***
— Скажи, ты в край ебнулся? У Ин уже давно понял, что у Джокера начинает крыша ехать, но идти против двадцати здоровых парней с арматурой и металлическими битами — это был верх безумства. — Да ты реально псих, — парень наклоняет белобрысую голову друга, осматривая все ещё кровоточащую рану на половину лица. — Тебе бы в больницу, — вздыхает, поправляя желтые очки. — А то откинешься где — нибудь по дороге от потери крови. — Сам разберусь, — отводя взгляд, Джокер выпрямляется, отряхиваясь от пыли и грязи, хотя казалось, что такое количество отряхнуть уже будет невозможно. — Поздно уже, — парень берет пакет с покупками из магазина, — Я пойду, — направляется к выходу из переулка, переступая через множество бессознательных тел в лужах собственной крови и внезапно останавливается. — Я снова запачкал вещи в крови, блять, да она ж не отстирается, — одним из противных моментов, было пачкать новые вещи. В голове невольно мелькали мысли, почему нельзя было просто не брызгать кровью во все стороны. Ещё и порошок дома закончился, блядство. Прощаясь с приятелем, парень спокойным шагом заходит за пошарпанный забор, что ведёт к узким улочкам меж домов и исчезает из поля зрения темноволосого друга. Надо было идти домой, задерживаться здесь и вовсе не было желания. — Псих, — вздыхает У Ин, провожая взглядом удаляющийся силуэт, — Когда — нибудь, он так реально подохнет, — убирая руки в карманы, брюнет уходит в противоположном направлении, сплевывая кровь с разбитой нижней губы.***
— Вот ублюдки, — с силой пнув камень, откатившийся до каменной стены здания и с характерным звуком пронёсшийся эхом по переулку, девушка плюхнулась на старую скамью. — Твари, — шепотом, доставая дрожащей рукой, с которой капли алой крови падали прямо на светлые, ободранные джинсы, девушка достаёт предпоследнюю сигарету из чёрной пачки Winston, сминая ту в ладони. Закуривая, болезненно облокачивается локтями на колени и выдыхает горький дым в сторону асфальта, что тут же растворяется в воздухе еле заметной, серой дымкой. Размазанный макияж, гнездо на голове, вся одежда ободрана, кровь стекает по кончикам пальцев. Паршивое ощущение, внешний вид оставлял желать лучшего. Облокачиваясь полностью спиной на изрядно потрёпанную скамью, девушка закидывает голову назад, устремляя свои потускневшие, зелёные глаза на небо, что заволокло тучами, где не видно ни единой звезды. Казалось бы ещё пройдёт минут пять и польет ливень, заливая пыльные переулки всего города. Лин А часто задумывается о том, надо ли ей вообще все это. Каждый раз одно и тоже, будто она живет в ебучем дне сурка из которого нет выхода, ты не можешь просто взять и проснуться, начав новый, абсолютно другой день. Нет, ты каждый день возвращаешься к самобичеванию и копанию своего же дерьма лопатами в попытках найти что — то, что неизвестно даже тебе самому. И в попытках выяснить, что же является тем самым переломным моментом, что заставляет тебя возвращаться туда, откуда ты начал, тем клубком, за нитку которого ты должен дёрнуть и он развяжется. Но забываешь, что на самом деле причина в самом себе. Не мать, пропившая все деньги и решившая закончить свою жизнь прямо в гостевой комнате, на дряхлой люстре. Не никчемный, вечно пьяный отец, что избивает своих детей и ни копейки в дом не приносит. Не старший братец, что оставил свою семью, как подвернулся удобный случай. Не ебучий начальник, что уволил с единственной подработки, на которой можно было получить хоть какие — то гроши для проживания. Даже не те ублюдки, что избили младшего брата, из — за друзей которых, теперь она сидит тут и глотает сгустки собственной крови, изредка сплевывая на грязный асфальт. Нет, просто она не может принять тот факт, что сама просто напросто не может взять и уйти. Бросить все и идти жить ради себя. Наверно где — то в глубине души она завидовала брату. Он смог взять себя в руки и навсегда исчезнуть из своего дома, убежать из этого ада, не оглядываясь на прошлое. Завидовала, потому что внутри хотела также, но не могла. Лин не могла бросить родного, младшего брата. Даже если бы забрала, то не смогла бы оплатить жильё и пропитание на двоих, поэтому они и вынуждены оставаться в том старом, практически затухшем доме. Эта противная человеческая черта внутри неё не давала ей стать последней мразью. Даже сдохнуть не давала, от чего становилось ещё более гнуснее где — то внутри. От бесполезности себя хотелось выть и лезть на стены, но сил хватало лишь на то, что бы просто сидеть на грязной скамье и смотреть на вечернее небо, выдыхая сигаретный дым. — Только дождя, блять, не хватает, — выдыхает наверх. Плейлист был так удачно подобран, в наушниках, вдетых в уши, играет один из тех треков, под которые хочется просто сидеть где — то на крыльце, ежесекундно курить и копать самого себя. Рынок душ до отчаянья прост Предложение всегда превышает спрос Ты свою тоже швырнёшь на стол И прокричишь: «Какова цена?!» Дьявол спокойно ответит, что Твоя душа ему Не нужна-на-на-на-на Краем глаза заметив тень, что приближается к ней, Лин поворачивает голову, в сторону и замечает как в ее сторону движется довольно высокий парень. Светлые, практически белые волосы, испачканные в крови вместе с его светло — чёрным костюмом. Яркие ссадины и кровоподтеки на лице, в руках также окровавленный пакет, не понятно с каким содержимым. Только этого ей не хватало, он что, зарезал кого — то? — Не будет сигареты? — низким, с хрипотцой произносит парень, остановившись в метре от Лин, отвлекая ту от мысли, возможно ли вообще съебать живой от такого двухметрового монстра. Пары секунд для девушки было не достаточно, чтобы понять суть вопроса, потому что все внимание было сосредоточено на парне напротив. Который стоял перед ней, весь израненный, с кучей бордовых пятен по всей одежде. Лишь спустя пол минуты, смотря словно сквозь него, не думая кажется не о чем в тот момент, она вынимает один наушник, переспрашивая. — Че блять? — в голосе девушки явно сквозит недоумение от происходящего. Кажется парень немного стушевался. Непонятно было, что дальше — то говорить в такой ситуации, по данной ситуации вообще существуют справочники для чайников? Мысленно дав себе хороший подзатыльник за нелепую ситуацию, до девушки наконец — то доходит суть вопроса и она открывает смятую пачку, выуживая из неё последнюю сигарету. Протягивает ее незнакомцу. Попутно доставая красную пошарпанную зажигалку из кармана черной олимпийки. — Хах, дерьмовый вечерок, — усмехаясь, кладёт ее в ладонь парня, глядя на то, как тот закуривает, медленно втягиваясь. — Спасибо, — тот лишь поблагодарил и положил зажигалку рядом, на скамейку. — За дерьмо спасибо не говорят, — монотонным эхом разносится в переулке. — Учту, — безразлично выдаёт блондин, намереваясь идти дальше домой, лишь кратким взглядом пробегаясь по девчонке, что сидит перед ним. Лишь смотрит куда — то в стену, будто и вовсе не замечая его самого. Красные, явно крашенные волосы, казалось было сложно понять, действительно ли это ее цвет волос или же они настолько пропитались каплями бурой, уже запекшейся крови. Но если приглядеться получше, можно увидеть, что волосы действительно красные. На лице ссадины и размазанные чёрные полосы на щеках, еле заметная под таким слоем всего, небольшая татуировка полумесяца на щеке, разбитая губа, что покрылась кровавой корочкой. Черная олимпийка с пятнами грязи, накинутая на белый грязный топ, рваные светлые джинсы, все также запятнанные кровью и чёрно — белые «Nike Air Jordan», повидавшие наверно девять кругов ада. Невольно возник вопрос, кто же выглядит сейчас хуже из них двоих. Но это все было не его делом. Джокеру не хотелось долго разглядывать ее, ведь он сам сейчас оказался в такой же ситуации. Стоящий тут в крови, грязи и вообще не понятно как выглядящий в чужих глазах. Наверно он счел бы это сильно смущающим и навязчивым, поэтому он поспешил отвести глаза. Не задавая лишних вопросов, он отправился дальше, бренча несколькими бутылочками в прозрачном, изорванном пакете. У всех жизнь разная и никто не знает, в какой ситуации кто окажется завтра. Нет смысла осуждать кого — то или беспокоиться по пустякам. Может быть ему и хотелось, что — то ещё сказать, может он бы и задержался на той скамейке, сидя в тишине вместе с той странной красноголовой докуривая сигарету. Но он уже сворачивает на другую улицу, потому что понимает, что так будет лучше, так он будет знать, что завтра пройдёт так же как и всегда, без всевозможной хуйни, которую невозможно предугадать. Да и сейчас ему нужно думать совсем о другом. Скоро снова начинаются велогонки, постоянные конфликты в команде и уже порядком заебавшие его разборки с допингом, что уже сидит в глотке. Младших нужно было накормить, да и бойцовский клуб никто не отменял, ведь деньги сами себя не заработают, как не прискорбно было бы это принимать. Он уже давно определился со своими целями на ближайшее будущее и лучше пусть остаётся как есть, потому что к этому он привык. Девушка лишь потушила бычок о поручень скамьи, провожая взглядом не менее странного парня, чем она сама сейчас и пошла вглубь одноэтажных старых домов, по узкой улочке. В пизду все это, надо просто идти дальше.