Мафиози и его ангел

Глеб «Он угрожает людям. Они напуганы», - сказал Макс, когда мы вышли из моего офиса. Я пытался сдержать свой гнев, но он пронзил мое тело с такой свирепостью, что я дрожал от этого. С тех пор, как стало известно, что Альберто убил Альфредо, мои люди были напуганы. Учитывая, что он убил Босса и захватил власть, они знали, что он серьезно относится к своим угрозам. «Какой у тебя план?»,- Шатохин спросил у меня. «Он не доберется до моих людей. Я позабочусь об этом.Тема, я хочу, чтобы ты присматривал за всеми. Удостоверься, что Наблюдатели выполняют работу и отчитываются обо всем», - ответил я спокойным голосом, хотя чувствовал что-то другое. «Да, босс»,- быстро ответил он, прежде чем кивнуть и уйти. Обернувшись к Максу, я кивнул ему. «Скажи главным семьям, что мы навестим их. Я хочу поговорить с ними лично». В ответ он кивнул и быстро вытащил свой телефон из кармана. После нескольких секунд яростного набора текста он положил его обратно в карман. «Готово», сказал Лазин. Если Альберто действительно думает, что он может одолеть меня и захватить мою Империю, то он сильно ошибается. Я строил эту империю своими голыми чертовыми руками почти десять лет. Половина моей жизни посвящена тому, чтобы сделать её сильнейшей мафиозной семьей. Я не сдался до сегодня и уверен, что, черт возьми, не проиграю этому ублюдку. Мы спускались по лестнице, когда внезапный крик остановил нас. Николай уже достал пистолет, и я увидел, как Лазин и Шатохин тянутся к своим. Мои глаза расширились, когда я услышал свое имя. Потянувшись за свою спину, я тоже достал пистолет. «Это голос Рины»,- прошипел Макс, но я уже бежал, поднимаясь по лестнице. Когда я достиг вершины лестницы, я остановился, глядя влево и вправо, пытаясь выяснить, где она. Я снова услышал ее крик, и, тогда мое сердце сильно забилось в груди, я повернулся на звук ее голоса. «Дерьмо»,- прошептал я. Он звучал из комнаты Вивьен. Дверь была открыта. Направив пистолет вперед, другой рукой я толкнул дверь шире. Я оглянулся через плечо и увидел, что мои люди были в таком же положении. Я резко кивнул им, прежде чем войти внутрь. Они следовали близко позади. Идя дальше по комнате, я напрягся, когда ничего не увидел. Комната была пуста, только кто-то рыдал. Повернувшись в сторону, я увидел, что дверь туалета открыта, и свет был включен. Прежде чем я успел пошевелиться, Лазин подошел к двери и толкнул ее. «Вот дерьмо! Дерьмо! Блядь!»,- он запаниковал и бросился внутрь. Мое сердце было диким, и мой живот скрутило от крика Рины. Я последовал за Максом, но когда я подошел ближе, запах крови ударил мне в нос. Мои глаза расширились в тревоге, и я побежал внутрь. Это зрелище чуть не поставило меня на колени. Рина смотрела на меня со слезами на глазах и рыдала. «Вивьен. Она…» Вивьен была в крови. Ее глаза были закрыты, и она выглядела смертельно бледной. Я никогда не хотел видеть её такой. Побежав вперед, я опустился на колени рядом с Риной. «Вот», - услышал я, когда Артем сказал рядом со мной. Я поднял глаза и увидел, что он вручает мне несколько полотенец. «Нам нужно зажать ее раны, чтобы остановить кровотечение». Он был прав. Мы должны были остановить кровотечение. «Позвони Сэму!».- Я приказал резко, не отрывая глаз от лица Вивьен. Взяв полотенца у Артема, я положил их на порезы и аккуратно прижал. Она не двигалась. Даже не вздрогнула. Рина все еще молча плакала, ее грудь вздымалась с каждым тихим рыданием. Наклоняясь вперед, я взял Вивьен из ее рук и притянул ее ближе к своей груди, не заботясь о том, что я весь в крови. Я поднял руку и провел ладонью по ее холодной бледной щеке. «Вивьен?» Я прошептал, мой голос звучал хрипло и странно даже для моих собственных ушей. Она не ответила. Вместо этого она лежала безвольно в моих руках. Но она дышала. Дыхание было слабым, но оно было. Вивьен была жива, и я заставил свой мозг принять этот факт, хотя казалось, что мое сердце раскололось на две части. Нарастающее давления в сердце было невыносимо, и мой живот сжался почти до боли. В последний раз я чувствовал подобное, когда я был свидетелем смерти моей матери. Я тяжело вздохнул от этой мысли и покачал головой. Нет, это больше не повторится. Я этого не допущу. Сильно обняв Вивьен, я встал. Я не сводил с нее глаз, когда вышел из ванной и направился к ее кровати. Аккуратно положив ее на матрас, я сел рядом с ней и потянул ее руки вперед, чтобы я мог продолжать зажимать раны. С закрытыми глазами, лицом таким бледным и каскадом черных волос на подушке, она выглядела такой хрупкой. Уязвимой. И такой сломленной. Это зрелище заставило мое сердце заболеть, и я закрыл глаза от вспышки боли. Я не должен был так себя чувствовать, но было больно видеть Вивьен в таком состоянии. И я не мог понять, почему она так поступила. Она казалась счастливой. Открыв глаза, я уставился на ее руки. Зачем ей пытаться покончить с собой? Хотя я и задавал этот вопрос сто раз в своей голове, я мог угадать ответ. Но я хотел знать настоящую правду. Я не хотел больше предполагать. Я слегка наклонился вперед и отодвинул несколько прядей волос, покрывающих ее лицо. Я оставил там свои пальцы, надеясь на её реакцию. Когда я ничего не получил, я вздохнул и убрал руку. Грудь Вивьен медленно двигалась вверх и вниз, ее дыхание было немного затруднено. Я чувствовал себя бессильным, когда смотрел на нее. Отведя взгляд от нее, я посмотрел на Шатохина, который стоял позади меня. Его лицо было мрачным и обеспокоенным. «Где Сэм?»,- я зарычал. Сэм был нашим личным доктором, который жил в поместье. Больница не всегда была хорошим выбором, и нам нужен был кто-то, кто быстро приедет, не задавая нам вопросов. Лучшим вариантом было иметь кого-то с таким же образом жизни. И Сэм идеально подходит на эту роль. «Я здесь»,- сказал Сэм, бросаясь вперед. Его взгляд бродил по Вивьен. «Черт возьми», - прошептал он. Сэм наклонился вперед, и я с сожалением отпустил Вивьен и встал, удаляясь с его пути. Он сел на мое место и снял полотенце с руки Вивьен, слегка шипя при виде. «Всё плохо? Насколько плохо?»,- я спросил, было чувство как будто иголки пронзают мои ноги. Я испугался, когда увидел задумчивое лицо Сэма. Он покачал головой и прошептал, продолжая осматривать порез Вивьен. «Мне нужно очистить кровь, чтобы понять, насколько всё плохо. Ее дыхание неглубокое, но все в порядке. У нее также неплохой пульс.» Всё было хорошо. Всё должно быть хорошо. Я продолжал повторять слова снова и снова в моей голове, пытаясь успокоиться. Сэм вычистил немного крови из рук Вивьен, и мы увидели длинный порез, идущий вертикально вверх по ее рукам. Я хотел реветь. Я не мог представить боль, которую она, должно быть, пережила. Мысль о том, что она прошла через это, ощущалась как рана на моем сердце. «Слава Богу», - услышал я выдох Сэма. «Что?»,- я спросил, наклонившись вперед. «Разрез не такой глубокий. Разрез по вертикали мог быть смертельным, но она не сильно надавила на лезвие, поэтому не было повреждено ни одной крупной артерии или вены», - пояснил он. «Ей повезло, она еще жива. Очевидно, что она потеряла немного крови, но не критично много. Она была найдена довольно быстро. Я хотел бы использовать медицинский клей для кожи. Это было бы менее болезненно, но лучший вариант - швы».- Он посмотрел на меня, ожидая моего ответа. Почему, черт возьми, он ждал? «Просто сделай это. Хватит тратить время!» Он кивнул и принялся за работу. Ему потребовалось несколько часов, чтобы очистить рану, зашить порезы и тщательно перевязать. Все время я ходил по комнате, теряя терпение. Я не мог избавиться от неприятного чувства. Шли минуты и часы, как бы я ни старался это скрыть, я не мог. Я волновался. Был напуган. И был беспомощным. Рина все еще молча плакала. Макс обнял ее, пытаясь успокоить. Николай и Артём оба прислонились к стене, пытаясь выглядеть не заинтересованными, но они были явно обеспокоены, судя по выражению их лиц. Холодное лицо Николая было пепельным, и он не сводил глаз с Вивьен, пока Артём суетился, явно демонстрируя свою нервозность. И Вика. Она почти потеряла сознание, когда вошла в комнату. Артёму пришлось забрать ее, когда она заплакала. «Готово.»,- Сэм вздохнул со своего места рядом с Вивьен. Я перестал ходить и перевел взгляд на нее. «Она будет в порядке?»,- спросила Рина, ее голос был мягким и хриплым от слез. «Если вы говорите о ее ране, да. Я остановил кровотечение. Она дышит нормально. Но эмоционально… я не знаю. Это могла быть попытка самоубийства, но если бы это было так, она бы порезала глубже. Пока она остается без сознания, мы не получим наших ответов. Но что важнее, выяснить, чем мы можем ей помочь.» «Но с ней все было в порядке», - возразила Рина, выходя из защитных объятий Лазина. «Она делала это раньше?»,- Сэм спросил. «Не то, чтобы я знала,», - ответила Ира. Она подошла ближе и села рядом с Вивьен. «Может быть много факторов. Самый большой из них - депрессия. Что-то явно заставило ее сделать это. У нее были кошмары?» Мои глаза расширились. «У Вивьен были кошмары. У неё даже были галлюцинации, что на ней была кровь.» «Кошмары, галлюцинации и попытка самоубийства», - сказал Сэм, все еще глядя на Вивьен. «Мое лучшее предположение - посттравматическое стрессовое расстройство». «Черт», - зарычал я, в отчаянии пробежав пальцами по волосам. Это было прямо передо мной. Это было чертовски очевидно, и все же я этого не видел. Или, может быть, я не хотел этого видеть. Я отказывался признавать ее боль. Я увидел, как Николай отошел от стены, и он сделал защитный шаг вперед. Он скрестил руки на груди, выжидающе уставившись на Сэма. «ПТСР?»,- сказала Рина с сомнением. «Вы имеете в виду, что с ней что-то случилось?» «Это единственное, что имеет смысл. Это может быть что угодно. Изнасилование, насилие, или она была свидетелем чего-то», - объяснил Сэм. «Что-то случилось, что повлияло на нее до такой степени, что у нее были кошмары, галлюцинации, и она так далеко ушла, что даже пыталась покончить с собой». «Она никогда ничего не говорила», - прошептала Рина. «Многие пациенты с ПТСР ничего не говорят. Вивьен не знает нас достаточно хорошо. Между пациентом и человеком, с которым он делится своим опытом, должно быть много доверия». «Как мы справимся с этим? Как мы можем ей помочь? Мы не можем позволить ей так жить»,- Рина снова начала паниковать, ее голос повысился на октаву. «Мы поможем ей», - сказал Николай позади меня. Это были первые слова, которые он произнес с тех пор, как мы обнаружили Вивьен на полу с порезами. «Но как?»,- она плакала, страх в ее голосе был очевиден. «Прежде всего, будьте терпеливыми и понимающими с ней. Не давите, если она ничего не говорит. Вы могли бы уговорить ее, но не слишком давите. Лучший способ справиться с пациентом с посттравматическим стрессовым расстройством - это любить его как можно больше. Покажите, что вы заботитесь и поддерживаете ее. Не позволяйте ей чувствовать себя одинокой. Смешите. Поднимайте настроение. Убедитесь, что она счастлива», - предложил Сэм. Должен был быть спусковой крючок. Потирая затылок в отчаянии, я попытался снять напряжение, но это было бесполезно. Мои мышцы были связаны и напряжены. Моя голова колотилась. Мой желудок скрутило, а сердце болело. Я так растерялся, глядя на неподвижную фигуру Вивьен, что почти пропустил то, что говорил Сэм. «Я собираюсь назначить ей антидепрессант. Это не вылечит ее ПТСР, но сейчас это может успокоить ее и заставит ее чувствовать себя менее грустной, обеспокоенной или раздраженной. Я также собираюсь дать ей снотворное. Это поможет держать кошмары подальше. Просто убедитесь, что она не принимает слишком много за один раз», - сказал Сэм. «Я бы предложил держать таблетки подальше от нее, чтобы она не имела к ним доступа. Один из вас должен нести ответственность за предоставление ей таблеток в назначенное время.» «Я сделаю это», - сказала Рина. «Хорошо. О ней нужно заботиться. Быть нежными.» Нежный. Этого не было в нашем словаре. Мы не знали, что такое нежно. «Босс. Могу ли я уйти?», - спросил Сэм после нескольких минут молчания. Я кивнул, не отводя взгляда от Вивьен. «Рина, тебе следует привести себя в порядок», - услышал я голос Рины позади меня. «Позволь мне сначала сменить одежду Виви. Она вся в крови. Я также поменяю постельное белье, а потом пойду», - сказала Рина. *** После того, как Рина потребовала, чтобы мы вышли из комнаты, мы ждали за дверью. Никто из нас не говорил. Я ходил. Каждая минута без Вивьен была чистой агонией. Мне не нравилось быть вдали от нее, когда она была в таком состоянии. Эта мысль заставила меня съежиться. Все эмоции, пробежавшие по моему телу, казались чуждыми. Вивьен заставляла меня терять контроль. Черт, я уже потерял контроль и даже не осознал этого. Она была глубоко под моей кожей. Вивьен заставила мое холодное, бесчувственное сердце… почувствовать. Я чувствовал боль. Я чувствовал грусть. Все для нее. Прислонившись к стене, я в поражении ударился головой и со вздохом закрыл глаза. Когда я услышал, как открылась дверь, мои глаза открылись, и я отошел от стены. «Она проснулась?»,- я спросил. Рина уныло покачала головой. «Я буду присматривать за ней», - сказал я, мой голос окончательно сел, когда я вошел в комнату. Закрыв за собой дверь, я подвинул деревянный стул рядом с кроватью Вивьен и тяжело опустился на него. Я должен был прикоснуться к ней, чтобы почувствовать ее. Чтобы убедиться, что она действительно жива, дышит и настоящая. Наклонившись вперед в своем кресле, я осторожно провел большим пальцем по ее пальцам, а затем переместился к внутренней части ее запястья, которая не была покрыта повязками. Я погладил нежную кожу там и провел большим пальцем по ее устойчивому пульсу. Я научился маскировать свои эмоции и чувства, но эта девушка знала, как все это изменить. За то короткое время, что я знал ее, она заставила меня почувствовать себя сильнее, чем я чувствовал за девятнадцать лет. Оттянув руку, я провел ей по волосам. Не было времени на слабости. И эмоции были определенно слабостью. Это только убило бы меня. Сидя рядом с Вивьен, ожидая ее пробуждения, я попытался дать проникнуть этой мысли в мой мозг. И когда она наконец проснулась, мои эмоции были под контролем. Приучив себя к бесстрастным чертам лица, я выпрямился в кресле, когда увидел, как она двигается в постели. Ее глаза открылись, и она в замешательстве уставилась в потолок. Я увидел, как она вздрогнула, и медленно повернулась ко мне лицом. Ее глаза расширились, и она испуганно вздохнула. «Доброе утро», - сказал я. «Доброе утро…» «Как ты себя чувствуешь?» Ее лоб сморщился, и она глубоко задумалась. «Я не знаю. Странно. У меня болит голова.» Вивьен подняла руку, но снова вздрогнула. Ее глаза расширились при виде повязок, обернутых вокруг ее рук. Она замерла, ее рука все еще была в воздухе над ее лицом. «Ты помнишь?»,- я спросил, наклонившись вперед. Несколько секунд она молчала, а затем медленно и осторожно кивнула. «Вивьен, почему ты это сделала?»,- Я старался, чтобы мой голос был мягким, чтобы я не напугал ее своими вопросами. Но она не ответила. Она вздохнула, и ее рука упала на матрас. Ее взгляд снова переместился на потолок, и она нарочно избегала смотреть мне в глаза. «Если ты не будешь с нами разговаривать, мы не сможем тебе помочь, Вивьен. И мы хотим помочь», - прошептал я. «Скажи что-нибудь»,- умолял я, когда она не ответила. Как будто меня там даже не было. Я подвинул руку так, чтобы она лежала рядом с ней, наши пальцы лежали на расстоянии нескольких дюймов друг от друга. «Вивьен».- Глубоко вздохнув, я попытался успокоить свое быстрое биение сердца. «Я могу предположить, что случилось. Я могу предположить. Но я не хочу предполагать. Я хочу услышать настоящую правду от тебя. Скажи что-то. Что-нибудь.» Она не произнесла ни единого слова. Ничего. Она упорно молчала. Я устало потер другой рукой по лицу и ущипнул себя за переносицу, прежде чем разочарованно выдохнуть. Это было сложнее, чем я думал. После нескольких минут полной тишины между нами я наклонился ближе. «Ты стоишь больше, чем думаешь», - тихо прошептал я, надеясь, что слова окажут на нее какое-то влияние. «Ты приносишь счастье другим. Ты несешь свет, Вивьен. У тебя есть люди, которые заботятся о тебе. Люди, которые хотят помочь. Позволь нам помочь.» Но она не отреагировала. Ее тело оставалось твердым, пока она продолжала смотреть на потолок, почти неуклонно. Я ненавидел несправедливость, через которую прошла Вивьен. Я хотел знать правду. Нет, я отчаянно нуждался в правде. Мне нужно было знать, кто она такая и кто, черт возьми, обидел ее. Я посмотрел на наши руки. Они были рядом друг с другом, но не дотрагивались. Я пододвинул мои пальцы ближе к ней, чувствуя сильное напряжение и боль, исходящие от нее волнами. «Могу ли я коснуться тебя?»,- я спросил. Я поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть, как ее глаза в шоке расширились от моего вопроса. «Могу я взять тебя за руку?»,- Пробормотал я, желая еще одной реакции от нее. Но Вивьен молчала. Ее зеленые глаза снова потеряли фокус. Если это было возможно, она становилась еще более напряженной, и я начинал волноваться, что я слишком сильно давил, слишком быстро. Вместо того, чтобы ответить, Вивьен медленно пошевелила рукой. Но она не двигалась ко мне. Вместо этого она убрала руку и положила на живот. Это был весь ответ, который я получил. Но это говорило о многом. Она закрывалась и отказывалась от какого-либо утешения. Я резко выдохнул и вдохнул, вставая. «Я просто хочу, чтобы ты знала, что тебя любят. Ты важна. Для Рины. Для Вики».- Я сделал паузу и тяжело сглотнул. И для меня. Но я не сказал это вслух. Тишина. Вивьен закрыла глаза, фактически закрывшись от меня. Она была затворницей. Безответной. Я посмотрел на нее в последний раз, прежде чем развернуться и уйти. Каждый шаг, который я делал от нее, был болезненным, но я заставлял себя делать их. Ей нужно было время побыть в одиночестве. Подумать и примириться с тем, что произошло. Но я просто надеялся, что она услышала слова, которые я сказал. Потому что они были правдой.