Кладбище

Что-то было не так. Что именно, Рихард понял не сразу. Сначала он просто проснулся от того, что сердце несколько раз больно ударилось о грудную клетку. Он глубоко вдохнул и рывком сел на кровати, судорожно сжимая пальцами простыню и пытаясь заставить себя успокоиться. Должно быть, ему просто приснился кошмар, хотя он не мог вспомнить, какой именно. Вдруг что-то привлекло его внимание. Это был даже не звук, а просто едва уловимое движение воздуха, словно в комнате находился кто-то еще. В детстве у Риши был котенок, и когда он среди ночи входил в комнату, он всегда чувствовал это. Маленькие лапки ступали по полу едва слышно, но он всегда знал, что уже не один в комнате, и ждал, когда тот запрыгнет на кровать в ногах. Похожее чувство было у него и сейчас: в комнате явно кто-то был. Глядя в одну точку прямо перед собой, Рихард с замиранием сердца ждал, когда же этот кто-то запрыгнет на кровать, но время шло, а ничего не происходило. Рихард медленно повернул голову к окну. Сквозь неплотно задернутые шторы в комнату проникал полоска света, освещая офисное кресло, стоящее у письменного стол. Было хорошо видно, что в кресле никого нет, и тем не менее оно медленно вращалось против часовой стрелки, словно с него только что кто-то встал. Уже почти успокоившееся сердце снова тревожно забилось. В квартире они с женой находились одни, все окна и двери были плотно закрыты, никакого сквозняка быть не могло. Да и достаточно тяжелое кресло не пришло бы в движение от простого сквозняка. Однако сна больше не было. Он пытался лежать тихо, надеясь, что ровное дыхание жены усыпит его, но вместо этого все время прислушивался к звукам в квартире. Странное, пугающее чувство, что кто-то незримый стоит за его спиной, заставляло сердце биться быстрее и шевелило волосы на затылке. Рихард осторожно повернул голову к окну, ожидая снова увидеть крутящееся кресло, но в комнате все было спокойно. Понимая, что уснуть ему не удастся, он тихонько вылез из-под одеял, прикрыл за собой дверь спальни и отправился на кухню. Он никогда не боялся темноты, даже когда был совсем ребенком, но сегодня темнота пугала его. Рихард подавил желание включить свет во всей квартире, и с бешено бьющимся сердцем все-таки дошёл до кухни в темноте. Там он включил торшер у окна, заварил себе чашку чая с липой и забрался на подоконник. Подоконник на кухне можно было назвать его кабинетом. Он проводил здесь много времени, поэтому там лежали все необходимые вещи: два теплых пледа, несколько книг, планшет, пепельница, пачка сигарет, иногда оставались стоять чашки из-под кофе. Укутавшись пледом, Рихард приоткрыл окно, чтобы дым не шел в квартиру. Свежий прохладный воздух развеял остатки сна и непонятного чувства страха, позволив ему наслаждаться горячим чаем, сигаретой и собственными мыслями. Он был рад, что Агнет настояла на ужине с Тиллем, братьями и Алексом. Это оказалось интересно, весело и… да, несмотря ни на что, походило на обычный дружеский ужин. Цвену искренне нравились эти люди, даже Оливер, и он хотел считать их своими друзьями. Единственное, что заставляло его беспокоиться, — это поведение Линдеманна. Он разговаривал с ним с таким непривычным сарказмом, словно считал его в чем-то виноватым. У Риши было всего два предположения: либо он до сих пор злится на него за слова на кладбище, либо врет ему и все это время плохо себя чувствует. Работая в одном из самых сложных отделений больницы, он прекрасно знал, как ведут себя люди, у которых что-то не в порядке. Беда был в том, что ни в первом, ни во втором случае он не знал, как все исправить. Рихард выбросил в пепельницу догоревшую до фильтра сигарету, закрыл окно и снова взял в руки чашку с чаем, наткнувшись взглядом на лежавшую рядом куклу. Он задумался, рассматривая криво разрисованное лицо. Куклы должны что-то значить во всей этой истории. Просто они пока не могут разгадать их значение. Если этот человек действительно воображает себя некромантом и пытается каким-то образом призвать к жизни мертвых, используя для этого символы из редчайшей книги, не может быть, чтобы кукол он присылал просто так. Если та книга действительно такая необычная, как утверждает Алекс, возможно, он как раз и находится у этого маньяка. И в ней есть что-то, что объясняет кукол. Рихард взял планшет, открыл браузер и принялся вводить в поисковике все, что приходило в голову: «зомби», «вуду», «некромантия», «куклы», «колдовство»… Через какое-то время он убедился в правоте Алекса: для колдовства кукол делают вручную, а не покупают в магазине, и обязательно используют что-нибудь от того человека, которого символизирует кукл. Рихард снова посмотрел на пластмассовую красотку с кривым ртом, а затем взял его в руки. Как ни крути, это все же был обычная игрушка. Стоил немного дороже, чем другие похожие куклы, но уж слишком шикарные у него были волосы, не отличить от настоящих. Рихард накрутил на палец один локон, внимательно разглядывая его. Затем зачем-то проделал то же самое со своими волосами. Его волосы от природы были прямыми, но последние несколько лет он почти ежедневно ставил их разнообразными гелями и лаками, что, естественно, не могло на них не сказаться, какими бы защитными средствами он ни пользовался. Волосы куклы были мягче и действительно очень походили на настоящие. — Этого не может быть, — вслух произнёс Рихард, снова беря в руки планшет. Продавщица в магазине сказала, что рыжих кукол у них не было. А что если они вообще не бывают рыжими? А соседке Инки, последней похищенной девушки, прислали именно рыжую куклу, потому что сама Инка был рыжей. Сайт производителя, выпускающего кукол, открывался слишком медленно, и Рихард от нетерпения постукивал пальцами по стеклу, проклиная медленное интернет-соединение. Наконец страница загрузилась. Куклы оказались совсем новыми, их начали выпускать только полгода назад. И производились они всего с тремя оттенками волос. Рыжих среди них не было. Не было и иссиня-черных волос, как у куклы, фотографию которой показывал им следователь Вольф. Чувствуя странное возбуждение внутри, словно исследователь на пороге необычного открытия, Рихард зашёл в соцсеть и нашёл странички первых трех девушек. Эмили, блондинка от природы, красился в черный цвет. Именно её родителям прислали ту куклу, которую показывал Вольф. Рихард откинул в сторону плед, спрыгнул с подоконника и включил верхний свет. Ему нужно было срочно проверить свою теорию. Сначала он пытался отодрать волосы кукле руками, затем ковырял ножом и шилом, но волосы были приклеены намертво. Тихо, чтобы не разбудить Агнет, он нашёл в кладовке все возможные виды растворителя, которые у них имелись. Расковырял даже упаковку с моделью для сборки, которую Агнет привезла из какой-то командировки и намеревалась подарить на Новый год своему старшему племяннику. Потратив достаточно много времени, Рихард все-таки смог аккуратно отделить волосы от головы куклы. Сами волосы, прополощенные в нескольких видах растворителя, жидкости для снятия лака, ацетоне и, кажется, даже бензине, пришли в негодность, зато на столе осталась лежать абсолютно лысая кукла с множеством мелких отверстий в голове. Рихард нашёл в шкафу коробку, в которой он продавалась, и вытащил пакетик с запасными локонами и специальным клеем. Прочитав инструкцию, он принялся запаковывать кончик каждого локона в специальную капсулу, наполненную клеем, и аккуратно вдевать в отверстия в голове. Спустя несколько минут клей затвердевал, и волосы намертво приклеивались к резиновому черепу куклы изнутри. Работа был почти ювелирная, поэтому Рихард потратил на него немало времени. Приклеив примерно половину локонов, он все-таки решил проверить свою теорию до конца. Взяв со стола ножницы, Рихард отрезал прядь собственных волос. С ними пришлось возиться еще дольше, поскольку его волосы оказались не такими послушными и упорно норовили вылезти из капсулы, однако спустя несколько минут и их удалось приклеить к кукольной голове. Рихард победно улыбнулся. Паззл сложился — куклы тоже могли быть частью странного ритуала. Они больше не были дешевой китайской игрушкой. Рихард схватил со стола телефон и вызвал из памяти номер Тилля. Лишь когда в трубке послышался первый гудок, он взглянул на часы: время приближалось к пяти утра. Тилль ответил довольно быстро, и голос его звучал подозрительно бодро. — Рихард? Ты в курсе, который час? — вместо приветствия спросил он. — В курсе. Но что-то у тебя не слишком сонный голос, — парировал он. — Можно подумать, ты знал, что я не сплю, — Тилль усмехнулся. — Ты сам-то чего не спишь? Рихард бросил взгляд на обеденный стол, где стояли бутылки с растворителем, миски, в которые он его наливал, валялись ватные диски, локоны волос, полулысая кукла, и улыбнулся. — В кружок «Очумелые ручки» играл. Мне кажется, я знаю, зачем маньяк присылал кукол родителям девушек. Вернее, я не знаю зачем, но они точно имеют какое-то значение, это не просто так. Нужно сказать Вольфу, чтобы провел экспертизу волос каждой куклы. Это настоящие волосы похищенных девушек. — Герр Вольф, — тут же позвал Тилль, — а вы делали экспертизу волос кукол, которых присылает маньяк? — Нет, а зачем? — удивился Вольф, куривший чуть в стороне. — Рихард считает, что на них волосы похищенных девушек. — Да нет… Не может быть. И на фига ему это? — Это замена, — осенило Алекса. Он подошел ближе к Тиллю, поправляя очки на перепачканном лице. — Эти куклы призваны заместить девушек в той жизни, из которой он их выкрал. Рихард, слышавший весь разговор в трубке, мгновенно нахмурился. — Линдеманн, я не понял, у вас там что, продолжение банкета? Без меня, но с Вольфом? — Вроде того, — хмыкнул Тилль. — Полагаю, ты все слышал? Вольф, вы же проведете экспертизу, чтобы подтвердить это предположение? — Подтвердим, только что дальше? Устроим Черную Мессу? — Черная Месса — это сатанинский обряд, — заметил Алекс, — не имеет к некромантии никакого отношения. — Ах, простите, я пропустил ту лекцию по мистицизму и демонологии, на которой об этом рассказывали, — едко отозвался Вольф. — Так, что у вас там происходит? — снова спросил Рихард. — Вы вообще где? — Мы? — Тилль обернулся и снова посмотрел на три разрытые могилы с пустыми гробами. — На кладбище мы, эксгумацию проводим. Рихард, до этого возбужденно мерившая шагами кухню, опустился на стул, уставившись на изуродованную куклу. — Да ладно? — он недоверчиво улыбнулся. — Вы все-таки рискнули? И даже со следователем? Что показал эксгумация? — Их нет, — спокойно сообщил Тилль. — Всех троих. Все три тела похищены. Рихард прикрыл глаза, больше всего на свете жалея о том, что сейчас сидит в пижаме на своей уютной кухне, а не стоит вместе со всеми там, на кладбище, под ледяным ветром и дождем. Он едва сдержал порыв сейчас же одеться и рвануть туда, но за ужином он выпил два бокала вина и слишком мало спал, чтобы алкоголь успел выветриться. Да и в четыре утра все мосты, скорее всего, разведены, с острова не выехать, а все самое интересное они уже сделали без него. — Значит, он все-таки пытается создать зомби? — вслух спросил он. — Или что-то в этом роде? Алекс сказал: замена. Но для чего этому уроду «заменять» девушек куклами? — Это один из этапов ритуала, — пояснил Алекс, который слышал вопрос Риши, поскольку Тилль включил громкую связь. — Замещение жертвы в материальном мире. Кукла имеет символическое значение, он как бы занимает место человека и тот уже не может вернуться на него. Это первый этап получения власти. — Меня пугает, как много вы знаете об этом, — заметил Вольф. — И что нам это дает? — Оливер, вытирая руки о штаны, тоже подошел ближе. — Насчет кукол — пока не знаю, — отозвался Вольф. — А вот то, что тел нет, дает нам многое. Мы теперь знаем, что он как минимум действует не один. Мы тут вчетвером это рыли, еще закопать надо, чтобы все вернуть как было, к утру успеем, но одному такое не сделать. Либо он выкапывал тел по очереди… — Нет, он должен был забрать всех сразу, причем сразу после похорон, пока не пошло активное разложение, — вклинился Алекс. — Ну вот, значит, он кого-то нанял. Мы проверим всех сотрудников кладбища, абы кого на такое не подобьешь. — Прекрасно, — кивнул Оливер, — а теперь давайте все это дело закапывать, а то самим придется кого-нибудь нанимать, чтобы нас всех до трех лет не посадили. — Рихард, ложись спать, — мягко посоветовал Тилль, прежде чем вернуться к лопате. — Тебе ведь на работу. — Да, я… — Рихард посмотрел на дверь кухни, вспоминая то, что заставило его проснуться. В коридоре было темно, и ему снова стало неуютно. Неожиданно захотелось рассказать Тиллю про этот проклятый стул. Он был уверен, что ему это не приснилось, но не мог придумать внятного объяснения произошедшему, и глупо надеялся, что это смог бы сделать он, но что-то заставило его промолчать. — Я уже ложусь, — он улыбнулся, — вы там тоже осторожнее. — Как всегда. — Тогда пожелай мне спокойной ночи, и я пойду, — Рихард снова улыбнулся. — Вам этого желть бесполезно. — Спокойной ночи, — Тилль посмотрел на часы, — или даже спокойного утра. — Пока. Рихард выключил телефон и посмотрел на стол. Стоило бы убрать результаты своей деятельности, но Тилль был прав: уже утро, ему скоро вставать на работу. Усталость и практически бессонная ночь тяжелым грузом легли ему на плечи, и Рихард почувствовал, как глаза закрываются сами собой. Погасив свет, он на ощупь добрался до спальни, задвинул стул так, чтобы у него не было возможности двигаться, и забрался под одеяло.