Когда распускаются ландыши.

***** Вот уже шестнадцатую весну встречает Долирий в долине, что стала для стаи новым, надёжным и гостеприимным домом. Альфа с удовольствием вдыхает свежий аромат весеннего воздуха. Тот наполнен новыми вкусами: свежий запах молодой травы; легкий, пряный запах цветов, что начинают своё первое цветение; обжигающий дыхание ветер приносит с гор свежесть. Всё наполняется вокруг звенящими голосами птиц, что устраивают брачные поединки в ветвях деревьев. На полянах ревут матёрые сохатые - зовут своих партнёров на любовные поединки за внимание скромных лосих. Это время - когда всё оживает после небольшой спячки в холодное время года и теперь стремиться наверстать упущенное. Весна любимое время не только зверья. Молодые волки тоже полны надежды на встречу своей половины. Так уж заведено, что весной образуются новые пары. После таких соединений обязательно появляются волчата и с ними растёт стая, наполняются счастьем сердца. Только вот вожаку такое счастье уже не испытать. Его любимой Святиги нет, только звезда в ночном небе, что ярче всех светит, напоминает о её любви. Долирий не понимает, почему он до сих пор жив, почему не зачах от утраты. Хотя и понимает - он живёт потому, что его сердце не успокоилось, не удовлетворилось счастьем единственного сына. Ведь тот до сих пор один. Столько омег по нему сохнет, но альфа не смотрит в их сторону и вожак понимает почему. Он принимает решение рассказать альфе правду про Ландыша. Больше не может нести тяжесть на своём сердце. Сегодня вожаку особенно тревожно. Намджун ушёл из дома едва забрезжил рассвет. Долирий и сам вставал рано. Бывало и не ложился вовсе, но это он... - у него забот полон рот. Стая ведь большая, шумная. У волков характеры разные, молодёжь вообще предпочитает не слушаться, огрызаются, показывают свой норов. Но Долирий знает - они не перейдут черту дозволенного, да и сын крепко держит их в руках, направляет энергию в нужное русло. За любой недовольный рык или оскал гоняет так, что волки потом еле ходят. Весна вступает в свои права всё настойчивее и вожак понимает почему его сын опять сорвался в такую рань из дома. Намджун проведёт несколько дней в лесу и около водопадов. Откуда Долирий знает? Да всё просто. От альфы будет за версту нести ландышами, когда тот вернётся после очередного забега. Такую странность альфы все знают, да только не могут объяснить. А Долирий не говорит по тому, что нельзя. И молодой волк опять и опять мечется в поисках чего-то, а что ищет сам не поймёт. Вожак знает даже о том, что Намджун просил раскинуть на свою судьбу Нурика - молодую омегу ведьму, что живёт в их стае. Да только тот так и не смог ничего рассказать. Хоть и раскидывал кости, да только те молчали. Вот и уходит каждую весну волк в лес и носится там как чумной в волчьем обличии, да в цветах душистых купается, надышаться ароматом свежим не может. Долирий сидит за столом в просторной комнате, что служит и кухней и столовой и гостиной. Руки сильные сложил на столе, взглядом пристально уставился в тёмный срез сучка на плахе, словно что-то важное в том месте нашёл. А ведь может и нашёл... На столе стоит плошка с давно остывшей похлёбкой. Не лезет еда в горло вожаку, думы замучили. Вожак поднял голову, обвёл взглядом комнату: большая, вместительная комната с огромным столом больше подходит для огромной семьи, а они живут в троём. Он, Намджун да мальчишка, что стал сыном вожаку. Этот мальчик вырос в красивого омегу. Нурик - ведьма Ландыш, которого нашли в отбитом обозе волки. После того, как стая покинула поляну и оставила там Джина, Долирий решил, что заберёт мальчишку себе. Ведь у него никого не осталось. А Намджун как будто прочёл его мысли и привёл омегу как только они вступили на земли долины, в дом и сказал, что этот мальчик должен жить с ними. Долирий тогда только усмехнулся, не стал говорить о своём решении, сын его мысли воплотил в жизнь чем ещё раз подтвердил, что из Намджуна будет толковый лидер. Воспоминания опять нахлынули на вожака... ***** Шестнадцать лет уже прошло с тех пор, как стая обрела свой новый дом. Ландыш не обманул. Выйдя из леса волки оказались перед огромной горой, что как стена была неприступной. Одинокая берёза росла у подножья горы. Долирий на некоторое время даже засомневался в словах омеги о их безопасности и о ходе в горе. Уж слишком неприступно та выглядела. Но когда он подошёл ближе к берёзе то оказалось, что та совсем не изящная и не маленькая, как выглядела из далека. Могучий, в два обхвата, ствол плотно прилегал к каменной стене. Но стоило вожаку провести ладонью по коре старого дерева, как тот стал рассыпаться под пальцами в труху и через несколько секунд обрушился, превратившись в груду чёрной древесины около ног волков. Когда пыль от разрушенного дерева осела вниз - волки увидели проход расщелену, что скрывало дерево. Первым в проход ступил Хосок, за ним последовали остальные, Долирий же шёл последним. И когда они прошли сквозь гору и вышли на открытую долину между холмами, позади раздался глухой шум и грохот падающих камней. Это обвалилась горная порода, навсегда закрывая проход. Потом стая долго шла по сочной, зелёной траве, что ковром устилала землю. И с наслаждением вдыхали чистый, ароматный воздух цветущих цветов, нетронутой природы, что забивался под кожу, оседал на сердце, наполнял живительной силой измученные тела альф, омег и детей. Почему-то знали куда нужно идти. Сразу же вышли на тропу которая привела их в долину, что и в прямь охранялась тремя потухшими вулканами. И началась их мирная жизнь. Заполнились голосами лес, луга и водоёмы. Оборотни заняли брошенное людьми поселение. Отремонтировали дома, благо альфы были рукастыми, да и свой кузнец имелся, что возродил к жизни заброшенную кузню и теперь с удовольствием ковал необходимые для ведения хозяйства предметы. Сжалились небеса над волками, в схронах нашлось и зерно и кое-какие семена, которыми засеяли небольшие участки разработанной земли. Омеги расцвели, не прятали своих улыбок. Дети радостно смеялись, а не плакали от страха. Образовались новые пары. Рождались здоровые щенки. Долирий не мог нарадоваться глядя на перемены в стае. Одно только тревожило сердце волка - это обещание данное омеге Ландышу. Первое время вожак хоть и вспоминал омегу, но как-то сам себе внушал, что жертва омеги как бы само разумеющееся. Что так на его месте поступил бы каждый. Что жертвенность участь избранных. Что каждому когда-то приходится делать выбор и зачастую не в его пользу и бла...бла...бла... Но чем больше времени проходило, тем увереннее становились мысли, что жертвы Джина можно было избежать решив вопрос с людьми по другому. Может и погибло бы много волков, но они смогли бы дать отпор воинам. Ведь почувствовал же вожак какой ужас испытали люди когда увидели силу и мощь альф-волков. Всё чаще Долирий доставал нож данный ему Джином. Всё чаще останавливался задумчивый взгляд вожака на сыне, что с головой погрузился в заботу о стае. Вожак решает сегодня же поговорить с сыном. От принятия решения ему становится легче и он пододвигает ближе плошку с похлёбкой, но не успевает и ложку набрать, как в дом входит Хосок. - Поздно завтракаешь вожак, - усмехается друг - а как же утренний обход, или проспал?! - По доброму смеётся альфа видя обескураженное лицо друга. - Вот что ты несёшь Хосок, какой обход! Я же ещё часа два назад всё обошёл! Сам же со мной ходил - тоже смеётся Долирий - а вот тебе чего не отдыхается, хотя какой отдых. Ты ведь должен молодёжь гонять, им весна мозги запудрила совсем, пусть энергию выплеснут, а то любовные игрища раньше положенного начнут. - Да не с кем мне по лесу бегать. Твой сын молодняк по просторам погоняет. Уже минут десять как унеслись. Мои даже с матерью не попрощались стервецы, придут - выпорю ! - и заливисто хохочет, а с ним и Долирий. Знает вожак, альфа на парней руку никогда не поднимет, уж больно привязан к Юнги и Чонгуку. Хосок внезапно обрывает смех и становится серьёзным. - Я поговорить хочу с тобой вожак. О том мальчике омеге, что мы оставили там, на поляне. Помнишь? Долирий кивает головой - помню, как не помнить. У самого камень на сердце с того проклятого дня лежит, не могу скинуть. Почему ты вдруг о нём вспомнил Хосок? - Да я и не забывал Долирий. Он всё это время у меня перед глазами стоит. Такой тоненький, хрупкий и такой сильный! Намного сильнее нас с тобой волк. Я простить себе не могу, что думал о нём плохо и что оставил Джина там, на поляне. Неужели не справились бы мы? Неужели не справились бы без этой жертвы? Вожак смотрит в глаза друга. Видит и боль и упрёк и недоумение. Сам такое же переживает и задаёт этот вопрос себе уже в который раз. - Ты знаешь ответ Хосок, так поступили потому, что правильно. Хоть и больно признавать, но в том случае омега был прав. Мы может и смогли бы на время одолеть людей, но их пришло бы ещё больше. Справились бы мы тогда? Нет! Джин знал об этом и пожертвовал собой спасая наши жизни, вернее жизни омег и детей, ты эту правду не хуже меня знаешь. Вот и придётся нам жить с этой ношей до конца. - Я вот что решил Хосок, сегодня же расскажу Намджуну про омегу, всю правду расскажу. Как думаешь, он простит мне это? - Не знаю я ответ на твой вопрос Долирий. Сам себя спрашиваю часто, простит ли Намджун меня, я ведь тоже участие в этом принимал. Вот дождёмся его и расскажем вместе. Вместе не так страшно друг, не правда ли? - Хосок садится рядом с альфой и обнимает того за плечи. - Вместе мы справимся, а сын твой - волк умный и рассудительный, он словами не кидается и поспешных решений не принимает. Думаю выслушает он нас это точно, а вот за последствия не ручаюсь. Как бы он не сорвался искать омегу. - А я помогу ему - встрепенулся Долирий - не только расскажу, но и проведу на поляну. А вдруг мы сможем найти его, ведь тогда Намджун перестанет грустить и уходить из стаи каждую весну. Он не помнит Джина, но сердце то не забыло. Только ведь омега говорил, что сын его забудет, а оно видишь как обернулось. Не забыло сердце, а значит надо помочь ему всё вспомнить. Хосок видит, что вожака отпустило наконец-то и он тоже вдыхает с облегчением. - Слушай, а ведь нам может помочь твой Нурик, он же Ландыш - вдруг вскидывается альфа, подскакивает и начинает двигаться по комнате. Руки приходят в движение и он начинает переставлять предметы с места на место. Хосок когда переживает всегда так делает и никто не может его остановить, пробовали не помогает. - А что если у него спросить, он ведь всем помогает, разве отцу не поможет! И к стати...-Хосок вдруг останавливается - а ты почему Нурика до сих пор около себя держишь, а? Он ведь уже зрелый омега, ему лет двадцать так ведь? Ему свою семью надо создавать, а он всё около тебя, да около тебя. Между прочим Чихун уже практически живёт под окнами вашего дома разве не видишь? - Да помолчи ты непоседа - Долирий отмахивается от возбуждённого волка, как от надоедливой мухи,- А то я ему запрещаю! Он же упрямее меня, маленький бесёнок. Упёрся - пока Намджун не женится, никакой своей семейной жизни! Я ему и так уже и эдак, да только он не слушает. Говорит если Чихун любит - будет ждать. Он даже Намджуна не слушает. А я ведь так хочу внуков на руках поносить, вон мои сверстники внуками обрасли, а я ...эх...- Долирий удручёно машет рукой и расстроенно смотрит на друга, - может когда поговорим с сыном всё изменится. Ладно Хосок, хватит на жизнь жаловаться, пойдём посмотрим на плотину. Я нашёл бобров которые нам ручей перегораживают. Вот же неугомонные строители - смеётся вожак, - надо их переселить подальше в лес, у них скоро щенки будут они нам тут всё осушат. Как тогда без воды жить то будем. Долирий накидывает на плечи жилет из рогожи расшитый незамысловатым узором по краю. Этот жилет ему Нурик сшил и вышивал холодными вечерами зимой. Вожак очень любит носить вещи сшитые его сыном. От таких вещей пахнет по особому, в них тепло от любви близких, эти вещи пахнут домом, семьёй, счастьем. С ног скидывает тапочки без задников из валяной шерсти( тоже сынок расстарался). Хоть и не мерзлявые волки, но Долирий любит носить обувь в доме, сам не знает почему, но любит. До смешного дошло, но Нурик всех в стае заразил своими тапочками. И откуда только такое умение у него, видимо его родители были скорняками, да портными раз мальчик с раннего возраста умеет шить. Теперь омеги даже соревнуются у кого красивее, да ладнее получается домашняя обувь. А альфы своих половинок трудолюбивых нахваливают и носят эти тапочки с превеликим удовольствием. Даже их соседи теперь приезжают и обменивают на другие нужные вещи. А секрет изготовления тапочек Нурик не скрывает, да только нужно и сил и терпения много, чтобы получить произведение искусства, а не уродливые топтуны. Вот и предпочитают в тех стаях приобретать, а не создавать. Но даже дело не том, что много сил на них уходит, а в шерсти. Только в их долине растёт мягкая и душистая трава, от которой и молоко у коров и коз вкуснее соседских и шерсть шелковистая, мягкая. Надевает сапоги из тонко выделанной телячьей кожи. И альфы выходят во двор. А на дворе уже день. Солнце высоко. Припекает по летнему. Воздух свежий, пропитанный цветочными ароматами распускающихся цветов и молодой, клейкой от смолы листвой. Звенят детские голоса. Детвора просыпается рано, не любят долго валяться в кровати волки. Им хватило ленивых зимних дней. Как только солнце начало припекать сразу из домов повылезали и трудятся с утра до захода солнца. А работы в поселении хватает. Долирий и Хосок медленно идут по широкой улице вдоль добротных домов. Отмечают неполадки, что где нужно починить, где-то крышу перекрыть до дождей, где-то деревья перосли уже и мешают своими ветвями. Значит надо обрезать лишнее. На памяти у альф один год, когда пришёл нежданно негаданно ураган с гор. Ох и натворил он тогда дел. Повалил вековые деревья, что росли около домов, переломал не только крыши, но и два дома. Вот тогда альфы и обрезали высокие деревья, да длинные ветки чтобы больше не было такой беды. И с тех пор строго следят за ростом деревьев в поселении. Старые сваливают и они идут на дрова, а на их место садят молодые. Альфы дошли до конца поселения.Там, на окраине построили скотный двор. Заселили птицу. У соседей разжились коровами и козами. Теперь омеги и дети лакомятся домашним сыром, да свежими яйцами. Да и альфы недалеко от них ушли, тоже любят вкусно поесть. Сейчас на скотном дворе почти тихо, только птица щебечет, да петухи орут. Коровы и козы на пастбищах отъедаются. Вечером пригонят их на дойку. Ох и любят молодые альфы и омеги это время. Там...в долине - простор. Там вольный и свежий ветер гуляет. Там солнце высоко висит и греет жарче. Там купаются в озёрах, вода в них рано прогревается. Хорошо живёт стая. Спокойно. Альфы идут дальше. Доходят до тренировочного поля. Здесь тоже кое-что предстоит поправить и отремонтировать, да подновить. Этим занимается Намджун с альфами подростками, что входят в тот возраст когда им делать выбор предстоит на "Красном дне". Этот день главный в судьбе альфы. В этот день определяется его предназначение: будет альфа воином или охранником; будет фермером или строителем. Все умения важны, кем бы альфа не стал. Но если придётся защищать стаю, все встанут плечом к плечу. Они все тогда воинами станут. Храбрость, ответственность, бесстрашие и жертвенность - в крови у волков. Будут защищать своё несмотря ни на что. Долирий и Хосок присаживаются за стол, что стоит под навесом на краю площадки. Разговор не начинают, научились понимать и чувствовать друг друга и без слов. Мыслят одинаково. Даже иногда спрашивают у друг друга шутя - не подбросила ли мать волчица одного из них в другую семью, уж больно одинаковые альфы и в делах и в мыслях и в поступках. И сами же от такого смеются. Они стали родными и без единой матери. Такова была воля небес, что послали их друг другу в утешение от утраты близких. Недолго сидели альфы, так же молча встали и разошлись по делам стаи. У них много обязанностей. ***** Вот и вечер наступил. Долирий ужин приготовил. Ужинали втроём: он, Нурик да Чихун. Вожак предлагал перейти к ним дом жить, раз уж омега такой строптивый. Да только альфа вежливо отказывается каждый раз. Говорит, что ждёт Нурика в их доме, что сам построил и уходит поцеловав омегу в щёчку. А Долирий укоризненно качает головой, на что омега упрямо поджимает губки и бурчит - вот женю брата, тогда и уйду, как вы тут одни без меня жить будете? И уходит к себе в комнату. Вожак знает, что немного погодя омега сбежит через окно к любимому, который будет как всегда ждать под окном и они уйдут в их дом, но только на ночь. Утром же омега выйдет как ни в чём не бывало из своей комнаты. А Долирий будет про себя смеяться и делать вид, что так и не видит их встреч. На одно только надеется вожак, что сына накроет течка и он понесёт от Чихуна. Тогда у Нурика не будет выбора. Что же...подождём... Ночью к вожаку приходит понимание, что Намджун вернётся не скоро. Но он не сильно тревожится этим фактом, не в первой альфа срывается на несколько дней из дома. Придёт и они поговорят. Так проходит первый день. Второй день начался тревогой в сердце. Что-то сдавило грудь вожака да так, что дышать было больно. Нурик встревоженно следил за хорохорящимся альфой, но тот пытался отнекиваться и вымученно улыбался сквозь боль, но к вечеру стало хуже и альфа слёг. Его трясло в непонятном ознобе, больно было не только в груди, но во всём теле. Нурик старался держать себя в руках. Варил отвары, заставлял пить вожака через силу. Чихун и Хосок не отходили и помогали молодому лекарю. На утро второго дня альфу скрутила судорога, не выдержав боли закричал и потерял сознание. Омега зашёлся в слезах. Впервые Нурик чувствовал, что его знаний не хватает и он не знает как помочь отцу. Омегу накрыла истерика. Чихун только прижимал плачущего любимого к груди и гладил дрожащей рукой по спине. Он смотрел на Хосока, а тот только зубами скрипел от бессилия и сидел рядом с другом держа того за руку. К вечеру вожак пришёл в себя. Стало легче дышать. Он даже попытался сесть, но смог сделать это только с помощью Хосока. - Что со мной? - прохрипел вожак обращаясь к Ландышу, -ты же лекарь сынок, ты должен знать. - Я не знаю - плакал омега, - не знаю! Я не встречался с таким ещё ни разу. Отец...давай мы тебя отвезём к соседям, к шаману. Может он поможет. - Нет сынок, мне уже легче. Всё пройдёт само. Не плачь маленький, всё будет хорошо. Скоро твой брат придёт, нам нужно поговорить. Я должен вам многое рассказать и очень важное. Так что ты бери себя в руки, приготовь ужин я проголодался. - Конечно - всхлипывает омега и улыбается сквозь слёзы,- уже бегу, а Чихун мне поможет - и тянет за руку альфу, которому хоть куда идти, лишь бы только с любимым. - Дядя Хосок присмотри за отцом, пусть он не встаёт ему надо полежать - просит альфу, тот только кивает. Альфы остаются одни. Долирий откидывается на подушки. - Ты как друг ? -Спрашивает Хосок. - Да пока не понял. Вроде ничего не болит, а сил нет. Ничего, Нурик накормит, посплю и проснусь здоровым.- Улыбается другу вожак - а ты шёл бы домой, Лия поди тебя потеряла. - Не говори ерунды, моя жена самая понимающая женщина на свете! Да и ушла она совсем недавно отсюда и приказала тебя охранять и лечить!- Смеётся Хосок, у него уже и на сердце легче стало. Видит, что Долирию легче - я между прочим тоже голодный, вот и поем вместе с тобой. Пока Нурик и Чихун готовили, Хосок рассказал как проходил день в стае. Сколько дел переделано. Вожак доволен, он спокоен за стаю. Хосок верный друг и помощник, за всем уследит и во всём разберётся. Потом ужинают, о чём-то беседуют. После ужина альфу накрывает сном, болезнь непонятная отступила и он спокойно спит. Хосок уходит к себе, а в комнате на диванчике спит Нурик. Омега наотрез отказался уходить из комнаты. Чихун рядом лежит, сон любимого омеги сторожит, а ещё сон вожака. Тихо стало в поселении. Стая спит. Только ходят вокруг волки дозором, хоть и спокойно живут, охрану не снимают. Долирий не верит в совершенную неприступность водопадов и гор, а люди слишком коварны и злы. Да и колдун не отступит от своего, это вожак понимает тоже. Рано или поздно люди с колдуном придут и сюда и вот тогда и охрана пригодится и умение отбиваться. Но в душе всё же живёт надежда, что такого не произойдёт, но кто знает... Утро наступает не с песен жаворонка. Утро наступает с тревоги, что звучит в голове вожака. Охрана доносит, что к поселению приближаются чужие. Долирий хоть и слаб ещё, но всё же с помощью Чихуна и Нурика одевается и выходит на крыльцо. Настороженно вглядывается в фигуры, что показались на горизонте. Но тревога спадает, он узнаёт Намджуна и волков, что уходили с альфой. Да только почему-то альфы идут не все в человеческом обличии. Двое идут волками и на спинах у них лежат тела завёрнутые в рубахи волков. Вот уже волки стоят перед стаей и вожаком. Видно, что шли без отдыха. Взгляды у всех тревожные, озабоченные. Намджун кивает отцу и повернувшись к волкам начинает отвязывать лежащего на спине серого волка. Альфы помогают,но стараются как можно меньше касаться омег, а что это омеги - волки поняли сразу. Волки, как только с них снимают омег, перекидываются. Им сразу же подают одежду. Юнги и Чонгук отталкивают альф и подхватывают на руки тела. Смотрят в глаза вожака. Тот отступает в сторону давая пройти в дом. Идёт молча, понимая пока только то, что альфы своих половинок встретили, а вот кто они и откуда - это уже другой вопрос. Намджун тоже идёт в дом. Долирий видит, что изменился сын за небольшой срок отсутствия. Что-то произошло в этом походе. Неужели их спокойной жизни приходит конец?