Кот

Паша никогда кошатником не был. Нет, кошечку в гостях он, конечно, погладит и почешет за ушком, сказав, какая она хорошенькая, подъездному коту купит чего-нибудь пожрать, если прицепится, лайкнет видео с милым котёнком, но не более. У себя держать он такую красивую, но наглую (по рассказам друзей знает, что наглую) животинку не намерен. От кошек же очевидно одни проблемы, если они живут конкретно на вашей жилплощади. Куда деть эту шерсть, аллергию и оры под дверью? Они ещё и частенько смотрят на тебя как на существо, которое даже их лоток чистить не достойно. В общем, Паша никогда кошатником не был, но почему-то в его квартире кошки завелись, причём в количестве сразу трёх штук. Две вполне себе обыкновенные, тихие даже, любящие поспать весь день и бесоёбящие только по ночам и то изредка. На удивление спокойные и флегматичные. А вот третий кот доставлял куда больше проблем. Ну, стоит упомянуть хотя бы привычку постоянно лезть под руку, рано вставать, снимать перед зеркалом сторис в инсту и разбрасывать ш̶е̶р̶с̶т̶ь̶ волосы по всей квартире. К волосам Паша, кстати, уже привык. К тому, что на него ночью закидывает руки и ноги тушка весом под семьдесят килограммов, пока ещё нет. Кота звали Анар, и со своим появлением он занял не только половину Пашиной кровати, которой, кстати, почти не пользовался, а чаще перекатывался Паше под бок, но и значимое место в Пашином сердце. Он и появился в Пашиной жизни совсем по-кошачьи. С котами ведь как всё происходит? Сначала ты от слова совсем не кошатник, потом видишь те самые умильные глаза, которым невозможно сопротивляться, дальше всё как в тумане, и наконец ты обнаруживаешь, что кот уже вальяжно разгуливает по твоему дому, считая его своим. Вот и у Паши было практически так же. Первая встреча на съёмках совсем незаметно сменилась совместным времяпрепровождением, потом к Паше потихоньку начал переезжать чужой объемный гардероб, квартиру заполонили вещи, которым он не мог найти применения (зеркала – это ещё ожидаемо, но зачем человеку столько ламп?..), а по подоконникам зашелестел листьями целый ботанический сад. В конце концов Паша однажды обнаружил себя в центре идиллической картины, где с одной стороны его обнимал Анар, примостив голову у него на плече, а с другой стороны – под боком и на коленях – дремали две другие представительницы семейства кошачьих. И именно в этот момент Паша практически ощутил, как в его сердце вцепились кошачьи коготки, да так крепко, что возможности выбраться из всего этого не было. Хотя не то чтобы он был против, просто иногда в душу закрадывалась тревога: коты ведь такие непостоянные. Да и народную мудрость он помнил – коты гуляют сами по себе, а, значит, с ними проблем не оберёшься. Будет неприятно однажды остаться в квартире совершенно одному, обнаруживая на столе записку, что, мол, уехал – никаких ведь обещаний не было – и сердце Пашино забрал с собой, потому что захотелось. Потому что может. Паша, конечно, эти мысли отгонял, но они часто заставали его врасплох. Вот сейчас, например. Никого не трогал, стоял на кухне и готовил ужин, пока в воздухе витали аппетитные запахи, которые вообще-то должны были вытеснять всё постороннее, но сегодня почему-то не выполняли свои первостепенные функции. Думалось о недавних сказанных Анаром вскользь словах. О том, что тому стало внезапно жутко скучно в Москве и так хотелось куда-нибудь... Куда-нибудь. Так и выразился. На Пашу в это мгновение Анар не смотрел – задумчиво пялился в окно. Поэтому Паша и не ответил ничего. Ну ещё и потому, что у него просто слов не нашлось, но это так – мелочь. Удерживать он Анара никогда бы не стал, но вот так просто отпустить в это неизвестное «куда-нибудь» ... Этого он тоже не мог. По крайней мере, не отрывая при этом часть себя. Но, может, всë это лишь домыслы от слишком хорошей жизни? Может, Паша напридумывал себе всю эту ересь просто от нечего делать? Может... Откуда-то снизу раздался просящий и вместе с тем возмущённый мяв, отвлекая Пашу от его невесёлых мыслей. Он глянул на кошку, что тёрлась о его ноги, выпрашивая чего-нибудь вкусненького со сковородки, и улыбнулся. У кошек, всë-таки были свои плюсы, например, они просто прекрасный пушистый антистресс. – Колбаски тебе отрезать или курочку будешь? – ласково спросил он у рыжей красавицы, опускаясь рядом с ней на корточки. Она ткнулась макушкой в его ладонь, соглашаясь на любую запрещëнку. И только Паша подцепил вилкой кусочек курицы из рагу, как на кухню прибежала вторая вымогательница. Учуяла, видно, что весь движ происходит без неё. Паша вздохнул и, шуточно ворча, что на таких троглодиток еды не напасёшься, понёс к кошачьим мискам уже два куска курицы. Когда кошки, довольно мурча, принялись за угощение, а Паша вернулся к плите доготавливать ужин, на кухню зашёл Анар. Тоже, видимо, почуял неладное. – Паша! – укоризненно воскликнул он. – Ну я же говорил, что им нельзя ничего с нашего стола, я им заказываю корм премиум-класса, согласую их питание с ветеринарами, а ты... – Анар, солнце моё ясное, не лишай Мусю с Муркой последнего их счастья, они ни разу твой корм с таким аппетитом не ели, как мою запечëнную курицу. – Но это вредно! – продолжал возмущаться Анар. – И вообще, я тебе уже говорил, что их не так зовут. – Ты же знаешь, я пытался запомнить их имена. Ничего не вышло, – улыбнулся Паша, оборачиваясь к Анару. У этих двоих красавиц в паспортах были напечатаны такие витиеватые клички, что София Августа Фредерика Ангальт-Цербстская нервно курила в сторонке. Поэтому с лëгкой руки Паши, который считал, что кошкам глубоко фиолетово, как их зовут, рыженькая стала Муркой, а серенькая Мусей. Честно признаться, Паша и тут ошибался, потому что в тех же паспортах у обеих значилась то ли мраморная, то ли черепаховая окраска с ещё несколькими красочными эпитетами. Но и тут Паша решил, что у кошек ничего не отвалится, если он будет считать их рыжей и серой. – И вообще, нам тоже много чего вредно. Но мы же это едим, – сказал Паша, выключая плиту. Он думал, что вышел из этой битвы окончательным победителем, но увидел несчастные глаза Анара и понял, что ошибся. Он ведь и впрямь беспокоится из-за своих девочек. – Ну прости, Анар... Не смотри на меня так, у меня сердце не выдерживает, – он наскоро обтёр руки полотенцем и шагнул к тому навстречу, желая обнять, но тот увернулся. – Я же не каждый день, – переходя на совсем жалобный тон, продолжил Паша, – ты же знаешь, что я совсем безвольным становлюсь, когда они этими глазищами своими на меня смотрят... – то же самое происходило и когда на него смотрел Анар, но Паша не стал этого сейчас говорить. – Ну, солнышко, не обижайся, хочешь, я закрываться от них буду, когда в следующий раз готовить стану? – Не надо, – Анар наконец оттаял. – Но учти, что такое им давать можно не чаще одного раза в неделю! – Уговорил, – улыбнулся Паша. – А теперь садись, буду кормить вредной едой тебя. Такие минутные споры были очень частыми в их жизни, но совсем несерьёзными, даже приятными где-то. Ну, разве вам будет не приятно от осознания того, как вы быстро находите компромисс с любимым человеком? Вот и Паше тоже нравилось. А ещё нравилось, что и Анар всë это тоже понимал и смотрел на Пашу с благодарностью во взгляде – мало кто выдерживал его вспыльчивость. – Пашка... – Анар после ужина становился больно ласковый, вот и сейчас он тормошил Пашу, шумно дыша ему в шею и что-то неразборчиво бормоча. Они сидели на том самом диване, на котором Паша однажды осознал безнадёжность своего положения. А сейчас он пытался читать книгу, сидя под одной из тех ламп, количество которых в его квартире теперь, мягко говоря, удивляло. На взывания Анара он реагировал вяло, только что-то согласно мычал, когда тот его спрашивал и кивал. Анар же всеми силами пытался обратить на себя внимание, уже начиная обижаться на то, что Паша уделял оного книге больше, чем ему. – Что-то случилось, свет мой? – спросил Паша, наконец отвлекаясь от книги. – Неужели эта книга интереснее меня? – протянул Анар, заглядывая Паше в глаза. Паша притворно задумался, после чего его тут же настиг несильный удар по плечу. – Да я даже ничего не говорил! – А я уже всë понял! – Любишь ты на пустом месте скандал разводить, – тихо засмеялся Паша, легонько бодая лбом плечо Анара, который демонстративно отвернулся. – Что может быть интереснее тебя? От поцелуя, оставленного вслед за этими словами, Анар растянул губы в улыбке. Ему бы Чеширского кота играть в спектаклях. – Я рад, что ты мыслишь в правильном направлении, – промурлыкал он, забирая книжку из Пашиных рук. – Давай ты завтра дочитаешь? Паша с улыбкой погладил по спине прильнувшего к нему ближе Анара. – Это намёк на то, что можно заняться чем-то более интересным? – Да. Кошки появлению в спальне хозяев были не очень-то и рады. Они себе спали спокойно, никого не трогали, а тут к ним с шумом вваливаются и собираются устроить на их спальном месте траходром. «Фи, как некультурно», – могли бы подумать Мурка с Мусей, если бы им были знакомы понятия культурности. Но увы, все кошки от этого далеки, поэтому девочки лишь спрыгнули с кровати, пару раз оскорблëнно мотнув хвостами, и ушли досыпать на диван. – Ай-яй-яй, Паш, как некрасиво ты с дамами поступил, они тут спали, а ты... – блеснул озорной улыбкой Анар, чуть приподнимаясь на локтях. – А я не знаю, чего наши красавицы нас покинули, – пожал плечами Паша, пряча улыбку. – Мы ведь собирались делать ровно то же самое. Ладно, – он немного пододвинул ошарашенного Анара в сторону и лёг рядом, – спокойной ночи, солнце. И погасил лампу, стоящую на тумбе. – Паша, ты охренел?! – Мы разве не собирались спать? – Какой ты вредный, тебе бы только меня подразнить, – фыркнул Анар и, перегнувшись через Пашу, включил свет. – Потом поспишь. – Побойся бога, Анар, я уже старый человек... – всë ещë продолжал притворно вздыхать Паша. Ему и правда особое удовольствие доставляло подразнить Анара. Тот в эти моменты вёл себя как кот, перед носом которого дёргали бантик на верёвочке – бесился и пытался его поймать. И был жутко довольный, когда всë-таки ловил. Вот как сейчас: уселся на Пашу и засиял своей совершенно довольной кошачьей улыбкой. – Ну какой ты старый? Неужели считаешь меня геронтофилом? – шепнул тот Паше прямо в губы. Руки Анара тем временем забрались под чужую майку и там принялись разгуливать по груди, едва ощутимо царапая кожу. – А когда ты слово успел новое выучить, Анарушка? – Паша в долгу не остался и тоже залез руками под его футболку, оглаживая призывно выгнутую спину, хотя хотелось направить их немного ниже. – Язва, – на губах осел кусачий поцелуй. – От язвы слышу, – в тишине комнаты раздался полувздох-полустон, потому что Паша всë-таки дал своим рукам волю. – Вот за это и люблю тебя... И эти слова перечеркнули все мысли о том, что Анар однажды уедет, ничего не сказав. Но Паша успел подумать об этом всего пару мгновений, потом Анар нетерпеливо заёрзал по его бёдрам. Стало не до того.

///

Неделя. Прошла ровно неделя, прожитая без нервотрепки по поводу их с Анаром отношений. И вот надо же было такой подлянке случится... Утро воскресенья встретило Пашу неприятной тишиной. Паша, сонный и немного невыспавшийся, нехотя поднялся и направился в ванную. Ещё в коридоре его напрягло, что с кухни не слышно Анара, который имел привычку напевать вполголоса что-нибудь, пока готовил. Может, именно это тягостное ощущение чего-то неправильного заставило его зайти сначала туда. В кухне остывал приятный запах сырников. И в этом тоже было что-то неправильное: Анар никогда не готовил на завтрак сырники. Да и его самого на кухне не было. Пашин взгляд вдруг зацепился за записку, прикреплённую к холодильнику маленьким магнитиком в виде сердечка. Предчувствуя неладное, он помедлил, но потом всë-таки подошёл прочесть то, что там было. «Я уехал...» У Паши против воли вырывается истерический смешок. Он даже зажмурился и глаза потëр, не веря, что сбылись его худшие опасения. Однако в голове глухо стучало одно слово: "надоел". – Ну в какой же пиздец ты влип, Пашка... Он резко сдёрнул бумажку с холодильника, даже помутнённым зрением сумев разглядеть, что кроме тех двух слов на ней было что-то ещё. Магнитик от такого неосторожного движения упал, звонко ударился об пол, разлетелся на две половинки. Всё равно, потом уберёт. На этот звук на кухню влетели кошки. Взволнованно мяуча, они забегали у Паши под ногами и как будто с человеческим пониманием заглядывали ему в лицо. – А вас он на меня оставил, значит, – вздохнул Паша, усаживаясь на стул. Ну какой отвратительный день, ну вот почему ему всегда не везёт именно по воскресеньям? Мурка с Мусей продолжали тереться о его ноги, успокаивая и утешая. Всë-таки есть на свете кошки с золотым сердцем, жаль, Анар к таким не относился. – Подать что ли на алименты? – грустно хмыкнул он, наблюдая за копошением снизу. Вот с кем-кем, а с этими красавицами расставаться не хотелось. – Хотите со мной жить? Я вас нормальной едой кормить буду... Вот только и с Анаром тоже расставаться не хотелось. Паша наконец снова взглянул на записку, пробежал по ней глазами и облегчённо выдохнул, прислонясь к стене. – Я дурак, девочки, алименты отменяются. «... в Баку на свадьбу двоюродного брата, вернусь через неделю, не скучай. Р.s. хотя нет, скучай, потешь моë эго, дорогой)» И ведь каков засранец... Однако от сердца и впрямь отлегло. Как оказалось, ненадолго. Потом снова началось это закапывание глубже, снова посыпались вопросы, на которые Паша не мог придумать ответа. Почему в лицо не сказал? Почему не предупредил заранее? Почему, в конце концов, уехал так внезапно и скоро? Хотя, нет, ответ был и лежал на поверхности. Спонтанность. Чëртова спонтанность, которой не страдал никто из его знакомых, ни партнёры, ни даже друзья. А вот Анара заносило. Но до этого спонтанность выражалась безобидно – ну купит этот ребёнок двухметровую пальму, ну потащит Пашу ночью в Питер на мосты посмотреть, ну стукнет ему в голову идея провести весь день в зоопарке. Это ведь всё несерьёзно. А сейчас всё это вылилось в весьма неприятную ситуацию. – Ваш хозяин самый настоящий гулящий кот, – пожаловался Паша кошкам за неимением других лиц, кому можно было бы излить душу. Муся запрыгнула ему на колени и согласно ткнулась мордочкой ему в подбородок. – Золотые мои... Он вас хоть кормил с утра? – он стащил с тарелки, стоящей посреди стола, сырники, решив, что у кошек на этой неделе будет читмил. Просидев за столом некоторое время, Паша всё-таки решил позавтракать сам, с удивлением отмечая, что при желании Анар может готовить нормальную еду, а не кормить его овсом по утрам, как прежде. Вкусным, правда, овсом, с фруктиками, но всё равно что-то не то. – От меня сбежали, а я рассуждаю об овсянке... И когда я только до жизни такой докатился? Ничего лучше не придумав, Паша отправился обратно в постель – досыпать. Но перед этим он зачем-то полез в телефон и тут стало уже не до сна. В паре голосовых, присланных Паше в пять утра, Анар оправдывал свою внезапную поездку тем, что сам не знал о свадьбе до последнего момента, и даже извинялся перед ним, что так внезапно умотал на родину. Тому и впрямь стало намного полегче. Анар ещё просил кормить кошек нормально, выразил надежду, что сообщения Пашу не разбудили, и обещал писать каждый день и слать фотки. Паша подумал, что не всё так плохо. Правда, на душе вам ещё оставался осадок. Теперь стоял вопрос о том, подходит ли такой человек как Анар Паше. – Я же не кошатник, в конце концов, мне с вами трудно, – признался он зашедшим в комнату кошкам. – Угораздило же меня влюбиться в одного из ваших... Какой кошмар, он начал разговаривать с животными. Но нельзя было не признать, что Муся с Муркой будто бы его понимали. Вон, даже сейчас смотрели с сочувствием в глазах. – На кого же он раньше оставлял вас, когда уезжал? Ожидаемо ему ничего не ответили. Но вопросы ведь никуда не исчезли. Даже новые начали докучать. Вот изменилось ли вообще хоть что-нибудь для Анара, когда в его жизни появился Паша? Потому что казалось, что нет. Потому что Паша в глубине души допускал, что для него всё это может быть развлечением. Потому что этот наглец и впрямь вёл себя так, будто он не в отношениях, а у него в жизни просто появился человек, с которым у него регулярный секс и который решает разные бытовые проблемы, так ненавидимые им самим. Ну или Паша снова себя накручивает. А чтобы не накручивать себя, нужно просто поговорить с Анаром и расставить все точки над и. Вот только этот разговор не телефонный и придётся ждать, когда его мартовский котяра вернётся домой. ‒ Точно ведь мартовский… ‒ хмыкнул Паша, про себя отмечая, что подарок на день рождения у него ещё не придуман. Надо будет поразмышлять об этом на досуге, как раз никто отвлекать не будет. И досуг потянулся, и тянулся жутко медленно без его третьего кота. Нет, чисто номинально Анар о себе напоминал: истории выкладывал в инстаграм, писал в свободное время, слал тонну фоток себя в компании неизвестных людей и просто себя. Второй вид фоток Паша, к слову, предпочитал больше, слишком уж много подозрений вызывали у него чужие многочисленные родственницы (а может и не родственницы, обнимали они его явно не по-родственному). Неуверенностью в себе Паша никогда не страдал, но прекрасно осознавал, что Анару с какой-нибудь из местных «кошечек» по жизни будет намного проще. А те не упустят свой шанс оказаться рядом с таким привлекательным и подающим большие надежды парнем. И тут Паша даже не находил в себе сил ревновать, в конце концов всё это было куда правильнее, чем их непохожие ни на что отношения. В общем, присылаемые Анаром фотки не улучшали положения, а только усугубляли, заставляя ещё сильнее зарываться в сомнения и тяжёлые мысли. Ещё и рядом никого не было, кто творил бы бесчинства и уводил рассуждения в другое русло. Да, пусть это было бы русло матюков и ругани, но даже это уже казалось неплохой альтернативой. Паша даже подумывал, чтобы завести какого-нибудь шкодливого абиссинца ‒ очень уж эта порода темпераментом напоминала Анара, ‒ чтобы тот носился по квартире галопом, будил в пять утра и сверкал большими хитрющими глазищами. А то две его красавицы явно вознамерились приобрести титул «спящих» и ничем из вышеперечисленного себя не утруждали. В другое время Паша поблагодарил бы небо за святой характер Муси с Муркой, но не сейчас. Оказалось, он слишком привык к вихрю, поселившемуся с ним под одной крышей, а без него стало совсем тихо и тоскливо. Так, в тишине и тоске он прожил неделю, в один прекрасный день, получая всё-таки заветное сообщение о том, что всё, мол, Пашины спокойные деньки окончены и что ему срочно нужно ехать в аэропорт забирать оттуда своё сокровище. Паша подумал ещё, что сокровищу стоило бы купить букет. Потому что Анар вроде как любил цветы, а Паша любил Анара. Пришёл к этой мысли, правда, уже в аэропорте, но цветочный магазин был, благо, прямо на месте. И белые тюльпаны в этом магазине были очень кстати, хотя изначально хотелось поиздеваться и купить жёлтых. Но Паша же благородный человек, поэтому сразу отказался от этих низких помыслов, тем более в цветочном и так задрали цены на тюльпаны выше некуда. Особенно на жёлтые. Анар цветы оценил. По крайней мере так решил Паша, когда к нему кинулись с благодарными воплями. «Ну совсем же кот», ‒ умильно думал он, когда Анар повис у него на шее. ‒ Это мне? Спасибо! Теперь я точно уверен, что ты скучал, прямо как я просил, ‒ проговорил он, забирая у немного ошарашенного Паши букет и зарываясь в него носом. Ну конечно, каких ещё слов следовало от него ждать? «Нет, не кот, а самая настоящая скотина, ‒ устало подумал Паша и притянул Анара к себе для более крепких объятий, ‒ но любимая…» ‒ Цветы сломаешь! ‒ возмущённый таким произволом, зашипел Анар. Точно скотина. ‒ Ничего страшного, ещё куплю, ‒ улыбнулся Паша, выпуская трепыхающееся тело из кольца рук. ‒ Только не здесь, тут дерут втридорога. ‒ Тебе на меня денег жалко? ‒ шутливо надул губы Анар. ‒ Вот ты только приехал, а уже меня бесишь, ‒ вздохнул Паша, подхватывая чужой чемодан, и тут же нахмурился, когда оценил его вес. ‒ Ты там кирпичи таскаешь? Почему он такой тяжёлый? ‒ Не кирпичи, а гальку, ‒ ответили ему как ни в чём ни бывало. ‒ Я её потом помою и разложу в ванной, будет красиво. ‒ Только камней нам дома не хватало… ‒ Ты ничего не смыслишь в эстетике, ‒ фыркнул Анар на заявление Паши. Хотя нет, скорее от цветочной пыльцы. ‒ Куда мне, ‒ рассмеялся Паша, стирая желтизну с кончика чужого носа. Анар тут же смешно сморщился и фыркнул ещё раз. ‒ Поехали домой, чудо. Чудо радостно закивало, само потянуло Пашу к машине, а потом всю дорогу щебетало про то, как прошёл его внеплановый отпуск. По приезде домой Анар сначала пристроил цветы в кувшин, а потом отправился в обход квартиры; полчаса тискался с кошками, приговаривая, что Паша в его отсутствие наверняка кормил их всякой гадостью, но он-то это обязательно исправит; обошёл свой ботанический сад и остался в шоке от того, какая была сухая земля в горшках; а когда кинулся исправлять это недоразумение, то заодно помыл пол (аккуратно носить воду в лейке Анар так и не научился). Паша наблюдал за этим с какой-то теплотой в сердце. Всё снова встало на свои места, а унылая тишина наконец снова сменилась живыми звуками. В такой привычной атмосфере Паша вдруг вспомнил про книжку, которую забросил читать, когда Анар уехал. Момент показался подходящим для того, чтобы освежить в памяти прочитанное. От чтения Пашу отвлёк единственный раз только грохот из спальни ‒ наверное, Анар, разбирая чемодан, добрался-таки до камней. После такого и не заметишь, как к тебе подкрадываются... Хотя, скорее всего, Анар и не подкрадывался, а просто подошёл. Вот только уселся не на подлокотник, как обычно делал, чтобы обратить на себя внимание, а полез прямо к Паше на колени, подныривая под руки, в которых тот держал книгу. Неделю назад Паша недовольно заворчал бы на Анара за такое. Но не сейчас. – Опять читаешь, – вздохнул Анар, устраивая голову у него на груди, а Паша повторил его вздох и не сдержал пробивавшейся наружу улыбки. Господи, как же с ним, оказывается, хорошо. Просто когда он рядом – хорошо. – Читаю. В отличие от некоторых, для меня существует не только интернет, – как обычно не сдержал колкости Паша. Приятно осознавать, что теперь в его жизни снова есть это "как обычно". – Значит, не скучал совсем по мне... – протянул Анар, пытаясь устроиться на Пашиных коленях с ногами. Паша не протестовал, только слушал обиженное сопение с лëгкой улыбкой. – Я, видишь ли, приехал спустя туеву кучу времени, а он как ни в чëм ни бывало книжки читает. Нет, не скучал... – Дурак, – беззлобно прокомментировал эту тираду Паша. Шлëпнул книгу на стоящую рядом тумбочку, даже не заложив закладку, и крепко прижал Анара к себе. – Какой же дурак. Я чуть на стенку не лез из-за тоски, а ты говоришь, что не скучал. Анар, который до этого момента шутливо сопротивлялся, вдруг затих. – Пашка... – растерянно произнёс он и извиняюще ткнулся губами в Пашин подбородок. – Я не знал, что ты так отреагируешь. Прости. – Да я и не обижался, – усмехнулся Паша и чуть ослабил объятья, позволяя Анару извернуться и наконец усесться на его коленях нормально – лицом к Паше. – Знаешь, я рассказал про тебя маме. – Маме? – неверяще прищурился Паша, а его сердце забилось чаще. Неужели для Анара всё было настолько серьёзно? – И как она отнеслась ко мне? – Посетовала, конечно, что внуков не будет, а вообще сказала, что главное, чтоб ты был нормальным. – А я, по-твоему, нормальный? – старательно пряча улыбку, спросил Паша. – Конечно, нет, – уверенно заявил Анар. – Почему же? – Никакой нормальный человек меня не вынесет. А ты вот смог. Значит, ненормальный, – заключил Анар поучительным тоном. – Пожалуй, соглашусь, – хмыкнул Паша. – А теперь брысь отсюда, дай мне главу дочитать. – Нет! Больше я никуда не уйду, вдруг ты снова начнёшь на стенку лезть, я никак не могу этого допустить, – со смехом проговорил Анар, прижимаясь ближе. Больше никуда не уйдёт. Другого Паше и не надо было.