***
На огромное удивление Миллс, дети очень быстро приняли Робина, даже Генри. Насчёт его Реджина переживала больше всего, ведь он был уже взрослым и ему было куда сложнее принять чужого человека в свою семью. Однако парень увидел в Локсли не только хорошего человека, но и отличного собеседника, друга и наставника. Материнское сердце не могло не радоваться тому факту, что старший сын одобрил Робина. Через некоторое время, когда все члены семьи привыкли к новому человеку в их доме, Робин и Реджина рассказали детям историю их знакомства и что Робин отец Флоренс. Если мальчики были изначально очень удивлены, то сама Флоренс бегала по всему дому от радости и только набегавшись девочка запрыгнула на колени отца и не отлипала от него целый вечер, пока сон не сморил её. Спустя год Локсли и Миллс связали себя узами брака, а ещё через год семья Локсли приняла решение переехать в США. Новый дом в новом месте оказался ещё лучше парижского. В Мэне, в Сторибруке, было не большое население, однако каждый человек, который встречался на пути семье Локсли был приветлив с ними, готов был помочь или просто поболтать. Благодаря добродушным соседям и Роуз, которая чуть позже так же переехала в Сторибрук, жизнь в новом месте была куда легче и веселей. Хотя иногда было сложно справляться с хлопотами, были ссоры, споры, но Робин и Реджина каждый раз находили компромисс и мирились. Они стали поистине счастливой семьей и с каждым годом любовь супругов Локсли только росла. Всё же это была не страсть, а куда большее и сильнее чувство — любовь. Любовь пусть не с первого взгляда, но с первой встречи так точно.Сторибрук
9 июня 2022 г. в 08:00
[Франция, Париж, август, 1948]
Дети, весело и заливисто смеясь, бегали по дому. Реджина, вытирая тарелки и столовые приборы белоснежным полотенцем, с улыбкой поглядывала на них. Война наконец-то закончилась и она с детьми смогла переехать в Париж. К сожалению, не в свой дом, в котором она жила с мужем до войны и даже не в центре, как раньше, а на окраине города. Однако этот дом был не менее прекрасным. Большой, светлый особняк, окружён яблоневым садом. На территории дома предыдущая хозяйка насадила множество разнообразных цветов. Также во дворе было место для детей: огромная песочница, качели и небольшой домик на дереве. Детям здесь очень нравилось, а значит и она довольна.
Иногда Реджине всё ещё снились кошмары, которые были наполнены оглушительными взрывами, летящими военными самолётами и другой техникой, негодующими криками людей. Но больше всего её пугала смерть детей. Каждый раз, когда она видела как её дети умирают у неё на руках, женщина просыпалась в холодном поту и не могла чётко различать реальность и грёзы. В такие моменты будто кто-то начинал её душить и она не могла свободно вдохнуть хотя бы каплю воздуха, а сердце бешено стучало, больно ударяясь о рёбра. Иногда казалось, что красный орган сейчас вот-вот выпрыгнет из груди. Однако благодаря Генри, которому исполнилось уже тринадцать лет, Реджина довольно быстро приходила в реальность и успокаивалась.
Ее маленький мальчик так вырос, стал таким понимающим, заботливым, сильным и мужественным, что Реджина не могла не гордиться сыном. Также Миллс была безгранично благодарна сыну за то, что он приходил к ней каждый раз, когда ей снились кошмары и помогал прийти в себя. Также Генри помогал матери по хозяйству, следил за тем, чтобы Роланд меньше проказничал и прилежно учился. Пусть ему было уже девять, однако за ним нужен был глаз да глаз.
Усмехнувшись своим мыслям, Реджина услышала, как напротив их дома остановилась машина. Выглянув в окно, Миллс будто закаменела. Во рту пересохло, а дыхание спёрло. Она с открытым ртом смотрела вперёд и буквально забыла как дышать.
Генри заметил состояние матери и мгновенно подбежал к ней и так же выглянул в окно.
— Мам, — обеспокоенно позвал парень, переведя взгляд на мать.
— Всё хорошо, родной, — одними губами прошептала Реджина и, погладив рукой по спине сына, отошла на несколько шагов назад от окна.
Неспешно развязав фартук, женщина сняла его и бросила на стул. Тяжело дыша, на ватных ногах она направилась к выходу из кухни. Взглянув на детей, Реджина судорожно вздохнула и прошла в холл. Сердце отбивало сумасшедшую чечетку, норовя выпрыгнуть. Медленно открыв входную дверь, Миллс вышла на порог дома. Она не поднимала глаз от земли, казалось будто она сейчас поднимет голову и он растворится, растает, исчезнет, как мираж. Подняв взгляд, Миллс увидела, что он всё так же был в десяти метрах от неё. Живой, и с этой неизменной наглой улыбкой на губах. С улыбкой, которую она видела каждый божий день во сне и на яву.
— Ты жив, — наконец-то выдохнула женщина, когда оказалась возле него и рассмотрела его с ног до головы.
— А ты не забыла меня, — самодовольно улыбнулся Локсли.
Так хотелось прикоснуться к ней, сжать в нежных объятьях, поцеловать, вдохнуть её запах, прижать к себе и сказать, что он всё время думал о ней и что она ему очень дорога, зарыться пальцами в темных волосах, которые за эти года стали длиннее. Робин не сделал ничего из этого и не сделает, ибо ему так и не удалось узнать свободно ли сердце женщины.
— Как ты нашёл меня? — вглядываясь в ясные голубые глаза мужчины, спросила Миллс.
— Было довольно сложно сделать это, ибо ты переезжала с места на место, однако мне это удалось сделать, — ответил Робин, улыбнувшись.
Эти ямочки на щеках…
Реджина на мгновенье прикрыла глаза и, мечтательно улыбнувшись, покачала головой.
— Как долго ты меня искал? — прошептала женщина, быстро вытерев слезу, катящуюся по матовой щеке.
— Голд, после войны, занялся повторым расследованием, чтобы официально доказать мою невиновность, а также Дэниела. После этого я смог свободно передвигаться по странам и сразу же поехал в Ноттингем, — коротко поведал Локсли.
— Но я уже уехала на юг Англии, — дополнила Робина Реджина, грустно улыбаясь.
— А после ты колесила по Франции. Всё время я был рядом, но как только я оказывался в месте, где была ты, ты исчезала, — горячо произнёс он, оглядывая Реджину.
За эти пять лет она почти не изменилась. Только небольшой шрам появился над верхней губой с правой стороны.
— Ты ненормальный, — констатировала Миллс, по-доброму усмехнувшись и закатив глаза.
— Знаю, — не стал спорить с ней Робин.
Дотронувшись большим пальцем правой руки до верхней женской губы, провёл по шраму и, слегка нахмурившись, спросил:
— Откуда он у тебя? Кто это сделал? Ты знаешь этого человека?
— Не переживай, — улыбнулась женщина, коснувшись ладонью его руки. — Я сама виновата. Не смотрела под ноги, когда возвращалась домой из леса и, оступившись, полетела вниз по склону. Это всего лишь царапина.
— Боже… Хорошо, что ты жива, — ответил Робин, убрав руку от лица женщины.
— Мы с тобой совершенно не знаем друг друга, но ты все эти года искал меня, по сути, чужую женщину. Зачем? — задала волнующий её вопрос, хотя где-то глубоко в душе Миллс уже знала ответ.
— У тебя кто-то есть? — вопросом на вопрос ответил мужчина.
Сердце застучало на несколько ударов быстрее. Одно слово, всего одно слово решит его дальнейшую судьбу, да и не только его, но и Реджины и её сыновей тоже.
— Нет, — честно ответила Реджина, да и зачем врать? Тем более Робину. Затем она чуть тише добавила: — Не могла забыть тебя.
— Так значит, что… — начал Робин, но его нагло прервал детский весёлый крик.
— Мама, спаси!
Темноволосая девочка, с большими голубыми глазами и ямочками на маленьких пухлых щечках выбежала из дома и оказалась возле Реджины и Робина.
— Они хотят меня сожрать! — тяжело дыша, выговорила малышка и обняла Миллс за ноги.
— Или сюда, чудище, — с тёплой улыбкой сказала Реджина и подхватила девочку на руки.
Малышка, обняв женщину за шею, любопытно взглянула на незнакомца. Он показался ей добрым, как дедушка Марко, который живёт по соседству и частенько угощает её сладостями. Хотя мама нередко ругала её за то, что она ест много конфет, она всегда с удовольствием принимает лакомства от их доброго соседа. Незнакомец был, конечно, намного моложе дедушки Марко, но всё же он не был ни капельки похож на угрюмого Грэма, который приходил к маме с подарками и цветами. К счастью, мама его даже на порог дома не пускала его.
Робин смотрел то на Реджину, то на девочку лет четырёх на её руках. И чем больше он смотрел на малышку, тем больше Локсли видел в детских чертах личика свои собственные. То как Миллс напряглась и прятала от него взгляд натолкнуло его только на одну единственную мысль.
Он не мог поверить, что у него есть дочь.
— Я Флоренс, — приветливо представилась девочка, не понимая почему взрослые молчат, и протянула руку Локсли.
— Робин, — спустя пару секунд ответил мужчина и с улыбкой на устах пожал детскую ручку. После мужчина посмотрел на Реджину и, заглянув в её глаза, произнёс: — Она… — он не закончил фразу, боясь произнести эти слова в слух, да и ещё при самой Флоренс, но Реджина поняла его без слов.
— Да, — кивнула она и, посмотрев на дочь, сказала: — Детка, беги играть с Роландом и Генри.
Опустив Флоренс на землю, Реджина протяжно выдохнула. Девочка что-то пролепетала в ответ матери и убежала к братьям, которые уже качались на качелях. Генри поднял сестру на руки и посадил её на качели, медленно раскачивая их.
— У неё твои ямочки на щеках, — произнесла Реджина, наблюдая вместе с Робином за детьми, и замерла, ожидая следующих слов или действий мужчины.
— Флоренс — причина, по которой ты не могла забыть меня? — полюбопытствовал Робин, переведя взгляд с детей на Миллс.
— Фло — частичка тебя и только благодаря дочери я не теряла веру в то, что ты жив и что мы сможем хотя бы ещё раз увидеться, — прошептала Реджина и подошла к Робину почти вплотную.
— Если ты не прогонишь, я буду с тобой и детьми до конца своих дней, — пылко и честно ответил мужчина и провёл рукой по розовой щеке женщины.
— Ты правда думаешь, что после всего, что я тебя сказала, прогоню тебя? — улыбнулась Миллс и, прикрыв глаза, наклонила голову вбок, щекой прижимаясь к ладони Робина. — Я не хочу, чтобы ты уходил, — добавила она и, став на носочки, первой потянулась к губам мужчины.
Робин нежно обнял Реджину за талию и прижал к себе, ласково целуя её. Вкус и мягкость её губ были такими же как пять лет назад. И за эти года не изменился парфюм: резковатый аромат лаванды.
Женщина страстно, горячо отвечала на поцелуй, будто хотела передать через него, как скучала за Робином. От прикосновений мужских рук на её спине, её бросило с приятную дрожь, а в животе проснулись бабочки, точно так же, как и в ту роковую ночь много лет назад.