В баре

      Синее небо ночи и знакомый бар. Бар, в который Шерлок заходил всякий раз по поводу и без. В привычно шумном баре можно было заказать выпивку, и выпив пару бокалов, разжечь кровь в собственных венах, а весёлые пьянчуги начинали запевать песню, нарочито растягивая гласные и не в состоянии пропеть хоть слово внятно, у самого Шерлока проступал красный румянец на щеках, и он также подхватывал знакомый мотив, кидая блестящие монеты на барную стойку, чтобы получить ещё выпивки. После каждой весёлой ночи, проведённой в баре, следовало утро и весь день голова великого детектива раскалывалась не только от головной боли, но и от ворчания Джона, который не уставал напоминать другу о вреде его разгульного образа жизни, но это всё было так неважно, когда в голове снова всплывали воспоминания из тёплого шумного бара с морем выпивки и обилием хороших собеседников, которые дотошно не будут оценивать острый ум Шерлока, пытая его «сложными» загадками, а просто стукнуться бокалами с ним в знак того, что в этом баре их связывает только любовь к выпивке.       Поэтому в один из дней, когда небо Лондона заволокло тучами и накрапывал мелкий дождь, смывая всю грязь с дорог, а мисс Хадсон была в особенно прескверном настроении, ноги Холмса сами направили мужчину в знакомый бар. С порога послышался уже родной скрип сосновой двери, что разбухла из-за влаги и открывалась с трудом, а миловидная барменша, которой было на вид не больше семнадцати, улыбнулась своими подкрашенными губами, стоило ей увидеть Шерлока.       Оглядевшись вокруг, Шерлок подметил, что сегодня в баре никого нет. Возможно потому, что сегодня был вечер вторника, а может, в этом виноват странный господин, который единственный сидит в дальнем углу, и лицо его скрыто капюшоном чёрного плаща. Шерлок также подметил трость у входа, которая на удивление казалась слишком знакомой мужчине, но никто из его друзей не был болен и все ходили на двух ногах, и всё равно трость с вырезанной головой птицы на конце, навеивала воспоминания о ком-то в белых перчатках. «Неужели, Майкрофт?» — промелькнула мысль в голове детектива, но это точно был не старший брат, ведь, у самого правительства трость была намного тоньше и длиннее, да и если бы это был Майкрофт, то Шерлок уже бы получил нож под дых, чтобы превысить свой счёт в вечной борьбе между двумя братьями. Не желая больше и минуты думать о странном незнакомце, Шерлок направился к стойке, оплатил свой виски и хотел уже сесть за ближайший столик, но его позвали из дальнего угла бара: — Шерлок, вот это встреча, — сказал сладкий голос.       Капюшон был снят и Шерлок увидел знакомое лицо Мориарти с фирменной улыбкой коварного искусителя, будто бы фальшивая и совсем безрадостная, ведь не было блеска в красных глазах. Конечно, чьи же ещё белые перчатки он мог так хорошо запомнить? Детектив развернулся на каблуках к своему собеседнику. — Не ожидал тебя увидеть в таком помещении. — Тебе кажется странным, что я хожу в бар? — Возможно, просто ты же… ты… — Дворянин? — Отрезал Уильям, отчего сердце Шерлока сжалось в ужасе, не хотелось бы спугнуть его одной неправильно сказанной фразой, но пришлось ответить на вопрос: — Да. Просто ты такой возвышенный, посмотришь на тебя и никогда не подумаешь, что столь утончённый юноша может проводить свой вечер в баре, в грязных районах Лондона. Кажется, будто вечером ты должен кружить прекрасных дам в вальсе на приёме у какого-нибудь аристократа и выпивать бокалы только лучшего вина, — Уильям зашёлся звонким смехом, отчего Шерлок даже смутился. Прежде он никогда не слышал от Уильяма такого звонкого смеха, сопровождаемого ямочками у бледных губ, обычно это был тактичный смешок, чтобы показать, будто Мориарти оценил шутку собеседника, но сейчас на глазах его проступили даже слёзы, и Шерлок мог поспорить, что рёбра его также болят. — Знаешь, ведь то же самое можно сказать и про тебя. — Про меня? — Почти в ужасе воскликнул Шерлок. Бокал его со звоном опустился на столешницу, а сам детектив неприлично близко подсел к консультанту. — В глазах людей ты великий детектив. Проводишь вечера в гордом одиночестве, играя в шахматы, но не примитивными ходами, которые известны каждому, а разрабатываешь свою тактику, — Шерлок фыркнул, приставляя к губам бокал с виски. — Будто я персонаж какой-то книги, — Уильям никак не ответил на такое едкое замечание, лишь улыбнулся ещё шире, опустошая бокал до дна.       Шерлок заметил, как в помещении стало жарко, хотя, сегодня не было толпы людей, которая могла бы нагреть бар своим дыханием, даже барменша куда-то пропала, теперь только Уильям и Шерлок сидели одни за самым дальним столиком в полутьме, лица их освещала одна единственная свеча, что практически догорела и воск её растекался по столешнице, поспешно застывая. Уильям тоже почувствовал накалившийся воздух, поэтому решил уменьшить свои страдания и расстегнул первые две пуговицы рубашки, адомовое яблоко его оголилось, а лицо приняло выражение полного блаженства, когда веки были плотно закрыты, уста приоткрылись в длинном выдохе. Шерлок невольно засмотрелся на оголённую шею, которую раньше скрывал ревнивый воротник рубашки и точно нельзя было так нагло пялиться на человека, да только Шерлок не мог отвести свой взгляд.       Его заворожил расслабленный Уильям, без его фальшивой улыбки, которую он точно натягивал после каждого убийства, а может, он скорбел о судьбе погибшего от собственной руки, и лицо его искажали слёзы, не такие мелкие капли, больше похожие на драгоценные камни, когда он пару минут назад заливался игристым смехом, а настоящие слёзы отчаяния, текущие по щекам ручьями и их нельзя остановить? Шерлок точно не знал. Но точно знал, что хочет увидеть нечто большее чем одну белоснежную шею. Ведь, это нечестно: Уильям в своих корыстных целях криминального лорда пользуется детективом, как ему вздумается, должно же быть и у Шерлока какое-то преимущество, оттого и хотелось расстегнуть рубашку дальше и оставить такого идеального в глазах Уильяма абсолютно голым, чтобы хоть как-то принизить его и спустить на один уровень с обычными людьми. Ведь, сам Холмс давно не считал Мориарти человеком, дьявол ли он или даже божество, на что намекали светлые волосы, точно жидкое золото — неважно. Его необходимо поставить на место.       Уильям заметил пристальный взгляд своего собеседника и в одно мгновенье из расслабленной позы, приблизился к лицу Шерлока, почти касаясь своим носом чужого. — Что-то не так, мистер Холмс? — Прошептал он совсем обыденно, будто не видя в своих действиях ничего необычного. Конечно, всего лишь находится в опасной близости, обдавая своего друга горячим дыханием, что у него румянец на щеках проступает и неизвестно стыдится ли Холмс действий Уильяма или ему наоборот слишком нравится.       Шерлок чувствует нарастающий клубок тепла в своей груди, он увеличивается, заполоняет всё тело детектива, пока голубые глаза пристально смотрят на Уильяма, желая запомнить расслабленное лицо консультанта. Шерлок ошибочно думает, что он наслаждается не совершенностью Уильяма в этот момент, будто это он сам заставил Мориарти предать свой образ хладнокровного убийцы и показать свою слабину. Но на самом деле сам Шерлок глупец, потому что Уильям приближается к нему по собственной инициативе, дразнит детектива своей не до конца расстёгнутой рубашкой и тяжёлым дыханием, а с его припухлых губ спадают капли пота и Шерлок думает, что с удовольствием облизал бы эти губы и напился водой, он слишком ловко поддаётся на провокацию криминального лорда.       Тягучее желание наполняет Шерлока изнутри полностью и в низу живота сладко ноет. Он хочет облегчить свои мучения и пальцы сами тянутся к пуговицам на белой рубашке, они поблёскивают от слабого света свечей. Гладкая грудь Уильяма постепенно оголяется и часто вздымается от тяжёлого дыхания, но консультант не даёт Шерлоку закончить начатое дело и ловко перехватывает его руку. Мориарти поспешно встаёт и Шерлок уже с разочарованием думает, что сегодня его оставят не с чем, и он поплетётся домой, даже без обжигающей желудок выпивки внутри себя. Паршивая ночь. — Не здесь, Шерлок, — вдруг произносит Уильям, и в глазах Холмса мелькает искра надежды. — Тут есть комната наверху. — Уже всё знаешь, — с игривой ухмылкой сладко произносит Уильям, и его тут же рывком берут за руку, ведут за собой вверх по лестнице, поглаживая костяшки кистей.       И в темноте Уильям чувствует множество коротких поцелуев по всему своему лицу, но ими невозможно насладится, хочется ещё и дольше, чтобы как следует почувствовать выпитый Холмсом виски у него во рту, но это всё ждёт его в спальне, а пока очередь Шерлока играть с консультантом, поэтому он, пожалуй, невзначай притянет лорда за талию, а затем небрежно оттолкнёт от себя. Не одному же Шерлоку страдать.