Скажи, зачем мне сигареты, если б у меня был ты?

Приятный бархатистый смех раздался в небольшой комнате, которая была оформлена в бело-голубых тонах. Белое кресло, на котором сидел психолог слегка скрипнуло из-за того, что тот откинулся на спинку и чуть ли не задыхался от недостатка кислорода, ведь смех так душил его, что мужчина просто не мог сдержаться, что бы не глотнуть ртом воздух. —Ну вообщем вот. Они сказали, что у меня глаза некрасивые, — буркнул Позов утыкаясь своим взглядом на собственные кеды, которые он буквально пол часа назад зашнуровал. Дима естественно прекрасно слышал смех Сергея Матвиенко, а именно Сергея Борисовича — его университетского психолога, которого Позову назначили сразу после того, как преподавательница по политологии заметила, что юноша резко перестал общаться с кем-либо, стал ходить сам по себе, и когда-то однажды она даже увидела, как Дима курил сигарету около учебного учреждения, в котором он собственно то и учится. Его назначили к единственному психологу университета и то, мужчина пришёл буквально месяц назад работать, — Почему вы смеётесь, разве это смешно? —Да, смешно. У тебя же прекрасные глаза! Они просто хотели задеть тебя и всё, — Матвиенко наконец угомонил свой порыв веселья и тут же обворожительно улыбнулся, рассматривая очки студента, который уткнул свой взгляд на свою же обувь,— Знаешь, я слышал, что иногда объятия помогают людям. Хочешь обнимашки? Неуверенный кивок юноши и психолог тут же подрывается с места, садясь на голубой диван, на котором и сидел Позов. Дима слегка отодвигается, что бы было больше места для мужчины, но Серёжа наоборот придвигается ближе, легонько кладя свои нежные ладони на спину студента и в ту же секунду утягивая парнишку в объятия. Этот момент будто растягивается на целую вечность, хотя скорее всего прошло лишь секунд десять, прежде чем у Матвиенко зазвонил телефон. Когда психолог его обнял, то на лице парнишки читалось не только изумление и удивление, а наверное ещё и некое счастье, которое через пару мгновений будто лилось из юноши, одаривая всех находящихся в комнате своей теплотой. Наверное ни один художник бы не смог передать такую яркость и живость в картине, которая была в реальности. *** И именно почему то в этот момент столь старое воспоминание, которое пришло целый год назад, решило прийти на ум к юноше, который пытался пробраться сквозь толщу ливня. Дождь поливал мерной стеной, размывая всё, что находилось в ближайших ста метрах, а возможно даже и двухста. Словно изумрудные капли стекали по крышам, мокрым листьям деревьев, образовывая грязные лужи, которые наверняка утром будут словно зеркало. Небо было окутано чёрными тучами, они явно не должны было выделяться в небе, ведь сейчас два часа ночи, позднее время и уже давно стемнело, но именно почему-то сейчас тучи решили, что нужно показать себя. Почему-то от воспоминаний про объятья, Позову стало тепло на душе, хоть и снаружи он слегка поддрагивал, ведь сейчас был уже октябрь, а всё что было на Диме — это тоненькая ветровка, которая толком то не защищала не от чего. Парнишка пытался укутаться в мокрый капюшон, но всё тщетно. Теплее от этого не становится. Теплее лишь становится от мыслей про Сергея Борисовича, который сейчас явно крепко спит, даже и не думая о юноше. Как не пытался — парень часто старался выкинуть психолога из головы, старался забыть, вычеркнуть из своей жизни, но ничего не получалось. Мужчина лишь будто специально, чуть ли не каждый день попадался на глаза к студенту, одаривая его своей обворожительной улыбкой, от которой Позов таял, будто мороженое на жарком солнце. Каждый раз, когда их взгляды встречались, в его скромном маленьком мире вновь наступало лето, которое длилось всего каких-то никчёмных пару секунд, но Диме и этого было достаточно. От прикосновения Матвиенко, даже если и случайного, в этом мире словно начинали расцветать миллионы цветов. Господи, как же Позову хотелось, что бы все мимолётные встречи, прикосновения и взгляды Серёжи, принадлежали только ему, а не кому-то ещё. Дима пытался перебить свои мысли и сунул руку в карман ветровки, надеясь найти там наушники, которыми бы он заглушил свою душевную тоску о Сергее Борисовиче, но к сожалению их там не оказалось. Скорее всего он забыл их ещё утром в общежитии, когда пролил на себя стаканчик с горячим кофе, который купил на нижнем этаже. Чертыхнувшись, Позов сильнее нахмурился и тут же начал напевать одну из известных песен его любимого исполнителя — Сергея Лазарева. Певец своими чудеснейшими треками, внёс колоссальную поддержку юноше, когда он испытывал стресс или когда было очень тяжело, что даже сигареты в тот момент не спасали парня. Вспомнив один из треков кумира, тот начал напевать слова, даже мелодию. — Я в глазах твоих видел снег в океане. Этим снегом с тобой никогда мы не станем, — шёпотом пел Дима, уверенно шагая в неизвестном направлении, — И пускай всё растает, ведь между мечтами — мы теряем любовь, как снег в океане, — парень поймал себя на мысли, что во время песен Сергея Лазарева, да и вообще всех песен, в которых поётся про любовь, он представляет Матвиенко. Да, именно его. Позов почти всегда представляет везде, именно Сергея Матвиенко. Именно его. Если он видит мужские руки, то сразу же на ум приходит психолог. Если он вдруг случайно увидел какое-то красивое пирожное, то мысль о том, а понравилось бы оно Серёже? — не заставляет себя долго ждать. Он часто себе твердил, уверял себя: что не мог влюбиться в собственного психолога, особенно мужчину психолога. Как только он не пытался избегать мужчину, чуть ли не в прятки с ним начал играть. Видит Матвиенко— надо отвести взгляд и сделать вид, что тебя здесь нет. И так почти всегда. «Вроде двадцать лет, а в побегушки от предмета обожания играет» — пронеслось в голове у Позова. Предмет обожания? Теперь так он называет психолога? Чёрт возьми, его бархатный голос, просто сводит с ума юношу. Он ещё ни на кого не смотрел такими счастливыми глазами, как на него. Когда Серёжа, пусть и почти только на приёмах, рядом, то Позов абсолютно счастлив, улыбка не сходит с его лица, а взгляд прикован только к невинному лицу мужчины. Стоит не видеть психолога пару часов, так Дима начинает чертовски сильно скучать, по его бархатному смеху, ослепительной улыбке и карим, как две чашки кофе глазам. И вот буквально неделю назад, он осознал, что просто по уши влюбился в собственного психолога. Либо Дима не заметил из-за плохой видимости, либо просто потому что шёл бездумно, куда вели ноги, но походу его же ступни, привели его к дому, а точнее десятиэтажному зданию, в котором жил Сергей Борисович. Вернее Серёжа. Непонятно по каким причинам, но скорее всего, что бы студент чувствовал себя на равных с ним, он попросил обращаться к нему на «ты». В тот момент Позов был крайне удивлён, вероятно потому что в голове крутилось «Ну он же мой психолог!», «Он же старше меня», хотя по сути Матвиенко было двадцать пять лет, кстати узнал Дима это, именно из уст своего предмета воздыхания. Наверное это было глупо, но юноша поплелся во двор к Серёже, хотя судя по всему это было очень опрометчиво, внутренний голос, так и кричал, что не стоит этого делать, но Позов старался игнорировать предупреждения от самого себя и вошёл на яркую детскую площадку, которую уже покрывали грязные лужи, два красиво оформленных дома, стояли друг на против друга с каждой стороны. Студент сел на скорее всего новую сине-голубую качелю, которую накрывал красный большой навес. Именно эта мини-крыша спасла Позова от грозных туч, жутко холодного, неприятного дождя и злого ветра, который так и норовил проникнуть к парнишке под одежду. Засунув руку в карман, он достал свои любимые сигареты. Осталось буквально всего три штуки, одну из которых Дима взял и зажал в фалангах указательного и среднего пальца. Рот слегка приоткрылся и Позов на мгновение застыл в изумлении, он так давно не курил, что даже чуть ли и не забыл как это делается. Пару месяцев назад, как раз таки, когда преподавательница по политологии — Елена Степановна, увидела, что студент выкуривает табак прямо около университета, именно в тот момент она попросила Матвиенко поговорить с Димой, да Серёжа так поговорил, что аж юноша пообещал, что больше в жизни не возьмёт никотиновую палочку в руки. Нет, не было ничего такого, но в глазах психолога читалось небольшое разочарование и Позову стало так отвратительно от самого себя, что он больше не хотел видеть грустные глаза Матвиенко и юноша ляпнул о том, что курить больше не будет, ну а как говорится: Ляпнул — выполняй. Но именно сейчас он не сдержался. Наверное опрометчиво делать то, что обещал человеку не делать, причем у него же во дворе? Хотя что может пойти не так? Дима взглянул на свои наручные часы, которые показывали пол третьего ночи. Психолог явно спит сейчас и вряд ли он может вообще узнать об этой ситуации. Парень закурил никотиновую палочку и тут же слегка затянулся, выпуская из-за рта дым. Ему нравилось наблюдать за этим дымом, ведь он часто складывался в самые разные причудливые формы, притягивая взгляд. Серый дымок уносит неугомонным ветром, растворяя его в воздухе, а Дима слегка прикрывает глаза, делая ещё один затяг, долгий. Но походу он настолько отвык от табака, что долгий затяг, ему уже не в силу. Юноша начинает сильно кашлять, хватая ртом кислород. В голову сразу же пришли отрывки событий, которые случились буквально час назад. Примерно так же он кашлял и задыхался, когда его ударили одногрупники, проживающие с ним в одном общежитии, куда то в солнечное сплетение. Не то что бы Позов был авторитетом всея Руси, но и неудачником тоже не был. Скорее всего его сожители разозлились из-за того, что он не дал списать тест, который их группа писала по истории. Не на удивление, но Дима любил историю, да и преподаватель у них был не плохой. Арсений Сергеевич очень хорошо объяснял, интересно. Каждую пару, юноша всё записывал, а в комнате общаги, подробно анализировал записаное. Одногрупники, а точнее один из них — Антон Шастун, очень сильно не взлюбил Позова, а когда он ещё и не дал списать, то и вообще возненавидел. Небольшая компания, во главе с Шастуном, выследила парня, а затем слегка отпинала, сказав, что бы Дима сегодня, даже и не думал возвращаться в общежитие. Вот поэтому он и здесь. Из воспоминаний его вырвало уведомление, пришедшее юноше на телефон. Парень взял гаджет, слегка закатывая глаза, так как осталось всего шесть процентов, а затем значительно удивился. На смартфон пришло не просто уведомление, а сообщение от его психолога, который оказывается не спал, как думал Дима. Он открыл переписку и удивился ещё больше. |Сергей Борисович| В сети. —《 Дим, я стою у окна и вижу, что ты куришь 》 —《 Ты говорил, что бросишь 》 —《 Хочешь поговорить об этом? 》 Брови полезли на лоб, а рот слегка приоткрылся. Позов сглотнул и начал озираться по сторонам, пытаясь обнаружить причину его удивления. Тот самый яркий десятиэтажный многоквартирный дом, где проживал психолог. Свет горел лишь в одном окне, на четвёртом этаже здания. Стоило только столкнуться с этими будто шоколадными глазами, идеально ровным хвостиком и не густой бородой, лишь взглядом, как парень уже внутренне чертыхнулся, отводя взгляд. Какой может быть момент лучше, что бы признаться? Недолго думая, студент быстро напечатал сообщение в ответ. |Димка| В сети. —《 Да, хочу 》 — 《 Ещё хочу сказать, что я тебя люблю и ненавижу.. 》 — 《 Скажи, зачем мне сигареты, если б у меня был ты? 》 Дима внимательно наблюдал за табличкой "печатает" на экране. В этот момент он ожидал всё что угодно. Начиная от того, что его пошлют, заканчивая блокированием. |Сергей Борисович| В сети. —《 Поднимайся ко мне. Тридцать восьмая квартира. 》 Позов перечитывал и перечитывал сообщения вновь и вновь, пытаясь уловить подтекста. Если честно, то слегка был в шоке. Он ожидал многого, но не то, что его позовут в квартиру, хотя вполне возможно, что он сейчас поднимется, а там его пырнут ножом. Нет, Серёжа не может сделать так. Парень небрежно бросил смартфон в карман мокрой ветровки и обернулся, что бы посмотреть на мужчину, который до этого сверлил взглядом парня, свет горел, но психолога уже не было. Дима не знал, что ему делать. Сбегать было не лучшей идеей, всё равно Матвиенко найдёт его завтра на парах в университете, а перспектива переночевать у предмета воздыхания, да ещё и возможность поныть ему, у него же дома, вполне устраивала Позова. Парень помешкался, но всё же двинулся, хоть и неуверенно, к двери подъезда. Введя номер квартиры, ему почти сразу открыли и Дима вошёл. Двигаться он пытался, как можно медленнее, ему очень не хотелось смотреть в разочарованые глаза психолога. Хотелось сейчас просто провалиться под землю, даже не задумываясь. Четвёртый этаж в какой-то момент начал казаться пятнадцатым, но Позов крехтя, как пятидесятилетняя старушка, всё же добрался до квартиры Серёжи. Сердце, казалось делает сальто и кульбиты внутри, а дыхание окончательно сбилось, даже не из-за того, что тот поднялся. Тихий, неуверенный стук в дверь и она тут же открывается, как будто стоящий только и делал, что ждал, как юноша постучится. Вид открывается на широкую прихожую, оформленную в чёрном классическом стиле, а перед глазами стоит Сергей Борисович Матвиенко с собственной персоной, в белой, как снег рубашке и чёрных, как уголь брюках. Чёрт, он может хотя бы в три часа ночи быть не таким идеальным? Психолог кивает в знак того, что бы тот вошёл и Дима делает пару скромных шагов внутрь. Дверь закрывается и назад дороги нет. — Сергей Борисович, я...— Позов пытается оправдаться, но не успевает он и закончить фразу, как чужие губы накрывают его собственные. Не ожидая внезапного поцелуя, студент ошарашенно замер, но через мгновение очнулся и начал потихоньку отвечать. В тот момент внутри юноши взорвались миллионы фейерверков, озаряя всё вокруг светом влюблённых искр. Сердце бьётся так сильно, что кажется сейчас вот-вот выпрыгнет из груди, на щеках выступил предательский румянец. Все до одной мысли мгновенно испарились из головы, ощущение сконцентрированы на теплоте, разливающейся внутри. Поцелуй был аккуратный и изучающий, без капли нажима или принуждения. И вот их губы отрываются друг от друга, оставляя приятные ощущения и сладость на губах. — Не Сергей Борисович, а Серёжа, — прошептал Матвиенко, разглядывая покрытое лёгким румянцем, лицо студента. Глаза психолога, были лишь на пару оттенков темнее, глаз парня, но это не делало их менее красивыми, — Да ты весь мокрый! Серёжа не сводил взволнованного взгляда с Позова, продолжая уже почти пялиться на него. Мужчина чуть ли не силой затолкал юношу в ванную комнату. Дима ополоснулся под горячими струями воды и переоделся в ночной комплект одежды, расписанный с ананасиками, заботливо лежащий на стиральной машинке. Наконец студент вышел из ванны проходя в глубь квартиры и рассматривая её. Он была действительно шикарна и стильная в плане дизайна. Серёжу, уже одетого в спальный комплект, Дима находит в спальне. Спальня была оформлена в чёрно- белом стиле, выгодно подчёркивая дороговизну комнаты. Не успел Дима спросить, где он будет спать, как психолог повалил его на кровать, зажимая в объятиях. От такой неожиданности Позов даже забыл как дышать, но уже через секунду он закинул на мужчину ногу, прижимаясь ближе, упираясь лбом в грудную клетку. Был бы он котом, его довольно мурчание услышал бы весь район. Он взглянул на уже почти провалившегося в сон психолога. —Почему ты такой красивый? — тихо сказал юноша, разглядывая каждую мелкую деталь в лице Матвиенко, каждую родинку, морщинку. Серёжа лишь усмехнулся, умиротворенно и бережно перебирая пряди волос Позова, неосознанно улыбнувшись. —Спи. Я тебя завтра от пар отмажу, сможем наконец поговорить по настоящему о чувствах. А пока что, спи,— шепнул мужчина. Дима уже начинал потихоньку сопеть на груди у мужчины, порой чуть шевелясь. Он ведь даже и представить себе не мог, что будет так. В данный момент он был самым счастливым человеком на этой земле. Посапывать на груди у возлюбленного, разве не значит быть самым счастливым?