страна восходящего солнца и цветущей вишни

белая астра на языке цветов означает "скажи, что любишь меня ещё раз"

хан был как закат уходящего солнца, как первый поцелуй, как любовь, сочащаяся из всех углов и трещин, трепетная, аккуратная, приторная, кажется, даже слишком, такая близкая, что можно ощутить покалывания на кончиках пальцев, такая далекая, что, кажется, всеобъемлющая. хан был любовью. был смыслом. был всем. минхо думал, нет, был уверен, что не сможет полюбить никогда. минхо любил. любил до стиснутых зубов, до щемящей грудной клетки, до мокрой пелены на глазах, до хруста, треска. так звучала его любовь. она была точечной, сосредоточенной, странной, внезапной, но такой долгожданной и правильной. они любят, любили и будут любить. до звезд в глазах, до шрамов на сердце, зашитых сотней швов, до потери сознания и пульса. последнее оказалось слишком близким. резким, быстрым, неожиданным, пугающим, отчаянным и чересчур реальным. весна, япония, вишня, тепло, аромат - выражение их первого свидания. терпкий парфюм джисона, чтобы казаться старше, ягодный запах жвачки минхо, мороженое на двоих. хан тогда боялся, сам не знал, чего. минхо тоже, но вида не подавал, чтобы мальчик не отчаивался, только изредка подергивал ногой, а голос предательски дрожал. поцеловались впервые они там же. смущённо, неопытно, хан от испуга даже не ответил, смешно округляя глаза и смотря неверяще, тут же приближаясь и окунаясь в новый поцелуй с головой. минхо дрожал от тёплых ладоней на своих щеках и отвечал так же трепетно, с чувством. прогулка сменялась другой, а место встречи оставалось тем же. скоро лето, экзамены, и можно улететь домой, в корею. а пока срок сдачи не поджимал, они лишь гуляли по одному и тому же парку, рассматривая цветущую вишню и глаза друг друга, боясь упустить хоть одну мелочь. джисон пах орехами и молоком, а минхо - газировкой, что щиплет нос, и неизменно ягодной жвачкой. на вкус хан был приторно сладким, непонятно, от чего, а от ли на языке оставался сильный ментоловый привкус. первый секс минхо тоже не забудет никогда. он помнит, как хан извивался под ним, как царапал спину старшего, хватаясь так, будто стараясь через боль выразить всю любовь, как он прижимался теснее, шепча прямо в губы нежное "минхо-хен", как стенал только для него; он помнит, как засыпал с застывшими в глазах слезами, прислушиваясь к ровному дыханию спящего хана, лежащего у него на груди. ему казалось, что своим учащенным сердцебиением он разбудит мальчика, но обошлось. видимо, этот звук успокаивал джисона, пальцы старшего в волосах успокаивали, его теплота, нежность, забота. минхо успокаивал. им всегда было все равно на проблемы, когда они рядом, вместе. у обоих хватало скелетов в шкафу, у хана значительно больше. минхо помнит, как, когда остался у мальчика на ночь после долгой разлуки из-за больницы, всю ночь плакал ему в шею, уверяя, что тот может ему довериться, главное, чтобы это не произошло вновь. хан тогда улыбался, гладил по волосам, запутывая пальцы, и обещал, что будет доверять ему все. минхо видел его улыбку, она могла стать для него надеждой, но стеклянные глаза и слезы, льющиеся настолько сильным потоком, что капали на футболку, как скалы, о которые разбивалась вера минхо. он прижал его крепче, слушая нескончаемые всхлипы джисона на ухо, его пальцы крепко сжимали рубашку на спине, пока минхо вдыхал запах его волос. джисон не пах той такой полюбившейся сладостью, таблетки перекрывали все. они тогда так и лежали в обнимку, джисон прижимался всем телом, пока минхо расцеловывал все его лицо, куда мог дотянуться, обхватывая талию руками. но когда хан всё же смог заснуть, парень выпутался из его объятий, направляясь на кухню. он собрал все обезболивающие, что нашёл, и скинул себе в сумку, чтобы позже выбросить в первый же бак. слишком много боли они успели причинить. хан никогда не мог полностью открыться. когда минхо был уверен, что знает его вдоль и поперек, джисон рассказывал о себе что-то новое и каждый раз с мокрыми разводами на лице. но минхо лишь обнимал, говоря, что любит, несмотря ни на что. минхо ужасался, сколько всего пережил этот маленький мальчик. ему всегда было спокойнее рядом со старшим. с последней его попытки прошло около полугода. они стали намного ближе, а минхо боялся оставить младшего одного хотя бы на одни выходные. это умиляло и даже немного смущало. джисон был ему благодарен, ли не настаивал на задушевных разговорах и не отвернулся в нужный момент. минхо достаточно просто быть рядом, чтобы становилось легче. однажды он решился спросить, крепко зажмурив глаза, не хочет ли минхо переехать к нему, когда они снова будут на учёбе. даже если бы не хотел, он не смог отказать. когда в конце августа они собрались отправляться обратно в японию, вечером, за день до отлёта, джисон позвал минхо встречать рассвет на каком-то озере. -хен, у меня рак. мир рухнул, живот начало неимоверно крутить, раздался звон в ушах, и неверящий испуганный взгляд повернулся к джисону. из его глаз капали слезы прямо на новые джинсы, руки сжимались в кулаках, впиваясь в колени. -иди ко мне. - ли с призывом раскрыл руки, трясущиеся ладони обхватили его шею. -тише, милый, мы справимся с этим. - голос дрожал, из глаз сочились слезы, главное сейчас - успокоить мальчика. -минхо, - сквозь всхлипы позвал джисон, ли обхватил его щеки, заставляя взглянуть в глаза, - я не хочу умирать, минхо. - шептал он. что-то гулко упало в нем. только что до него дошёл смысл сказанного. хан умрет. оба прекрасно понимают. оба плачут. оба не признают. молочные реки, ягодная жвачка, уже сухие белые астры, подаренные джисоном на год отношений, которые минхо в тайне прячет в альбоме, между страниц, где нарисованы (тоже в тайне) с натуры зарисовки джисона; терпкий парфюм мальчика, от которого минхо хочется чихнуть - все это теперь не имеет значения. на дворе январь, минхо с пакетом апельсинов, орехов и каких-то йогуртов с черносливом бежит в больницу. холл украшен в новогодние украшения, елка мигает всеми цветами, шарики и игрушки на ней переливаются и озаряют плохо освещенное помещение. на двери весит уже выцветший с годами венок, коврик у двери заменили на красный с узором гирлянды, а на двери каждой палаты была приклеена объемная наклейка с сантой и оленями. все сотрудники уже запомнили мужчину и даже не требовали документов и росписи - сами ставили за него галочку в бумагах о посещении. седьмая палата справа по коридору. минхо резко влетел в поворот коридора, чуть не сбив медсестру. подойдя к двери, он аккуратно постучал дважды, тут же нажимая на ручку и приоткрывая дверь. джисон читал какую-то научную фантастику, которую ли принес на днях. он убрал книгу от лица, встречаясь взглядом и растягивая губы в улыбке от уха до уха, и переложил литературу на тумбу рядом, где лежали какие-то комиксы, закрытый ноутбук с кучей наклеек на крышке и стояла ещё горячая чашка с недопитым чаем. хан сел в кровати и протянул руки вперёд, ожидая ответного жеста. парень положил пакет с продуктами возле кровати и обнял мальчика так крепко, как мог на данный момент, повалив того на кровать и начиная целовать щеки и шею, слушая звонкий смех хана, раздающийся эхом по палате. минхо отстранился и посмотрел в глаза с нескончаемой любовью и улыбкой, не такой широкой, как у его парня, но джисон считал, что ради этой улыбки стоит жить. после вывода диагноза, он стал чаще повторять это. у ли заходилось сердце. -я ждал тебя, хён. - с нескончаемой нежностью в глазах сказал джисон. -на работе задержали, там с инвентаризацией проблемы. - минхо выпутался из его объятий, сел на край кровати, взяв его руку в свою и переплетая пальцы, - я купил тебе тут всякого, потом разберешь. что там с анализами? - поинтересовался, поглаживая волосы. -минхо, мы это обсуждали, я не буду делать химию. если я и умираю, то я хочу видеть тебя перед смертью, а не провести последние дни в бессознательном состоянии. - он тяжело вздохнул, прикрывая глаза, - но результаты анализов уже пришли, говорят, есть шанс на ремиссию и даже выздоровление, - минхо поднял брови в удивлении, - но с одним условием.. я уже обзвонил родственников, с ними ничего не выходит, а своей очереди я могу и не дождаться, так что- -стой, джисон, - прервал его минхо, когда тот начал тараторить так, что не хватало воздуха, - ты сказал, что есть шанс. что за условие? -пересадка, - тихо ответил хан, - нет, минхо, ты не будешь проходить тест. - оборвал он, когда увидел, как вспыхнули глаза старшего. -почему? серьёзно, я спрашиваю из любопытства, если тест покажет положительные результаты, я буду твоим донором даже без твоего же согласия. -я не хочу, чтобы у тебя были проблемы со здоровьем. пересадку костного мозга делают здесь не каждый день, если с тобой что-то случится, я не выдержу, хён. - он увидел, что минхо собирается возразить, но пресек все попытки, - это не переливание крови, что делают постоянно и все, кто не попадя, это серьезная операция. - он сделал паузу, - я не смогу жить с твоим трансплантатом, если потом что-то случится с тобой. лучше я умру, но этого не будет. минхо втянул носом воздух, стараясь не сказать что-нибудь резкое. -ханни, милый, послушай. я люблю тебя и ценю твою заботу, но больше нее я люблю блять живого тебя. я поговорю сегодня с медсестрами и узнаю, как могу сдать тест. после результатов, если мой костный мозг подойдёт тебе, мы поговорим вместе с врачом, уточним, насколько это опасно. джисон, - он крепче сжал его руку, лежащую на бедре старшего, - если есть хоть малейший шанс на твое выздоровление, мы сделаем все возможное, чтобы не потерять его. другая рука джисона коснулась шеи старшего, надавливая, минхо поддался, наклоняясь, чтобы запечатлеть на губах мальчика долгий, тягучий, любимый, тёплый поцелуй. мальчик отстранился первым, тяжело дыша с мокрым следом на губах, все также держа минхо за шею очень близко к лицу. -хорошо.. хорошо, тогда так и сделаем. - повторил он, скорее для себя. джисон не был на постоянной госпитализации, каждый месяц на неделю его клали на обследование и выявление осложнений и ухудшения - минхо отвешивал джисону подзатыльник каждый раз, утверждая, что нужно говорить улучшения - состояния. больница, несмотря на положение джисона, не угнетала. мальчику спокойно было находиться в одиночной палате, перечитывая четвертый раз путешествие к центру земли и разбавляя детьми капитана гранта, потому что “хён, ты не понимаешь, жюль верн слишком хорошо пишет”. -что?! - вскрикнули оба парня в унисон, уставившись на мужчину средних лет перед ними в белом халате, который от крика, кажется, даже пошатнулся. -операция прошла успешно, вы можете прекратить основное лечение и перейти на восстановление, то же касается и вас, мистер ли. дыхание перехватило, горло сжалось от наступающих слез. два года. он боролся два года. они боролись два года. джисон, не успев проморгать слезы, оказался в клетке из рук своего парня, который тихо всхлипывал, содрогаясь, ему на ухо. мужчина понимающе улыбнулся и тихо покинул палату, оставив рецепт с лекарствами и последующим лечением на подоконнике. хан судорожно выдохнул и крепко сжал рубашку на спине мужчины, не сводя стеклянных глаз с окна,силясь понять: то ли за окном, о чем он подумал. -хён, - тихо позвал, обдавая горячим дыханием ухо. никакой реакции, пальцы только сильнее сжимали больничный халат, сквозь ткань впиваясь в кожу, - минхо, посмотри. мужчина, с красными от слез глазами и рваным дыханием, отстранился от мальчика, чтобы понять, на что он указывает. взгляд обоих парней переместился на окно. -хён, вишня.. зацвела, - с паузами, стараясь сдержать вырывающиеся всхлипы, выдохнул хан. весна, япония, вишня, тепло, запах больничной койки - выражение их не первого и теперь точно не последнего свидания.