Прохлада

Лето в городе, где находилась студия имени Джоуи Дрю, всегда выдавалось аномально жарким до невозможности. Отсутствие окон и вечно закрытые двери превращали это место в жаровню, оставляя париться в духоте всех её работников. По словам Джоуи Дрю, главы мультипликационной студии, «Посторонний шум не должен отвлекать мой персонал от работы!», так что даже ненадолго главный выход не мог быть открыт, дабы впустить в раскалённые стены немного свежего воздуха, что мог бы проветрить головы сотрудникам и хоть немного поднять настроение. Джоуи всегда был очень строг и пунктуален, порой даже в убыток работникам, из-за чего даже в самые жаркие июльские дни нельзя было отпроситься домой хоть на пару часов, чтобы принять душ и выпить чего-то холодненького, дабы проветрить мысли в голове и впустить свежие идеи. * * * Генри практически забыл о лете за все его года работы здесь главным аниматором студии. Будучи уступчивым, и трудясь чуть ли не за троих из-за небольшого персонала, Штейн проводил в этих стенах с утра до позднего вечера почти каждый день, иногда даже оставаясь на ночь и круглосуточно страдая от жары, от которой спасала разве что вечерняя прохлада сумерек. Даже сейчас, идя с найденным пожарным топором наперевес по уже давно заброшенной студии, Генрих изнывал от жары. Щёки мужчины горели от летнего зноя, а и без того тонкая одежда прилипала в влажному от пота и горячему телу аниматора. Теперь уже бывшего аниматора. Он готов был убить за стакан воды. Даже за малейший глоточек чего-либо, кроме тёрпкого и приевшегося беконного супа и бульона в остатках банки. Художник с досадой посмотрел на одну из множества труб, идущих под потолком вдоль стены. Человек знал, что ни одна из них не содержит и капельки воды, а лишь густые, противные, тёмные чернила. Даже если бы он открыл кран в ванной, оттуда, после булькания и подрагивания, вышел бы лишь чёрный сгусток омерзительных чернил. Так что ему лишь приходилось продвигаться далее, еле волоча ноги из последних сил, сжимая зубы и подбадривая себя мыслью о том, что скоро он наконец выберется из этого, в прямом смысле этого слова, ада, по крайней мере судя по ужасной духоте и другим факторам. Продолжая идти, уже скинув с себя жилетку и расстегнув пуговицы на воротнике рубахи и будучи готовым потерять сознание от знойной жары, Генри вышел из коридора к затопленному чернилами проходу. Если бы он вступил туда, вероятно, чёрная жидкость достигла бы его груди. А может и шеи вовсе. «А что если…» — подумал он про себя, глядя на спокойную чернильную гладь перед собой. Мужчина знал, что лучше даже не думать о прикосновении к чернилам, если только в этом нет крайней необходимости, из-за риска потерять человеческий облик навсегда, как многие в этом месте. Однако он должен был подметить, что выглядело это весьма соблазнительно… От луж веяло холодом и, признаться, это всё казалось ему уж очень искусительным. Генри сделал несколько шагов вперёд, наклоняясь и аккуратно, дабы не издавать лишних звуков и не привлечь лишнее внимание, положил топор на доски. Чернила словно манили его, да и он отчаянно нуждался в охлаждении. Еще немного в этой чудовищной жаре, и его бы сразил тепловой удар. Но был бы тепловой удар хуже того, что могло скрываться в тёмных лужах?.. Генри отрицательно покачал головой, пятясь назад и попутно поднимая с пола оружие. — Нет, оно того не стоит… — пробормотал он себе под нос, оглядываясь по сторонам. Разворачиваясь и собираясь уйти, и уже рассматривая более безопасные способы охладиться, Генри резко почувствовал нечто на своей лодыжке. Вздрогнув и посмотрев вниз, он с ужасом созерцал большую чёрную лапу, сомкнувшую свои длинные пальцы с острыми, как бритва, когтями вокруг его ноги. В панике он истерически пытался вытащить её из мёртвой хватки, потянув… Лишь чтобы быть внезапно затащенным в чернильное озеро. Генри отчаянно брыкался и пытался вырваться, попутно стараясь защитить органы дыхания, дабы едкая жижа не попала в и так слабый организм и не отравила его, пока Штейна медленно тянули всё глубже и глубже, в тёмную пучину неизвестности. Чернила были абсолютно ледяными, на что человеческое тело тут же среагировало из-за резкой смены температуры, однако он чётко ощущал руки, что были чуть теплее общей чёрной массы, и крепко обвились вокруг его талии сзади, не давая ему всплыть к жизненно необходимому кислороду. Художник сражался как мог, всё так же не открывая глаз, что есть мочи упираясь руками и пытаясь вслепую ударить ногой хоть по чему-то в попытках освободиться, но всё было тщетно. «Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет! Всё не может закончиться ТАК!» — Генри терял силы, причём со стремительной скоростью. Перед глазами всплывали моменты его жизни, как хорошие, так и не очень, пока полная тьма не поглотила их. И вскоре он прекратил свои жалкие попытки извиваться и брыкаться, истощаясь и понемногу обмякая в крепкой хватке неизвестного, который, видимо, не хотел его отпускать так просто. Сознание аниматора помутнело и он уже был готов погрузиться во тьму и сделать вздох в надежде, что это окажется свежий воздух, а не токсичные чернила, как он был резко вытолкнуть на поверхность. Теперь его голова находилась над чернильной гладью, так что он снова мог дышать, сбивчиво, вперемешку с рваным кашлем, но всё же дышать. Он вдыхал так много кислорода, сколько только могли уместить его легкие, попутно откашливаясь от небольшого количества субстанции, всё же успевшей немного попасть ему в рот и в нос. Через пару минут он наконец смог восстановить дыхание, однако он всё ещё был в ловушке. Конечно, чернила держали его в более прохладной температуре чем ранее, но Генри предпочёл бы ещё хоть вечность побродить по душным коридорам, лишь бы сейчас не быть схваченным. Он очень хотел вырваться из этого захвата, однако боялся быть вновь затянутым вниз, и теперь уже не выплыть на поверхность, так что оставалось лишь ждать дальнейших действий его пленителя. Лапы, всё так же принимающие его сзади чуть усилили свою хватку. Генри быстро набрал воздуха и зажмурился, готовясь снова погрузиться на дно, однако ничего не произошло. Его лишь перехватили покрепче и приподняли, так что теперь чернила доходили ему примерно до солнечного сплетения. Через пару мгновений позади него послышалось бульканье и небольшие всплески. Штейн застыл в ужасе, даже забыв, как дышать. Он почувствовал, как затылок словно обдало холодным сквозняком, раздувая пряди его каштановых волос, перепачканных в чернилах. Глаза расширились в ужасе от осознания того, что… Этот внезапный порыв был на самом деле чьим-то дыханием. «Это конец» — спокойно подумал Генри, уже приняв свою участь. Конечно, тем, кто сейчас стоял сзади, был никто иной, как сам Чернильный Демон. Художник понял это, даже не оборачиваясь. А и незачем… Всё равно он уже точно покойник… Как он думал… Бездушное чудовище под два, а то и больше метра в росте, ненавидящее всё живое, включая своего Создателя. Особенно своего Создателя. Демон сомкнул кольцо когтистых лап сильнее, прижимая Генриха к своему худощавому и истекающему чернилами телу. Непроизвольно одинокая слеза пробежала по его бледному от страха лицу, спускаясь к подбородку. «Это конец. Это конец… Как я мог так нелепо попасться?» — аниматор зажмурился, с секунды на секунду ожидая проткнутую грудь или прокушенное горло. Но Демон не спешил действовать. Волосы Генри плавно вздымались и опадали под его умеренное, тяжёлое дыхание. Чернильный оставался неподвижным, всё так же крепко прижимая человека к себе, не давая и шанса на спасение от его хватки. Через пару минут, Демон издал тихий хрип, отдалённо похожий на урчание большого кота, наконец поймавшего мышь и готовившегося насытиться вдоволь, заставляя тонкие горячие ручьи солёных слёз с новой силой заструиться с глаз Штейна, а тонкие губы задрожать. Чернильный начал медленно приближать морду к изгибу между шеей и плечом мужчины, растягивая момент и наслаждаясь его реакцией. Генри трясло от страха, но он не смел даже пытаться выбраться из мёртвой хватки Демона. Знал, что это бесполезно и будет только хуже. Следующие действия Чернильного оставили Генриха в непонятках. Вместо того, чтобы прокусывать ему шею острыми, как лезвия, клыками, он уткнулся мужчине в плечо, тихо сопя. В изумлении Штейн распахнул глаза. Чего чего, но ТАКОГО он точно не ожидал. Что Демон творит? «Он издевается? Да что ему нужно? Хочет сначала насладиться победой и растянуть удовольствие?» — обречённо прокручивал догадки у себя в мозгу человек. Его мысли гулким роем заметались в голове, когда Чернильный сделал первое, якобы пробное касание к шее мужчины, уткнувшись в неё мордой и издав звук, как что-то между урчанием и рыком. Конечно, для Генри это звучало абсолютно ужасающе и враждебно. Демон всё также оставался в одной позе, внимательно наблюдая за поведением мужчины, готовый в любую секунду пресечь попытку вырваться. Поняв, что Штейн даже не думает о сопротивлении, и лишь пытался немного вытянуть шею, что теперь походила на натянутую струну, в попытках отдалиться от Демона как можно дальше, Чернильный уже увереннее потёрся щекой о загривок человека, издавая непонятный, урчащий звук. Хоть чёрт пока и не собирался убивать его, Генри боялся. Как ему и следовало. Демон в любую секунду мог затащить его обратно в Чернила, или перегрызть глотку. — Тебе жарко, Генри? — внезапно Штейн услышал у самого уха, от чего вздрогнул. Он не знал, что Демон может говорить. Этот голос не предвещал человеку ничего хорошего. Хриплый и монотонный, обещающий лишь смерть, причём не самую быструю и не самую приятную. Чернильный вывалил свой тонкий и длинный язык из клыкастой пасти и аккуратно провёл им по шее мужчины, слизывая пот вперемешку с чернилами и наслаждаясь сладко-солёным вкусом, чем вызвал его тихий скулёж и новую волну слёз. Генри не удержался и всхлипнул даже громче, чем ему сначала показалось, чем вызвал смешок Демона, переместившего одну из лап к подбородку Генри, чуть приподнимая его, а другой принялся плавно ощупывать выпирающие формы мужчины, что сильно проступали из-за прилипшей к телу одежде. Его ледяной язык казался обжигающе холодным на разгорячённом теле человека. — Позволь мне тебе немного помочь~ — проворковал Чернильный, плавно перемещая руки к чуть приоткрытому воротнику мужчины и ловко расстёгивая пуговицы. Закончив с последней, он расправил обе его половинки, максимально оголяя мужскую грудь, блестящую от пота. Холодной, как лёд, рукой он стал нежно водить по оголённому участку, ощупывая выступающие ключицы и кадык. Генри пытался вжать подбородок, закрыв эту зону для пронырливых лап Демона, однако получив короткий предупреждающий рык в ухо, ему пришлось прекратить свои попытки, так как вторая рука ловко скользнула на затылок, хватая клок волос и приподнимая голову за него. — Вот та-а-а-ак… — сладко протянул он, снова утыкаясь в шею Штейна сзади. Оторвавшись от груди, Чернильный плавно перевёл руку ниже, вновь приобнимая Генри за талию, решив оставить самое желанное на десерт. Демон тёрся об плечи художника, иногда зарываясь в его густые волосы, и вылизывая всё, куда он только он мог достать и иногда покусывая пряди, не переставая довольно урчать и бодаться в шею мужчины. Генри же лишь иногда всхлипывал и чуть скулил, когда демон вновь проводил своим холодным языком по чувствительным и разжаренным зонам тела. Зажмурившись, он ожидал неизбежной участи. Это лишь вопрос времени, когда Демону надоест его игрушка, и он наконец решит сожрать Штейна, или же, не церемонясь, просто разорвать его на части… Два часа спустя… «Интересно, что лучше: быть съеденным живьём или утопленным в чернилах? С одной стороны, чувствовать, как противная, холодная жидкость медленно заполняет твои лёгкие, довольно неприятно, однако будет ли это хуже первого варианта?..» — обречённо размышлял Генри. Как ни странно, Демону всё ещё не надоело… Всё это время он провёл вылизывая и бодаясь в художника сзади своей рогатой головой, удерживая его над поверхностью чёрной жидкости и иногда топя ради забавы. Каждый миллиметр кожи, доступный Чернильному, теперь покрывал тонкий слой его холодной, густой слюны. Генри решил предпринять очередную попытку выбраться. Он медленно подался вперёд, в ту же секунду получая грозный рык прямо в ухо и в ужасе замер. Поняв, что он немало напугал человека, Демон, извиняясь, потёрся об его шею, чуть лизнув. — Так лучше? ~ — мягко поинтересовался Демон и замер, намереваясь получить ответ. Осознавая, что молчание может лишь разозлить Демона и приблизить его смерть, Генри подал дрожащий голос: — Д-да… С-спасибо теб-бе, и-и всё т-такое, н-но… Мне уж-же нужн-но идти… — еле как выдавил из себя от страха человек. Чернильный лишь довольно улыбнулся. — Да ну? Куда-то собрался? ~ — проворковал он в ответ, чуть выпуская когти и сильнее прижимая человека к своему телу. — М-мне н-нужно домой… — по щекам Генриха покатились горячие слёзы. — П-пожалуйста… — он тихо всхлипнул вперемешку со словами, — Я… Я н-не хочу умирать… Демон издал холодный смешок, заставивший волну мурашек пробежаться по спине. — Ты уже дома, дражайший Генри… — прошептал он, полностью укладывая свою голову на плечо аниматора. Тот же, в свою очередь, отвернулся и пытался как можно дальше отстраниться, что было безуспешно. Демон, нежно придерживая его за противоположную половину лица, подвёл голову Штейна почти вплотную к своей и робко слизнул солёную дорожку слёз. — Ну-ну, не плачь… Всё хорошо… — утешающе проворковал он, коротко целуя Генри в щёку, затем вытирая оставшиеся слезинки большим пальцем, — Мы ведь только начали… — Чернильный улыбнулся ещё шире, прошептав эту фразу прямо в ухо мужчины, по окончании ловко залезая в языком в ушную раковину, проводя им по всей поверхности и немного забираясь внутрь. Генри съёжился и тихонько завыл, пытаясь отстраниться. Присутствие холодного и влажного языка в ухе, извивающегося и обследующего всю полость, заставляло его затрястись и сжаться, не переставая плакать. Это лишь приносило Демону большее удовольствие, так что он стал с большей охотой пробираться глубже, вылизывая стенки и смакуя горькую серу, ища возможный лимит. Резкий вскрик боли стал для Чернильного сигналом, и он медленно начал вытаскивать длинную и мокрую мышцу из ушной полости Генри, попутно ощущая, как по его спине пробежала волна крупных мурашек. Прежде чем окончательно отстраниться, Демон игриво куснул мочку уха, урча и чуть потрёпывая её, но не намереваясь причинять человеку вред. Своему человеку. Чернильный наконец решил действовать. Он нежно переместил руки на бёдра мужчины, попутно поглаживая его торс и получая в ответ небольшое сопротивление. Демон решил немного отвлечь Генри, вылизывая его щеку и с удовольствием замечая, как на лице художника всё ярче и ярче проступает багровый румянец. Чернильный плавно развернул человека к себе лицом, теперь имея возможность детальнее разглядеть его. Они ещё не видели друг друга так близко. Демон заворожённо рассматривал каждую черту лица Создателя, в то время как тот, кажется, был готов потерять сознание от страха. Всё так же придерживая его за талию, тем самым удерживая на плаву и предотвращая попытки побега, вторая лапа скользнула на лицо Генри, поглаживая щёку и подбородок. — Ох, вблизи ты ещё прекраснее, дорогуша… — мечтательно протянул он, придвигаясь всё ближе. — Ну-ну, долой слёзы… — ласково проговорил он, нежно вытирая уже чуть засохшие дорожки большим пальцем, — Они лишь портят твоё чудесное кукольное личико~ — проворковал он, касаясь лбом лба Генри, чуть бодаясь и напрашиваясь на ответные ласки. — П-прошу-у… Я н-не хочу умирать… — повторил мужчина на одном дыхании, зажмуриваясь и резко всхлипывая. — Не нужно бояться, солнышко, я не причиню тебе вреда~ — протянул Демон, поднимаясь чуть выше и внюхиваясь в густую чёлку художника, нависающую на глаза и слипшуюся от пота. — Какой же ты всё-таки неряшливый…~ Нехотя оторвав руку от поглаживания человеческой щеки, он медленно перевёл её ко лбу Генри, аккуратно отодвигая волосы и заправляя их за ухо. — Ну вот, другое дело… Теперь я наконец вижу твои глаза… — прошептал он, зачарованно смотря в нежно-голубые, и уже чуть менее напуганные очи Штейна. От осознания этого факта Чернильный улыбнулся чуть шире, поблёскивая выступающими клыками и, довольно мурча, всматривался в, теперь, скорее недоумевающее и смущённое лицо человека. Демон… Флиртовал с ним?.. Чернильный робко придвинулся к мокрому от пота лбу Генри, прислоняясь к нему губами. < — Генри… Ты такой горячий~ — несколько двухсмысленно проворковал он, в то время как лицо его предмета обожания быстро становилось красным, как помидор. — У меня есть к тебе небольшое предложение… Мы можем помочь друг другу~ — Генри сжался, как мог, не решаясь даже поднять взгляд и посмотреть Демону в глаза. — Ты можешь согреть меня, а я — остудить твой пыл. Что скажешь, куколка? ~ «Да что он несёт, чёрт возьми?!» — думал Генри, начиная сильнее паниковать. — Я вижу, ты согласен~ — ласково промурчал Чернильный. Генри вздрогнул и тут же попытался возразить, но… Демон нежно перевёл когтистую лапу с волос человека ниже, приподнимая его за подбородок и поднося его голову ближе к своему лицу. Художник и понять-то толком ничего не успел… Как Чернильный приложил свои холодные, бледные губы поверх губ мужчины. Генри максимально сжал их, противясь поцелую и пытаясь отвернуться. Демона такой расклад абсолютно не устраивал, так что он, языком исследуя доступную ему часть и вылизывая дёсна и передние зубы, негромко зарычал, призывая художника открыть рот по-хорошему, но Генри лишь сильнее сжал зубы, чтобы пронырнивая мышца Чернильного уж точно не смогла найти проход дальше и проскользнуть в ротовую полость. Тогда Демон решил действовать по-другому. Он втянул язык обратно в пасть и несильно куснул нижнюю губу человека. Впившись в неё клыками, он почувствовал как из губы потекла горячая струйка крови, которую Чернильный тут же слизал, наслаждаясь солёно-сладким, металлическим вкусом во рту. Упс… Немного переборщил… Всё же, это оказалось даже эффективнее. Генри чуть вскрикнул от резкой боли. Демон тут же воспользовался этой возможностью, быстро проникая в приоткрытый рот человека, приглушая протестующее мычание. Чернильный плотнее прижал тело художника к своему, попутно заигрывая своим тонким и ловким языком с языком Штейна, обвивая его и нежно поглаживая, затем вовлекая в безумный танец. Демон похотливо урчал, чуть покусывая потрескавшиеся губы аниматора и оставляя на них маленькие царапинки, но все его болезненные шипения проглатывались чужими губами. Движение ледяного языка в горячем рту будоражило и пьянило, заставляя Генри невольно закатить глаза и поддаться нарастающему чувству эйфории, как бы он не пытался противиться ему. Вьющийся чёрный змей исследовал каждый миллиметр во рту, не обделяя вниманием нёба и зубы, но всё же особое внимание доставалось языку, намного более короткому и широкому, но зато более горячему. Мышца Чернильного обвилась вокруг него, чуть сжимая. Попытки сопротивления почти исчезли, добавляя Демону уверенности в действиях. Он не спеша стал пробираться глубже, постепенно подбираясь к глотке человека и вылизывая всё по пути. Учащённое дыхание и покашливание от затекающих в горло чернил послужили Чернильному сигналом, что пора разрывать поцелуй. Он неохотно отстранился, напоследок куснув, но на этот раз верхнюю губу человека. Между ними возникла тонкая нить слюны, медленно стекающая по подбородку Генри на грудь, но вскоре она была разорвана. — Теперь можем приступить к большему? ~ — игриво спросил разыгравшийся Демон, и не дожидаясь ответа, перевёл руку на шею человека, нежно обхватывая и поглаживая. Штейн внезапно почувствовал, как нечто тонкое и длинное резко обвило его ноги до бёдер. Теперь на плаву человека удерживал лишь хвост, крепко обхватывающий его нижнюю часть, так как вторая лапа переместилась выше, к первой, переходя на плечо и оголяя его, распарывая шов на рукаве рубахи быстрым движением острого когтя. — Нет-нет-нет-нет! П-прошу, Бен-… — его мольбы быстро были прерваны пальцем, опустившимся на его губы. — Тш-ш-ш-ш… Сохрани свой прекрасный голосок, Генри… Он тебе ещё пригодится… — проворковал Демон, коротко целуя его в лоб. Генри был мальчик умный, так что прекрасно понимал, к чему всё идёт, каким бы ужасным или противным это ему не казалось, так что он вновь стал вырываться и барахтать руками, создавая небольшие чёрные всплески, попутно дёргая плотно связанными вместе ногами. — Ох, ты такой милый, когда пытаешься сопротивляться…— протянул Чернильный, с небольшой насмешкой и превосходством смотря на маленького по сравнению с ним человека, отчаянно пытающегося выбраться… — Чем быстрее ты прекратишь бессмысленное сопротивление, тем же лучше для нас~ — промурчал Демон, медленно придвигаясь ближе, от чего ненароком попал под удар в панике машущей туда-сюда руки Генри, получая несильную пощёчину. Небольшой взбрызг густых чернил возник под рукой человека с характерным звуком. Конечно, боли Чернильный почти не ощутил, однако такое непослушание его игрушки немало раздражало Демона. — Что же, значит будем по-плохому… — злобно улыбнувшись, он с молниеносной скоростью впился в оголённое плечо художника, заставляя его вскрикнуть он резкой боли. Чернильный погружал свои клыки всё глубже в мягкую плоть человека, наслаждаясь и хищно урча от заполняющей рот алой жидкости. Он крепко сомкнул челюсти, и не отпускал до тех пор, пока Генри не прекратил дрыгать руками в агонии и стал лишь тихо плакать, молясь, чтобы всё это скорее закончилось. Удовлетворившись, демон отстранился от кровоточащей раны, и, под тихое шипение и всхлипы мужчины, начал вылизывать её. Отстранившись, он полюбовался проделанной работой. Красный след теперь навсегда останется на плече художника, навеки помечая его собственность. — Прости, не сдержался… — виновато потёршись о щёку аниматора, с которой стекали горячие слёзы, прошептал Демон, затем придвигаясь к его уху и шепча: — Надеюсь, ты больше не будешь делать глупостей~ Опустив кончик когтя на низ раскрытого воротника, он медленно стал продвигать его ниже, вспарывая тонкую ткань и полностью оголяя мужской торс под ним. Генри отвернулся, пытаясь скрыть раскрасневшееся лицо ладонью, пока Демон аккуратно снимал с него разодранные остатки его рубашки, отбрасывая их в чернильное озеро под ними. Чуть приоткрыв рот от восторга и восхищения, Чернильный принялся осматривать и ощупывать тело своего партнёра, проходясь по нему обеими лапами и языком, оставляющим тёмные, влажные следы. Демон нежно оглаживал и ласкал грудь мужчины, уделяя особое внимание вставшим соскам, поглаживая тёмно-розовые ореолы вокруг и чуть сжимая, получая при этом лёгкие стоны, которые аниматор всеми силами пытался сдержать. Получалось у него это, к слову, паршиво. Замечая реакцию человека, демон похотливо улыбнулся и, наклонившись к левому грудку аниматора, на всю ширину языка лизнул его, двигаясь очень медленно и растягивая удовольствие. Тем временем лапы не останавливаясь поглаживали всю область от затылка до поясницы сзади, пока не решаясь, даже при всём желании двигаться дальше. Игриво бодаясь в шею Генри, Чернильный плавно переходил с тылу на перёд, ощупывая и лаская тонкую талию своего человека. Спустя пару минут таких действий, в области паха мужчины возник небольшой бугорок, не слишком выпирающий сквозь брюки. «Пусть он не заметит… Умоляю, пусть он не заметит, пусть он не заметит…» — молился Генри пытаясь сдержать очередной стон и игнорировать наростающий жар между ног, все больше заливаясь краской.

К несчастью человека, Демон всё же заметил…

Переведя хитрый взгляд чуть ниже и увидев, что у человека встал, Чернильный расплылся в довольном оскале. — О, так тебе всё же нравится? Я польщён… Я действительно старался не зря~ — поддразнил он Штейна и вновь прильнул к его губам, завлекая во влажный поцелуй, сразу проникая языком в рот, дабы человек отвлёкся, пока Чернильный незаметно расстёгивал ремень на чужих брюках. Генри почувствовал, как об его ногу под холодными чернилами начало робко тереться нечто иное. С силой разорвав поцелуй и опустив взгляд, даже заранее зная, что ничего не сможет увидеть под слоем чёрной жидкости, мужчина ужаснулся, заметив лапы Демона, ловко растегивающие верхнюю пуговицу на ширинке. Понимая, что он бессилен в сопротивлении перед Демоном, для которого все его попытки казались, максимум, забавными, он в отчаянии поднял испуганный взгляд красных от слёз глаз на морду Демона, отрицательно качая головой. — Никогда не понимал, зачем люди носят одежду… Зачем скрывать такую красоту под слоем бесполезных тряпок? — промолвил озабоченный Демон, приспуская края брюк с бёдер человека. Он перевёл лапы на грудь мужчины, паралельно вновь лаская и оглаживая её, толкнул Генри чуть вперёд, так что теперь его верхняя часть полностью находилась на поверхности и привалилась лопатками к бортику из тёплых половиц, а вторая половина всё ещё была в чернильном озере. Чернильный ловко спустил штаны аниматора до колен, затем и вовсе снимая их, чудом не порвав и отправив в неизвестное направление куда подальше следом за рубахой и ремнём. Чернильный пытался оттянуть самый желанный момент до последнего, растягивая удовольствие, которого так долго желал. Ловко освобождая мужчину от обуви и носков, Демон приподнял выше чуть худоватое тело человека и пристроился между его ног, плавно проводя лапой по оголённым ногам, начиная со ступней, медленно приближался к боксерам, ткань которых сильно натянулась в центре, создавалось впечатление, что ткань была готова порваться в любую секунду. Генри отталкивался руками как мог, пытаясь отползти как можно дальше на берег из деревянных половиц, но хвост существа, плотно обвившийся вокруг его талии, не давал ему этого сделать. Нежно проводя по ляжкам когтями, Чернильный всё приближался к манящей его паховой области мужчины. Одна из лап осталась на уровне чуть выше колена, поглаживая покрытую мурашками конечность, в то время как другая всё так же продвигалась к напряжённой области в боксерах. Нежно прикрыв её ладонью и аккуратно проводя по направлению к лобку, невольно надавливая, Демон услышал довольно громкий стон со стороны человека, который ему не удалось скрыть. — Расслабься… Я буду крайне нежным, главное не совершай глупостей, ты же не хочешь второе прокушенное плечо? — проворковал Чернильный, сам не заметив, что последними словами заставил Генриха волноваться. Прильнув к оголённому телу под ним, нависая почти вплотную и наклоняясь к лицу мужчины, мягко поцеловал его в губы, в то время, как звук, похожий на урчание кота, исходящий от Чернильного, постепенно усилился. Прижавшееся тело Демона только сильнее надавило на вставший член художника, заставляя его снова простонать, но уже несколько громче предыдущего. Отстраняясь, Чернильный напоследок провёл языком от шеи до виска, оставляя за собой влажную дорожку из тёмной и склизкой слюны. Оставляя слабые укусы и засосы на теле своего человека, под тихие стоны он постепенно спускался всё ниже и ниже, окончательно отодвигаясь. Лишь дойдя до резинки на боксерах, под которую он, не сдержавшись, раньше времени чуть проник языком, оставляя очередной след слюны на лобке и с удовольствием замечая, как наполовину вставший орган мужчины стал ещё больше, а стоны из уст слаще. Подобравшись к верхнему краю последнего элемента одежды на человеке, Демон резким движением распорол эластичную ткань по шву, полностью обнажая человека и оголяя уже успевший полностью встать член. Когда Генри увидел это, его лицо сделалось багрово-красным, а сам он отвернулся, пряча шокированные и сбившиеся с толку глаза от Чернильного. — Не нужно стесняться, мой дорогой Генрих~ — промурчал Демон, нежно хватая аниматора подмышками и чуть глубже погружая в чернила, так что теперь паховая область человека оказалась скрыта под непроглядным слоем чёрной, холодной жидкости. Благо человеческое тело уже успело привыкнуть к такой температуре, от чего жидкость казалась даже слегка тёплой. Одна из лап резво скользнула за другой, обхватывая Генри сзади и, чуть сжимая и поглаживая ягодицы, стала пробираться к анальному отверстию. Нечто невидимое под слоем чернил всё так же продолжало тереться о ляжку художника, явно увеличившись в размерах со временем, но в тот момент ему было не до этого. Два длинных, уже без когтей, пальца ласково вошли внутрь, и, стараясь причинить как можно меньше боли, стали постепенно растягивать аниматора, продвигаясь немного глубже. От этого Генри полувыкрикнул-полупростонал. Из его глаз снова брызнули слёзы. Чернильный же, второй рукой утешающе поглаживая грудь человека и внимательно следя за реакцией того, старался не вредить художнику своими действиями и позволяя привыкнуть к новым ощущениям. Аниматор прерывисто вздыхал, ощущая, как внутри него отчётливо ощущались пальцы Демона, постепенно нежно расширяющие стенки ануса. Он пытался сдержать стоны, прикусив кулак, что лишь больше возбудило Чернильного, продолжающего ласкать чужую нежную кожу. Через пару минут Чернильный, довольно урча, аккуратно вынул пальцы из аниматора, что означало, завершение растяжки, после чего тело человека вновь погружают уже по талию в тёмную жидкость. Сильные руки Демона вновь перехватили тело под ним, прижимая ещё ближе к своему и удерживая горизонтально, вдоль поверхности чернил. Ласкание и трение тем временем переместилось с внешней стороны ноги во внутреннюю, прижимаясь и передвигаясь ближе к анальному проходу. Демон наклонился к стоящему колом органу аниматора, и игриво лизнул головку своим тонким языком. Мужчина снова издал стон, но тут же замолк, так как резкое осознание ударило Генри в голову. Его сердце в тот момент, казалось, пропустило пару ударов. — Б-Бенди, нет! — только и успел вскрикнуть Штейн, зажмуривая глаза. Художник почувствовал, как нечто холодное скользнуло меж его ягодиц, намереваясь попасть внутрь человеческого тела. Резкое неприятное ощущение дискомфорта настигло мужчину в тот момент, когда острая головка чужого органа скользнула дальше. Аниматор вскрикнул, выгнув спину, чем причинил себе ещё большую боль и схватился за половые доски, растирая себе кожу и сажая десятки заноз как на руках, так и на спине, но всё это казалось сущим пустяком по сравнению с ощущением чужой плоти в своём нутре. Демон решил дать человеку привыкнуть, робкими поглаживаниями члена мужчины пытаясь отвлечь его от неприятных ощущений. — Ты такой тёплый внутри… — ласково протянул Чернильный, поглаживая паховую область и, вспоминая положительную реакцию ранее, по очереди чуть сжимал соски мужчины. Когда Генри перестал кривить лицо от боли, Демон сделал первый пробный толчок, вызывая у человека болезненное мычание, но уже не собираясь останавливаться. Он наблюдал за тем, как вскрики Генриха плавно перерастали в стоны удовольствия, по мере того, как он чуть ускорял темп. Поняв, что мужчина уже достаточно привык, и нужда в смазке, которой служили чернила, отпала, Демон приподнял его чуть выше, вновь укладывая лопатками на половицы. — Ох, не сдерживайся, прошу тебя! Здесь лишь мы вдвоём… Лишь ты и я… — выдавил Чернильный сквозь вожделённое рычание, добавляя темп. Его лапы тем временем скользили по телу партнёра сверху вниз, страстно ощупывая всё, до чего могли дотянуться. Генри теперь стонал от нарастающего чувства эйфории и жара в области живота, почти не скрываясь. Пот ручьями стекал с его уставшего и обмёрзшего за долгое время нахождения в холодной жидкости тела, измученного от столь частых смен температуры. Демон перешёл в максимально быстрый темп, проникая с каждым толчком всё глубже и глубже, в один момент сильно надавив на простату и вызвав особо громкий стон со стороны мужчины. Похотливо улыбнувшись, он проделал это ещё несколько раз, наслаждаясь влажным и тёплым пространством внутри человека и блаженными гримасами, которые он состраивал. Чернильный чувствовал, что достигает пика. Ускорив темп напоследок, он сладко простонал, изливаясь внутрь мужчины. Художник чуть вскрикнул от ощущения холодной, густой спермы, резко заполнившей его, но спустя ещё пару толчков не сдержался и тоже кончил, заливая вязким белым семенем живот, после чего без сил откинулся назад, закатывая глаза. Удовлетворившись, Демон аккуратно вытащил свой член из ануса Генри, вновь налегая на него, приближаясь к лицу. — Спасибо тебе, дорогой~ — сладко промурчал Чернильный ему в ухо, прежде чем Штейн потерял сознание, — Сладких снов, любимый предатель… — проворковал Чернильный, легко прильнув к губам мужчины. Подтянув тело художника повыше, чтобы он ненароком не соскользнул в чернила, Демон вытянулся из озера в полный рост, присаживаясь на своеобразный берег рядом с обмякшим телом Создателя. Его измученное тело лежало почти неподвижно, только чуть вздрагивая от прикосновений холодных рук в области торса. Затем Чернильный пристроился перед Генри на коленях, прислоняя свою большую, рогатую голову в его грудной клетке, вслушиваясь в равномерное постукивание его сердца. После этого Демон приблизился к прокушенному плечу аниматора, ещё раз лизнув его. — Отныне ты только мой, Генри… — довольно протянуло существо, нежно приподнимая человека, поддерживая лапами за лопатки и под коленями. Мурча и умиротворённо улыбаясь, он зачарованно смотрел на расслабленное лицо мужчины. Разворачиваясь к стене, он мимолётом коснулся её кончиком хвоста, от чего на ней в ту же секунду возник чернильный портал, в который Демон тут же зашёл, неся человека на руках с высокой осторожностью. * * * Демон принёс человека в тронный зал. Самое сердце его логова. Умеренной походкой он приближался к креслу, расположенному в центре комнаты, садясь на него и укладывая обмякшее тело себе на колени и прижимая его голову к своей груди. Чернильный зарылся мордой в густые, каштановые волосы Генриха, параллельно поглаживая его плечо и урча от удовольствия, закрыв глаза. Теперь он точно принадлежит ему. И даже если Штейн захочет, он всё равно не сможет уйти. Прижимать к себе тёплое тело было так приятно… Просидев так ещё с десяток минут Демон чуть топнул ногой, от чего через пару секунд из половиц в паре метрах от трона возник один из многих Искателей, приклонившийся и ожидающий указаний от своего Чернильного Лорда. — Приготовьте супа к его пробуждению. И убедитесь, что он хорошего качества, ещё по возможности разогрейте, — коротко бросил Чернильный, не отрывая взгляда от измученного лица своего человека и чуть поглаживая его, убирая то и дело нависающую над ним чёлку. Издав сдавленный стон вперемешку с мычанием, чернильный монстр ещё раз поклонился и растворился в луже на полу, отправившись на выполнение поручения. Бенди кинул беглый взгляд на место, где только что растворился его подданый, а затем склонил голову обратно к создателю, при этом мягко улыбаясь, начиная урчать вновь. — Отдыхай, мой дорогой Генри. Пусть печаль и страдания исчезнут из твоего сердца, и любовь с теплом заменят их… — проворковал Демон, в последний раз целуя спящего человека, и откидываясь на спинку кресла, всё так же крепко прижимая художника к себе. После этого уже и сам Чернильный прикрыл глаза, проваливаясь в лёгкую дрёму уже со спокойной душой и удовлетворённым телом.