Личный осмотр

- Моблит, можешь быть свободен. Сегодня мне твоё участие не понадобится. – женщина сидела за массивным деревянным столом, при свете нескольких свеч, делала записи в журнал для наблюдений. Эрен не единственный титан, который имеет разведка и это очкастая узнала совершенно случайно. Новая девушка ассистент в её окружении появилась действительно из неоткуда, не помня даже своего имени едва передвигая ногами дошла до их временного лагеря. Если бы Ханджи не заступилась за неё, возможно её маленькое тельце уже было исполосовано острыми лезвиями капитана Леви. - Запись 21: нет никаких проявлений титанической формы. Тогда, как ты поняла, что относишься к титанам? Воспоминания, это малая часть чему можно поверить. – женский шёпот раздался в пустой комнате, очки сместились на лоб. Женщина прикрыла глаза, слишком много времени было потрачено на изучение этих тварей, но никто не ожидал, что тварью можно назвать их сослуживицу, вполне адекватную девушку. Нет агрессии, нет проявлений апатии, никаких плотоядных желаний, что определённо оставляет ей шанс на жизнь. Добрая, милая, как и собственно половина разведки. Даже, если сравнить её с Петрой, девушкой отряда Леви, одинаковые, как 2 капли воды. Тяжелый вздох, женские глаза за последнее время стали очень воспаленными и красными от недосыпа. Эрен не даёт себя в рабство женщине для опытов, даже с простого осмотра сбегает. - Чтож, пора провести внеплановую проверку. – Ханджи сказала эту фразу с весьма явным предвкушением. Что могло зацепить её в этой девочке? Может её простота, стремление выполнить любую работу на отлично или может ярое желание помочь всем, даже не смотря на то, что её боятся, отвергают, возможно даже оскорбляют. Массивная дверь скрипнула, выпуская женщину в пустые коридоры, кадеты отдыхают после изнурительных дней. Эрен с Леви, за мальчика-титана особо переживать не приходится. Свеча в чашке плавится от огня, опаляя пальцы воском, все-таки эта свеча не первая, а чашку не кому почистить. - Черт. – поднесла обожженный палец к свету, кожа покраснела, но не критически. Такие мелочи хоть и не резанные и колотые раны, но раздражают до потери сознания. – Её комната… какой же номер говорил Моблит? Ненавижу эту забывчатость. 2 этаж, заученный наизусть путь к привычному помещению, сейчас стал барахлить в памяти очкастой. Эрвин прав, стоит взять выходной. Рука занесенная для стука никак не могла сделать дело. - Выдохни, твою мать. Просто посмотрю все ли хорошо у неё и уйду. – женщина так и продолжала стоять возле случайно выбранной двери, в надежде, что память её все-таки не подвела и привела к месту назначения. - Ханджи, что Вы тут делаете? – дверь открылась, очкастая от неожиданности отскочила к самой стене переводя дыхание. Сонный голосок был почти на грани шёпота, но и этого хватило, чтобы все чётко услышать. - Я? – все слова, что вертелись в голове словно исчезли, осталась одна пустота и ветер. – Можно мне войти? - Конечно, проходите. – девушка отступила в бок, позволяя войти командиру. - С моего последнего прихода ничего так и не изменилось. – женщина решила сказать пустую фразу, чтобы сделать атмосферу немного легче. – Я оставляла здесь свои дежурные журналы, ты их никуда не дела? - Нет, вы пришли их забрать? – удивление озарило сонное личико, белая пижамная рубаха была почти до колен, но такие манящие выпуклости были прекрасно очерчены. Даже под светом единственной свечи и не зашторенного окна. - Возможно, сейчас прозвучит моя просьба странно, но я пойму, если ты откажешься. – женщина поставила свечку на такой же массивный стол из дерева, где лежала идеально сложенная униформа разведки. - Я слушаю. – Т/и плюхнулась обратно на кровать, тёплым одеялом накрыла ноги, по полу сильно тянет холодом, хоть это и второй этаж. - Я хочу провести осмотр. – молчание, лицо девушки приобрело выразительность, сонливость почти ушла. – Мне ясна причина, почему ты не даёшь себя осматривать или трогать. - И откуда вы знаете об этом? – кадет нахмурился, об этом она никому не говорила, кроме… - Моблит? Он Вам сказал что-то? - Нет, как бы я его не допрашивала, молчал как рыба в воде. Даже ни намёка не спустил, его не вини просто так. – очки полетели на стол с униформой и свечей. - Сами догадались, верно? – утвердительный кивок. - Если кто-то посягнул в прошлом на твоё тело и честь, это не значит, что все такие же, как этот ублюдок. Осмотр… - с трудом сглотнула вязкую слюну. – этого не подразумевает (наверное х). - Я могу Вам верить, Ханджи? – полный мольбы взгляд, что женщина немного опешила. По сравнению с этим, попытки Моблита изобразить что-то искреннее просто и рядом не стоял. - Да. – сколько усилий потребовалось командиру, чтобы выдавить из себя хоть какое-то слово, и то, голос вышел слишком глухим. - Тогда, я соглашусь. Кто-нибудь сюда ещё зайдёт? - Тебе никто не нужен, кроме меня. – резкая фраза Ханджи вылетела, едва женщина осознала, что такое ляпнула. – То есть, это осмотр, который останется между нами. Ты и я. Пожалуй, ещё и записи в журнале. Кстати, где они? – начала вертеть головой в надежде ухватиться за стопку бумаг. - Они у меня под кроватью. Сейчас достану, подождите немного. Т/и скинула с ног одеяло, коленями коснулась холодного пола и стала понемногу доставать материалы. Ханджи наблюдала за открывшейся картиной, взглядом впитывая в себя каждый изгиб или движение, при котором открывалась белоснежный кожа. Появилась краснота в области щёк и чуть лихорадочный блеск в глазах. Её бедра так и хочется сжать своими руками, пройтись пальчиками по выпуклостям в районе груди, помять не смотря на непонимающий взгляд и коснуться низа живота, убедившись, что именно она и является причиной её влажного интереса. Не следя за своими мыслями и происходящим вокруг, командир возбудилась не на шутку, думая, как скорее снять с неё эту чёртову рубаху и наконец прикоснуться к её телу, которое ещё ни разу не испытывало на себе плоских утех. - Ханджи, все хорошо? – девушка достала все журналы, некоторые оставшиеся книги, даже успела заправить кровать и теперь стояла, заглядывая в глаза ей. - Да, а теперь раздевайся. Одежда будет помехой для осмотра. – голос приобрёл возбужденную хрипотцу. Маленькие ручки потянулись к верхним пуговицам пижамной ткани и только коснулись первой пуговицы, как Т/и остановил властный голос. - Убери руки, я сама тебя раздену.