Эра сердец

«Если бы я могла сохранить Хоть что-то о тебе, Я бы сохранила Только эту тишину после тебя.»        Москва наскучила. Арсений молчит на вопрос: «С какой целью едете в Воронеж?». Не таит в самом себе ответ, но стремление уехать подальше от забытых ему счётов всё же быстрее его мыслей. Его пальцы сжимают старый журнальчик «Verena Подиум» за 2017 год. Новая страница — новая модель. И эти модели обворожительны. Они заставляют рассмотреть не только товар, который превосходно сидит на стройной фигуре, но и глаза тянутся посмотреть на лицо, где либо яркая помада притягивает больше внимания, либо чётко накрашенные ресницы не дают покоя. «Женщины восхитительны» — думает про себя Арсений и откладывает журнал на белую постель, которую выдали будто совсем недавно. Поездка до Воронежа шла успешно: Арсений вёл себя сдержано и было много мыслей на различные темы, которые утоляли жажду «вот бы время прошло быстрее». А сам пассажир никуда и не спешил. Ему и не надо быстрее. Ведь голубые глаза не успевают за широкими лесами, мелькающими за окном, которые показывают свой «урожай» и требуют похвалы. Верхушки многих деревьев даже и не видны из окна, потому что вымахали и теперь гордятся этим. Не стоит задирать голову, нет ничего прекраснее того, что подаёт нам природа: маленькие кустарники, небольшие деревца, обвалившееся дерево по которому, скорее всего, пробегали не раз дикие животные, не умолчать и про наших братьях меньших — насекомых. Хочется это всё изучить, но поезд пробегает мимо, и за окном расстилаются уже другие виды. Не то счастье, не то печаль. Вибрация телефона включается от неожиданно поступившего звонка. Гаджет лежит на маленьком столе, где стоят цветы, и лежит парочка чистых салфеток. Арсений отрывается от окна и приковывает взгляд к источнику шума, который немного «ползёт» из-за вибрации. Пару немых секунд, будто мир остановился, и теперь все ждут твоего решения. А Арсений и не умеет выбирать, не может решать, не желает действовать, не хочет отдавать время на ценное, ему не важно сейчас и завтра. Несмотря на своё «не хочу», голубоглазый парень тянется к телефону и окончательно разочаровывается в своих действиях: звонок от «ПР». «Бога я молю, чтобы ты выбрала чистый путь без лихих молодых времён. Я молю себя за пустой шаг, за который не будет стыдно или радостно» — Да? — краткий вопрос даёт понять, что Арсений не готов к долгому разговору. — Ты уехал в Воронеж и оставил ЛИШЬ записку? — сладкий голос, как и её духи, ползут в самые чувствительные места. Это клад, а ее дополняет золото, которое она носит. Она выделяет слово «лишь» и знает, что мужчина должен чувствовать вину из-за совершенных ошибок. — У меня нет денег, Марин. — Закончились надежды и шансы, поэтому остаётся только врать. — Если устроюсь на работу, то обязательно скину тебе пару тысяч. — Не пару, а ровно шестьдесят тысяч! — Она кричит так, что сердце начинает стучать быстрее. — Тебе четыре недели. Если не будет на моём счету шестьдесят тысяч, то я приеду за тобой и увезу обратно в Москву, — она делает паузу, — а хотя знаешь… Даже в Питер, дорогой Арсюша. Мой отец будет тебе рад, я гарантирую. — Зачем ты выжимаешь из меня последние соки? — Слишком много вопросов. Я отключаюсь. Арсению голову ломит каждый раз, когда очередные такие слова настигают его в трудных ситуациях. Его бывшая жена — судья его действий и шагов. Для него нет права без её разрешения. Раньше их скрепляло что-то необычное — то, что не каждый человек может чувствовать. Будто и в сказках те эмоции не передать, когда произошла встреча этих лиц: кофейня, дождливый день, зонтик на двоих, нить сладких духов, что она даже сейчас использует. Это всё стало чем-то переломным в этой скучной жизни. Но со временем ты понимаешь, что пора видеть и другую сторону, где тебе не рады, и зачастую другие эмоции вспыхивают слишком резко. Та самая милая дама, что, шутя, всегда прикрывала тонким запястьем свою улыбку, становится лицемерным человеком, который востребован в деньгах и ярких моментах. Эти моменты дарят ей украшения, свежий секс и миловидная улыбка по утрам. Арсений так же дарил. Так, что плясал, как чёрт на огне. А цель такой слабости была одна: лишь бы не видеть тот презрительный взгляд, который содержал в себе «тогда зачем я на тебя время трачу?». Всё шло слишком быстро, и даже не замечаешь, как твоя любовь превращается в игру, где ты однозначно остаёшься в дураках, имея туз в колоде. Но почему-то идешь до конца, видя, как твой человек улыбается и даже не понимаешь: к проигрышу твоему или к деньгам.

***

      Долги наскучили. Попов сходит на перрон, и, не осматривая ни одного человека, идёт сквозь толпу куда-то в темноту. Лишь бы не видеть знакомых лиц, которые могут его преследовать по указанию бывшей жены. Это тревожило, и сердце начинает снова стучать быстрее, но на остановки нет времени. Толпа пролетает быстро, как и мысли об уходе от реальности в голове темноволосого. Его кто-то задевает плечом — похуй. Арсений сейчас не в таком состоянии, чтобы разбираться в мелочах, которые не принесут ему ничего, кроме бессмысленных извинений за обычный пустяк. Это не первый и не последний толчок. Спустя минут десять, Попов выходит на какую-то узкую дорожку, которая проходит через гаражи и несомненно уверяется, что это всё прошло и остается надеяться на изломанный путь, что приведёт его к вожделенному воздуху. Выкрики детишек дают знать, что это место не пустует, кто-то тут живёт, прямо за гаражами. Лай собак становится тише, как только Арсений проходит через тоннель гаражей к многоэтажкам, где свет в окнах даёт понять — жизнь есть. Лёгкий ветерок сбивает его чёлку и парень свободной рукой ее поправляет. Тяжелая сумка опускается на землю, руки тянуться за пачкой открытых сигарет. Арсений не любит курить, он курит очень редко. Это странно, когда ты пахнешь чем-то непривычным. Голубоглазый брюнет никогда не скажет, что его родной запах — табак. Похлопывания по карманам означает одно — поиск зажигалки провалился. Мужчина томно выдыхает и прикрывает глаза, при этом задирает голову так, чтобы нос смотрел на ночной шатёр. Приятный ветерок обволакивает лицо, в голове крутится лишь один вопрос: «И куда теперь?». Приоткрывая глаза, Арсений рассматривает ночное небо, где звезды так свободны, где луна спокойно себе господствует в определенное время. Вот бы и Попову такое время. Сквозь своё уныние по поводу отсутствия зажигалки, Арсений решается найти круглосуточный магазинчик и прикупить там, а может и спросить про квартиру: кто, где, а может быть и надо. Многие подъезды пропускаются, ведь рассматривать их уже не так интересно, как пейзажи. От Воронежа пахнет чем-то другим, не так, как от Питера. Какая-то тонкая атмосфера заставляет проникнуться симпатией к тёмным углам меж домов. Один из них заставил остановиться: видя красный огонь, который то немного слабеет, то снова становится ярким, было понятно, что человек стоит и курит. Не медля, Попов решается просто попросить зажигалку, а не тащиться со своим грузом до незнакомых магазинов. Человек, что курил меж домов, явно напрягся увидев фигуру, которая приближалась с каждой секундой всё ближе. Было видно, как курящий выпрямился, давая знать, что может дать отпор и превосходит многих людей в росте. — Простите за такую дерзость, — начинает Арсений, не подходя уж в плотную, на всякий случай, — я тут не местный, только-только приехал. Хотелось бы просто попросить зажигалку, а то свою посеял где-то. Имеется? Попов явно оценил, что мужчина выше него и, возможно, даже младше по личику, которое немного удалось увидеть благодаря зажённого кончика сигареты. — Не, мужик, — лениво отвечает парнишка, — сам подкурил у другого. Ты откуда такой? — Питер. Арсений водит глазами по тёмному силуэту и натыкается на грязные, белые кроссовки адидас, которые давно уже пора помыть. Так же подмечает кольца на пальцах, когда тот то опускает сигарету, то опять поднимает. Мгновение заставляет смутиться обоих, но все прерывает глубокий вдох незнакомца. — М, солевой решился приехать в сырую дыру, — курящий ухмыляется и со звуком и выпускает пар выше головы Арсения, — где у тебя сиги хоть? Темноволосый протягивает никотиновую палочку, другой тут же забирает. — С кнопкой? Реально? — тот немного посмеивается и покачивает головой так, что капюшон немного спадает. После этих слов, парень тычит сигаретой в чужие губы с просьбой приоткрыть. Арсений первоначально был в ступоре, но всё-таки приоткрыл, а после и обхватил двумя половинками, не давая выпасть и продолжая голубыми глазами рассматривать дальнейшие действия воронежского грязнули. Тот в свою очередь не медлит и не думает по часам, как Арсений, только резко приближается с сигаретой в зубах и соединяет кончики так, чтобы была возможность передать частичку «огонька». Попов смотрит с удивлением. Он только сейчас смог рассмотреть его лицо: зелёные, как трава, глаза, неподдельно аккуратные брови, слегка тонкий нос, где на кончике имеется родинка, что кажется неприметной издалека, выбивающиеся из-под капюшона локоны, небритое где-то два- три дня лицо, покусанные губы. Всё это стало каким-то необъяснимо заманчивым и Арсений определённо, как живой писатель, запомнил такие детали у парня. Арсений вдыхает и за этим действием следует то, что и требовалось: кончик поджигается. Незнакомец отстраняется, но держит прямой контакт глаз, играя в очередную партию, где даже не знаешь свою колоду. Вся эта ситуация кажется обычной со стороны, но она какая-то слишком близкая для этих двоих, какая-то интимная что-ли. Голубоглазый прокусывает кнопку и теперь придерживает сигарету пальцами. Со спокойствием прикрывает глаза и выдыхает мышастый дым, совершенно забывая про стоящего напротив человека. Помощь казалась чем-то важным сейчас для Попова, который только и мечтает освободиться от оков всего, что держит его даже по сей день, но не в этот момент, когда совершенно незнакомый человек казался таким родным и впечатляющим. Незнакомец в свою очередь просто стоит на месте и по- прежнему продолжает докуривать свою сигарету. Но, сделав затяг, он останавливается: не выдыхает и, походу, не дышит. Только наклоняет чуть голову и рассматривает «холодный Питер». Какой-то щелчок заставляет Попова открыть глаза и столкнуться снова с видом приближающим лица, только уже без сигареты. Теперь Арсений не видит причин дышать. Чужие губы накрывают другие с осторожностью. Язык даёт себе свободу и бездумные действия берут вверх над мужчинами. Арсений снова поддаётся, как и с сигаретой — позволяет. Прикрывает снова глаза и теряет себя, теряет те самые жгучие цепи. Лишь чувствует, как чужая плоть прикасается к его, как широкая рука касается шеи и большой палец поглаживает скулу. Всё это снова кажется странным, чем-то неправильным, но чувствуя у себя во рту, как язык касается нёба и проводит по другому языку, то все эти отказы растворяются, как сахар в чае — не остаётся и крошки. Только чувство свободы наполняет новый баллон. Незнакомец выпускает дым в другой рот и это становится точкой, когда разум начинает плыть по своей воле. Тонкие нити проникают сквозь зубы и открытые участки, растворяются в воздухе, пока Арсений сминает чужие губы, а в ответ ему решимость и ответ за свои действия. Пару секунд длится этот неизвестный поцелуй, но для двоих — момент, который их дополнит. Зеленоглазый первый открывается и ведёт этот момент на поводке, давая понять, что он решает. Между ними всего пару сантиметров, но они всё так же ловят глаза друг друга, иногда опуская на чужие губы и выдыхая горячий поток воздуха в лица. — Антон Шастун, — говорит незнакомец и улыбается, — советую записать и найти в вк. И после этих слов увеличивает расстояние между их лицами, давая понять, что на одном поцелуе все не будет закончено. А Попов понимает, что готов забыть старую жизнь и с этого поцелуя начать другую — свободную.