Видите ли, вся жизнь — это акт веры и риск.
Когда вы делаете шаг, вы совершаете акт веры — потому что не знаете наверняка, устоит ли земля под вашими ногами.
Когда вы отправляетесь в путешествие, это акт веры.
Когда вы вступаете в любые отношения с человеком — это акт веры.
— Алан Уоттс, Falling into love
***
Однажды Тоф получает письмо из маленькой деревушки где-то в ебенях Царства Земли. И ей на него плевать. Секретарь зачитывает письмо и Тоф отмахивается от него; оно лежит на столе в гостиной, заброшенное самым бесцеремонным образом. Тоф проводит остаток недели в привычных делах: занимается своей Академией, все больше погружается в рутину и начинает скучать. Приземленность заложена в нее природой, но в характере Тоф она странно сочетается с неугомонностью. Поэтому от скуки Тоф становится дерганой и падает духом — и тогда ничего хорошего от нее ждать не приходится. Такая черта очень нехарактерна для народа земли; Зуко однажды бездумно вякнул, что это качество больше подходит воздушным кочевникам. Аанг согласился. Оба они получили по булыжнику под коленки и суровый окрик: «Не сравнивайте меня с Легконогом и его девчачьими штучками!». Но Тоф признавала — хоть это и было паршиво — в словах Зуко есть доля истины. Она честно пыталась перебороть себя и заземлиться, стать похожей на своих предков и свой народ. Но в ней всегда жила жажда приключений, неудержимая тяга к чему-то новому. А еще она упряма. И это уж точно бесспорное качество народа земли. Так что письмо лежит без ответа почти неделю, пока его не касаются другие руки; в отличие от белых и нежных ладоней Тоф, эти руки покрыты шрамами. Они привычны к работе, мозолистые, загрубевшие. И смуглые. Тоф понятия не имеет, как выглядит смуглая кожа, но знает, что он такой. Его приезд застает ее врасплох, но любая перемена долгожданна, и Тоф откровенно рада ему. Шаги Сокки чуть более усталые, чем в последнюю встречу, а еще он выше, чем она помнит. И слегка схуднул. Но больше ничего не изменилось — по крайней мере, из того, что она может почувствовать. Тоф ощущает его присутствие еще до того, как он стучит в дверь. И поддается порыву — ничего не может с этим поделать. Когда дело касается Сокки, ей всегда было сложнее себя контролировать. Она срывается и бежит через весь дом, чуть не сшибая по пути людей и вещи. — Сифу Тоф! — вскрикивает какая-то девушка, пытаясь удержать в руках колеблющиеся тарелки. Не останавливаясь, Тоф быстро создает каменное сиденье и ловит девушку как раз в тот момент, когда она теряет равновесие. — Смотри куда прешь! — кричит Тоф через плечо. Но она не со зла, и девушка только закатывает глаза. Едва сумев затормозить у двери, Тоф пинком распахивает ее; на пороге стоит Сокка — он только что занес руку, чтобы постучать. — Сокка! — она улыбается во весь рот. — Ты что здесь делаешь? Он моргает пару раз и опускает руку. Они бы, наверное, обнялись, если бы Катара с Аангом тоже приехали. Но сейчас они вдвоем, и поэтому просто пялятся друг на друга, давя лыбу от уха до уха. Это странно: лучшие друзья, а не смеют касаться друг друга наедине. Тоф попыталась представить, что сказала бы на это Катара. Хорошо, что она не видит этого. — Как ты узнала, что я здесь? — Твою неуклюжую задницу я узнаю где угодно. — Приятно слышать, что ты так одержима мной — и это после стольких лет, — поддевает Сокка, предвкушая хороший тычок в ответ. Дав ему смачного тумака, Тоф пропускает Сокку внутрь и замолкает в ожидании ответа на вопрос. Сокка лениво потягивается по дороге в гостиную. Туда скоро подадут ланч — сегодня выходной, так что ученики Тоф свободны от тренировок до полусмерти. Интересно, знал ли Сокка об этом, или ему просто повезло, что у Тоф есть на него время? — Ты слышала про деревню Макапу? Название как будто не новое, но в голову ей ничего не приходит. — Не-а. А что? Брови Сокки сходятся на переносице. — Странно. Должно было прийти письмо. Неудивительно, что ты пропустила поезд. Тоф плюхается на стол: — Чего? — Мы ждали целую неделю, но ты так и не показалась. Так что я прилетел на Аппе, чтобы забрать тебя. Сейчас она вконец запуталась. — Что за херню ты несешь? Кто «мы»? И я нигде не ощущаю Аппу. Сокка закатывает глаза. — Потому что тут места нет, чтобы он приземлился — понастроила целый город имени себя. Он на окраине, с Зуко. — Искорка?! — Духи, поверить не могу, что письмо не дошло! Сокка окидывает взглядом ее захламленный стол и без особой надежды начинает перебирать почту, но вдруг натыкается на знакомый конверт. — Какого хрена, — возмущается он. — Ты солгала мне! Ты получила письмо! Ты даже его открыла! — Нихуяшеньки, — безапелляционно отметает Тоф. — Я бы запомнила письмо от любого из вас. — «Госпожа Бейфонг», — читает Сокка, — «жители деревни Макапу официально приглашают вас»… Чертовы тупицы. Не написали ни про нас, ни про билет на поезд. — Сокка. — А? — Что за херню ты несешь? — Мы с Аангом, Катарой и Зуко собирались залететь за тобой на пути в Ба Синг Се. — Как и планировали. — Ага, — он кивает. — Короче. Мы остановились в Макапу — однажды мы уже были там с Катарой и Аангом, давно, еще до вас с Зуко. Мы… Ну, ладно, Аанг спас тогда деревушку от извержения вулкана. И раз уж мы там, можно заодно укрепить их защиту от лавы. Мы написали, чтобы ты помогла, но ты не приехала. Так что мы с Зуко прилетели забрать тебя. — Ясно, — Тоф склоняет голову в раздумьях. Если она уедет прямо сейчас, то кто останется за главного в Академии? С другой стороны, поездка вырвет ее из надоевшей рутины. Но она ведь уже начала готовиться к запланированной встрече в Ба Синг Се — и, если сорвется с места, все прошлые приготовления пропадут даром. Тоф чувствует, что Сокка смотрит на нее, не отрывая взгляда. Его дыхание ровное, как всегда; он наклоняется к ней в ожидании ответа. Она задумывается — и не в первый раз — о том, как выглядит ее лучший друг. Остаться незыблемой или отклониться от курса. Отклониться от курса или остаться незыблемой. — Эй, — и голос у Сокки тих и мягок. — Идем со мной. Я скучал по тебе. Блядь. Тоф тяжело сглатывает и прячет лицо. Она отрешенно ловит себя на мысли, что даже земная твердь иногда колеблется, — в конце концов, разве не так случаются землетрясения? — Только возьму свои вещи, — бурчит она. И по счастливому воплю Сокки понимает, что оно того стоило.***
Зуко встречает их фразой «Почему так долго?». Тоф фыркает в ответ и легко приобнимает его. Он притягивает ее к себе и крепко сжимает на секунду. — Как ты? — спрашивает он. Его голос тот же, только чуть менее натянутый, чем раньше. Из всей команды именно Тоф и Зуко (вместе с Суюки) скучают друг по другу дольше остальных: они привязаны к месту своими обязанностями, пока остальные свободны делать, что вздумается. Тоф редко видится с Зуко, и еще реже — с Суюки. Сокка наблюдает за ними со странным выражением на лице. Тоф первой приняла Зуко в команду, но сблизилась с ним позже остальных. По мере того, как Тоф взрослела, Сокка иногда задавался вопросом, на что похожи отношения между этими двумя — и что бы он о них подумал, если бы не знал, как все обстоит на деле? Общение между ней и Аангом совсем другое. Эти двое неподражаемы, и иногда их отношения напоминают Сокке извечное противостояние между ним самим и Катарой. Тоф треплет Аппу по голове: — Привет, здоровяк. Думаю, тебе я доверяю больше всех. Аппа невозмутимо моргает и издает звук, который Сокка принимает за смешок. А потом тыкается в Тоф носом. — Ладно-ладно, давай без телячьих нежностей. С помощью магии земли она забирается на спину бизона и исчезает за краем седла. Зуко покашливает, прочищая горло. — Нарисуй портрет, — сухо бросает он. — На дольше хватит. — Завали пасть, — огрызается Сокка. — Я не пялился. Начинаешь говорить, как Аанг. — Неужели? — Именно, — раздражается Сокка. — Воображаешь то, чего не было. — Пожалуй, дам ему знать об этом. — Ты не посмеешь. — Вообще-то… — Пожалуйста? Зуко прищуривается. — Так и быть. Он взбирается на голову Аппы и берет поводья. Тоф уже завернулась в плед, высунув только руку. Сокка садится рядом и делает то же, что и всегда: притягивает Тоф к себе и берет за руку, готовый удержать, если она потеряет равновесие. — Готовы? — как обычно, Зуко не старается контролировать голос; он рваный, будто ветер подхватывает его еще до конца фразы. Но Сокка все равно слышит. И его звучный ответ вырывается из самой глубины легких: — Всегда готовы! Аппе едва ли нужна команда Зуко. Одним ударом хвоста он взмывает в небо и исчезает за покровом облаков; и все, что Сокка слышит — это ветер, а все, то он чувствует — это руку Тоф в своей, и то, как она накрывает голову пледом, чтобы защитить уши.***
Аппа приземляется с характерным изяществом. Тоф всегда казалось удивительным, что такое внушительное создание двигается с поразительной точностью и грацией. Это определенно заслуживает похвалы; она однажды сказала ему об этом. Аппа только фыркнул в ответ. Они прибывают на закате. Аанг и Катара, вместе со всей деревней, увидев приближение бизона, высыпали встречать. Тоф не видит их, но еще до приземления знает, что они там, внизу. Она знает, что воины Киоши тоже приехали. Зуко вряд ли стал бы путешествовать в одиночку, особенно за границу. Похоже на очередную встречу старой доброй команды Аватара, только вот место сбора новое — по крайней мере, для нее. Она никогда не была в Макапу, даже не слышала про это место — наверное, проспала, когда ей рассказывали о местных красотах на географии. Наконец Тоф приземляется на твердую почву, прогибая ее под себя. Сокка следует ее примеру. Зуко спрыгивает со своего места с кошачьей пластикой. — Тоф! — голос Катары звонок, как весенний ручей. — Как приятно тебя видеть! — Приятно быть увиденной, — сдержанно отзывается Тоф, оказавшись в объятиях подруги. Аанг толкает ее в плечо, и Тоф тут же отвечает тычком. — Легконог, — приветствует она. — А ты потяжелел. — Да, есть такое. Ну, а ты… — …подумай как следует… — …отлично выглядишь? — осторожно заканчивает Аанг. Тоф хохочет; если бы только мир знал, что их великий Аватар на самом деле просто клоун. — Где размалеванные леди? — спрашивает она. Сокка когда-то пытался объяснить ей, что за макияж носят воины Киоши. Получилось так себе, но Тоф уловила суть. Она представила свое лицо, покрытое слоями косметики до неузнаваемости, и ее передернуло. Удушающее чувство. Ей вспомнилось детство, и она без сожаления бросила думать об этом дальше. — Тоф! — голос Тай Ли всегда в три раза восторженнее, чем надо. Она приближается легким, пружинистым шагом. Тоф ждет, не двигаясь; ей вспоминается, как в детстве их с Аангом движения казались ей необъяснимо похожими. Она однажды спросила Зуко, как выглядит Тай Ли, а потом попросила описать Аанга. И Зуко с удивлением отметил, что только теперь понял, как много у них общего. Когда-нибудь Тоф обмозгует это получше, но не сейчас — Тай Ли душит ее в объятиях. — Тоф! Какая ты хорошенькая! — Ты тоже. — О, спасибо! — щебечет она. — Суюки, Мэй! Тоф приехала! Присутствие Мэй непривычно. Это действительно она, аристократка из Народа Огня — Тоф чувствует ее далеко справа. Что она здесь делает? Не то чтобы это важно, но все-таки. — Че как, дамы? — Привет, Тоф! — восклицает Суюки, отрываясь от разговора с Зуко и Аангом. — Как хорошо, что ты тоже здесь! Мэй хранит молчание; Тоф чувствует, как девушка кивает в знак приветствия. Она кивает в ответ. — Ну, — она неожиданно чувствует себя потерянной. — И что я тут делаю? Почему вы все просто не поехали в Ба Синг Се? — Тоф, я же объяснил, почему, — простонал Сокка. — Да, но ведь ты сказал, что Легконог все исправил, — Тоф чувствует себя тупой. Кажется, она что-то упустила, а ее всегда бесит быть не в курсе. — Так что… нахуя это все? Аанг морщится, но не решается комментировать ее лексикон. — Исправил — но только на время. Ты знаешь лучше меня, что и земля движется. Нужно что-то более надежное, чтобы я не думал каждый год, а не сгорела ли случаем деревня. Тоф чувствует движение; один торговец, пакующий свою тележку на площади, поворачивается к Аангу: — Это большая честь, что вы так заботитесь о нас, Аватар. — О, — отмахивается Аанг, — не сто… — Но вам не стоит беспокоиться. У нас есть тетя Ву! Тоф слышит шлепок. — Ты что, ударил себя по лицу? — спрашивает она Сокку. — Точно. — Почему? — Люди — идиоты. — А. — Тоф встряхивает челкой. — Запишу. К чести Аанга, его сердце сохраняет спокойный ритм. — Конечно! Обожаю тетю Ву. Но, думаю, даже она согласится, что предосторожность еще никому не вредила. Кстати о тете Ву. Где она? Тоф чувствует, как вес Катары слегка смещается. — Удивительно, что старушка еще жива, — бормочет она. Любопытство Тоф возрастает. — Искорка, что за тетя Ву? — В душе не ебу, — вздыхает он. — Я тебе что, энциклопедия? — А что, у Хозяина Огня пробелы в образовании? Сокка тихо ржет, но вдруг затыкается. Хотела бы Тоф знать, каким взглядом его одарил Зуко. — Аватар и его друзья! — слышит Тоф старческий голос, не потерявший еще мелодичности. — Давно не виделись… И новые лица! Как мило! Все поворачиваются на голос, и Тоф следует общему примеру. Она не видит в этом смысла, но, если не сделать этого, Сокка все равно повернет ее — ради порядка. Тоф избавляет его от хлопот. — Тетя Ву! — приветствует Аанг. — Какая честь видеть вас снова. — От имени деревни, — кланяется тетя Ву, — я благодарю вас за то, что вы сделали для мира. — Пустяки, — смеется Аанг. — Не лги, — вмешивается Тоф. — Это было непросто. Спасибо за уважение, леди. Тетя Ву молчит пару секунд. — Ты Бейфонг. Тоф смешивается на мгновение, но призывает свое остроумие обратно. — Что меня выдало — летающий кабан на одежде? — Кроме того, что ты всемирно известная героиня — да. Тоф негромко смеется. — Ты мне нравишься, старушка. Ты кто — комик? Поэтому деревня так любит тебя? — Нет, — улыбается тетя Ву. — Я предсказываю будущее. Сокка тихо стукает Тоф по плечу: — Вот умора, скажи? К его удивлению, Тоф качает головой: — Вообще-то нет. Это круто. И громче, чтобы все слышали, заявляет: — Я есть хочу. Где мы будем спать и ужинать? Тетя Ву остается невозмутимой: — Сюда, — указывает старушка. Тоф идет за ней, и остальные подтягиваются следом.***
После ужина они бездельничают и болтают. Закончив трепаться с Зуко, Тоф направляется к Мэй. — Салют, — говорит она. — Ты что здесь делаешь? Вопреки распространенному мнению, Тоф — человек общества. Она читает людей как никто другой и знает, как действовать, чтобы получить от них желаемое. Обычно она этим не пользуется — было бы нечестно оборачивать такое преимущество в средство манипуляций. Свои способности Тоф применяет выборочно. Мэй, к примеру, в реальности куда проще, чем кажется: она ценит в людях прямолинейность. И Тоф именно такая. — Я не знаю, — пассивно откликается Мэй. — Как это? Она едва заметно пожимает плечами: — Я много чего не знаю теперь. — Вы с Зуко все еще вместе? — Ты знаешь, что нет. — Ты его еще любишь? Мэй слегка ежится. — Хотела бы. Но не люблю. — Почему хотела бы? — Это было бы проще. — В смысле? Мэй молчит. На другом конце комнаты Тай Ли громко смеется над шуткой Сокки; сердце Мэй едва заметно ускоряется. И Тоф понимает. Тоф вообще много что знает. Она знает, что Сокка и Суюки расстались почти сразу после окончательного разрыва Зуко и Мэй. У обеих пар были свои причины. Сокка с Суюки постепенно стали партнерами, а не парой. Это были уже не отношения; они видели друг друга раз в сто лет и не особо беспокоились об этом, пока жизнь не сталкивала их снова. Так что они постепенно перешли к сексу по дружбе, а потом просто к дружбе. Это было нетрудно. Так говорили оба, и Тоф знала, что они говорили правду. А Зуко и Мэй любили друг друга слишком по-разному. Они не понимали друг друга, и чувства этого не выдержали: сгорели в постоянных ссорах. По крайней мере, так Зуко рассказал Тоф. И он тоже не лгал. Зуко и Суюки друг другу нравятся; Тоф видит это по тому, как его тело напрягается рядом с ней, а ее дыхание меняется рядом с ним. Они станут хорошей парой. Лучшей, чем многие. Еще до того, как они сами это поняли, Тоф уже знает, что они будут вместе: тело выдает больше, чем люди думают, а для Тоф тело выдает почти все. Вот почему она знала, что Катара носила ребенка в одну встречу и не носила в другую; вот почему она знает, что поехала сюда ради одного из друзей. Вот почему Тоф знает, из-за чего Мэй не ответила, и отчего она предпочла бы безответно любить Зуко, чем девушку, у которой есть шанс на счастье с ней — и шанс поплатиться жизнью за взаимность. — Знаешь, Острая Штучка, — тихо говорит Тоф, и Мэй поворачивает голову, чтобы лучше слышать. — Времена меняются. И меняются быстро. Ты лучшая метательница ножей из всех, кого я знаю, и дружишь с лучшей в мире телохранительницей. Я не говорю, что будет легко, но, если вы решите попробовать, то в этой деревушке вы будете в безопасности. Обе. Звенящий смех Тай Ли раздается снова. Она очень жизнелюбивая; инь для Мэй-янь. — Все, что у нас есть, это немного времени. Тело Мэй остается недвижным, она лишь сжимает кулаки под рукавами. — Не знала, что ты любишь сопливые сентенции, Тоф. — Я и не люблю. Я просто честная. — Спасибо. — Надеюсь, ты скажешь ей. Скорее всего, поэтому она и позвала тебя с собой. И поэтому ты и приехала, — Тоф встает. — О, и тебе стоит узнать у тети Ву свое будущее. Я слышала, она гадает бесплатно.***
На следующее утро Тоф просыпается с рассветом. Аанг уже встал и медитирует в огромном саду тети Ву; Зуко выходит из дома одновременно с Тоф и тут же присоединяется к Аватару. Суюки и Тай Ли разминаются. Катара отрабатывает самые сложные приемы боевой магии воды. Сокка и Мэй остались в доме — отшлифовывают свои ката. Тоф проснулась рано только по привычке. Скорее всего, это у всех привычка, кроме Аватара и Хозяина Огня. Биологические часы похерены годами ранних подъемов. Магия земли вызовет слишком много шума в такой час, поэтому Тоф садится на крыльцо и наблюдает за друзьями. Движения Катары безупречны; ей не нужна тренировка. Никому из них не нужна, но каждый понимает, что лучше не переоценивать себя. — Ты единственная, кто не спрашивал о своей судьбе, — тетя Ву садится рядом и протягивает Тоф чашку чая. — Не веришь в это? — Вообще-то, как раз наоборот. — Тогда почему не хочешь узнать будущее? Тоф с минуту обдумывает ответ. — Много лет мое будущее было заранее определено другими людьми. Думаю, мне больше нравится верить, что я сама создаю свое будущее, даже если на самом деле я просто следую предначертанному плану, о котором ничего не знаю. — Нет ничего плохого в том, чтобы знать немного о будущем, — возражает тетя Ву. — Это не значит, что ты его не определяешь. Ты сама живешь свою жизнь, юная леди. Будущее зыбко; я лишь открываю вещи, которые окаменели больше других. Тоф задумчиво склоняет голову. — Окаменели… Кусок метеорита в ее руках меняет форму, перетекая из одной ладони в другую. — Мой друг уже получил предсказание? Ей кажется, что тетя Ву улыбается: — Тот, который с мечом? — Как вы поняли? — Я ведь старуха. Я всегда понимаю. Тоф фыркает, но тетя Ву невозмутимо продолжает: — Да, получил. Много лет назад. И вчера, поздней ночью. — И что там? — Не в моей власти говорить. Но я уверена, что тебе он расскажет, если спросишь. — Почему вы уверены? Вместо ответа тетя Ву берет из рук Тоф пустую чашку. Взглянув на чаинки, она слегка хмурится. — Ты обретешь величие — даже большее, чем уже обрела. Но с величием придут и трудности. Большинство из них касаются чувств. Ты станешь матерью. Тоф удивленно моргает. В жизни, конечно, много что бывает, но матерью она себя представить никак не могла. — Есть что-нибудь про отца? Тетя Ву снова сдвигает брови. — Да… но не в привычном смысле. Боюсь, ты навлечешь это на себя сама. Ближе к старости ты сойдешься с человеком, который… — тетя Ву запинается, и, прокашлявшись, продолжает. — Со своей настоящей любовью. Если такая любовь — не истинная, то я даже не знаю… Она умолкает. Слышны только трели птиц и свист водяных хлыстов Катары. — О. — Ну, что там? Голос тети Ву звучит печально: — Ваше время будет коротким. И долго после конца ты будешь терзаться, пока наконец не обретешь внутренний покой. — А дальше? Пару мгновений гадалка молчит. — Я не вижу, что будет дальше. — Что это значит? — Я никогда не встречала ничего подобного. — Женщина ставит чашку. — Твой путь не кончается. Он просто исчезает. — Как это? — Благодарю за любопытный случай, леди Бейфонг. Увидимся за завтраком. Тетя Ву поднимается с места. — Погоди-ка, старушка, че за нах?! Но тетя Ву уходит, не оборачиваясь. Не будь она такой древней, Тоф сказала бы ей пару ласковых. Вместо этого она остается сидеть, смотреть на мир сквозь ступни и думать, что за хрень ей только что наговорила эта женщина.***
Команда из четырех магов и четырех не-магов вместе с Аппой, Момо и местными жителями управилась с делами быстро: уже на третий день укрепления деревни были построены на славу. Они бы и раньше закончили, но Аанг настаивал, чтобы все делалось предельно осторожно и тщательно. Сокка сидит рядом с Зуко и смотрит спарринг Аанга и Тоф. До начала боя Тоф настаивала, чтобы Аанг использовал четыре стихии против нее, но Аватар пока что упрямо держался родного воздуха. Мэй была судьей; остальные девушки ушли делать девчачьи процедуры. — Ты веришь в реинкарнацию? Вопрос застает Сокку врасплох. — Не знаю. Думаю, да. — Он подносит к губам сигарету. Катара пришибет его, если поймает. Но больше никто возмущаться не станет: Сокка знает, что Зуко периодически курит травку, а народ Аанга буквально изобрел ее. Табак — не травка, но суть та же. Тоф с Аангом сейчас слишком заняты, чтобы его ругать, а Мэй всегда было поебать. Тем более Сокка нечасто курит — только когда нервничает. И в последние дни он нервничает все больше. Зуко при виде сигареты вскидывает бровь, но огоньку дает без лишних комментариев. — Почему спрашиваешь? Зуко пожимает плечами: — Я тут говорил с Тоф. Она верит в мир духов больше, чем кажется. Ты знал? — Догадывался. — Сокка смотрит на Тоф и не может сдержать улыбку. Он вспоминает, что она пару дней назад сказала про предсказания. — Она просто не слишком религиозна. — Они с Аангом верят, что она — реинкарнация человека, который учил Аватара Року магии земли. Она говорила, Аанг однажды сказал, что дружба может длиться дольше, чем одна жизнь. — Они видят, как Тоф наносит Аангу мощный удар по голеням. Да, сложно с этим не согласиться. — Мой прапрадед дружил с монахом, который учил Аанга магии воздуха. — С Гияцо? — Да. Аанг использует магию огня, чтобы расплавить лист металла, которым Тоф хочет его раздавить. Это первый раз за бой, когда он использует что-то помимо воздуха. — Ты веришь, что… — начинает было Зуко, но вдруг умолкает. Аанг подскакивает в воздух, наконец сдаваясь и направляя все стихии против Тоф. Он обращает землю под ней в грязь и замораживает ее, но Тоф быстро разбивает лед и превращает почву в земляную волну. Аанг пытается удержать равновесие с помощью воздуха и выпускает в Тоф струю огня. — Ты веришь, что в следующей жизни мы все снова встретимся? Тоф уходит под землю. Аанг остается в воздухе, боясь приземлиться. На поле тихо; тишина почти мертвенная. Рискуя проиграть, Аанг с максимальной осторожностью тянет ногу к земле: Сокка полагает, что он хочет отследить Тоф с помощью сейсмочувствительности. Но это ошибка. Как только его большой палец касается земли, Аанг проваливается в нее. Он пытается подчинить почву себе, но она непоколебима и поглощает Аватара с головой. Слой земли переворачивается, и наполовину закопанный Аанг снова оказывается на поверхности уже вместе с Тоф. Она вскидывает руки, и над ним зависает туча каменных кинжалов. — Сдавайся. — Я еще могу победить! — Аанг отчаянно пытается освободиться. Тоф направляет кинжалы на него, и у Сокки вспыхивает мысль вмешаться, но Аанг уже кричит: — Ладно! Ладно! Величайший маг земли во всем мире, ты победила! Тоф освобождает его, и Аватар набрасывается на Мэй: — Почему ты ее не остановила? Мэй пожимает плечами: — Это было весело. А мне скучно. Тоф хохочет: — Поверить не могу, что ты достиг пика формы и я все равно тебя побеждаю! Лузер. — Замолчи! — Аанг выпускает в нее струю воздуха, и Тоф отвечает ему ударом в бок. — Лу-у-у-з-е-е-е-р… Они продолжают подкалывать друг друга. Мэй закатывает глаза и что-то говорит, но Сокка не может расслышать. Он поворачивается к Зуко, который молча наблюдает за сценой. — Надеюсь. Очень надеюсь, что да.***
Полет в Ба Синг Се проходит спокойно. Зуко, Мэй, Суюки и Тай Ли выехали с караваном Хозяина Огня; четверо остальных летят на Аппе. Тоф и Сокка сидят бок о бок, а Катара придвинулась ближе к Аангу, чтобы время от времени кричать ему что-то сквозь ветер. Момо вцепился Аватару в плечо. Сокке приходит в голову, что Аанг выглядит уставшим. Физически ему всего двадцать, но время, кажется, берет свое. Кто знает, как сказывается на теле столетнее пребывание в айсберге? Когда-нибудь Сокка обдумает это как следует. Может, у него получится изобрести способ помочь другу. Тоф сжимает его руку. Ее глаза закрыты. Сокка смотрит на нее и не может отделаться от мыслей о предсказании тети Ву. Той ночью он спросил старуху, верно ли то, что она нагадала ему несколько лет назад. И она сказала, слово в слово, без напоминаний: «Твое будущее полно борьбы и страданий, которые ты причинишь себе сам». Сердце его упало. Но тетя Ву сжалилась. — Я помню тебя. Есть люди, у которых аура настолько яркая, что прочитать их судьбу можно и за милю. Но это не значит, что в твоей жизни будет только боль. Войди. Ты вырос над собой. Теперь ты мудрее. Сокка шмыгнул носом. — Я все еще ставлю науку выше всего остального. Гадания в лучшем случае сомнительны. Лицо тети Ву приняло суровое выражение, и он смутился. — Прошу прощения. Качая головой, она взяла его ладонь. — В самом деле, я вижу много боли. Больше, чем испытает любой из твоих друзей — даже больше, чем Хозяин Огня. И почти всю боль ты причинишь себе сам. Об этом я сожалею. Искренне. Но я вижу и другое — то, что большинство людей не могут обрести за одну жизнь, — старуха улыбнулась. — Истинную любовь. Борьба нелегка, но она будет стоить того. Ты сделаешь большую карьеру и изменишь жизнь очень многих. Твой род будет жить в веках; ты станешь отцом. И… — тетя Ву вдруг умолкла. — Мне жаль, но я не должна открывать больше. — Что? — Сокка оцепенел. — Почему? Тетя Ву! Скажите мне. Гадалка подняла на него печальные глаза. — На твой страх и риск. — Говорите. — Твоя линия жизни обрывается внезапно. Это значит, что смерть придет, когда ты будешь ожидать ее меньше всего. Сокка сглотнул. — Спасибо, тетя Ву. Он вышел, не сказав больше ни слова, и женщина долго смотрела ему вслед. Сейчас, сидя рядом с Тоф, он пытается представить, что жизнь припасла для него. Присутствие Тоф успокаивает; для Сокки она постоянная составляющая мира. Даже когда его чувства к ней только рождались, подспудно он уже знал, что она всегда будет в его жизни — вне зависимости от того, что он будет чувствовать. Если им придется пройти сквозь воду, огонь и медные трубы, она будет рядом. В мозгу вспыхивают воспоминания о том военном дирижабле. Тогда он осознал, что Тоф по-настоящему дорога ему. Сейчас, крепче прижимая ее к себе, он понимает, что и не догадывался, как сильно. Ему вспомнились слова гадалки о любви. Он слышит, как Катара кричит что-то Аангу, и чувствует в сердце стойкость, которая странным образом исходит от того, что она рядом.***
На Тоф солнечные очки. Это новое изобретение. Они отражают предметы, на которые направлен ее невидящий взгляд, и сейчас Сокка мог бы увидеть в них уменьшенные копии себя. Он выглядит глупо. Рот открыт, руки засунуты в карманы плавок. Он разговаривал с Суюки, когда Тоф появилась на пляже вместе с Аангом и Зуко — они втроем принесли еду для всей компании, таща ее в наскоро слепленных каменных корзинах. Катара учится у Тай Ли технике блокирования ци. Мэй сидит рядом, с улыбкой наблюдая за своей девушкой. Семья Зуко тоже здесь, на Угольном Острове, и Том Том носится по песку вместе с Кии. — Сокка? — его бывшая хмыкает. — Сокка, ты пялишься. Черт возьми, он прекрасно знает, что пялится. Но блядь, он просто не может удержаться. Поворачивая голову обратно к Суюки, он пытается как можно точнее запечатлеть Тоф в мозгу. Причины далеки от сексуальных фантазий. Он просто никогда не видел ее такой. Тоф только что получила место шефа полиции, и теперь они видятся куда чаще, чем раньше. Но девушка всегда носит униформу или привычную одежду Царства Земли, а сейчас она… другая. Интересно, кто помогал ей одеться? На ней темно-красный купальник, с плеч спадает легкая золотистая накидка. Ключицы обнажены. Длинная коса спускается по спине, и в волосах нет ободка. Она оставила в ушах маленькие золотые серьги. Она поворачивается к Аангу, чтобы сказать что-то, и Сокка видит на левой лопатке вытатуированного кротобарсука. Он никогда не видел ее такой. Он вообще не видел ее в купальнике уже много лет. — Молчи, — говорит он Суюки. Если кто-то и заметил, то виду не подал. А она все еще смеется. — Суюки, ну хватит. Я просто отвлекся от неожиданности. — Ты ни на кого больше не отвлекаешься. — Я… — Сокка не находится с ответом. Надо бы избавиться от привычки молоть языком, когда он нервничает. К чести Суюки, она проявляет сострадание и перестает смеяться. — Ладно тебе. Ну, смотришь, что в этом такого? Все равно все уже знают. — Вот именно, ничего… Погоди, что?! — его голос взвивается на две октавы выше. Черт возьми, ему двадцать шесть, стоило уже перерасти эти детские комплексы. — Знают что?! — Что вы нравитесь друг другу, — Суюки пожимает плечами. Недалеко от них Зуко расставляет еду на столе, принесенном из дома Хозяина Огня. Тоф пыталась было помочь, но без толку; она отходит к Мэй, оставив Зуко с Аангом разбираться самим. Сокка снова провожает ее взглядом. — Мы друг другу не нравимся, — возражает он и тут же понимает, что это нелепо. Даже Аанг уже заметил. Все заметили. — Все равно. Это неважно. — Почему? — Она не готова. Воин Киоши недоверчиво склоняет голову набок. — Может она «не готова» только потому, что боится причинить боль тебе? — Это глупо. Они смотрят, как Тоф строит для детей игровой домик. — Как уж есть, — хмыкает Суюки и уходит помогать Хозяину Огня. Сокка видит, как светлеет рядом с ней лицо Зуко; у них тоже пока все сложно, но это другое. Зуко недавно спросил у Сокки, не будет ли тот против, если он начнет встречаться с его бывшей. Первым делом Сокку поразило, что Зуко знает про Кодекс Братана. А потом он вдруг осознал, что ему все равно, и это поразило еще больше. Пусть встречаются. Пока Зуко относится к ней с должным уважением — ради бога. Суюки ведь сама говорила — она воин, но она и девчонка. Пока они, похоже, не готовы афишировать отношения. Взгляды слишком мимолетные. Прикосновения быстрые и будто случайные. — Эй, Капитан Бумеранг, — подходит Тоф. — Идешь есть? Сокка смотрит на нее, пытается сохранить в памяти. Он чувствует ту же спокойную уверенность, что она будет всегда. Раньше он только присутствие Катары в своей жизни ощущал, как нечто неизменное. Теперь к образу сестры прибавилась Тоф. — После вас. — Дамы вперед. Но Сокка не поддается: — Именно. Так что я настаиваю. Это было рискованно, но риск оправдан: щеки Тоф слегка розовеют, а губы изгибаются в незаметной улыбке. Он ухмыляется (хорошо, что она этого не видит). — Тюфяк, — она привычно стукает его в плечо и идет первой. Может, и правда, что в его жизни будет не только боль. Если хоть раз в год она так улыбнется, оно того стоит.***
— Ты единственный не спрашивал, кто отец. — Тоф качает ребенка. Малышка затихла у нее на руках, и Сокке даже обидно: еще десять минут назад она орала так, что у него чуть башка не лопнула. — Почему? Сокка сидит в кресле поближе к ней. Муж сестры храпит на раскладушке у противоположной стены; Катара спаслась от крика в коридоре — оформляет бумажки в клинику. Зуко далеко и погружен в дела страны; с ним Суюки и маленькая Изуми. Мэй, скорее всего, на острове Киоши вместе с Тай Ли: ведет хозяйство, пока ее девушка тренирует других воинов. Даже мать Зуко спросила, кто отец. Даже Хакода. Но не Сокка. Бережный, уверенный, сильный, с присущей ему придурью и множеством шуток, он просто был рядом и помог ей через это пройти. — Ты бы все равно мне не сказала, — отмахивается он. — Это пиздеж. Сокка в ужасе распахивает глаза. — Тоф! — взывает он. — Не ругайся при малыше! — Я постоянно рядом с тобой ругаюсь, почему сегодня ты против? Он прищуривается в ответ на выпад и злорадно ухмыляется: — Тоф, я в курсе, что я твой малыш, но сейчас я про реального ребенка. Она вспыхивает и что-то бормочет себе под нос. Если бы она только что не вытолкнула из себя целого человека, он бы уже поплатился за эту шутку. Но сейчас Тоф лишь краснеет и снова принимается качать дочь, которой еще предстоит дать имя. Она забыла про свой вопрос, и Сокка про себя вздыхает с облегчением. Он знает, что серьезный ответ повлек бы за собой серьезный разговор. Если бы она сказала, кто отец, у него стало бы кого ненавидеть. И кому завидовать. Он не представляет, что сделал бы с мужчиной, который кинул Тоф. И который знал ее так глубоко и близко, как не знал он. Ее волосы распущены и всклокочены, в ушах нет привычных серег — вообще никаких украшений. Тоф выглядит потрепанной, но в глазах Сокки она такая же крутая и красивая, как всегда. Она протягивает ему руки и чувствует, как он берет малышку и начинает ворковать над ней. И не в первый раз она хочет спросить, что нагадала ему тетя Ву, и рассказать свое. Но что-то удерживает ее. Единственный страх, который она когда-либо знала. И она засыпает.***
— Блядь, блядь. Он слышит ее сбивчивое дыхание. На лице появляется кривая улыбка. Ему двадцать восемь, и он всегда думал, что если между ними что-то будет, то только по пьяни. Но сейчас пять вечера, и они абсолютно трезвы. Аанг забрал Лин и своих детей — у них что-то типа экскурсии; Катара допоздна работает в клинике. Они были вдвоем. Только что они ужинали, но в какой-то момент Тоф потянулась через стол и наклонилась слишком близко, а он — еще ближе, и вот они уже целовались. Сокка продолжает свои ласки; его тело отзывается вспышками возбуждения на каждый звук, который она издает — ведь это из-за него. — Сокка… Она никогда не называет его по имени — по настоящему имени. У него по коже идут мурашки. Но он не может бросить свои шуточки даже в такой момент. — Ну-ну, — говорит он. — Меня ведь не так зовут. — Сокка, я… — Скажи. Давай, Тоф, — он останавливается. Она устремляет на голос невидящий взгляд. — Как ты обычно меня называешь? Она мямлит его прозвище, но Сокку это не устраивает. Он выразительно покашливает. — Капитан Бумеранг, — хрипло выдыхает Тоф. — Ты конченный, блядь, придурок. И ты не смешной. Но она смеется, когда говорит это. Сокка продолжает свое дело, и она снова погружается в удовольствие. Он бы ласкал ее там вечно, но она вдруг опускается вниз. Услуга за услугу. Он водит рукой по ее блестящим волосам, закрывает глаза и теряется в ощущениях, пока его не пронзает острое наслаждение; он распахивает глаза и стонет. — Бля-я-я… Тоф… Он притягивает девушку к себе и целует ее шею, грудь, проводит пальцами по татуировке, касается ее везде. Он видит, слышит, вдыхает, чувствует и ощущает только ее (духи, какое это ощущение). Это лучше, чем все, что он когда-либо представлял. Он может только предполагать, что Тоф чувствует то же — по тому, как она двигается в унисон с ним. Его имя срывается с ее губ. Оно звучит как гладкий камешек; твердо и красиво. Он запечатывает ее образ на подкорке. Слава духам, что они были трезвыми.***
Ей жаль, что они были трезвыми. По крайней мере тогда все можно было бы списать на алкоголь. Но сейчас, когда Сокка здесь, а Катара ее осматривает, Тоф не может сдержать бешеный стук сердца. Ей кажется, что Сокка потерял рассудок и здравый смысл — его сердце бьется ровно, даже когда Катара объявляет новость. Все, что она может уловить, это… что, блядь? Счастлив?! — Кто отец? — спрашивает Катара. Она чувствует, что Сокка уже открыл рот, и опережает его: — Неважно. Ребенок мой. Катара вздыхает. — Что ж. Ладно. Ты оставляешь его? — Тоф ощущает, как Сокка напрягается. — Сокка, что с тобой? Все нормально? — Я… — Я оставляю его, — говорит Тоф. Что бы она ни сказала Катаре, ребенок — их. — Если что-то нужно, я всегда рядом. — Я тоже, — Сокка все еще напряжен. Его сердце бьется чуть быстрее; он злится. Но он не врет.***
Со временем Сокка сдается. Слова тети Ву стучат у него в голове; он знает, что не должен уступать, но все-таки сдается. Тоф не согласна на отношения, а его не устраивает ничего, кроме брака. Но дочь важна ему. Поэтому он остается растить ее, хотя никто не знает, кто ее отец. Суинь три года, когда Лин впервые называет Сокку папой. Суинь пять, когда Тоф наконец перестает поправлять их обеих. Тоф знает, что все это ранит его, но уверена, что это лучший выход. Слова старухи еще будут преследовать ее, но сейчас она надеется, что сделала правильный выбор.***
Когда Тоф выгоняет Су из дома, Сокка молчит два дня. На третий день Лин притаскивает его к двери в комнату матери. — Когда я думаю об отце, — медленно начинает она, — то не могу представить никого, кроме тебя. Сокка молчит. — Я знаю, что биологически ты не мой папа. Но ты ведь отец Суинь, — она видит, как Сокка вытаращил глаза, и продолжает. — Я не могла не знать. Я собираюсь стать детективом, и всю жизнь росла с вами и все видела. Я жалею, что не сказала раньше. И мне жаль, что мама не прислушивалась к тебе больше. Но, пожалуйста, поговори с ней. Пришло время все рассказать Су. Если кто-то и может убедить в этом маму, то только ты. Ей больно это видеть, но Сокка плачет. — Она не пойдет на уступки, — говорит он. — Не сейчас. — Не думаю, что это правда. — А я думаю. Даже если и так — слишком поздно. Су ушла, Лин. Никто не вернет ее, кроме нее самой. Ни я, ни ты, ни даже твоя мать. — Тогда хотя бы помирись с мамой. Пожалуйста. Он качает головой. — Не могу. Не сейчас. В этот раз она должна сделать первый шаг, — он поднимает взгляд на дочь. — Я устал, Линни. Устал страдать, когда в этом нет нужды. Ей кажется, что земля уходит из-под ног. Это она виновата, что… — Здесь нет твоей вины, — говорит он, будто угадав. — Только наша. Он поворачивается к двери. — Когда созреешь, Тоф, знай, что я рядом. Я люблю тебя. Он обнимает Лин и уходит прочь. Она открывает дверь в комнату матери. Тоф стоит прямо за ней. Она не плачет, но Лин невольно думает, что на такое лицо смотреть даже больнее.***
Первым делом Су приходит к Сокке. — Ты правда мой отец? Он временно исполняет обязанности вождя Южного Племени Воды, пока не найдена постоянная замена Хакоде. Сокка вскидывает голову. — Суинь? Она на десять лет старше и выглядит уставшей, но счастливой. И главное — она жива. Она в безопасности. — Суинь! — Он сжимает ее в объятиях. — Ты даже не писала мне. — Ответь на вопрос. — Я не вправе на него отвечать. Спроси свою маму. Суинь фыркает. — Я не хочу ее видеть. Я хочу сказать кое-что отцу. Мда. Дочка получилась еще упрямее, чем оба родителя вместе взятых. — Я хочу сказать ему спасибо, — Суинь вскидывает подбородок. — За то, что он всегда был рядом с нами тремя. Надеюсь, что он будет рядом и для внука. Сокка роняет ручку. — Ты ждешь ребенка? — пораженно вопрошает он и тут же замечает на пальце кольцо. — Ты замужем?! Суинь пожимает плечами. — Жизнь с вами научила меня, что лучше не терять времени. Что ж, мать его. На это Сокке нечего ответить.***
Тоф пятьдесят два, когда она наконец решает повидать Сокку. До Южного Полюса она добирается как раз к его шестидесятилетию. Но никто, кроме нее, не собирается отмечать. Времена меняются; и, как она однажды сказала Мэй, меняются быстро. Здесь страшно холодно и она ни хрена не видит сквозь лед, но все-таки чувствует, что он заметил ее. — Тоф? — его голос зычный и звучит старше. Это потому, что он стал старше, тупица. — Ты что тут делаешь? Тоф закусывает губу. Она слишком поздно научилась смирению. И сейчас понимает, какую цену заплатила за это. — Я пришла извиниться. Сокка молчит. — Я идиотка. — Я тоже. — И я проебалась. — Я тоже. — Закрой рот, я тут пытаюсь извиниться, — Тоф корчит недовольную гримасу. — Я — блядь — я всегда знала, что должна быть с тобой, но слишком боялась всякого нестоящего дерьма. И вот к чему это привело. — Тоф. — Сокка, я… Он осторожно целует ее, и она понимает, что ему не сдались пространные романтические извинения. Он больше не тот, каким был сорок пять лет назад. Да и она тоже, что уж там. Но между ними нет пропасти; они росли вместе, и немногие могут похвастаться большим. Тоф целует его в ответ. В его объятиях она больше не чувствует холод.***
Они женятся без лишнего шума. У них уже трое внуков, когда Тоф наконец вспоминает, что давно хотела спросить кое-что. — Что тебе сказала та старушка? Ну, когда ты спросил про будущее? — Старушка… — Сокка шарит в закоулках памяти. — А! Тетя Ву? — Да, именно. Они сидят в гостиной Суинь, Опал спит на руках у Тоф. Сокка тихо повторяет предсказание, сделанное много лет назад. — Если подумать, она и вправду верно подметила, — он искоса поглядывает на жену. — А что было у тебя? Тоф неохотно рассказывает, и улыбка постепенно сползает с лица ее мужа. Его поражает, что они были настолько тупы. — То есть ты хочешь сказать, что если бы мы рассказали друг другу раньше, то могли бы избежать по крайней мере половины этого дебилизма? — Похоже, что да. — Потрясающе, — ворчит Сокка. — Думаю, это и впрямь форма науки, хоть и сомнительная. Силы природы и вправду любят спорить со мной, скажи? Тоф пожимает плечами. — Ты сам им это упрощаешь. Он выразительно смотрит на нее и смеется. Крепко держа маленькую Опал, она тянется к нему за поцелуем, смеясь в ответ.***
— Так ты что, всегда верила в это? — есть вещи, которые не меняются: Сокке семьдесят, но он вгрызается в кусок тигроягненка так, будто не видел мяса всю жизнь. — Предсказания, реинкарнации и все такое? Тоф пожимает плечами, впиваясь в свой кусок: — Типа того. С тех пор, как я познакомилась с Аангом, это не выходило у меня из головы. Да ты сам подумай, сколько всякой херни мы видели, пока с ним возились. У меня нет ни одной причины не верить, что все это существует. Предсказания, реинкарнации, любовь и еще куча всего. — Любовь? — Ага, — кивает Тоф. — Она точно существует. Он ухмыляется: — Неужели? И почему ты так думаешь? Тоф закатывает слепые глаза. Седые пряди падают ей на лицо; Сокка считает, что она красивая. — Заткнись. Ты прекрасно знаешь, что это из-за Зуко, болван. — Я тоже люблю те… Погоди, Зуко?! Тоф показывает ему язык и целует. Рядом с ним она позволяет себе быть мягче; Сокка считает это особенной привилегией. — Ты охуительно туп. Он поглаживает бородку. — Хм-м-м. Гадания, реинкарнации, любовь и другие сомнительные формы науки. Но ведь это еще не значит, что они не науки? Тоф молча откусывает еще мяса.***
Она исчезает в Болоте, не говоря никому. Дни обращаются в месяцы, месяцы обращаются в годы, и скоро Тоф уже не помнит, сколько времени прошло, но знает, что до внутреннего покоя еще далеко. Каждое мгновение, во сне или наяву, она тоскует о нем. Они знали друг друга пятьдесят лет, и только тринадцать провели рядом. Тоф не может перестать думать о смерти. Стоило горячее молиться духам о том, чтобы умереть вместе с ним. Когда новый Аватар находит ее, она вспоминает слова Аанга о дружбе и невольно думает: «Вот дерьмо. Опять все сначала». Но Тоф начинает сначала, потому что ее муж хотел бы этого. А она не привыкла подводить. Потом Тоф возвращается назад, на Болото. Она ощущает внутри новый свет, она ближе к умиротворению. Здесь Тоф чувствует себя ближе к земле; иногда она может слышать и чувствовать его. Дни обращаются в месяцы, месяцы обращаются в годы, и скоро Тоф уже не помнит, сколько времени прошло. Но она спокойнее. Она чувствует, что помирилась с собой. Память возвращает ее на годы и десятилетия назад, когда Тоф руководила школой. Она вспоминает, какой неугомонной была. Какой суетливой. Как ей не нравилось быть непохожей на мага земли. Сейчас, много лет спустя, она с удовлетворением понимает, что ее прежняя неугомонность была полностью утолена. Годы между той и теперешней Тоф были наполнены терзаниями, и слишком много всего происходило. Поначалу Тоф не знала, как справляться с этим. Но сейчас она медитирует, спокойная и заземленная. Однажды Тоф кажется, что она чувствует его явственнее, чем обычно. В этот день на Болоте особенно тихо. Она почти может осязать его. А потом она видит кое-что. Свет. Она никогда не видела свет. Она слышит его раньше, чем видит. — Эй, — говорит Сокка. Его голос моложе, чем в последний раз. Он звучит как много лет назад, когда он приехал забрать ее в Макапу. Тоф щурится. Рука, которая тянется к ней, смуглая. Она всегда видела только очертания тела. И никогда не думала, что действительно увидит его. У него яркие глаза. Конечно, это только сон. Но даже во снах она никогда не могла видеть. — Идем со мной, — говорит муж. На пальце поблескивает кольцо. — Я скучал по тебе. Тоф сомневается лишь мгновение. Она отрешенно ловит себя на той же мысли: даже земная твердь иногда колеблется, — в конце концов, разве не так случаются землетрясения? Впервые в жизни она видит его улыбку. По коже у нее идут мурашки. Его рука теплая.***
(Много позже маги болотного племени уверяют Аватара, что женщина просто пропала. Корра обыскивает все, в том числе и земную толщу, но первого мага металла нет ни следа. Ее дух как будто… исчез. Корра понятия не имеет, как это понимать, но годы спустя встречает немыслимо древнюю старуху, которая утверждает, что предсказывала будущее магу земли. И говорила, что ее путь не кончится. Аватар не верит ей, но старуха непоколебима, и Корра не утруждает себя спором.)***
Ведь это сильнейшее, что можно сделать: сдаться.
Видите ли, любовь — это капитуляция перед другим человеком.
Полное отречение.
— Алан Уоттс, Falling into love