***
— Готовы? — спросил Локсли, когда они с Реджиной обговорили все детали. — Да, — шепнула она. — Отлично. Осталась только последняя деталь, — произнёс Робин и, подойдя к Реджине настолько близко, что они чуть ли не касались носами, грубо разорвал верх женской рубахи. — Вот так… — Юбку не троньте! — угрожающе прошипела Миллс и схватила мужчину за руки. — Даже не собирался, — успокоил её Робин, и даже отошёл на шаг назад. Реджина, распустив длинную густую косу, слегка взъерошила волосы. — Теперь вроде всё готово… — оглянувшись по сторонам, сказала Миллс, затем перевела взгляд на Робина. — Думаю, мы забыли ещё о кое-чем, — сказал Локсли. Мужчина резко подошёл к Миллс и жадно впился в пухлые губы женщины. Одной рукой придерживал Реджину за талию, а вторую положил на затылок, зарывшись в чёрных, как ночь волосах. Реджина несколько секунд стояла и подумала отстраниться, но почему-то сделала наоборот. Горячо ответив на поцелуй, она почувствовала, как будто импульс прошёлся по венам, а дыхание перехватило от ощущений. Казалось она сходит с ума. Или уже сошла. Ибо никогда и никому в жизни Реджина не позволяла ничего подобного, тем более незнакомцу. И что, что он один из лучших шпионов всего мира. Прижимая к себе хрупкое женское тело, Робин даже подумать не мог, что может что-то ощутить во время поцелуя, по сути, с чужой женщиной. Однако где-то глубоко внутри зародилось дивное чувство, которое порождало желание вновь и вновь целовать эту потрясающую женщину. Робин и Реджина настолько были увлечены друг другом, что даже забыли, что они планировали избавиться от врагов, да вообще, что нужно что-то делать. Прошла не одна минута, прежде чем Локсли отстранился от Миллс. — И что это было? — захлопав ресницами, прошептала Реджина, удивленно глядя в голубые глаза Робина. — Я… — выдохнул Робин. Он даже забыл зачем поцеловал Реджину. Из-за Миллс он совершенно ничего не мог вспомнить. Она вскружила ему голову, что все мысли просто вылетели из неё. Хотя раньше Локсли всегда закатывал глаза, когда слышал что-то на подобие: «из-за неё я потерял рассудок», а теперь он на личном опыте это прочувствовал. — Эй? — Реджина помахала перед глазами Робина, и уже с беспокойством смотрела на него. Мужчина, задумавшись, не сразу понял, что Миллс его звала. Только уже когда она потрепала его за плечо. — Что? — Что вы себе позволяете?! — негодующе прошипела Реджина и приблизилась к Локсли на пару шагов. Увидев, как Реджина смешно морщит нос, когда злится, Робин только рассмеялся. Затем мило улыбнувшись женщине, произнёс: — Это для правдоподобности. К тому же, не заметил, что вы были так уж и против, — хитро ухмыльнулся Робин, затем, чтобы предотвратить спор, он сказал: — Так, начинаем. — Потом поговорим, — прошипела Реджина, ложась на кровать.С какой стати я должна помогать нацистам?!
6 июня 2022 г. в 09:46
[Англия, селение Ноттингем, июль, 1943]
Тёмный еловый лес шумел, солнце уже почти зашло за горизонт, только верхушки деревьев были окрашены в тёплые оттенки оранжевого. Жители небольшого селения в глубинке леса потихоньку начинали расходиться по своим домам. Можно было услышать только как дети во дворах своих домов весело играли.
Реджина, смахнув горькую слезу, печально улыбнулась. Хотя бы дети не так ощущают на себе тяжёлую печать войны. Генри и Роланд бегали друг за другом и заливисто смеялись.
Внезапно сердце женщины тревожно затрепеталось, будто предчувствовало беду. Подняв взгляд к посеревшему небу, женщина увидела ворона, который пролетел над старой раскидистой елью и скрылся из виду. Плохой знак. Настороженно оглянувшись по сторонам, Миллс кинула быстрый взгляд на детей. Они уже сидели на пороге дома и мастерили себе новую игрушку. Женщина выдохнула, дети возле дома. Слабо улыбнувшись, Реджина тут же встрепенулась, когда услышала крики женщин, загонявших детей домой. Нахмурившись, Миллс строго произнесла:
— Дети, в дом. Немедленно.
Когда женщина вышла за калитку, то увидела троих мужчин в военной форме. В немецкой военной форме. Кровь начала кипеть в жилах от злости и ненависти к ним. Сжав зубы, Реджина достала пистолет из кармана передника, пока мужнины направлялись прямиком к её дому.
— Ух, какая лапочка, — присвистнул темноволосый мужчина, окинув Реджину сальным взглядом.
— Я с такой порезвился бы, — поддакнул Август, оглядывая Миллс голодным взором.
— Заткнули свои пасти, шавки, — прорычал светловолосый мужчина и ехидно улыбнулся. — Она моя.
Джонс и Бут начали перешёптываться. С ним никогда такого не было. Его никогда не интересовали женщины, кроме чистокровных немок. Но на эту даму он явно положил глаз, и лучше уступить Локсли, ибо переходить дорогу Робину, даже в мелочах, себе дороже.
— Опустите оружие, миледи, а то вдруг навредите себе, — криво усмехнулся Локсли, когда подошёл ближе к этой смелой и, стоит заметить, к очень красивой незнакомке.
Значит, ему не солгали насчёт красоты и бесстрашия этой женщины. Не скрывая лукавой улыбки, мужчина подошёл к Миллс ещё ближе на несколько шагов.
— Ещё один шаг — выстрелю, — смело заявила Реджина, сурово глядя в кристально-голубые глаза мужчины напротив. — Я уже убивала, не боюсь нажать на курок, — с желчью выплюнула она, внимательно наблюдая за каждым движением немцев.
Робин только усмехнулся и, глянув за спину женщины, коротко кивнул. Буквально через несколько секунд послышался скрип двери и детский визг.
— Мама!!! — со слезами на глазах прокричал Роланд, пытаясь вырваться из рук военного.
Генри нашёл в себе силы, чтобы молчать, он безмолвно начал освобождаться, однако безуспешно.
Реджина напряглась, мысленно проклиная чужаков. Краем глаза заметив как четвёртый мужчина держал Генри и Роланда, Миллс буквально прошипела:
— Что вам надо?
— О, ничего особенного, еда, алкоголь, кров над головой на эту ночь. Будете себя хорошо вести, может быть, даже оставим в живых, — произнёс Робин, и воспользовавшись тем, что женщина отвлеклась на детей, Локсли выхватил оружие с женских рук и, резко развернув женщину к себе спиной, прижал её к своей груди и приставил оружие к женскому виску.
Миллс успела только обречённо, сдавленно вздохнуть. Сжав зубы и грозно глядя на двух немецких солдат, которые буквально пожирали её своими пошлыми взглядами, она нехотя согласилась:
— Ладно… но если вы что-то сделаете моим детям, я за себя не ручаюсь, — низко протянула Реджина и сделала шаг в сторону.
Будто разъяренная волчица Реджина смотрела на мужчину, который держал детей, и готова была уже кинуться на него, но Робин опередил её, произнеся:
— Отпусти их.
Низкий баритон послышался где-то возле уха и, повернув голову, Миллс оказалась с Локсли лицом к лицу. Ядовито улыбнувшись ему, женщина уверенным шагом отошла от него и направилась в сторону Генри и Роланда.
Дети сразу же кинулись к матери. Реджина, обняв их, что-то быстро шепнула им и ласково улыбнулась.
Какая же она разная. В одну секунду она с видом разъяренного зверя готова была голыми руками расправиться с четырьмя мужчинами, но в другую, — она уже, крепко обнимая детей, нежно смотрела на них и тепло улыбалась. И только от одного взгляда глубоких карих глаз становилось спокойно, а в нежных, но сильных материнских объятьях можно было найти умиротворение.
Реджина, строго глядя на незнакомцев, холодно произнесла:
— Проходите.
— Мам, — тихо пискнул Роланд и жалобно посмотрел на Реджину.
— Всё будет хорошо, милый, я не дам вас в обиду, клянусь, — пообещала женщина и провела одной рукой по темно-русым волосам Генри, а второй потрепала тёмные кудряшки Роланда.
Киллиан и Август жадно разглядывали тонкий женский стан, но заполучив гневный взгляд Робина тут же отвернулись от женщины и прошли в дом.
Мужчины расположились в доме Миллс, пока хозяйка отвела детей к соседке через несколько домов, и уложила их спать. Сначала Реджина не собиралась их отводить к подруге, но ради их же безопасности решила оставить Генри и Роланда у золовки.
Благодаря травяному чаю дети довольно быстро уснули.
Тяжело опустившись на край постели, Реджина поправила одеяло и грустно улыбнулась уголками губ. Она никогда не даст своих детей в обиду. Реджина ради них она готова… нет, не умереть, а выжить. Отдать жизнь за своих детей не так сложно, как бороться с самой смертью, чтобы оберегать своих малышей дальше, любить, заботиться и просто быть рядом. Дети — единственное, что напоминало Миллс о покойном муже; последнее, что осталось от Дэниела. Хотя Реджина буквально возненавидела Колтера, в детях она души не чаяла, ибо дети не виноваты в грехах своего отца.
Женщина провела ладонью по маленькой ручке Роланда и, забрав керосиновую лампу, вышла из комнаты.
— Спасибо, Роуз, — прошептала Реджина и благодарно улыбнулась подруге.
— Не стоит благодарности, дорогая, — ответила Грин и ободряюще сжала руку Миллс. — Пусть дети будут у меня столько, сколько потребуется, ты же знаешь. И если что, сразу же кричи, я с огромной радостью помогу тебе расправиться с этими гадами.
— О-о-о, я не лишу тебя такого удовольствия, — ухмыльнулась Реджина и добавила: — Ладно, я пойду, не хочу, чтобы они рыскали по моему дому.
— Да, давай, дорогая, — ответила Роуз и провела рукой по плечу подруги.
Меньше чем за минуту, Реджина была уже у себя дома. Она хотела проскользнуть в другую комнату, однако дойдя до двери, резко развернулась и недоброжелательно глядя на немецких военных, оперлась плечом о дверной косяк. Миллс наблюдала за малейшим движением мужчин, пока те жадно поедали приготовленный ею ужин. Кроме одного. Светловолосый мужчина сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и попивал что-то из своей фляги.
— Уж извольте назвать своё имя, миледи, а то выходит как-то невоспитанно с вашей стороны, — ухмыльнулся Локсли, сверкнув глазами.
— Слишком большая честь для таких, как вы, — выплюнула Миллс, презрительно взглянув на него.
Трое мужчин резко подняли головы и хотели было встать со своих мест, но Локсли остановил их жестом руки, и те, нахмурившись, молча продолжили трапезу.
— Дерзкая, — улыбнувшись, ответил Робин, затем сделал ещё глоток с фляги. — Нам такие нравятся, — пошло ухмыляясь, добавил он.
— Смотри, чтоб после этого проснулся, а то всё может быть ночью, — подойдя к Робину почти что вплотную, угрожающе в лицо выдохнула Миллс.
— А я не собирался сегодня ложиться спать, у меня на ночь другие планы, дорогуша, — с явным намёком произнёс Локсли и отвёл взгляд.
— Ублюдок, — шепнула Миллс и сразу же ушла в другую комнатку, чувствуя спиной тяжелый взгляд голубоглазого мужчины.
Миллс была в не себе от ярости. За свою жизнь Реджина видела много немцев, но именно этот оказался самым бесящим. Так и хотелось стереть ухмылку с его лица, но приходилось держаться, хотя бы ради детей. Прошло около часа, прежде чем Реджина вернулась в кухню. Никого там не осталось, кроме Локсли. Бросив на него холодный взгляд, она обошла Робина, всё так же сидящего в кресле, и начала убирать посуду.
Мужчина с довольной ухмылкой на лице наблюдал за Реджиной. И когда Миллс подошла к нему немного ближе, он провёл рукой по пояснице и, обняв рукой женщину за талию, силой усадил её на колено.
— Отпусти, ублюдок! — рыкнула Миллс, пытаясь вырваться с мужских рук, однако Локсли был куда сильнее её.
— Тише-тише, не брыкайся, дорогая, — на ухо женщине прошептал Робин и шумно выдохнул, опаляя женскую шею горячим дыханием.
Реджина, сжав зубы, внезапно притихла. Затем повернувшись к нему лицом, ядовито процедила:
— Если думаешь, что я тебе дам, то ты глубоко ошибаешься, милок. Ты раньше сдохнешь, нежели это случится.
Локсли только засмеялся, и сильнее прижав Реджину к себе, грубо впился в пухлые губы. Миллс, укусив мужчину за нижнюю губу, толкнула его за плечи и встала. Сделав пару шагов назад, она пыталась найти что-то, чем можно огреть этого гоблина.
Робин вытер кровь и, с ехидной улыбкой на устах, вскочил с места и, оказавшись прямо перед Миллс, схватил её. Сделав несколько уверенных шагов вперёд, мужчина прижал свою «жертву» к стене. Зажав одной рукой Реджине рот, второй сжимал левое плечо женщины. Наклонившись к ней ещё ближе, оставил, на удивление Реджины, нежный, невесомый поцелуй.
Миллс, тяжело вздохнув, прикрыла глаза. Внутри будто что-то щёлкнуло и она перестала сопротивляться. Будто инстинкт самосохранения выключился и она решила поддаться. И с огромным ужасом Реджина осознала, что она не боится мужчину, который целовал её и который только что раздвинул её ноги коленом.
Робин, поняв, что Реджина перестала сопротивляться, прижался щекой к женской пылающей щеке и негромко произнёс:
— А сейчас, Реджина, вы просто молча выслушаете меня. Хорошо?
Внутри Миллс всё похолодело. Она не называла своего имени. Значит, скорее всего, они знают кто она и что она делает в этой глуши.
— Хорошо? — переспросил Локсли.
Реджина незамедлительно кивнула. Робин убрал руку.
— Откуда знаете моё имя? — прошептала Миллс.
— Я не сказал, что можете задавать вопросы, а просил молча выслушать, — ответил Робин, немного отступив от женщины.
Оставив легкий поцелуй в уголок губ, Локсли заполучил возмущенный взгляд Реджины.
— Джонс и Бут подглядывают за нами, — пояснил мужчина, и женские черты лица тут же смягчились. Реджина даже попыталась выдавить из себя лёгкую улыбку.
— А где третий? — шепнула Миллс, когда Робин отпрянул от её губ.
— Якобы ушёл, но на самом деле лежит под деревом с перерезанным горлом, — честно шепотом ответил Робин и провёл рукой по женскому бедру. — Пойдёмте в другую комнату, там я вам объясню ситуацию.
— Да, мне уже не терпится узнать, что за представление вы устроили, — со злостью в голосе сказала Реджина и жадно поцеловала мужчину.
Робин и Реджина переместились в другую комнату и, плотно закрыв дверь, отпрянули друг от друга.
— Я жду от вас объяснений! — грозно прошипела Реджина, прожигая пронзительным взглядом мужчину.
— Всё объясню потом, а сейчас мне нужна ваша помощь, — тихо ответил Робин, присев на край кровати.
— С какой стати я должна помогать нацистам?! — фыркнула Миллс, закатив глаза.
— Джонс и Бут служат немецкой армии, я — нет.
Миллс посмотрела на Робина взглядом «Да неужели?» и вздохнула. Затем Реджина, закрыв окно шторкой, последовала примеру Локсли и опустилась на постель. Она не знала почему стала так внезапно доверять абсолютно незнакомому мужчине, тем более в немецкой форме. Однако Миллс решила послушать свою интуицию, которая никогда её не подводила и которая сейчас подсказала, что стоит хотя бы попытаться послушать незнакомца. Хотя это скорее было не доверие, а любопытство.
— Я служил плечом к плечу с вашим мужем, Дэниелем Колтером и… — начал объяснять Робин, однако Реджина перебила его:
— Он был дерезтиром! Он предал нас, нашу страну! — негодующе прорычала Миллс.
— Это не так, Реджина, я всё вам потом объясню. А сейчас, прошу, выслушайте меня, — глядя в карие глаза женщины, попросил Робин и сжал руку Миллс.
Реджина опустила взгляд на их руки, затем снова возобновила зрительный контакт с Локсли.
— Ладно, — согласилась Миллс. — Но вот только скажите, как к вам обращаться.
— Ох, прошу прощения. Робин Локсли, — представился мужчина и обезоруживающе улыбнулся.
Эта улыбка куда больше понравилась Реджине. Даже показалась очень милой, особенно ямочки на щеках, покрытые легкой щетиной. Но тут к ней дошёл смысл сказанного, и, округлившимися от удивления глазами, Миллс уставилась на Локсли:
— Что…? Тот самый Робин Локсли? Или это совпадение?
— Мне пришлось сфальсифицировать свою смерть, — выдохнул Робин, закусив щеку с внутренней стороны.
— Лучше это, чем идти под трибунал, — печально улыбнулась женщина и понимающе сжала руку Робина.
— Я был невиновен, — будто решил оправдаться перед Реджиной.
— Я знаю! Я… — негромко воскликнула женщина и резко замолчала.
— Мне известно, что вы, точно же как и я, — шпион… в отставке, — успокаивающе ответил Робин и улыбнулся, когда увидел, как Реджина облегчённо выдохнула. — Мы даже с вами работали над одной операцией, но никогда не встречались с вами, даже не упоминали своих имён.
— Так это с вами была анонимная переписка письмами. Подождите, вы сказали, что вам нужна помощь, тогда чего медлите? — нахмурившись, спросила Миллс.
— Я был не прав, стоило рассказать вам кто я, чтобы вы имели понятие с кем имеете дело на самом деле, — ответил Робин, затем продолжил: — Втершись в доверие к Киллиану и Августу, я смог раздобыть секретную материалы, и сейчас от Джонса и Бута надо избавиться, пока документы не отправили в Берлин. Проходя мимо вашей деревни, вспомнил, что Голд говорил, что вы живете здесь и решил просить помощи у вас.
— Он же обещал, что никто не узнает о моём местонахождении! — негодующе прошипела Реджина. Затем продолжила: — Если вам была нужна помощь, тогда почему сразу не объяснили ситуацию?! Я бы подыграла хотя бы! — со злости стукнула Робина кулаком по груди. — Один из лучших шпионов мира, а с женщиной договориться не умеет.
— Каюсь, виноват в том, что напал на вас, но иного выхода не было. Джонс и Бут наблюдали за нами, — с извиняющимися нотками в голосе произнёс Локсли.
— Ладно… забыли. У вас есть план, как избавиться от своих «дружков»? — перешла на другую тему Миллс и зачем-то придвинулась к Робину ближе.
— Да…