Не бесись, малыш

На съëмочной площадке творился хаос. Прожекторы, направленные на сцену со скамейкой, чуть мигают и всë норовят отключиться. Какой-то паренëк с пледом пробегает мимо и вырывает шнур. Всë моментально гаснет. И так доведëнный неудачной сценой режиссёр (– Да сыграйте вы горе, в чëм проблема, недорубки актëрского мастерства?!), срывается на крик и метает в горе-декоратора карандашом. Тот пролетает мимо и беззвучно падает. Оператор стоит рядом и пытается перенастроить камеру. Фокус, постоянно сбивающийся и не дающий нужной картинки, как назло не хочет разумно заработать, хоть убей. Тихое шипение и маты раздаются со всех сторон. Кроме одной. В тëмном уголке сидят двое парней - тëмноволосый симпатичного вида и рыжий лис, стреляющий глазками. Естественно только в кадре, вне он плюëтся ядом на всех, доведëнный общим настроением. Анар опускается на плечо партнёра по сцене и потягивается с довольной улыбкой кота. Кажется, что только он сохраняет позитив в происходящем бардаке, лишь у него всë как всегда идеально. Женя раздражённо фырчит, делает попытку сбросить его с плеча (какая достала, тоже неудачно). Агрессивно поправляя прядь за ухо, он выпрямляется, но перегибает палку и бьётся головой об стену. – Да сука! - вскакивает моментально, хочет ударить по стене, но оказывается остановленным в самый последний момент. Анар ласково держит Шварца за кулак и поворачивает к себе. Скорость его движений и кошачья грация поражает. – Малыш, ну не бесись, - шепчет он. – Заебал! Как же ты меня заебал! - после тыкает пальцем в толпу суетологов, – И они заебали! Все, абсолютно все! Анар смеëтся, за что получает испепеляющий взгляд и замолкает, продолжая улыбаться. – Пошли, пирожок, я знаю как тебе помочь, - словно бы мурчит он и, не дожидаясь ответа, утягивает к двери неподалёку. Сначала Шварц хочет начать возмущаться, мол как это так! Сейчас всë наладят, а главных действующих лиц сцены на площадке нет! Но лишь выдыхает, понимая, что ему действительно нужен перерыв. За дверью оказывается самый обычный туалет. Классический, светлый и не сильно просторный. Хотя, стоит уточнить, чистый и приятный для посещения, всë же там не простые обыватели ходят, а актëры! Везению парней стоит отдать должное, в помещении никого. Они влетают в последнюю кабинку и Анар запирает дверь. – Скажи честно, - начинает Женя, – Ты еблан или просто не думаешь? – Что такое, солнце? - с наигранной наивностью спрашивает парень и разворачивается лицом к партнёру, теперь не только по сцене, и пока тот смотрит на него, опускает крышку унитаза. Шварцу до чëртиков хочется удариться лицом об белоснежно-белые перегородки. Сильнее этого он хочет ударить так друга. – Нам перед камерой сиять красными лицами? Ты это предлагаешь? – Спокойно, крошка, мы быстренько, никто и не заметит, - подмигивает обольстительно, подкупая, хоть и знает, что Евгений априори согласен. – Ага, и потëкший макияж, и мятую одежду. – Ой всë, душнила, молчи. Пару секунд Шварц молчит, глядя в глаза. В голове лишь одна мысль: поддаться соблазну или нет. – А заставь, - говорит наконец он. Анар берëт кисти Жени в свои руки и заводит их за голову, прижимая к стене. Приближается и мягко целует, перехватывая всë внимание с проблем на себя. Шварц не столь нежен. Нервный и злой, он отвечает на поцелуй с агрессией, кусает губы, уже и не думая о съëмках. Даже находясь в более пассивном положении, он умудряется доминировать. Слетает первый стон. Женя даже удивляется, ведь обычно громкий Анар так долго сдерживался. Но не стерпел и сейчас. Шварц ухмыляется и, приложив чуть силы, опускает парня на сидение, садясь на колени. Анар перемещает руки на талию и чуть давит к себе, хотя казалось бы, куда ближе. Женя же запускает пальцы в кудри парня, чуть оттягивая выборочные пряди, вслушиваясь в ответные стоны. – У нас не так много времени, - тихо напоминает Анар, отстраняясь насколько возможно в их позе. – Да ты что? - ухмыляется Шварц (всë же настроение улучшилось, гнев успешно выпущен!), – Может ты и презервативы захватил, дорогой? – Обижаешь, коть, - мурчит Анар и лезет рукой в карман, чуть задевая ногу рядом. Между пальцев мелькает голубой квадратик шуршащей фольги, которые быстро оказывается у Жени. – Тебе же не нравятся эти? - чуть покрутив, спрашивает он. – Да похуй, - выдыхает Анар, держа всхлипы для другой локации. Шварц ухмыляется, но не дразнит, всë же времени мало. Парень возвращает контрацептив себе и зубами тянет упаковку; она с шорохом рвëтся. Женя отвлекает внимание на себя, коротко целуя и, кажется, тихо произнося - "Прекрасный, кошмар". Дальше действия закрутились с немыслимой скоростью. Звуки возни и тихих стонов, мольбы и редкие шлепки. Вполне возможно пальцы, впивающиеся в плечи, оставят парочку следов, как и засос на внутренней части бедра. О сохранности одежды и макияжа уже не сильно волновались, как и о причёске. Гримёры поправят, не сахарные. Главное, что актëры могут играть. А играть они смогут! Да так чувственно, что любой человек, взглянувший на их движения и взгляды, будет прикован к экрану на долгие часы переживаний за судьбу персонажей. На площадку вбегают двое парней. Оба лохматые, краснющие, как подростки при первом поцелуи, но довольнее мартовских котов. Тëмноволосый симпатичного вида и рыжий лис, стреляющий глазками. Уже не только в кадре. "Миссия выполнена, " - самодовольно подмечает Анар.