Кладбище

Алекс только что закончил объяснять им значение символа, и Ахим украдкой поглядывал на своих товарищей, надеясь, что выражение на его лице такое же растерянное и непонимающее. В отличие от остальных, он слышал раньше о Темных Ангелах, хотя и не был знаком с деталями. Известие о том, что кто-то нашел то ли книгу, то ли отрывки из нее, крайне его тревожило, но ему ни в коем случае нельзя было подавать вид. Поэтому он только шумно выдохнул и тряхнул головой, словно все услышанное в нём без встряски не укладывалось. — Я ничего не понял, — заявил он и прошлёлся по комнате. — Кстати, Алекс, вы меня извините, но этот гобелен смотрится тут ужасно. — Там должен был стоять пятый шкаф, но он не поместился, — машинально объяснил Алекс, поскольку делал это не в первый раз. — Без гобелена выглядит еще хуже, как дырка. — Давайте не будем углубляться в интерьерные проблемы, — попросил Тилль. — Я понял только главное: этот символ означает защиту от посмертного служения некроманту. Так? — Да, — кивнул Алекс. — Погодите, — Оливер потер виски, как будто у него начинала болеть голова от избытка непонятной информации. — Если этот чувак, — он кивнул на листок с изображением символа, имея в виду того, кто был похоронен в могиле, на которой они и нашли изображение, — сам был некромантом, от кого он себя защищал? От других некромантов? Или от этих… Ангелов? — От других некромантов, — терпеливо пояснил Алекс. Ему самому потребовалось время, чтобы вникнуть в детали. — Нельзя защититься от сил, призвав эти самые силы. Этот человек, по всей видимости, просто очень боялся, что кто-то попробует призвать его после смерти, и распорядился нанести символ на свою могилу, как печать, завершающую какой-нибудь охранный ритуал. — С этим ясно, — кивнул Оливер как примерный студент на лекции. — Теперь давайте подробнее об этих Ангелах. — Да, мне вот тоже с ними не все понятно, — поддержал его Рихард. — Ладно Смерть, он всегда и везде считается плохим персонажем. Я даже понимаю Власть и Богатство, это тоже осуждается многими религиями, но Любовь и Жизнь? — Он непонимающе посмотрел на Алекса. — Они как оказались в списке «темных» Ангелов? — Рихард, прежде всего поймите, что и слово «темные», и слово «ангелы» в данном случае просто абстракция. Чья-то попытка дать определение сущностям, которые не могут быть определены в нашем языке. Поэтому на самом деле они не плохие и не хорошие, не темные и не светлые, даже не ангелы. Эти названия — всего лишь определение сфер, в которых лежат их возможности. Разные ритуалы направлены на привлечение разных сил. Грубо говоря, когда вам нужен огонь, вы используете зажигалку, когда вода — открываете кран. Представьте, что вы не знаете названия «зажигалка» и «кран». Для вас существует только конечный результат, который вы получаете. Рихард выразительно поднял бровь, но промолчал. — Мы сегодня были в историческом архиве, пытались выяснить, кто может быть похоронен в той могиле, — сообщил Тилль. — Нам дали список из десяти возможных имен, мы пробыли там до закрытия, пытаясь найти что-то об этих людях, но ничего выдающегося не узнали. Если кто-то из них и был некромантом, то с законом он проблем не имел, дурную славу себе заработать не успел. — Иногда люди практикуют подобные вещи не потому, что жаждут славы или власти, — тихо заметил Алекс. — Иногда они просто очарованы магией самого процесса. И всячески скрывают свои увлечения. — Это вы из собственного опыта говорите? — спросил Оливер, с интересом разглядывая Алекса. — Давайте вернемся к символу, — предложил Ахим, заметив, что Алекс смутился от этого вопроса. — То есть он означает защиту от некроманта, правильно? Вопрос: зачем маньяк нанес его на шею своих жертв? Он пытался их защитить? Зачем тогда убил? — Вот это я пока так и не смог понять, — признался Алекс. — Хотя тот факт, что он их убил, никак не противоречит попытке защитить их дух после смерти от воли некромантов. Только я не совсем понимаю: по идее, этот символ является «печатью», закрепляющей волю самого некроманта, устанавливающего собственную власть над собой в посмертии. То есть чтобы он работал, ритуал должны были проводить сами девушки, а это как-то странно. — А вы что-нибудь знаете о самом ритуале? — поинтересовался Тилль. — Куклы в нем как-нибудь участвуют? — Куклы типа кукол вуду? — Куклы типа кукол Барби. Те, которые присылают родственникам похищенных, помните? Алекс нахмурился. Это точно не походило на древний могущественный культ. Да и то, что он успел узнать о ритуале защиты, никак не было связано с куклами. — Нет, куклы там ни при чем. — Все это бессмыслица какая-то. — Тилль тоже прошелся по комнате, на мгновение отвлекся на проклятый гобелен — зачем только Ахим про него сказал? — Самое непонятное в этой схеме, почему Минна пишет сообщения в Скайп, если наш убийца защитил его от подобного посмертия? — Если Минну зовут Клос, то его никто не защищал, — пробормотал Оливер. Найти вирус и доказать, что парень Ангелики имеет к сообщениям какое-то отношение, он пока так и не смог, поэтому на своей версии не настаивал, но он казалось ему более вероятной, чем все эти ангелы, некроманты и защитные символы. Рихард отпустил свой кулон, который до этого задумчиво крутил в руках, после вчерашнего периодически проверяя, на месте ли он, и взял в руки распечатку с фотографией символа на памятнике. Он смотрел на него последние полчаса, периодически бросая взгляд на другие фотографии, те, что прислал ему в пятницу патологоанатом, и что-то определенно было не так. Символ был сложным, а с пометками Алекса о том, какой угол пентаграммы принадлежит какому Ангелу, становится совсем непонятным. — Слушайте, Алекс, а я правильно понимаю, что в таком деле, как магия, важна точность? — поинтересовался он. — То есть если вы хотите вызвать кого-то определенного или наложить на кого-то определенное заклятие, то вы должны все делать точно, а не примерно? Иначе может быть совсем другой эффект? — Естественно, — Алекс сказал это так, как будто Рихард спросил, действительно ли нужно соблюдать дозировку лекарств при лечении. — Именно поэтому, полагаю, и используется символ, помечающий верхний угол пентаграммы, чтобы знать, где Власть, а где, скажем, Богатство. Рихард снова посмотрел на снимок. Судя по пометкам Алекса, пять вершин звезды означали пять Ангелов: Власть, Богатство, Смерть, Жизнь, Любовь. В тех местах, где вписанный в звезду круг пересекал основания его «лучей» образовывались две точки, каждая из которых тоже имела свое значение. Для Жизни и Смерти все было довольно просто: одна точка означал начало, вторая — конец. С Любовью, Богатством и Властью все было чуть сложнее для понимания непосвященного лица вроде Рихарда. Одно основание у Любви означало «чужую любовь», второе — «свою». То же самое было и с Богатством. Как объяснил им чуть раньше Алекс, предполагалось, что призывая Ангелов, можно манипулировать либо чем-то своим, либо чем-то чужим. Например, пожелать себе чужого богатства или просто оградить от посягательств свое. Последняя же вершина — Власть — в своем основании тоже имела пару свое-чужое, но в данном случае означало либо власть над другими людьми, либо власть над самим собой. По всей видимости, символ сам по себе имел свою светлую и темную стороны и мог служить или защитой своего, или способом забрать чужое. Рихард разложил перед собой все распечатки: три с фотографиями символа на телах девушек и один с символом на памятнике. Ему казалось, что что-то не сходится, но что именно, он не мог понять. Он перевернул снимки так, чтобы они все лежали вверх углом, обозначающим одного и того же Ангела. — Дайте ручку и бумагу, — попросил он, поняв, что в уме все равно не сформулирует. Ахим тут же подвинул ему блокнот и ручку. Рихард вырвал четыре листочка, положил на каждую фотографию и, водя пальцем по снимкам, принялся что-то записывать. Остальные молча следили за его действиями. — Так, смотрите, — наконец сказал он, положив ручку на стол. — На первый взгляд символы одинаковые и линии внутри тоже одинаковые, но есть кое-какое различие. На памятнике одна линия соединяет Власть над собой с концом Жизни, вторая — начало Жизни с концом Смерти. А на всех телах девушек одна соединяет Власть над другими с концом Жизни, вторая — чужую Любовь с концом Смерти. Это разные символы. Алекс, который до сего момента не видел символ, изображенный на телах девушек, взял в руки две фотографии. Смотреть на мертвые тела он не любил, поэтому, когда Тилль сказал, что символ тот же, он поверил ему на слово. Сейчас же он видел, что линии внутри круга действительно соединяют разные точки. — Да, это меняет значение символа, — пробормотал он. — Получается, что в конце их жизни, похититель установил свою власть над ними, чтобы получить что-то с их помощью в посмертии. — Не что-то, а чужую Любовь, — подсказал Рихард. — Если уж вы так дословно толкуете эти символы. Только теперь я еще меньше понимаю. Защита — ладно. Но что значит — чужую Любовь? — Именно поэтому я и не конкретизировал. Любовь в данном контексте самая непонятная сущность. Настоящую любовь никакая магия дать не может, поэтому широта трактовок почти не ограничена. От банального секса до всеобщего обожания и поклонения. — А это посмертие, — решил уточнить Тилль, — оно физическое или… духовное? — Обычно некромантия имеет дело с духом умершего человека. Хотя теоретически некромант может не только дух призвать, но и тело поднять. — Тело поднять? — переспросил Оливер, задумчиво почесав подбородок. — Это уже зомби какие-то. — В том числе и зомби, — кивнул Алекс. — Нас наконец-то ждет зомби-апокалипсис, о котором так давно говорят кинематографисты? — Оливер ухмыльнулся. — Не думаю, никогда не видел некроманта, которому действительно удалось бы поднять мертвое тело. — Можно подумать, вы видели того, кому удалось призвать дух, — усомнился Фербер. Алекс загадочно промолчал. — Это все, конечно, интересно и познавательно, но давайте не будем впадать в крайности, — попросил Рихард. — Если человек умер, то это все, конец. — Он бросил взгляд на Тилля, вспоминая их вчерашний разговор, но тут же отвел глаза. — Когда сердце перестает биться, мозг умирает достаточно быстро. И дальше — все. Выдумки про зомби не больше чем фантазия. — Но в эту фантазию определенно кто-то очень сильно верит, — заметил Тилль. — Мне интересно, насколько сильно. — Это ты сейчас что задумал? — насторожился Оливер. — Надо проверить, на месте ли тела погибших девушек. — Что, прости? — переспросил Рихард, словно не расслышал его слов. — Съездить на их могилы и посмотреть… — Не раскопаны ли они изнутри? — хихикнул Ридель. — Линдеманн, ну ты крут, как Стивен Кинг. — Или снаружи, — Алекс поддержал идею Тилля. — Некроманту в любом случае нужны останки человека, собирается ли он призвать себе на службу его тело или его дух. — А как все это нам объяснит, откуда взялись сообщения? — не понял Ахим. — Я думал, у нас этот вопрос в приоритете. — Если полиция не подтвердит версию с вредоносной программой в ноутбуке, у нас остается только сверхъестественная версия, — спокойной пояснил Тилль. — А она, судя по всему, напрямую связана с тем, что делает маньяк. Если он разрыл могилы и похитил тела, то это вполне себе повод для призрака терроризировать девушку сообщениями. Рихард понял, что остался в меньшинстве. Тилль и Алекс всерьез верят в возможность того, что маньяк мог претендовать на тела девушек, Фербер, естественно, будет на стороне Тилля вне зависимости от того, во что верит сам, а Оливер не упустит лишнего повода посмеяться над ними, когда они все увидят аккуратные свежие могилы. — Черт с вами, — вздохнул он, с тоской глядя в окно, за которым как раз снова начался дождь. — Кто-нибудь знает, где они похоронены? — Это было в одной из статей, — Ахим нахмурился, вспоминая. — Где-то в Кёльне, кажется. — Да, там есть одно действующее кладбище, — кивнул Рихард. — Поехали?