В мире животных

      Тук.       Тук-тук.       Тук.              Старый Грач приоткрыл один глаз. Зябко, сыро, серый безрадостный рассвет. Март в этом году холодный, как будто и не весна совсем. Можно ещё спать и спать.              Ту-тук-тук.       Тук.              Снова этот стук с самого сранья. Мерзкий долбодятел, который недавно прилетел из рощи за большой стройкой в тихий посёлок на окраине города, снова ищет жратву на его, Грача, дереве.              Тук-тук.       Тр-р-р-ррр-ррр!              Ну всё, достал, скотина!              Грач хрипло каркнул и сорвался с ветки. Дятел пискнул и кинулся наутёк. Грач за ним.              Чавк! Чавк!              Голосок у Дятла тонкий, писклявый. Летает странно, как будто крылья экономит. Или как будто у него с башкой проблемы. Конечно, целыми днями в дерево долбиться — будут проблемы.              Грач почти догнал поганца, но тот снова прижал крылья и нырнул вниз. Мелкий, но шустрый.              Грач тяжело махнул крыльями и грозно каркнул. Дятел резко ушёл влево, а Грачу пришлось тормозить, чтобы с размаху не впилиться в фонарный столб. «Вот же паскуда мелкокалиберная!», — подумал Грач, впрочем, без особой злобы. Он уже совсем проснулся, досмотреть сон не получится, а вот согреться удалось. Можно будет озаботиться плотным завтраком. В небольшом посёлке из пары десятков одинаковых двухэтажных домиков голод Грачу не грозил. На двух официальных мусорках и просто под кустами было полно вкусной, почти свежей еды. Так что Грачу не надо было торопиться, чтобы урвать самое вкусное, можно было и погонять этого мелкого нахала.              Дятел зашёл на второй круг. Грач гнал его в сторону рощи, но этот гад упорно не хотел никуда улетать. Видно, жалко было бросить недовыковырянного жучка.              Чавк!              Карр!              Грач уже слегка запыхался. Пёстрая птичка мелькала впереди, как будто дразнилась.              Грач летел тяжелее, на маневрирование уходило больше сил. «Хорошо бы пыхнуть огнём», — подумал Грач. Он видел такое у человеков. Если сесть на вишню у окна, то можно заглянуть в их комнату. И посмотреть телевизор. Там-то Грач и увидел блондинистую девицу с безумным взглядом, летящую на огромном чудовище. Чудовище плевалось струёй огня, город внизу горел и рушился. Грачу не хотелось сжигать весь посёлок, достаточно было бы поджарить Дятла.              Кстати, а куда делся этот шибздик? Грач так замечтался, что не заметил, как Дятел развернулся и снова сидит на стволе его любимого тополя. Приноравливается, как бы посильнее (или погромче) стукнуть по гулкому стволу.              Грач уселся на ветку повыше и скосил на поганца блестящий глаз.              — Что, не достать жучка? — поинтересовался ехидно.              Дятел вздрогнул и с опаской уставился на соседа: чего это он решил на переговоры пойти? Не иначе, пакость какую-то задумал.              — Может, тебе подсобить? — снова спросил Грач. Дятел на всякий случай перескочил за толстый сук и оттуда пискнул:              — Сам справлюсь, не маленький!              — Как это не маленький? — хрипло рассмеялся Грач. — Ты ж меньше моего хвоста!              — Зато у меня клюв крепкий! — обиженно чирикнул из-за ветки Дятел. Долбить тополь ему уже не хотелось. Этот странный Грач, возомнивший себя хозяином дерева, изгадил настроение. А в таком настроении у Дятла портился слух, он ошибался и упускал добычу.              А Грач, тяжело взмахнув крыльями, перелетел к Дятлу поближе.              — Слышь, перфоратор, у меня к тебе деловое предложение.              Дятел напрягся: не хватало ещё вляпаться во что-то нехорошее.              — Тебя ж небось все гоняют, за долботню-то твою? — продолжал Грач.              — Тебе-то что? Хочешь толпу собрать, стаю больших птиц против одного мелкого меня?              — Вот ты… Дятел! — хмыкнул Грач. — Говорю же: деловое предложение. Ты до лета в нашем посёлке жить будешь?              — Ну, допустим… — Дятлу стало совсем не по себе.              — Вот и отличненько! — обрадовался чему-то Грач. — Тогда я буду тебя защищать от других грачей, и от ворон, и даже от Ястреба отмажу.              Это было серьёзно. За пару недель Дятел успел познакомиться и с воронами, и с Ястребом. Хорошо, что с этим — только шапочно. А то б не сидел сейчас Дятел, не разговаривал с Грачом.              — С чего это вдруг аттракцион невиданной щедрости? Что я тебе буду должен? Ты ж понимаешь, я не умею жрать с помойки, как вы с воронами, мне личинок есть надо.              — Да долби на здоровье, — махнул крылом Грач. — Я ж не изверг, понимаю. А особенно тщательно долби во-о-он ту акацию, когда она цвести начнёт.              Дятел совсем перестал понимать, что происходит. У акации древесина крепкая, жуков в ней живёт мало. И не наешься на той акации-то. Зачем его Грач туда послать решил? Надо бы выяснить нюансы этого странного договора, прежде чем подписывать… Кровью… Ночью… Песнями…              Дятел встряхнулся. Чёрт! Какие ещё песни? А Грач продолжал объяснять, как ни в чём не бывало:              — …В мае эта скотина как начнёт орать, так никуда не спрятаться. И день горланит, и ночь горланит. Хоть солнце, хоть дождь — всё ему нипочём. И гнездо у него аккурат на той акации, в самых, значит, колючих ветках. Мы уж просили-просили, требовали даже, и Ястреб лично ругаться прилетал, да без толку. «Я, — говорит, — символ весны и любви, меня нельзя трогать!»              — Да кто он-то? — рискнул уточнить Дятел, потому что пропустил половину речи Грача. Грач, поняв, что всё это время упражнялся в красноречии впустую, вздохнул:              — Соловей.