***
Лили лежала на своей кровати обдумывая все, что произошло за такое короткое время, которое она была вместе со своей семьей. Восьмая поняла для себя, что если хоть один Харгривз близко, то 99%, что что-то случиться. Было конечно славно проживать все это дерьмо вместе со своей семьей, но сейчас Лили хотелось просто отдохнуть. Но как восьмая и ожидала — в этом доме отдых под запретом. Странный шум возле двери, заставил девушку открыть глаза и повернуть голову в сторону выхода. — Привет, — с улыбкой произнес, только что появившийся из голубой дымки, Пятый, держа в руках две бутылки коньяка. — Что-то случилось? — не поняла восьмая, с опаской оглядев Пятого с ног до головы. Уж больно он был не похож на себя. Слишком веселый, что было большой редкостью. — Да, — кивнул парень. — Я нашел довольно хороший коньяк у отца в кабинете. Думал отпраздновать спасение мира со своей младшей сестрой. — Знаешь, это как посмотреть, — произнесла Лили, вставая с кровати. — Если ты пришел лишь потому, что другие заняты, то вали бухать один. — Ты уверенна? Хороший коньяк. Целых две бутылки. Лили посмотрела на бутылки и хмыкнула: — Плевать, открывай. Двое сели на ковер, опираясь спинами о кровать. Пятый открыл бутылки и одну Лили благополучно у него забрала. — За отмену апокалипсиса! — крикнула восьмая, подняв бутылку вверх. Пятый проделал тоже самое, а после они одновременно сделали свой первый глоток коньяка, который приятно грел все внутренности и немного горчил на языке. Они оба сразу поняли, что ночь будет веселой. Так и получилось. Пятый и Лили веселились, как в последний раз, забыв обо всем. Они танцевали глупые танцы, подпевали проигрывателю, который крутил старые песни. Лили давно не чувствовала себя такой живой, от чего отдавалась своим эмоциям и чувствам полностью, окунаясь в них с головой. И это было ее маленькой ошибкой. Ближе к утру, когда солнце еще не встало, двое сидели на полу, раскладывая очередную партию карт. Коньяк был полностью выпит, поэтому двое усердно всматривались к карты, пытаясь понять, какая у них в руке на данный момент. От этого партия длилась в три раза дольше чем обычно, но из-за чего было еще веселее. — И опять я выйграл, — улыбнувшись произнес номер Пять, откидывая голову назад, опирая ее на кровать и всматриваясь в потолок, который, казалось плавал. — Да… — Лили тоже улыбнулась, смотря на брата. Сейчас он выглядел так мило, что ей не хотелось отрывать от него взгляд. Его зеленые глаза блестели из-за алкоголя, словно два изумруда в свете от тусклого светильника. Лили это казалось невероятным. Сейчас, когда они были лишь вдвоем, в ее мыслях витало воспоминание о том разговоре в машине, когда она призналась о своих когда-то детских чувствах. И восьмая не могла понять, закончились ли они, или же из-за того, что он выглядел сейчас так же как и тогда, опять вернулись. Ее сердце колотилось слишком быстро, и Лили хотелось прикоснуться к Пятому. Она скидывала это на алкоголь и держалась до последнего, говоря себе, что это будет ошибкой. Но в этот момент, ее внутренний голос словно забыл обо всем на свете, моля ее сделать это. И не важно, что случится после. Ее взгляд упал на его губы, которые расплылись в улыбке от очередного выигрыша и восьмая просто забыла, как дышать. Ее тело начало двигаться само по себе, придвигаясь ближе к Пятому, а рука провела по его бархатной коже на щеке, от чего Пятому пришлось глянуть на сестру, не понимая, что она творит. «Какие же его губы на вкус?» спросил восьмую голос в голове, от чего та долго не думала и решила тут же проверить. Ее лицо было на опасном расстоянии, но Пятый словно все еще не понимал, чем это может закончиться, поэтому сидел совсем неподвижно, наблюдая за сестрой. Лили это показалось согласием со стороны Пятого и ее губы тут же накрыли его. Она представляла себе сладкий вкус, но взамен получила лишь горьковатый, из-за алкоголя. Но это ей даже нравилось больше. Рука восьмой легла на его грудь, углубляя поцелуй, но в этот момент, ее оттолкнули от себя. Открыв глаза, она увидела, что Пятого нет на том месте, где он сидел. Лили повернула голову к двери, заметив голубую дымку и ошарашено посмотрела на брата. — Какого черта, Лили? — рявкнул тот подходя к ней ближе. — Ты хоть думаешь своей дурной головой, что ты творишь? — Я… — но Пятый не дал ей времени для оправданий продолжая: — Это у тебя алкоголь в крови разыгрался? Или твои детские никчёмные чувства наружу вырвались? — Почему ты так… — Лили, ты забыла? Я уже не тот мальчик в которого ты была влюблена в детстве. Я изменился, понимаешь? Я намного взрослее тебя, я людей, блять, убивал. Сотнями! Так какого хрена, ты не думаешь своими мозгами! — Но разве это проблема? — выдохнула Лили, чье сердце сейчас словно сжали и не хотели отпускать. — Это? Да. Это проблема. Очень большая проблема, — Пятый словно отрезвел от того, что случилось и его язык больше не заплетался. — Черт, Пятый, просто скажи, что я тебе не нравлюсь и не нужно нести всю эту хрень о том, что ты изменился! — крикнула восьмая не выдержав всего этого. — Если это понять тебе легче, то да. Ты мне совершенно не нравишься, — спокойно произнес Пятый. — Хорошо. Тогда прости за это. — Лили встала с пола, садясь на кровать. — Я буду спать. Спокойной ночи. Пятый ничего не ответил, исчезая в голубой дымке и появляясь уже в своей комнате. Опираясь о закрытую дверь спиной, он скатился на пол, держа голову обеими руками. — Какого хрена? — спросил он сам себя, слыша, как его сердце быстро колотится. Пятый не был тем человеком, который бы прислушивался к своему сердцу и чувствам. Он всегда взвешивал все за и против, обдумывая любые плюсы и минусы. Поэтому поступок Лили принял в штыки, понимая чем ее детская влюбленность выльется и как сильно после, сделает ей больно. Он не думал никогда о восьмой в таком плане, считая ее лишь своей младшей сестрой, которая не понимает всю серьезность своих действий. Но в тот момент, что-то произошло. Что-то, что Пятый возненавидел всем сердцем, ведь чувство, которое вскружило его голову в тот момент, отключило разум напрочь.***
Лили проснулась ближе к обеду и первое, что всплыло в голове, так это ее решение, вчера, поцеловать Пятого. А после и остальные подробности «веселой» ночи, из-за чего восьмую начало переполнять множество чувств одновременно. Стыд, смущение, обида, злость. Она вспоминала слова Пятого и проматывала их в голове раз за разом, от чего легче вовсе не становилось. На самом деле, каждая бы на месте Лили была обижена и расстроена услышать такие слова от того, кто ей не безразличен. Последнее восьмая поняла в тот же момент, в который поняла и то, что этот идиот получит чего так желает. А именно презрение. Поэтому, когда Лили встретила Пятого в коридоре, ее первой фразой была: — Не вспоминай, самой тошно, — проходя мимо парня, который только открыл рот, чтобы что-то сказать. — Лили, подожди, — Пятый дернул ее за руку, останавливая. — Я хотел извиниться за то, что наговорил вчера. — А что не так? — усмехнулась восьмая, выдергивая свою руку. — Ты был прав, так за что извиняться? — О чем ты? — Ну… Я вчера слишком много выпила, поэтому и сотворила глупость. Поэтому не беспокойся об этом. Я не буду что-то чувствовать к такому как ты. — К такому как я? — Пятый сощурил глаза, пытаясь понять, что этим хочет донести Лили. — Ну да, — восьмая пожала плечами улыбаясь. — К убийце. Пятый притупил взгляд, сжав свою челюсть до скрежета зубов и от напряжения на висках проступили жилки. — Ребят? Вот вы где! У нас проблема! — Клаус, который всегда появлялся вовремя, резко тормознул возле Пятого и Лили, пытаясь отдышаться. — Или вы уже знаете? — не понял четвертый, оглядывая напряженного Пятого. — Что случилось? — Лили наклонила голову в бок, смотря на испуганного Клауса. — Лютер сошел с ума! Он запер Ваню в подвале! — Что он сделал? — наконец-то подал голос Пятый, хмуря брови. — Лютер сказал, что это из-за Вани Эллисон пострадала и что наша седьмая очень опасна! — Клаус раскинул руки в стороны. — Он свихнулся. — Поддерживаю, — согласилась Лили, развернувшись на носках и шагая к лестнице, что вела на первый этаж. — У нас не семья, а одни больные на голову, надо же, — иронично произнесла восьмая нервно смеясь. — Отец, который самоубился, помешанный на справедливости Диего, Тринадцатилетка киллер, так еще и Лютер туда же?! — Эй! — возмущенно прикрикнул Пятый, догоняя сестру. — Меня сюда не впутывай! — Но она ведь права, — пожал плечами четвертый, пытаясь не отставать от этих двоих. — Заткнись, Клаус!***
Все сидели в напряжении, обдумывая все то, что недавно произошло в подвале. В голове Лили стоял образ Вани, которая умоляюще что-то кричала, стуча в маленькое окошко на двери. Никто ничего не смог сделать, ведь Лютер быстро дал понять, что дверь откроют только через его труп, а уговоры Клауса о том, чтобы просто поговорить с Ваней, первый пропускал мимо ушей. Как впрочем и всегда. Лютер слушал только одного человека в своей жизни — отца. А из-за того, что тот откинулся, авторитета для первого не стало. А если быть точнее он сам стал себе авторитетом, веря, что его слова обладают хоть какой-то силой. Ну, раз Ваня еще в подвале, а дверь так никто и не открыл, означает, что слова первого все же силой обладают. — Так значит наша Ваня не такая уж и обычная, — усмехнулся Диего, перебивая тишину, что стояла в гостиной уже около полу часа. — Сколько же еще секретов вы с мамой скрываете, — обратился второй к Пого. — Это был последний, — вздохнул Пого, переминаясь с ноги на ногу и сжимая рукой свою трость. — Прошу прощения, что не рассказал вам этого раньше, на то была воля вашего отца. — Да какой он отец после этого, — хмыкнула Лили, вставая с кресла. — Он держал Ваню в подвале, врал ей, что она обычная, запрещал нам играть с ней. Почему-то мистер Харгривз не думал о ее благополучии в тот момент. — Ваш отец любил вашу сестру и вас всех, потому и поступал так! — возмутился Пого, пытаясь сохранить честь Реджинальда. — Мистер Харгривз любил лишь себя, — ответила восьмая. — А на остальных он плевать хотел с высокой башни. — Прекрати Лили, он наш отец, — вновь возмутился Первый. — Тебе не надоело его защищать, а, Лютер? Что он такого сделал, что ты постоянно лижешь ему зад?! — Взбесился Диего. — Ты постоянно закрываешь нам рот, когда речь идет об отце. То что с тобой он обошелся хреново, тебе не о чем не говорит? Тогда вспомни Бена. Вспомни из-за кого мы потеряли Брата! Вспомни постоянно истерзанную Лили, после его тренировок! Или Пятого, который сбежал к чертовой матери! — Ребят… — Клаус, взгляд которого был прикован к шатающейся люстре, нервно засмеялся. — что-то происходит. — Заткнись, Диего, иначе я сам закрою твой грязный рот! — рявкнул Лютер, выпрямив спину и уже готовя свои огромные кулаки. — Да заткнитесь вы все и посмотрите на херову люстру! — Вскочил с места Клаус, указывая на потолок. Все наконец-то утихни и глянули на верх, но сказать никто ничего не успел, как дом знатно тряхнуло и все шлепнулись на пол, не успев ни за что уцепиться. — Что происходит?! — дрожащим голосом спросила восьмая. — Черт. Ваня, — осенило Диего, который поднялся с пола, отряхивая свои руки. — Нам всем нужно укрыться. Вне академии! — Крикнул Пого. — Быстрее! Живо! Слова Пого словно были сигналом к действию. Лютер схватил Эллисон, быстро ведя ее к выходу, А Диего, крикнув, что найдет маму, кинулся к лестнице, за ним рванул и Клаус. — Пого, идем скорее! — крикнула Лили, подбегая к обезьяне, но он лишь покачал головой, тем самым говоря, что никуда не пойдет. — Но ты погибнешь! — Я должен поговорить с мисс Ваней, — упрямо проговорил он шагая совсем не в том направлении, в котором был выход из академии. — Черт, — выдохнула восьмая, обдумывая, что должна сделать, продолжая стоять на месте. Слова Пого напомнили ей о том, что сказала тогда Эллисон и нечего хорошего из этого не вышло. — В начале нужно удостовериться, что все успели выбежать, — кивнула она своим словам и после рванула на верх, ища глазами Диего и Клауса. На втором этаже все было уничтожено а братьев Лили так и не обнаружила, поэтому ей снова пришлось спуститься вниз. Восьмая уже хотела направиться к двери, но до ее ушей донесся чей то вскрик. — Нет… Пого! — Лили рванула в гостиную, но было уже поздно. Она опоздала. Пого, что всегда был так добр к ним, сейчас весел на рогах чучела, прикрыв свои глаза. — Пого… — Та что обладает супер скоростью, всегда опаздывает в роковые секунды. Иронично, — голос седьмой, заставил Лили вздрогнуть и обернуться к сестре лицом. — Разве не ты говорила мне, что хочешь стать такой же, как и я. Обычной? — Ваня, я… — Отец издевался над тобой, как только хотел, а ты приходила ко мне и жаловалась, что не можешь стать быстрее. Говорила, что лучше бы у тебя вообще не было этих сил. Ты так хотела быть мной. Хочешь ли этого и сейчас? — Ваня протянула Лили руку. — Давай вместе избавимся от всего, что напоминает о детстве. — Ваня… Никто не виноват, что отец был уродом, — Лили закачала головой, делая шаг назад. — Эллисон заставила меня думать, что я обычная, никто кроме тебя не хотел общаться со мной, ведь я была другой. Не такой как они. — Мы все были детьми. — Это не оправдание. Так на чьей ты стороне? — На той, которая не хочет убить мою семью. — Ты сделала свой выбор, — после этих слов, Лили швырнуло о стену. Упав на пол, восьмая закашляла кровью, не отводя взгляд от сестры и ожидая ее следующий ход. В тот же момент в Лили полетел деревянный шкаф, и она успела отскочить до того, как он разлетелся в щепки, оставляя на стене вмятину. Потолок начал рушиться, и это было сигналом, что пора валить.