Моя милая

— никогда бы не подумала, что увижу тебя такой лохматой. хантер удивлённо поднимает глаза, неловко любуясь стоящей перед ней ведьмой. уиллоу всё ещё выглядит немного потрёпанной: несколько прядей выбились из хвостиков, часть рукава на локте левой руки оторвана вовсе, на коже видны маленькие ссадины, которые, наверное, можно было бы с лёгкостью залечить — стоит только попросить вайни или ещё кого-нибудь из ковена целителей, но они уже все давно разошлись. всё же, как бы ученики не храбрились, они все были слишком напуганы и обескуражены сегодняшними событиями. схватка с кучей взрослых ведьм, абсолютно незадумывающихся о том, как сильно они могут покалечить детей своей магией — не то, с чем обычно ожидаешь встретиться в школе. не стоит даже и говорить, какую реакцию у них вызвал рассказ хантер об истинных планах императора — все были просто в ужасе. она даже успела удивиться невероятной тишине, прерываемой лишь слабым ветром и щебечущими где-то в верхушках ель птиц, которую никогда бы не смогла поддерживать орава подростков в обычных условиях. тишина стояла и после того, как девушка закончила говорить — никто не знал, как реагировать на услышанное, и школьники лишь испуганно переглядывались между собой. кажется, кто-то даже заплакал. бамп опустошённо взглянул на собравшихся и непривычно тихим голосом приказал разойтись по домам, попросив остаться только хантер. вскоре школьный двор полностью опустел, лишь в самом здании в кабинете директора обеспокоенно переговаривались учителя, время от времени всё ещё недоверчиво посматривая на притихшую уставшую беглянку, пока в коридоре, сжавшись в комок, сидела непривычно молчаливая и растерявшая весь свой запал уиллоу. отец гаса, как только услышал от сына, что здесь произошло, немедленно примчался в хексайд и забрал его, не желая слышать ни слова о том, чтобы разрешить ему остаться здесь ещё ненадолго. друзья собирались после разговора учителей поговорить с хантер о случившемся, возможно, поддержать её и наконец дать выговориться хоть кому-нибудь о том, что она пережила, но теперь покорно дожидаться её осталась только она одна. спустя, наверное, час или около того (по правде говоря, уиллоу уже давно перестала следить за временем, полностью погрузившись в свои мысли), собрание наконец закончилось, и невероятно серьёзные и тихие учителя начали покидать кабинет. юная ведьма поднялась, с тревогой смотря на проходящих мимо взрослых. последней, значительно позже всех других, вышла хантер. не видя ничего перед собой, девушка прошла мимо подруги, еле передвигая ногами от усталости. флепджек также тихо сидел на её плече, понурив голову, будто переняв настрой хозяйки себе. она шла медленно, сгорбившись, пустыми глазами смотря себе под ноги, и это, на самом деле, действительно испугало уиллоу. бывшая хантер всегда ступала, уверенно смотря на всех, кто её окружал, неважно, враги то были или почитатели, действовала быстро, с присущей ей решимостью и никогда не показывала своих истинных эмоций — слабость белос не любил. и что же стало с ней теперь? растерянная уиллоу, не зная, что и сказать, решила привлечь её внимание немного глупым замечанием. фраза слетела с языка быстрее, чем ведьма успела подумать дважды, но, справедливости ради, своё дело она сделала: хантер наконец обратила на неё внимание, изумлённо уставившись на парк, и, к радости последней, вернув себе осознанный взгляд. — ну, просто знаешь, кхм, — хантер поднесла ладонь к щеке, привычно почесав её пальцем, как делала всегда, будучи немного растерянной, — немного трудно поддерживать привычный вид в данной ситуации. — да, конечно, я понимаю. прости, не знаю, зачем это сказала. наверное, хотела как-то тебя развеселить? — уиллоу вздохнула и подошла ближе. — не против, если я пройдусь с тобой? собеседница удивлённо подняла брови, всё также неуверенно держа ладонь в воздухе. ведьма терпеливо смотрела прямо в глаза с всё той же мягкой улыбкой и заботой во взгляде, как после их первой игры и все последующие встречи тоже, и картинка начала постепенно складываться воедино. уиллоу ждала её. когда все, даже гас, покорно разошлись по домам, она — вероятно, самая потрясающая, добрая, сильная и красивая девушка на свете — она всё также оставалась здесь. смотрела на неё этими чудесными глазами в ожидании ответа, при этом совершенно не настаивая, вероятно, даже ожидая отказа. хантер ничего не знает о любви и уж тем более понятия не имеет, что обычно ощущают, когда наполняются полностью этим невероятным, если судить по слухам, чувством с головы до пят, но прямо сейчас она почти уверена, что влюблена. потому что сердце уже третий раз за день начинает биться с ужасно бешеной скоростью, и в мозгу одно вязкое болото, в котором безвозвратно тонут все адекватные мысли, и ладони вдруг начинают немного трястись, и просто ужас как хочется сделать ту странную штуку, когда ты прикасаешься своими губами к другому человеку. непонятно как, но, вероятно последняя адекватная мысль всё же успевает на секунду выплыть на поверхность, издав свой предсмертный громкий крик, приводя хантер в себя: она слишком долго пялится. и мало, что просто пялится, так ещё и, скорее всего, стоит ужасно красная, поджимая губы и очень, очень, очень глупо выглядя при этом со стороны. становится немного обидно, что ей не позволено с восхищением разглядывать уиллоу хоть и всю жизнь, но делать нечего. да и слишком долго молчать некрасиво. — я буду рада вашей компании, капитан. они идут по коридору в тишине, лишь флепджек что-то будто заговорщески щебечет хозяйке на ухо, на что она, к удивлению уиллоу, начинает громко возмущаться и даже немного ругать палисмана. а потом очень мило смущаться и отворачиваться от того, как неожиданно пересекаются их взгляды. парк не знает, о чём они разговаривали, но видеть хантер в более хорошем расположении духа действительно радует, и, о чёрт, она выглядит так очаровательно с этим румянцем на щеках, будто только что расцветшая фиалка под её окном. и это действительно страшно несправедливо, что она пока не может просто прикоснуться к её щекам своими губами, чтобы узнать, насколько они горячие, и как быстро эта прелесть с пшеничными волосами покраснеет до самых кончиков ушей. — та-ак, — уиллоу немного протягивает гласную, стараясь, чтобы хантер всё своё внимание сейчас обратила на неё, — ты придумала, где будешь жить? я не думаю, что бамп всё же разрешил тебе и дальше проживать тут. серьёзно, тебе нужно нормальное жилище. — ну, по правде говоря, он сказал, что может приютить меня у себя, — ведьма кивает, не выглядя ничуть удивлённой. — я думаю, он действительно замечательный директор. но мне кажется, не знаю, это правда будет очень неловко и... — хантер растерянно крутит ладонью, измученно смотря на подругу, — ты понимаешь. я не хочу никого обременять. мне... стоит полагаться только на себя — теперь я это отлично понимаю. уиллоу грустно смотрит на это невесёлое лицо, и ей действительно хочется плакать. девушка рассказала о своём путешествии в подсознание белоса действительно очень мало, лишь упомянув, что там в общем-то было, но не произнесла ни слова о том, как на неё повлияло то, что она увидела. парк не знает, и, честно говоря, очень боится узнать. но хантер выглядит такой опустошённой и разбитой, и страх того, что она больше никогда не улыбнётся своему капитану, не засмеётся громко с шутки гаса, не захочет и дальше играть с ними всеми, только лишь закроется в себе навсегда и уйдёт, уйдёт так далеко, что никто никогда не найдёт, гораздо сильнее. поэтому уиллоу должна поддержать её, несмотря ни на что. ради будущего хантер. или, возможно, их общего будущего, если повезёт. — ты можешь пожить у меня, если хочешь, — уиллоу смотрит на ошеломлённую хантер и спешит продолжить свою мысль, пока её не перебили. — у меня точно найдутся вещи для тебя, спать ты можешь в гостевой или со мной в моей спальне, где тебе будет удобнее. да и папы против не будут, я думаю — они жуть как любят знакомиться с моими друзьями. — это правда звучит здорово, но я не могу. это ещё хуже, чем с бампом, это намного более опасно и... — я похожа на ту, кого стоит защищать? — довольная уиллоу смотрит на то, какой эффект произвели её слова, надеясь, что следующие будут не менее убедительными. — я довольно сильная и сообразительная, а мои папы взрослые ведьмы, достаточно могущественные, чтобы защитить и себя, и даже нас, если понадобится. хантер, — она останавливается и берёт чужие ладони в свои, — ты моя подруга, и я не собираюсь оставлять тебя одну. ни при каких условиях. я понимаю, что тебе сейчас очень тяжело, и именно поэтому... я хочу быть рядом с тобой, понимаешь? ты имеешь полное право на заботу и любовь, как бы сильно это не отрицала. хантер озабоченно и устало смотрит на то, как чужие пальцы осторожно поглаживают её руки, тоскливо размышляя о том, как сильно хочется ей остаться в этом моменте навсегда. и чтобы больше никаких тревог и побегов, кошмаров и непреодолимой ненависти к себе, только стоять здесь под закатными лучами солнца, чувствуя, как она заботливо касается испачканной огрубевшей кожи, дарит всю свою любовь и внимание только ей одной. — я не прошу тебя ответить сразу, но если ты передумаешь — двери моего дома всегда будут открыты для тебя. и я тоже. говорить такое с её стороны ужасно нечестно, и хантер хмыкает про себя, убеждённо размышляя о том, что будь её воля — всю свою жизнь она бы посвятила этой чудесной ведьме, с огромной радостью просыпаясь каждое утро возле её лица. но мечтать о таком — неслыханная наглость, да и в целом даже простая мысль о том, чтобы пожить с ней какое-то время уже сама по себе, хоть и желанная, а всё же довольно смущающая. хантер достаточно и простого беспокойства с её стороны, чтобы уже почувствовать себя несколько счастливой. в конце концов, она никогда не сделала ничего настолько важного, чтобы заслужить подобного отношение к себе. и она, чувствуя чужое волнение, наконец поднимает глаза и немного неуверенно, но благодарно улыбается. — спасибо тебе, уиллоу. ведьма расслабляется и нежно улыбается в ответ, поднося руки хантер к своим губам и трепетно их целуя. — всё для тебя, моя милая.