Угадай себя

— Ты уверен, что я мужчина? — Да, — Хабаровск широко зевнул. — И у меня темные волосы? — Угу. — И при этом.. — И при этом милый характер, да-да. И во всех остальных характеристиках я тоже уверен, если ты вдруг снова решишься пройтись по кругу. Я же уже сказал, Вов, что нигде не ошибся. Владивосток, сидящий напротив своего друга, нахмурился, сосредоточенно поджав губы и покрепче перекрестив руки. Они играли в угадайку уже минут пятнадцать. Леня еще на десятом вопросе понял, что на листочке, приклеенном к его лбу, было выведено аккуратным почерком крупное «Ханамия Макото», а потому сейчас просто сидел и отвечал на уточняющие вопросы своего друга, который никак не мог угадать, кого же ему загадали. — Ну я совсем не понимаю, — досадливо отозвался Вова и откинулся на постель. — Мысли шире, — Амурский довольно усмехнулся. Все-таки отличная была идея написать на листочке имя самого Владивостока. А то надоел, если честно, все время угадывать первым. Умный самый! — Ты уверен, что я его вообще знаю? — Я совсем идиот, по-твоему? Конечно, знаешь! Загадывать персонажа, которого не знает второй игрок — это.. — Это против правил, да-да. Приморский закатил глаза и глубоко вздохнул. В голове не было ни единой догадки, что четко отражалось на его задумчивом лице. Хабаровск весело хохотнул, глядя на такое смешное выражение лица друга, но тут же прекратил, заметив его грозный взгляд. — Включай мозги! Давай. Ты же умный. И настоящий профессионал в этой игре! — Леня постарался подбодрить товарища и легонько похлопал пару раз того по бедру, страясь не затягивать это действие. Вова в ответ лишь устало замычал, пряча лицо в изгибе локтя. — И даже подсказку не дашь? — Не-а. Все сам. На пару секунд в комнате воцарилась абсолютная тишина, а затем также резко, как образовалась, пропала, стоило Владивостоку вновь принять сидячее положение. — Так. Ладно. Надо собраться, — он громко хрустнул пальцами и задумчиво закусил губу. Леня осторожно сглотнул, пытаясь не привлекать к себе внимания. — Я красивый? — неожиданно выдал Вова, уставившись на Амурского. — Ч-что? — Хабаровск напрягся всем телом. Неужели спалился? — Объективно, я красивый? Ну, персонаж, — Вова указал изящным пальцем на листочек на своем лбу, продолжая смотреть Лене в глаза и ожидая ответа. «А ну перестань! Он всего лишь о персонаже», — постарался успокоить сам себя Хабаровск, что получалось до одури плохо. Руки все так же практически незаметно подрагивали, сердце учащенно стучало, а щеки наливались краской. Амурский мысленно пару раз приложился головой об стену. Не хватало еще вот так глупо спалиться о своей влюбленности в лучшего друга. Спалиться, просто потому что он спросил, красивый ли он. «Идиот», — выдвинул себе краткий приговор Леня и покрепче сжал собственное бедро в попытках привести себя в чувство: надо продолжать играть. — Красивый. — Умный? Леня вспомнил их совместное участие в различных олимпиадах и неприменные победы (или хотя бы призовые места) Владивостока, его сообразительность в интеллектуальных играх, умение быстро находить выход из любой (даже самой сложной) ситуации… — Умный, — Хабаровск сам не понял, почему его голос звучал так тихо. Умный. А вот он.. Он болван, самый настоящий, откровенный глупец. Все-таки совсем не пара ему. — А домашнее животное у него есть? Хабаровск вспомнил о недавно подобранном Владивостоком с улицы котенке, которому тот дал забавную кличку Седанка. У Лени даже пару дней стояла на обоях фотография этих двух обнимающихся на его диване котов, которая, после комментария самого Вовы о том, как это мило, тут же была сменена. — Ага, — Леня спешно кивнул, понимая, что друг уже пару секунд ждет его ответа. Следующие пару минут Хабаровск все так же продолжал отвечать на вопросы Приморского, параллельно окунаясь в собственные воспоминания. Об их детстве, каких-то личных предпочтениях Владивостока, о восприятии этих событий самим Леней. В какой-то момент он даже подумал, что Вова сегодня уж как-то слишком тупит. Он же ему тут чуть ли не всю биографию выдал, все до мелочей, а тот никак догадаться не может! — Ну а глаза, глаза красивые? — улыбаясь, спрашивал Владивосток, слегка склоняя голову на бок. — Откуда мне знать?! То есть причем тут это вообще? — Леня правда не понимал, какого черта друг задает такие странные вопросы. — Ну и как я должен догадаться, если ты даже на такие простые вопросы не можешь дать ответ?! — притворно обиженно воскликнул Вова. Звучал он все же убедительно. — Ну… допустим, красивые, — неохотно произнёс Леня, нервно постукивая указательным пальцем себе по коленке. Ему казалось, ни к чему хорошему эта игра не приведет. — Хм, а краш? Краш у него есть? — Есть. — На Питер? Лене на секунду показалось, что глаза Вовы как-то странно заблестели. Внутри вспыхнула привычная раздраженность. Ревность, если быть точным. — На Питер, — угрюмо ответил он, бросая взгляд куда-то в окно. — Кажется, круг сужается, — с умным видом заключил Владивосток и потер подбородок, — А тебе он нравится? — М? — Тебе, Лень, нравится этот персонаж? Вопрос оказался словно удар под дых. Хабаровск не знал, что ему стоит отвечать. Хабаровску вообще на секунду почудилось, что он совсем разучился говорить. Да, что там говорить! Дышать! Казалось, горло что-то резко сдавило, а сердце застучало в бешенном темпе. Почему он решил спросить именно это? Что стоит ответить? — Да, наверное… — Дак да или наверное? Да, точно да. Абсолютно. — Как будто есть разница? — Для меня — да. Приморский посмотрел на Леню таким взглядом, будто ответ на этот вопрос и правда был для него самым важным на свете. Амурский не мог ему противостоять. — Да. Точно, да. — Хорошо, — Вова как-то глупо заулыбался, опустив голову вниз и пряча лицо за черными прядями. Леня подавил в себе желание убрать их. — Тогда последний вопрос, и, думаю, я смогу дать ответ. Этот персонаж влюблен в своего лучшего друга? Леня замер, услышав внутри себя какой-то странный треск. Кажется, это в груди разбилось сердце. Зачем он вообще спрашивает такое? Какой в этом всем смысл? — Нет. Не влюблен. — Угу, — прозвучало так тихо, что Хабаровск даже сначала подумал, что ему показалось, но затем, Вова продолжил, — Тогда я сдаюсь. У меня нет вариантов. Одним движением Вова сорвал со своего лба стикер и, перевернув бумажку надписью к себе, аккуратно провел пальцами по буквам. Кажется, он совсем не ожидал, что загадают его самого. — Удивлен, что ты так и не догадался. Я ведь тебе буквально все рассказал. Хабаровск как-то неуверенно усмехнулся и потер шею. Возникло странное чувство неловкости. Вова почему-то молчал. Догадался, что значило то «нравишься» от Лени? — Я не угадал, потому что при ответах ты сказал неправду. — Сказал неправду?! — Леня чуть не задохнулся от обиды, — Когда это? — Когда отвечал на последний вопрос, — тихо проговорил Вова, сжимая бумажку в своих руках. Когда он поднял голову, Хабаровск заметил странную, но безумно нежную улыбку на его лице. Последний вопрос. — Этот персонаж влюблен в своего лучшего друга? — Нет. Не влюблен. Сердце забилось еще сильнее, чем раньше. Леня не мог не улыбнуться в ответ.