08:08.
«
Сука. Как же голова болит» — про себя ругается Шастун, не желая просыпаться, но всё же открывает глаза и видит перед собой Леру. Взолнованную и неспокойную. Что-то явно случилось.
— Доброе утро, — приветствовала его подруга, натягивая измученную улыбку.
— А.. ага. Где Арсений?
Блондинка запнулась и несколько секунд молчала, а потом поставила в курс дела:
— Он.. ушёл. Только что. Ушёл.
— Ч-чего? Куда? Зачем? — не получая хотя бы один ответ на свои вопросы, он быстро встал на босые ноги, не обращая внимание на неприятную боль, устремился к двери и, толкнув её, выдвинулся в чём одет на улицу. Последнее, что он услышал, отдаляясь от тепла:
— Антон! Стой! Ты куда?!
Another Love - Tom Oddel
А я предупреждала
—
I wanna sing a song thаt'd be just ours, — зелёноглазый выбегает босиком на улицу. Блеск снега, вперемешку с лучами солнца ударяет по глазам.
—
But sang them all to another heart, — бежит по снегу и слякоти, крича:
— Нет! Арсений Сергеевич!
—
And I wanna cry, I wanna fall in love, — Антон бежит в том же темпе и направлении, жалобно выкрикивая:
— Пожалуйста! Остановитесь!
—
But all my tears have been used up, — завидев идущего с чемоданами Арсения, Антон начинает рвать глотку пуще прежнего.
—
On another love, another love. All my tears have been used up, — в глазах Шастуна иногда темнеет, а бежать становится труднее. Он удивлён, как он ещё столько продержался со своим Паркинсоном.
— Арсений Сергеевич! Да стойте вы! Пожалуйста! Останьтесь! — уже ревёт и во всю кричит Шастун, не обращая внимание на окружающих, хоть их и не было.
Подросток замечает как врач останавливается и просто стоит, наверное, слушая. Антон ускоряется, но потом он не двигается с места, чувствуя, что ноги полностью окоченели, только и произносит:
— Арсений Сергеевич, я вас... — дыхание сбивается.
В глазах темнеет.
Картинка размывается, Арсения становится совсем не видно.
Ноги подгибаются.
Сердце бешенно бьётся.
Антон падает.
Антон отключается.
—
All my tears have been used up.
— Антон? — вполголоса спрашивает Попов, оборачиваясь и тут же ужасаясь.
*****
Антон опять просыпается, но теперь совершенно в другом в помещении.
«
Больница?..»
Он осматривается по сторонам, сначала замечает капельницу в руке, чувствует бинты на своих конечностях, когда двигает ими, но самая что ни на есть прекрасная неожиданность — видеть рядом сидящего и, наверное, спящего Арсения.
Причину всей этой суеты.
Прекрасного мужчину.
Возлюбленного.
Антон кое-как сел, не без шипения, конечно, ведь во время капельницы рукой особо не подвигаешь.
– Арсений Сергеевич, — шёпотом, почти вслух проговорил он, вырывая Попова из сна.
— А.. ты уже проснулся. К-как самочувствие? — улыбается тот, слегка заикаясь.
— С этой медицинской хренью не очень, — возмущается младший.
— Это всё ради твоего здоровья, — он так тепло улыбнулся, что сердце Антона кажется начало плавиться сильнее.
— Кстати, Антон, — снова начал он, вставая на ноги.
— То, что ты говорил тогда, точнее пытался сказать. Это...
— Да, это правда, — на удивление для самого себя выдал Шастун, совсем немного краснея, смотря старшему прямиком в глаза.
Арсений садится рядом с пострадавшим и тянется к нему, а тот же не сопротивляется.
И когда между ними остаётся менее десяти сантиметров, Попов говорит, что это взаимно, затем близится ещё сильнее.
Но они быстро отстраняются друг от друга, когда слышат щелчок открывающейся двери.
«
Блять!» — про себя выругался Шастун.
В комнату зашла медсестра и сообщила о том, что Арсению пора уходить, тот последовал на выход, а перед тем как выходить обернулся, посмотрел на Антона, подмигнул и послал воздушный поцелуйчик. Шастун в долгу его не оставил и показал половину сердечка пальцами левой руки, на которой не была установлена капельница.
Ну что за голубки
*****
Двадцать девятое июня.
Природа.
Огромная зелёная роща.
Множество различных растений.
Волейбольная сетка.
— Шпала, мне давай! — выкрикивает Лера, выдвигая руки для принятия. Антон выполняет порученное и получает шлёпок по заднице от подруги.
— Да блять, я вам конь, что ли? — смеялся Шастун.
— Не конь, но здоровье лошадиное, — пошутил Позов.
В первой команде участвовали Дима, Ира, Лера и Антон, а во второй Сергей, Оксана, Эдуард и... Валя. Шли по парочкам, а потом хуйня. Как всегда. Валя и Антон никак не могли сдружиться и найти общий язык.
Сейчас подачу подаёт Валя.
Упс. Она бросила слишком сильно, поэтому мяч угодил в колючую розу.
— Ну, Ва-аля-я-я! — возмущалась вся команда.
— Та не ссыте. Я пойду достам, — почти всех успокоил Шастун, направляясь в сторону дикого цветка.
— Осторожнее, Тош, — волновалась Лера, не обращая внимание на ревнивые взгляды Выграновского.
Антон кое-как достал мяч. Ну как.. кое-как. Роза не одобрила сей действие и решила отомстить, исцарапав все руки.
— Антон, может тебе домой? К Арсению? Он-то тебя сразу вылечит, — предложил и поиграл бровями Димка.
Валя закатила глаза.
— Да нет. Всё хорошо. Можем играть дальше, — не давал волю слабости семнадцатилетний Антон, невзирая на руки, заметно истекающие кровью.
Не прошло и трёх минут игры, как Шастун снова порезался. Оказывается, шип от розы прилип к мячу тупой стороной, и образовалась круглая машина-убийца.
— Блять, Антон, нахуй домой пошёл, — агрессирует Ира.
— Да идите вы в жопу. Я не хочу, чтобы перекись водорода сожрала мою кожу, — на Антона абсолютно все присутствующие посмотрели, как на дебила.
— Чего вы так на меня смотрите?
*****
— Арс, мы и дочку уже планируем, — радуется Паша.
— Ого, а потяните? Один Роберт только чего стоит, — в такой же манере выразился Попов, тут же замолчав, прислушиваясь к звукам на улице.
Дверь в дом неожиданно открывается, и на пороге появляются Ира, Оксана, Дима и Лера, толкающие вперёд неуверенного Антона.
— Арсений Сергеевич, помогите своему долбаёбику! Он поранился, у него руки кровью истекают. Восемь литров потерял уже, — заявляет Ира.
— Но у него всего пять, — поправляет Арсений, полностью разглядывая Шастуна.
Кузнецова сильно толкнула юношу вперед, что он упал прямо перед Арсением и приказала остальным ребятам вернуться обратно.
— Я вам тогда мешать не буду, — встал Паша, улыбаясь, поднимая руки в защитном жесте и передвигаясь к выходу.
— Пока, Паш, — попрощался с уже вышедшим мужчиной он.
— Ну и что это такое, Тош? — взяв пострадавшего за подбородок, вопрошал врач.
— Я... я случайно, — не поднимая взгляд на старшего, отчитывался он.
*****
— Ай! Больно! А-ай! Больно же, Арс! Прекрати.. — шипел подросток, когда Попов обработывал раны такой страшной перекисью водорода.
— А не нужно было в розу нырять, — прорычал Арсений, не останавливаясь, наблюдая за тем как Антон красиво открывает рот при очередном междометии.
Не прошло и двух минут как врач уже прижал Шастуна к стене спиной, предварительно взяв за шею.
— А-а-арс, что ты дела.. — юношу опять прерывают.
Арсений неожиданно впивается собственными губами в губы парня напротив, проникая во внутрь рта языком и соприкаясь с другим, не давая нормально дышать, но Антону походу это и нравилось. Шастун мычал прямо в поцелуй, давая знак прекратить и дать доступ к воздуху, что и случилось в следующий момент, но спустя три секунды снова заменялось страстным, требовательным и долгожданным поцелуем.
— Я тебя люблю, — признаётся подросток в момент небольшой передышки.
— А я тебя обожаю, — отвечает Арсений, наконец прекращая поцелуй и предлагая:
— А пошли посмотрим сериал «Сваты»?
— Пошли! — обрадовался юноша, соглашаясь.
*****
Антон сидел на коленях Арсения и часто смеялся с различных моментов в сериале.
Арсений же обнимал младшего и веселился вместе с ним, рассуждая внутри себя:
«
Любовь со вкусом крови.»
