Увлечение

− Ты уверен, что это сработает? − Опробовано и проверено, уверяю тебя. Доктор однажды уложил взрослого тиранозавра c помощью такого электрошокера. − О-о, ну раз Доктор справился! − Рани закатила глаза, но Мастер этого не увидел, его внимание занимал быстро увеличивающийся динозавр, в которого он целился. − Ты веришь всему, что он говорит? − продолжила Рани. − Доктор всегда был ещё большим хвастуном, чем ты, и тем не менее, ты до сих пор ведёшься на самое наглое его враньё. Мастер улыбнулся ей с жутковатым, угрожающим блеском в глазах. − Моя дорогая, я не уверен, какой эффект электрошокер может оказать на мозг Повелителя Времени. Рани кинула на него свирепый взгляд. − Оставь эти нежности для него. Мастер отвернулся обратно к прицелу, пожав плечами. − Я не такой дурак, чтобы верить Доктору на слово. Всё это записано в Матрице − для тех, кто знает, как взломать архив. Ты, конечно, всегда больше интересовалась мирными науками. − Тогда как ты, вероятно, не сможешь отличить митохондрию от крупицы крахмала. Мастер не удостоил ее ответом. Излучаемое им высокомерие, похоже, требовало всей его концентрации, потому что попасть в тиранозавра он никак не мог. Рани ухмыльнулась. − Так вот, чем ты занимаешься в свободное время − проверяешь, не пропустил ли случайно что-то из Докторских злоключений? − Нужно знать своего врага. Она ожидала яростных возражений, а не такой спокойной констатации факта. Мастер был абсолютно серьёзен и вовсе не смущен. В Рани проснулся настоящий ужас, когда она осознала, что имеет все шансы каждую минуту, пока они заперты в доисторических временах, выслушивать этот бред, вызванный его болезненным увлечением Доктором. − Может, попробовать звуковые волны, − тем временем задумчиво пробормотал Мастер. − Мы с Доктором как-то столкнулись на Земле с расой амфибий, которые оказались весьма чувствительны к определенной частоте... Смерть от зубов динозавра становилась всё заманчивей. Наблюдая за тем, как он в очередной раз промахивается, Рани подумала о том, можно ли как-то вылечить Мастера. Но, похоже, он был своего рода больным животным, которое продолжало жить только благодаря лихорадке своей болезни. В презрении к его слабости мелькнула искра жалости, но чувство продлилось всего секунду, и Рани внутренне посмеялась над своей сентиментальностью. − Заткнись, идиот, и дай сюда, − прорычала она, вырывая у него электрошокер.