Нет, смерть пришла, но сон мой не прервался. О, что за буря поднялась в душе! Мне снилось: по безрадостной реке Угрюмый лодочник, в стихах воспетый, Меня повлек в обитель вечной ночи… У. Шекспир
— Нет. — Почему? Аделаида отвернулась. — Не все в этом мире решается насилием. Уходи. Ты не тот, кто мне нужен. Манта подозрительно прищурился, но ничего больше не сказал, исчезнув так же бесшумно, как и появившись. Оставшись в одиночестве, Аделаида заметно выдохнула, подавив раздражение. В груди неприятно покалывало. Ничего страшного не произошло. Ну, подумаешь, случайно встреченная группа прихвостней-солдафонов Диего в местном кабаке Санта-Доминго, открыто оскорблявших ее и команду вместе с капитаном. Не поскупившись в выражениях настолько, что Себастьян уже потянулся к висевшей на поясе сабле, а их вечный добряк Вильям нетерпеливо постукивал пальцами по рукоятке пистолетов, отбивая какой-то одному ему знакомый ритм. Она должна успокоиться. Избегать конфликтов. Быть выше этого. Не проклинать же каждого идиота вокруг?***
Во второй раз все оказалось еще более паршиво. — Прекрати, — прошипела Аделаида, потирая ноющие виски. В ушах противно шумело от разбушевавшихся нервов. Чертова колония, чертов губернатор, вонзивший нож ей в спину. Нет, донья вовсе не требовала каких-то наград и сокровищ, решив конфликт между колонистами и местным племенем Поухатанов. И у тех, и у других были проблемы с доверием. Особенно доверием к пиратам и странной ведьме в ее лице. Но чтобы после всей оказанной помощи губернатор хладнокровно обстрелял ее галеон из мощных пушек, застав всех врасплох, после чудом предотвращенной ею кровавой резни. Такого предательства Аделаида не могла представить и в самом страшном кошмаре. — Я здесь ни при чем, — некстати появившийся в ее каюте темный дух сложил руки перед собой, окидывая ее взглядом с привычной насмешливой ухмылкой, — а ты? Так просто отпустишь этого мерзавца? — Местные власти отдадут его под суд, — махнула рукой Аделаида, прикусив губу от досады. Внутри все клокотало и бурлило, словно в закрытом котле, однако она старалась унять свою злость. В конце концов, она поступила правильно. Правильно ли? Пальцы Аделаиды сжали край стола, впившись ногтями в дорогое дерево. Один из матросов ее команды погиб. Еще двоих пришлось отправить в местный госпиталь. Корабль получил пробоину, на ремонт которой они потеряют как минимум один лишний день. Обида и несправедливость захлестывали сознание. Как бы она сама хотела добраться до губернатора, посмотреть тому в глаза, а затем… Что-то темное поднялось в ее душе. Желание свести счеты? Она могла бы превратить оставшуюся жизнь мятежного губернатора в ад. Он бы стоял на коленях, умолял о смерти… Нет, даже думать об этом ей было страшно. — Человеческое правосудие несовершенно, — озвучил Манта те мысли, которые она отчаянно пыталась спрятать. — Тебе прекрасно известно, что власть имущие с легкостью оправдают его, едва твой корабль покинет порт. Так что, оставишь все как есть? «Терпи… он уйдет… успокойся». Ответ дался ей с трудом. — Да… — Не слышу тебя… — Да! — уже более яростно повторила Аделаида, срываясь и встречаясь с ним глазами, — да, оставлю! И если ты пришел, чтобы меня осуждать… — Я здесь не за этим. — Тогда зачем? — Ты сама позвала меня, — фиолетовые нечеловеческие радужки Манты вспыхнули дьявольским огнем. — Твое желание, твои мысли о мести, что ты отрицаешь. Я хорошо чувствую их. Не нужно обманываться, моя дорогая Аделаида. На жестокость порой необходимо отвечать тем же. Он не пощадил ни тебя, ни команду, так неужели бездействие для тебя будет лучшим исходом? Аделаида насупилась. Выслушивать нравоучения от духа тьмы ей сейчас хотелось меньше всего на свете. И не потому что он был неправ. Она глубоко вдохнула, подавляя в себе темные эмоции. «Держаться… держаться. Не высовываться без надобности». Выдохнула, не заметив, как пальцы дрогнули над поверхностью стола. — У меня все под контролем, — прохрипела она, ощутив, как пересохло в горле, вложив в голос столько уверенности, насколько хватило сил. — До поры, — коротко ответил Манта, подходя ближе, и прежде чем девушка успела возразить, темные щупы коснулись ее сознания, притупляя ноющую боль в висках. Он остановился за ее спиной. — Мне интересно, — тихий и вкрадчивый шепот темного духа над левым плечом заставил Аделаиду покрыться гусиной кожей, — как долго ты еще планируешь отрицать мое существование? — Угрожаешь? — она нашла в себе силы обернуться. Темная энергия клубилась под ее ногами, вилась черной кошкой. Внутри бушевало от подавленных эмоций и обиды на саму себя. Но все же гордость не позволила Аделаиде опустить взгляд от контакта со своим внутренним демоном. Дух качнулся вперед, полы его плаща потянулись к ней в стремлении слиться, стать еще ближе. Его фигура нависла над ней устрашающей чернотой, однако Аделаида не дернулась и не отступила ни на дюйм, ожидая его ответа. — Никогда бы не посмел, — прошептал Манта. На мгновение искренность, с которой он это сказал, поразила даже саму девушку, — но должен предупредить: последствия твоего упрямства и страха могут быть весьма… печальны. И прежде чем она успела сказать что-то в свое оправдание, он снова растворился в ненавистных Аделаиде тенях.***
— Ты не оставила мне выбора, моя строптивая женушка! Рокочущий и полный ярости голос Диего де Очоа заглушил сильный морской ветер, однако Аделаиде не нужно было его слышать. Она могла предсказать, что несостоявшийся муж бросится в погоню, преследуя ее ради мести и уязвленного самолюбия. Могла догадаться и о подкреплении нескольких дополнительных корветов и фрегатов испанской короны, которых он привлек на свою сторону и которые сейчас окружили галеон, взяв его в блокаду. Не могла знать лишь одного. В момент, когда их корабли сблизились на опасно близкое расстояние для удара, Диего поднял странный продолговато-темный предмет. Лишь вглядевшись, Аделаида почувствовала, как ей стало резко не хватать воздуха, а в глазах потемнело от ужаса. В руках самопровозглашенного губернатора ее дома Санто-Доминго покоилась отрезанная голова ее отца. — Нет… — прошептала она. — Огонь из всех орудий! — проорал Диего. Первое же попадание ядра в корпус галеона выбило пол из-под ног. Сзади послышались крики команды, но Аделаида уже не заметила никого из них. Грохот пушек контузил ее, оставив вместо рокота океана лишь противный звон. Дорогое дерево треснуло, разлетаясь щепками по палубе, осыпаясь вниз и увлекая ее в воду. Аделаида взмахнула руками, пытаясь выплыть обратно на поверхность, но морские водовороты от кораблей не дали ей это сделать, погружая тело в пучину. Остатки воздуха покинули легкие, заполняя их соленой водой отправляя измученное сознание во тьму. Она потеряла счет времени, когда что-то холодное и невесомое мазнуло по щеке. — Ты выбрала весьма рискованный способ повидаться со мной. Знакомый голос в голове заставил Аделаиду мгновенно открыть глаза. Где-то вдалеке вверху виднелась тонкая поверхность, отделяющая один мир от другого. Над морской гладью все еще раздавался грохот пушек, воздух пропитался порохом и кровью. А обессиленное тело тонуло под давлением необъятного океана. Первая же мысль, пришедшая на ум, ужаснула ее. — Я умерла? Сгусток тьмы предстал перед ней в виде огромного ската, меняясь и принимая образ знакомой фигуры. — Еще нет, — просто ответил Манта, — но рундук уже зовет тебя. Упоминание о страшной морской тюрьме для самых гиблых душ заставило девушку нервно дернуться. — Я не могу умереть вот так… еще рано. Дух засмеялся, обнажив острые белые зубы. — О, ты даже не представляешь, как часто мне доводится это слышать. Вы, смертные, такие предсказуемые. А я ведь предупреждал тебя о последствиях. «Диего…» - подумала Аделаида. Перед глазами вновь предстала страшная картина мертвого отца. И осознание происходящего обрушилось на нее сметающей волной. Она… никогда больше не увидит его. Не встретит у порога, не обнимет и не утешит. И все это лишь из-за одного человека. Неважно, что случится с ней. Диего де Очоа должен поплатиться за все, что он сделал. Эта мысль била по нервам. Страх за свою жизнь уступил место мрачной решимости. И ярости, вскипевшей в ее душе. Если бы у нее только было больше сил. Темный дух наклонил голову, ожидая ее ответа. — Ты нужен мне, — коротко и твердо сказала Аделаида. Тонкие губы Манты растянулись в торжествующей улыбке. — И это верное решение, — прошептал он, наклоняясь вперед. И прежде, чем девушка успела что-то добавить, холодные губы коснулись ее лица. Тьма, подобно соленой воде, начала заполнять рот, проникая в гортань. Она текла жидким металлом, наполняя легкие воздухом, вилась под кожей шипящей змеей. Аделаида дернулась, ощущая, как ее нервы подрагивают от нетерпения и накатившей ярости. Такой естественной, такой… …правильной. Так вот что имели ввиду духи кольца, когда говорили про баланс сил. Не давая ей отстраниться, Манта целовал ее, властно надавливая на затылок, зарываясь пальцами в длинные волосы, восполняя магию. Тьма его плаща клубилась вокруг, ластилась к телу, обхватывая щиколотки, икры, бедра. Плотными путами впивалась в кожу, доставляя ей боль и странное удовольствие одновременно. Она не видела, скорее чувствовала, что Манта улыбался: иронично и насмешливо, как и в прошлые разы, когда являлся к ней во снах. И тем не менее она впустила его в свою душу, не заметив, как сама подалась вперед. Темная магия покалывала на кончиках пальцев, послушно отзываясь ее эмоциям. Страшным. Разрушительным. Необходимым. — Мне казалось, такому как ты должно быть все равно, — смогла выдавить она, едва дух оторвался от нее, выпуская из объятий. — Если ты умрешь, смотреть за концом всего сущего будет очень утомительно, — Манта облизнулся, довольно окидывая ее долгим взглядом. — К тому же я так хочу. А чего же хочешь ты? — он отстранился от нее, смотря в глаза и выжидая ответа. Аделаида более не колебалась. — Мести. — Так отомсти, — прошелестел его голос, — и пусть твои враги утонут во тьме морской.***
Спустя несколько недель испанская корона получит официальный отчет. Весь выделенный флот под командованием именитого Диего де Очоа ушел ко дну. Те счастливчики, которых захватил в плен единственный уцелевший пиратский галеон, еще долго будут рассказывать о страшном водовороте, словно пасть древнего чудовища, поглотившего их адмирала. А спасенная вовремя командой Аделаида лишь улыбнется своей тени, ощущая, как в душе наконец-то воцаряется равновесие.