petals of love

В мире, где цветок внутри тебя решает твою судьбу, сложно жить маленькому Марку. Он каждый день упрямо дергает маму за юбку и жалуется на ребятишек на детской площадке, которые хвалятся своими прекрасными орхидеями, розами, лилиями и прочими цветами. У маленького Марка такого нет. Он заглядывает в каждую отражающую поверхность, но видит только свои ребра, одинокие, как и он сам. Врачи разводят руками, и единственное, что слышит малыш каждый раз: «Прости, но мы не в силах помочь твоему дефекту». Мама обнимает покрепче, вытирая с пухлых щек горькие слезинки, и обещает, что они сходят к другим врачам. Марку всего пять, и единственное, что его расстраивает в этой ситуации — отсутствие друга. Каждый, кто узнает, что у него нет внутреннего цветка, кривится лицом и отходит играть к другим ребятам. Марку остается лишь с завистью смотреть на чужие улыбки и тихо сыпать песочек из одной формочки в другую. Мама в очередной раз глубоко вздыхает, прощается с очередным врачом, который пожимает плечами, и уводит грустного сына из клиники. Марку десять, и он обижен на весь мир, потому что его сделали неправильным, неполноценным. Он больше не пытается с кем-то заговорить или кому-то улыбнуться, он сам от всех абстрагируется и с детьми в школе предпочитает общаться исключительно по делу. Ему не нужны тяжелые вздохи рядом и фразы «как это у тебя нет цветка». Марк вваливается в комнату, громко хлопает дверью и просит мать оставить его в покое. Слезы неприятно щиплют глаза, поэтому он утыкается лицом в подушку и пытается проглотить огромный ком в горле. Марку пятнадцать, и он ненавидит себя. Его знакомые со школы и с театрального кружка начинают находить свои пары, рассказывают о невероятных цветах на чужих ребрах и дарят друг другу первые неловкие поцелуи. У Марка всего этого нет. У Марка дефект, который врачи не в силах победить. Парень смотрит на сообщения от единственного друга, который не отвернулся от него два года назад и не стал жалеть. Андрей просто принял его таким, какой он есть, и больше эту тему не затрагивал. Только вот у самого Андрея ребра обвивают нежные цветы жасмина, и сейчас он пишет, что увидел у парня в метро фиолетовые цветы шафрана. Марку и за друга порадоваться хочется и за себя в подушку порыдать, потому что он никогда не увидит, как чужие ребра обвивает какой-то прекрасный цветок. °°° — Простите, я… — Ничем не могу помочь, — перебивает Марк и сразу выходит из кабинета. Он вообще не хотел идти на прием и проходить это идиотское обследование, но и маму расстраивать не хотел. Поэтому сейчас, в очередной раз, почувствовал лишь горькое разочарование. Марку двадцать, и через неделю его единственный лучший друг, его любимый Андрей, выходит замуж за своего прекрасного парня с цветками шафрана на ребрах. Марк их, конечно, не видит, но Андрей рассказывает очень красочно, а воображение позволяет закончить картину. Красиво. Еще красивее будут смотреться фиолетовые и белые цветы вместе, после того, как пара произнесет клятву верности и любви, и их цветы переплетутся навечно. Марк смахивает набежавшие слезы длинным рукавом любимого синего свитера и спешит в театральный кружок. Ему сегодня еще ставить новую пьесу для неуемных четырнадцатилетних раздолбаев, у которых в голове только любовные сцены и поцелуи. Марк им завидует. Он еще никого не целовал, кроме мамы, и, наверное, никогда и не поцелует. Он мотает головой, вновь пытаясь отогнать от себя грустные мысли, и звонит Андрею, чтобы немного отвлечься. — Я уж думал, что от тебя сегодня и словечка не будет, — шутит друг, не пытаясь даже поприветствовать. — Это почему же? — Ты можешь неделями молчать, если в театре работаешь. Я, кстати, сегодня заходил туда. Проверял, как работает мой будущий муж. — Как может работать звукооператор, Андрей? — усмехается Марк. — Усердно! А то он постоянно ленится в последнее время. — Он у тебя всегда ленится. — Кстати, Марк, результатов ноль? — Ноль. — Понял, закрыли тему. У старшей группы в театре сменился руководитель. Александр Сергеевич ушел на заслуженный отдых, хоть с внуками понянчится. Марк тепло улыбается, вспоминая любимого учителя, который всегда хвалил его и два года назад предложил работу по выходным, чтобы можно было совмещать с учебой. — Не видел его? — Нет, но говорят, что он очень хорош, — признается Андрей, и в Марке просыпается любопытство — он обожает талантливых людей. — Спасибо, Андрей, ты отвлек меня, и я как раз пришел к театру. Встреча завтра в силе? — Спрашиваешь еще! Мы обязаны отпраздновать мои последние свободные деньки. Марк улыбается, отключает вызов и заходит в театр, сразу направляясь в комнату для руководства. У него есть еще полчаса до занятия, и ему безумно хочется выпить горячего кофе с вафлями, которые он второй день таскает в рюкзаке. Марк напевает какую-то приставучую песню, когда открывает дверь и замирает на месте, впиваясь пальцами в косяк до побелевших костяшек. Он делает шаг назад, глубоко вдыхает и срывается на бег, пытаясь спрятаться, слиться с белыми стенами, исчезнуть. Там, в комнате, в которую Марк впускает сквозняк открытой дверью, стоит его истинный. Истинный с широкой спиной и желтыми цветами гортензии, которые оплетают чужие ребра. Марк падает на колени и дышит загнанно, лишь через минуту понимая, что оказался на крыше. Он валится на спину и сжимает свитер на груди рукой, смаргивая слезы. На небе загораются первые звезды, а Марку хочется кричать от досады, потому что он нашел истинного. Но истинный никогда не найдет его. °°° Андрей морщится смешно и просит друга снять с груди эту дурацкую розовую бутоньерку. Видите ли, не вписывается в свадебные цвета. Марк показательно язык высовывает, но бутоньерку все же убирает, аккуратно складывая вместо нее в карман белый шелковый платок. Андрей кивает одобрительно и нервно выдыхает. В конце концов, не каждый день замуж выходишь. — Все будет хорошо, — подбадривает Марк и крепко прижимает друга к себе. — Я люблю тебя, Андрей, спасибо за все. — Сам мне говорил, что мне нельзя сегодня реветь, и такие вещи заявляешь, — отшучивается Андрей. — Нельзя, поэтому не реви. Идем, он ждет тебя. — Кстати, у моего будущего мужа тоже будет один друг стоять позади, пока мы будем читать наши клятвы. Может, он твоя половинка? — между делом произносит , спускаясь по ступенькам. — Ой, прекрати. Сегодня не лучший день, чтобы устраивать мою личную жизнь. Марк отшучивается, а сам сжимает руки в кулаки, потому что всю неделю он чудом избегал своего истинного в театре и не знал, справится ли с этим дальше. Женя, как он позже узнал имя своего истинного, казался ему идеальным настолько, насколько он был недосягаем. Красив, высок, умен, с голосом, который ласкает слух, словно лучшая музыка. Марк никогда не признается себе, что с ума сходит от этого парня, и приходит на его занятия, садясь в самый темный угол, чтобы просто полюбоваться и позволить себе немножко помечтать. — Я очень нервничаю, — дергается перед самой дверью в зал. — Эй, вы вместе уже пять лет. Он любит тебя, а ты любишь его. Расслабься и кайфуй, — улыбается Марк, приоткрывая перед другом дверь. Они вместе заходят в зал и идут к алтарю, где стоит счастливый жених, почему-то без своего друга. Андрей встает рядом с любимым, тут же протягивая ему свою руку, а Марк встает чуть поодаль, вздрагивая от внезапной музыки, которая разносится по залу нежными нотками. Жених благодарно кивает головой куда-то за спину Марка, и тот оборачивается, мгновенно прекращая улыбаться. Женя? Парень идет мимо Марка, лишь приветливо улыбаясь ему, и встает за спиной своего друга, переводя взгляд на счастливую пару. Они начинают произносить свои клятвы, и все в зале с восхищением вдыхают, потому что видят, наконец, чужие цветы, которые сплетаются на ребрах, причудливо сливаясь в нежно-розовый. Марк сглатывает слезы радости, стараясь не смотреть на Женю, и первый бросается с поздравлениями, когда церемония заканчивается. Андрей благодарит его, крепко сжимая руку, и Марк говорит, что забыл телефон в пальто, поэтому он вернется через пять минут. На самом деле, парень почти срывается на бег в конце зала, чтобы, наконец, оказаться на улице и вдохнуть холодный осенний воздух, пропитанный дождем. Марк останавливается под крышей и прислоняется к каменной стене, зажмуривая глаза и пытаясь справиться с болью, которая толчками разрастается по телу. — Я думал, что у меня галлюцинации, — разносится столь знакомый голос сбоку. — Но ты оказался реальным. Марк обнимает себя руками и мотает головой в разные стороны, пытаясь прогнать собственную фантазию. Ему все это кажется, Женя с ним сейчас не разговаривает. — Эй, ты же замерз, — вновь звучит голос, но уже спереди, и теплые руки внезапно прижимают к себе, закутывая обоих в одно пальто. — Пожалуйста, посмотри на меня. Марк раскрывает глаза, позволяя слезам скатиться по щекам, и всматривается в Женю, который вблизи оказывается еще прекраснее. — Ты… Почему ты здесь? — Все дело в моих любимых цветах, — улыбается Женя. — Что? — Ромашка, что теплится возле твоего сердца. Она едва заметна, поэтому сначала я думал, что мне привиделось. Но, нет, она тут. Женя кладет свою руку на то самое место, где бешено бьется сердце Марка. — Зачем ты бегал от меня? Ты же увидел мою гортензию. — Я не вижу свои цветы. Я подумал, что ты не примешь меня. Такого… Дефектного. — Забудь это слово. Ты не дефектный. Ты — неповторимый. Марк удивленно округляет глаза, а Женя нежно целует его в щеку, кутая в собственное пальто. Возможно, Андрей был прав. Возможно, Женя — его половинка. И ромашка под сердцем — их негласная клятва.