Ожидания и реальность
10 мая 2022 г. в 21:54
Утро выдалось… странным. Шэнь Юань вполне помнил случившееся вчера, не маялся головной болью, похмельем, или, что для бессмертного заклинателя было более вероятным, сожалениями о вчерашнем… Но вместе с тем прошедший вечер казался подёрнутым дымкой какой-то нереальности.
Потому что в реальности Шэнь Юань не утыкался бы так откровенно в плечо Юэ Циньюаня, практически забравшись ему на колени. Не бормотал бы в такт размеренному поглаживанию по спине, что Цю Хайтан глупая избалованная девчонка, которая даже не смогла понять, от чего её спасали. Не чувствовал бы себя так защищённо, без малейшей искорки дискомфорта от чужих прикосновений. Юань справедливо опасался реакций собственного тела в приложении к Юэ Циньюаню — и никак не мог ожидать, что скрученное в вечные узлы тело Шэнь Цинцю воспримет главу школы как безопасную зону и расслабится чуть ли не больше, чем за всё пребывание Юаня в нём.
Понять бы ещё, было ли это его собственной реакцией или все же наследством Шэнь Цзю.
Юэ Циньюань слушал. Юэ Циньюань гладил по спине и волосам, подливал вино, задавал какие-то вопросы. И — не понимал. Не улавливал то, что побудило Юаня упасть в поклон перед Шэнь Цзю, несмотря на все его ошибки, проблемы и упрямое восприятие Шэнь Юаня только как потусторонней твари. Вино развязывало язык, и Шэнь Юань говорил. Временами путаясь в словах, но изо всех сил стараясь донести то, что осознал сам.
Шэнь Цзю не был преступником. Не был он и беспомощной жертвой: в конце концов, именно его рукой были уничтожены и поместье Цю, и У Янцзы. Шэнь Юань не то чтобы был таким уж хорошим детективом — но он умел читать документы. А в магистрате сохранились бумаги об официальных сделках дома Цю. О количестве рабов, регулярно закупаемых этими… господами. О постоянном найме новых слуг. Собственно, когда Юань осознал масштаб цифр и количество людей, поглощаемых этим поместьем, словно чёрной дырой, его и принакрыло.
Шэнь Цзю вовсе не был в чем-то уникален. Он всего лишь оказался более живучим — и уже это спасло жизни десяткам людей, которые должны были попасть в ад поместья Цю после него. Он ушёл, уничтожив это место — и остановив кровавый жёрнов, требующий новых и новых жертв.
А ещё была история с У Янцзы. У Янцзы, который вовсе не наобум выцепил парня с сильным духовным корнем и заинтересовался им совсем не из-за резни в поместье. У Янцзы, у которого была до отвращения отработанная схема поиска талантливой молодёжи — даже спустя столько лет следы вполне было возможно отыскать, если понять, куда смотреть. Город за городом, бродячий заклинатель, устраивающий демонстрацию своих сил и проверку для всех желающих в поисках ученика. Частенько уводивший кого-нибудь в качестве этого потенциального ученика. И вскоре повторяющий и эту схему, и церемонию «отбора».
Ещё один кровавый жёрнов, не сумевший перемолоть камешек по имени «Шэнь Цзю».
Юань шептал всё это — сбивчиво, горячечно, цепляясь пальцами за ханьфу Юэ Циньюаня и не в силах остановиться. Говорил о том, как это несправедливо, что от Шэнь Цзю всегда ожидают худшего. Сбивался на старые недоразумения с Лю Цингэ и злополучную миссию с колодцем, на постоянное недоверие и вполне логичное нежелание постоянно оправдываться…
— Цинцю-шиди восстановил свои воспоминания? — мягкий вопрос вплёлся в лихорадочный поток его слов легко и естественно.
— Расспросил Шан Цинхуа, — качнул головой Юань.
Оковы мерцали — кажется, даже чуть ярче обычного, — привычно вплетая свои деликатные импульсы в общий ток ци. Шэнь Цзю, который мог бы уничтожить эту странную атмосферу парой язвительных фраз, не было. Он вообще ушёл почти сразу, и это тоже было странно. Юань, скорее, ожидал бы, что Шэнь Цзю попробует допросить его, пользуясь ситуацией и опьянением. Но тот почему-то предпочёл оставить их наедине, ещё и, кажется, обшипев Юэ Циньюаня на прощание.
Не хотел устраивать допрос при своём Ци-гэ? Или просто настолько неприятно было видеть собственное лицо и внешность в настолько… выбитом из образа неприкосновенного бессмертного состоянии?
Не так уж важно. Шэнь Цзю там и тогда не было, а тёплые руки Юэ Циньюаня, обнимающие за плечи, — были. Ощущение безопасности, окутавшее мягким коконом, было. Смутное, ужасно наивное и откровенно глупое в их ситуации чувство, что всё наладится. Всё решится, всё будет хорошо.
Были сорвавшиеся с губ невнятные извинения. Путанные объяснения, что вводил в заблуждение, пользовался доверием, скрывал и собственное появление, и проблемы с памятью. Мягкое недоумение Юэ Циньюаня тоже было.
— Цинцю-шиди мог поступить иначе? — такой простой вопрос. Риторический даже.
И Юань открыл было рот, чтобы сказать: да, конечно же, я мог быть честным с самого начала, я мог хотя бы видеть в вас людей, а не персонажей, только и способных отыграть свои роли. Открыл — да так и замер, не в силах вытолкнуть из себя ни слова.
Потому что была Система. Потому что выбор перед ним стоял — притворяйся или умри, от Системного же наказания за проваленную роль или от мечей заклинателей, изгоняющих опасную тварь, захватившую тело их нелюбимого, но всё же собрата. Потому что тот он ещё не знал окружающих его людей. Не дружил с ними, не спасал, не спорил, не ценил мимолётные улыбки и не испытывал щемящего тепла в груди.
Не имел ни единой причины для того, чтобы всерьёз жертвовать собой ради, будем честны, весьма средненького сюжета и будущего уничтожения примерно всего, что его окружало. Считал, что его появление может быть даже к лучшему — ведь он, в конце концов, знал главный секрет этого мира.
— Нет, — кое-как выдавил из себя Шэнь Юань. По Оковам прокатилась мерцающая волна, будто одобряя то ли его слова, то ли и вовсе размышления.
Циньюань кивнул, будто получив подтверждение каким-то своим мыслям, снова провел ладонью по волосам.
— Цинцю-шиди многое знает. Но он не был с Сяо Цзю с самого начала, верно? Иначе не оказался бы так шокирован.
Юань молча кивнул, окончательно обмякая в чужих руках. Конечно, не был. Конечно, умница Юэ Ци в состоянии сопоставить факты, которые даже толком не прячут.
— Почему именно Цзю-шиди? — так же мягко спросил Циньюань.
Шэнь Юань пожал плечами.
— Я не знаю. Ни почему он, ни почему я, ни как вообще тогда или сейчас. Я… обычный человек, Юэ-шисюн.
— Но ты вернул Сяо Цзю, — всё то же размеренное поглаживание по спине и теплый тон. Ни малейшей угрозы. Ни попытки отстраниться.
— Потому что Юэ-шисюну его не хватало, — Юань невольно сглотнул. — Не… этого шиди.
Циньюань кивнул с улыбкой будды, достигшего просветления. На миг коснулся узора на Оковах, по которому всё время этого странного разговора бежала почти непрерывная волна мерцающих искорок.
— Этот Юэ ценит доверие шиди.
— Д-доверие?!
— Шиди не пытался оправдаться. Но шиди вернул Сяо Цзю и не пытался его остановить или ограничить, — Циньюань сдвинул руку, обнимая Шэнь Юаня немного крепче. — Шиди… может говорить сейчас?
Юаню оставалось только смотреть, широко распахнув глаза, как на чудо чудное. Как на что-то совершенно невозможное в реальности, чем Юэ Циньюань действительно был.
Юэ Циньюань, знающий, что он не Шэнь Цинцю. Осознающий, что он всего лишь захватчик, однажды поселившийся в теле главы Цинцзин. И всё равно… всё равно обнимающий его. Подносящий пиалу с вином. Спрашивающий о тех ответах, которые Шэнь Юань мог дать, а не требующий объяснений.
В горле пересохло так, что вино Юань проглотил залпом. Прикрыл глаза, пытаясь справиться с затопившим его пронзительно-щемящим чувством. С силой выдохнул.
— Я не знаю, — вышло почему-то шёпотом. — Я действительно не знаю, как и почему всё вышло так. Я… даже не знаю, в какой момент это произошло. Но после того искажения ци нас было двое. И… вдвоём мы бы в нём не ужились.
— Поэтому шиди сделал для Сяо Цзю отдельное тело, — понимающе кивнул Циньюань.
Шэнь Юань залился краской по самые уши. Почему из его уст это вообще звучало так?
— Я не знаю, что делать дальше, — честно признался он. — Как объяснить это Му-шиди. Что говорить Лю-шиди.
Циньюань снова улыбнулся. Обвёл кончиками пальцев мерцающий узор Оков.
— Разве Цинцю-шиди нужно говорить что-то, кроме правды?
Это было… почти дико. Это было на грани того, что Юань посчитал бы невозможным. Юэ Циньюань, который знал и всё равно не возражал против его присутствия. Юэ Циньюань, который фактически дал ему разрешение немного… поиграть с преподносимой информацией, не обманывая боевых собратьев прямо, но позволяя им самим обмануться.
Который… который прижимался губами к виску именно Шэнь Юаня, абсолютно точно зная, что он не Шэнь Цзю. Который улыбался, гладил кончиками пальцев по щеке, выпутывал из волос тяжёлую заколку — и укладывал абсолютно размазанного Юаня в гостевом домике. Потому что ему нужно было отдохнуть. Потому что в прошлый раз Шэнь Юань сам обозначил эту границу, как бы ему ни хотелось свернуться клубком под тёплым боком Юэ Циньюаня.
От этого всего хотелось кричать в подушку куда больше, чем после недавнего сна. А ещё такое доверие хотелось оправдать.
Хотя план дальнейших действий стоило бы продумать более тщательно, чем «заявиться с утра к Шэнь Цзю в бамбуковый домик». Мозгов не лететь к Цинцзин на давешнем арендованном мече у Юаня хватило. А вот заглянуть сначала на Цяньцао за своим лекарством от Неисцелимого он уже не додумался. Бинхэ вообще изрядно избаловал Юаня в последнее время, блокируя действие отравы своей кровью — но со всеми последними событиями Шэнь Юань уже довольно долго не встречался с учеником. И ещё дольше не принимал состав Му Цинфана, ослабляющий симптомы Неисцелимого. Меридианы же ему в последний раз очищал Юэ Циньюань, как раз перед тем, как Шэнь Юань отправился с настоятелем Ученем расследовать дело поместья Цю…
В общем, да, Юань был вынужден признать, что всё произошедшее результат его некоторой… небрежности. Спазм Неисцелимого ровно в момент соприкосновения с оберегами бамбукового домика можно было бы списать на какой-нибудь очередной двигатель сюжета, но вот причины, по которым этот спазм случился, были полностью его виной. Или заслугой?
В любом случае Шэнь Юань очнулся уже внутри бамбукового домика, к некоторому своему удивлению — даже не связанный. Зато обложенный всевозможными талисманами, амулетами и травяными мешочками, от запаха которых тянуло хорошенько чихнуть. Пол рядом украшали безупречно выписанные символы экзорцизма, прямо над головой нежно позванивала музыка ветра — если Юань не ошибался, это были обережные подвески вершины Тяньи, расписанные отгоняющими зло мантрами. Не самый сильный инструмент, но вполне действенный.
— Отвратительно, — фыркнул Шэнь Цзю, делая пометку в свитке. — Даже ученик, только начавший тренировать духовные вены, справился бы лучше.
Шэнь Юань сел, тут же получил в лицо горсть серебристо-серого порошка. Прочихался, опознавая в нём пыльцу лилий ясного рассудка, помогающую развеять чары контроля разума. Закатил глаза, отряхивая мантию от прилипших к ткани крупиц.
Шэнь Цзю снова что-то отметил в своём свитке. Метнул в Шэнь Юаня очередной талисман.
— Я не призрак, — хмыкнул Юань, перехватывая тот у самого лица. — Не обязательно бросать талисман из персикового дерева мне в лоб, чтобы это узнать.
— Разумеется, — Шэнь Цзю прищёлкнул пальцами, активируя перехваченный талисман прямо в руках Юаня. — Призрак именно так бы и сказал.
— М-м-м… — Юань окинул взглядом царящий вокруг беспорядок. Ленты непонятных знаков, пучки трав, тлеющий гриб, иголки с… кровью? И всё это в какой-то странной системе, не противоречащей друг другу, а скорее… усиливающей? И каждый следующий шаг в одной схеме. От увиденного у Шэнь Юаня предупредительно кольнуло виски острой болью, и он поспешил повернуться к Шэнь Цзю. — А ещё так бы сказал демон снов, марионетка из трупа, неупокоенный цветочный дух, червь-кукловод и гриб-наездник?
— Всё ещё отвратительно, — хмыкнул Шэнь Цзю, делая очередную пометку. — Мин Фань и то перечислил бы больше вариантов.
— Мин Фань хотел бы впечатлить своего шифу и получить его похвалу, — пожал плечами Юань. — В моём случае вряд ли такая мелочь на что-то повлияет, так что не вижу смысла напрягаться.
Шэнь Цзю снова хмыкнул, активировал очередной талисман. Подождал, пока сияние потухнет, сделал пометку в свитке. Потянулся к непрозрачной бутылочке в левом углу ящичка, набитого колбами, пузырьками и сосудами самых разных форм и размеров.
За красиво скользнувшим подолом мантии цвета цин мелькнул отдельный символ, не вписанный в общую систему проверки. Юань прищурился. Спотыкашка? Точнее, заклятие спутанных ног, совсем простенькое, односимвольное, которое нарисовать и активировать легче, чем даже самый простой сигнальный талисман… и которое всё равно все звали «спотыкашкой». Его в основном использовали для тренировок: обозначать ловушки, — и дурацких розыгрышей. Считалось, что «спотыкашка» слишком слабая техника, чтобы быть полезной в серьёзном бою… вот только, как показывал опыт Шэнь Юаня, действовала она даже на кого-то калибра Лю Цингэ. И при хорошем контроле энергий нужный символ можно было буквально выжечь ци прямо под ногами противника. А ещё «спотыкашка» была слабой, «спотыкашка» была глупой… и не воспринималась как опасность ни высокоуровневыми бойцами, ни защитными амулетами.
А Шэнь Цзю не мелочился, буквально окружив рабочую зону «спотыкашками» поверх подозрительно блестящего пола. Помнится, Бинхэ однажды пролил чай и в панике так надраил пол, что не поскользнуться на этом месте было невозможно. У Юаня поясница заныла от одного только воспоминания об этом.
Скользкий пол и простенькая, детская совсем «спотыкашка». Попытайся Юань вскочить и попытаться вырваться — так и грохнулся бы носом в пол.
И при этом никаких верёвок. Ни Пут бессмертных, ни более грубых и плебейских кандалов. И, чисто теоретически, медленно и степенно он мог бы выйти из окружающих его символов, талисманов и растений… но не атаковать внезапно.
Юань хмыкнул и устроился поудобнее. Судя по объёму одного только ящичка с эликсирами, проверка угрожала затянуться надолго. А Шэнь Цзю явно не мелочился, и собирался проверить все варианты, какие только могли прийти ему в голову, от легендарных созданий и вмешательства божеств до деревенских баек и детских страшилок. И, в общем-то, Юань его даже понимал. Но вряд ли Систему удастся обнаружить так же, как эфирного паразита, питающегося эмоциями хозяина… Хотя то, считать ли Систему более близкой к суровому божеству или же сущности-подселенцу, могло бы оказаться интересным метафизическим вопросом. Если бы Юань мог обсудить это с кем-нибудь кроме Самолёта, конечно.
Шэнь Цзю же вдруг развернулся и метнул в Юаня вышитую ленту, край которой Шэнь Юань рефлекторно перехватил. И не успел отпустить, когда по вышивке хлынул поток ци, так похожей на его собственную.
Ци, которая, казалось, мгновенно вцепилась в его меридианы, влилась и вплелась так, будто была частью этого тела — и продолжала вливаться, наполняя и наполняя, стекая к золотому ядру и начиная… вытеснять ци самого Шэнь Юаня?
Юань напрягся, попытался вытолкнуть чужую энергию — но его собственная ци только устремилась по ленте в растительное тело Шэнь Цинцю. Настолько стремительно, что это можно было бы сравнить с прорывом плотины. Что самого Юаня — сущность? Душу? — почти потянуло вслед за этим потоком, почти выдирая из тела, обездвиженного парализующим талисманом на краю ленты.
Проклятье! Белая лента с вышитыми серебром и жемчугом звеньями — «Цепь связующая»! Артефакт, позволяющий меняться телами, используя его как мостик, что Самолёт, разумеется, использовал для очередного гаремного сюжета…
Да откуда Шэнь Цзю вообще достал эту штуку?!
[Ошибка. Попытка несанкционированного доступа. Ошибка. Отказ в несанкционированном доступе. Ошибка. Активация протокола противодействия.]
Прежде, чем Юань успел порадоваться, что в кои-то веки Система сыграла на его стороне, меридианы стиснуло знакомым спазмом. Неисцелимый оборвал поток ци, утекающий в ленту, отсёк возможность чужой ци добраться до золотого ядра — и наградил тело такой вспышкой боли, что в глазах потемнело. И… кажется… приступ такой силы… был у него только сразу после отравления…
Более-менее контроль над телом вернулся только добрый десяток минут спустя, и не в последнюю очередь благодаря вливаемой в его меридианы струйке прохладной ци. Шэнь Цзю окинул его скептическим взглядом, убрал пальцы с запястья.
Невозмутимо вписал несколько иероглифов в свиток.
На возмущённое сопение Шэнь Цзю не отреагировал, на большее пока у Юаня не хватало сил.
— Ну, попробовать стоило, — лента была аккуратно сложена в футляр и убрана в сторону. Тот самый футляр, что уже не суждено поделить между собой Лю Миньянь и Ша Хуалин во время очень горячей сцены со связанным Бинхэ.
Вместо неё глава Цинцзин достал тот самый пузырёк, к которому якобы тянулся перед тем, как метнуть «Связующую цепь». Хмыкнул на настороженно подобравшегося Юаня, вылил содержимое на один из углов опутывающей его подопытного фигуры. Недовольно нахмурился, глядя на мерцание символов — похоже, результат оказался не тем, которого он ожидал.
Шэнь Юань с силой сжал переносицу. Выбраться из этого построения в ближайшее время ему явно не удастся. Вести переговоры прямо так, уворачиваясь от очередного артефакта… тоже так себе идея.
[Задание активировано: помешать Шэнь Цзю узнать конфиденциальную информацию о хосте]
[Награда: увеличение сродства с телом «Шэнь Цинцю» до максимального (бонус: невозможность изгнания хоста из тела даже высокоуровневыми инструментами класса «Священный Мавзолей»)]
[Наказание: уменьшение сродства с телом «Шэнь Цинцю». Повышение риска утраты хостом контроля над телом]
Юань замер. Система в последнее время по большей части молчала, в основном накидывая баллы за очередное успешное взаимодействие с протагонистом. И вдруг задание? Да ещё и без возможности отказаться?
Почти сразу после того, как Шэнь Цзю попытался обменяться с ним телами?
Да ещё и с формулировкой, которая почти прямым текстом сообщала, что Шэнь Цзю тем или иным способом мог обнаружить Систему.
Шэнь Юань осторожно перевёл дыхание.
Если это было действительно возможно… если на Систему можно было повлиять методами заклинателей… или не заклинателей, а настоящих антагонистов, порождённых любовью Шан Цинхуа к беспросветным мукам, трагичным концам и возможной изжогой из-за слишком большого количества дрянной еды...
То ему нужно было очень, очень хорошо это всё обдумать, чтобы не нарваться на очередной «протокол противодействия».
Но, похоже, Система не была такой ультимативной силой, как он считал до этого.
Что открывало… интересные возможности.