***
Дома у Ярины тепло и уютно. Алёна впитывает в себя запахи зверобоя и ромашки, чувствуя как в душе теплет. Видимо Тула опять задумалась, потому что в чувство её приводит громкий хлопок в ладоши. - Алёна! Раздевайся! Сама Ярина уже успела снять свою лисью шубу и отойти в глубь избы. Алёна покраснев ещё сильнее, все же сняла свою шубу и пошла всед за Яриной. Ярина же заботливая, она и печку истопила, да так что дышать трудно, и чай ромашковый налила, такой же горячий как сам огонь. В душе у Алёны пожар и без чая бушует, чувства свои странные выхода ищут, простых и невинных дружеских поцелуев хватать перестало давно, а Ярина как будто бы и не видит, то пепелище которое у Алёны в душе каждым своим невинным касанием оставляет. Рязань падает на кровать рядом с Алёной и потягиваеться так... развратно? - Алёна, согрелась? А Алёнушка здраво мыслить больше не может. Ей не виносимо смотреть на то как платье домашнее грудь обтягивает и как задерается оно уж слишком высоко, а Ярина все равно , что дразнит, нарочно же дразнит, платье свое поправлять не спешит. - Алёна? К черту, все к черту. Тула тянится за поцелуем, и ведь целует же, слишком грубо, слишком резко, оно, твою мать, все слишком. Ярина глазки свои удивлённо расплахивает, а в поцелуй улыбается, вот же.. - Алёнушка, может у тебя жар? Жар и ещё какой, такой , что ты Ярина и представить не можешь, поэтому Тула подаётся порыву страсти, и стягивает с Ярины платье. Ярина инстинктивно сжимается, пугается, и Туле даже немного страшно, что та её прогонит, но страх быстро сменяется игривостью, и Ярина щурится так по лисьи. - Алён, на тебе слишком много одежды. Говорит слишком раскрепощенно, играет на струнах душу Алёны. Хочешь чтоб не было одежды, Ярина. Пожалуйста. Тула торопливо скидывает с себя почти всю одежду, оставляет лишь порты. Рязань беззастенчиво тело её разглядывает. Подмечает изящные ключицы. По груди обнажённой пальчиками своими длинными проводит, нежно вокруг сосков кружочки рисует, заставляет Тулу намекнуть. Тула стонет так сладко, что Ярина глазки прикрывает, как бы говоря , что вот она музыка. Алёна не отстаёт, проводит своими пальчиками от шеи до краешка трусиков, как бы невзначай вниз приспускает. Обратно поцелуями ведёт, дойдя до груди, охватывает нежный ореол губами своими мягкими, посасывает неуверенно, но чертовски приятно. Ярина стонет, ручками своими хрупкими по спине Алениной водит, и совершенно точно теряет контроль над ситуацией. Тула отстраняется, и спускается с кровати?! - Алёна, ты куда? Яриночка спрашивает растерянно, но в голосе её слышны нотки отчаяния. - А у тебя масло подсолнечное есть? - Думаешь я недостаточно мокрая ? - Как пожелаешь. Тула возвращается на кровать и резко снимает трусики с себя и Ярины, невероятно ловким движением оказывается на бёдрах Яриночки. Тула трется слишком правильно , слишком возбуждающе, ровно так как надо. И пусть грешно все это, и Бог потом накажет, но что уж там, когда такие страсти. И это понимают обе. Тула кончает со слишком громким стоном. Вот он момент, когда мир замирает. Рязань пытается сесть в позу лягушки, чтоб как обычно потереться о мягкие простани, как обычно она это делает, когда тело так требует недостающий ласки чересчур нежного клитора, но Тула оправдывает её обратно. - Алёнуш... Ловкие пальчики Тулы надавлиыают на клитор, кружат у входа, пока сама Алёна расцеловавает низ неестественно плоского животика. - А! мгх.. Рязань не успевает сообразить когда один пальчик проникает внутрь. Тула смотрит внимательно, в глаза любимой заглядывает и ждёт реакции. Рязань вигибается, тихонечко постанывает, ибо на большее голоса не хватает, а Тула довольна собой, и пальчик второй вставляет. Рязань вертется неистово и не от боли совсем, просто это же девочка невинная (уже можно сказать нет),ну может только слегка развратна, не знает как чувства свои выплескивать. А Туле все нравится, она третий пальчик вводит и немного согнуть их легонько толкнулась. Яриночку уносит далеко и надолго, и Туле даже кажется , что Рязань сознание теряет , но Слава Богу обошлось. Рязань срывается на громкий стон, но получается хрипло, правда внимание на это не обращается, ибо Яриночка в сладком оргазме бьётся, Алёна на её милое личико смотрит, стараясь запомнить на всю жизнь, и запомнит ведь.***
Их первый раз произошёл в морозный декабрьский день, тогда Тула ушла невероятно счастливая мечтая повторить. Только вот через неделю, на холодном снегу, среди пороха и крови, Тула держала на руках изуродованное тело Яриночки, и плакала. Очень много плакала. Ярина ушла навсегда, оставив за собой шлейф из ромашек, но унеся с собой тепло, слишком дорогое солнце, их первый раз и сердце Алёнушки. Теперь на месте сердца пепелище в крови. Рязань ушла в холодный декабрь. И Тула уверена это её личный ад, за ту ночь, от самого Господа Бога.