Головная боль не проходила. Я все пыталась понять, что же происходит со мной, кто этот парень, и где я вообще. Даже размышлять было тяжело, мысли путались между собой, сплетаясь в какую-то прочную паутину, в самой середине которой была заключена я. Тело ломало от боли, страх потихоньку одолевал меня даже во сне. — Олли? — услышала я знакомый голос сквозь сон. — Юна попросила, чтобы ты приехал. — Попросила?… Давно она спит? — Около часа. Нико, я чертовски напуган. — Олли, успокойся, может, просто спросонья бредит. — Она спросила кто я, ты понимаешь? — парень, которого по-видимому звали Олли, говорил шёпотом, но тут он начал срываться. — Юна не узнала меня! — Не начинай раньше времени! Через силу открыв глаза, я увидела две фигуры рядом со мной. Одна — тот самый незнакомец. А вот вторая… Паренёк среднего роста с волосами по самые лопатки. Когда он обратил внимание на то, что я проснулась, меня словно пробило током. Зелёные, те самые зелёные глаза! Но… почему он так выглядит? — Нико? — не поверив своим глазам спросила я. — Да, Юна, как ты? Ты попросила приехать меня… — Почему ты так выглядишь?… Твои волосы никогда не были такими длинными, — моя речь была развязной и, вероятно, трудно понимаемой, но я совсем не могла понять, почему он так изменился во внешности. На мой вопрос парни переглянулись. Кажется, ещё чуть-чуть, и этот незнакомый мне Олли заплачет. С чего такая реакция? Что вообще происходит? Понимая, что я, возможно, вскоре опять отключусь, я не дала Нико сказать и слова. — Не важно, — промямлила я. — Нико, я должна тебе сказать, ты только не злись, молю тебя. Я должна уехать во Францию на учебу… В комнате повисло молчание. Моиланен смотрел то на меня, то на незнакомца, которого трясло. Олли закрыл рот рукой и присел на стул, внимательно вглядываясь в меня. Синие глаза постепенно покрывались пеленой слез. — Юна, ты попала в аварию, ты, наверное, просто не до конца очнулась, — оборвал тишину своим дрожащим голосом Нико, — вот и бредишь из-за этого. — В аварию? Это розыгрыш какой-то? Я собиралась пойти встретиться с тобой, сказать, что я уезжаю, ты позвонил и перенёс встречу, я легла спать, а открыла глаза уже здесь. А тут рядом этот парень, Олли, кажется… — Этот парень, — повторил сквозь зубы светловолосый и подорвался с места, он пулей вылетел из палаты, громко хлопнув дверью. — Ауч… — я прислонила пальцы к вискам, громкий звук отдался болью. — Что это с ним? — Юна, я не знаю, что происходит, — осторожно начал Нико, занимая стул, с которого только что подскочил Олли.  — То, о чем ты говоришь, было восемь лет назад. — Что ты несёшь? Не смешно, Нико! Это какой-то розыгрыш? Ты надел парик, еще и подговорил этого дружка твоего! — Этот мой дружок должен через три месяца стать твоим мужем… — делая паузы, промолвил он. — Ты рехнулся! — нервный смешок вырвался из моей груди. — Прекращай, мне не смешно! — Да я не вру тебе! — серьёзным тоном произнёс Моиланен. Запустив руку в карман джинс, он достал оттуда телефон. Пошарившись несколько секунд в нем, он развернул экран ко мне. — Второе июля две тысячи двадцать первого года… — прочитала я вслух, после чего подняла глаза на Нико. — Когда я заснула, была середина августа две тысячи тринадцатого… Опустив взгляд, я чувствовала, как страх и паника накрывают меня огромной волной, которая поглощает меня целиком и полностью, заставляя глотать воздух. К глазам подкатились слёзы, отчего я заморгала, пытаясь их остановить. — Быть такого не может, Нико. Это какой-то сон! — я срывалась на рёв. Слёзы одна за другой падали на белое одеяло. Я и так себя ужасно чувствовала, а непонимание происходящего душило меня, слёзы вставали поперек горла, отчего я делала отчаянные попытки дышать. — Чшшшш… — Моиланен аккуратно прикоснулся к моей руке, отчего я дёрнулась, словно через меня пропустили заряд тока. — Пожалуйста, скажи, что это всё неправда! Я ещё сплю! — уже почти кричала я, надеясь разбудить себя. — Юна, — Нико обхватил мое лицо тёплыми ладонями, из-за чего я замолчала и засмотрелась в гипнотические глаза, — послушай меня, все будет в порядке, — проговорил он. Не сдержавшись, я поддалась и наклонилась к его стулу, прижимаясь к его тёплой груди. Рука Моиланена спускалась по моим волосам, пока мои слёзы оставляли мокрые пятна на его футболке. Дверь открылась, на что мы оба обернулись. В проёме показался высокий седой мужчина в голубом медицинском халате, а за ним зашёл тот самый Олли, который, посмотрев на нас, словно разочаровано поджал губы. — Мисс Халла, мне нужно вас осмотреть, — сказал доктор, подходя к моей кровати.

Тогда я ещё даже представить не могла, что меня ждёт впереди. Как остро осознание вопьётся в мое сердце и, точно как нож, прокрутится там несколько раз, пока из раны будет сочиться кровь. И какую роль в моей жизни сыграет этот «знакомый незнакомец» я тоже не представляла… Но обо всем по порядку.