Мой рыцарь

Стивен открывает глаза и мир встречает его деревянным потолком. Мужчина подтягивается, переворачиваясь на кровати. Выходной вечно вводит в состояние лени. Взгляд падает на будильник. Два часа дня. Через полчаса у Гранта прием с новым психотерапевтом. Он вскакивает с кровати быстрее, чем работает его мозг. Звенит цепь и тело встречается с твердым полом. Плотная кожа ремня натирает голень. Стивен тихо стонет, но все же встает. Нужно спешить. Звенит цепь, ремни падают на пол, быстрый обзор. Песок полностью ровный. Сегодня Стивен спал в своей кровати. Радоваться нет времени. Мужчина влетает в ванную комнату и упирается руками в раковину. Зеркало надменно показывает ему, как он неважно выглядит. Кудрявые волосы спутаны и торчат, под глазами темнеют синяки. В мечтах Стивена, черты его лица более мягкие, нежные. Нос прямой, подбородок не такой квадратный, морщины не такие глубокие. Видеть свое лицо каждый день слишком утомительно. Грант морщится и трет глаза. Когда Стивен снова открывает глаза, окружение вокруг меняется. Он уже находится на улице у автобусной остановки. На нем черная рубашка, брюки, сумка через плечо. Люди вокруг смазанные, громкие. Кто-то кому-то шумно рассказывает что-то, ему в ответ смеются. Никто не замечает, насколько испуганно и потерянно выглядит Стивен. К остановке медленно подплывает красный автобус. Вместе с толпой Грант оказывается внутри. Люди вокруг чем-то заняты, сидят в телефонах, смотрят видео. Стивен смотрит на них с восхищением. Они так… ничем не заняты. Им ничего не нужно, они даже не думают о том, как им везет в своей жизни. Рядом звучит женский смех и Стивен заглядывает через плечо, чтобы узнать, что развеселило незнакомку. Кот, застрявший в пакете. Взгляд сильнее фокусируется, и теперь Стивен видит время в углу экрана телефона. До приема остается совсем ничего. Девушка звонким голосом в приемной его тут же направляет в кабинет. Стивен забегает и тут же садится в большое кожаное кресло. Перед ним большой стол из красного дерева, за которым и сидит психотерапевт. Кресло развернуто к окну. Доктор смотрит в него за медленно плывущими тяжелыми облаками. В помещении стоят запахи мужского парфюма и кофе. — Добрый день, мистер Грант, — американский акцент доктора выдает его родину. Стивен сжимает сильнее сумку. Видно, уже не к кому переходить, кроме американца. Однако доктор Хэрроу не дает просто так направления. Остается только слепо верить, что даже американец способен помочь Гранту больше, чем местные врачи. В любом случае, посещать или нет — это решение остается за Стивеном. — Добрый день, доктор Спектор, — сконфуженно приветствует его Стивен и отводит глаза. Стены кабинета светло-зеленые, украшены только несколькими картинами. Какое-то адское детище по мотивам египетских богов. Мистера Спектора и Стивена разделяет деревянный стол с идеальным порядком. Настольная лампа. Одинокая ручка. Ежедневник, на котором изображен золотой скарабей. Папка с документами, подписанная только двумя словами «Стивен Грант». — Я бы не хотел, чтобы вы меня называли по фамилии. Если вы не против, перейдем на имена, — достаточно быстро прекращает фамильярности Марк. — Как ваши дела? — Спасибо, хорошо, — бормочет Стивен, рассматривая картины с египетскими богами. — Нравится интерьер? — спрашивает доктор, будто точно зная, чем занят его пациент. — Здесь ошибки. Смешали несколько богов в одного на картинах. — Неужели? — хрипло смеется доктор. — Я попрошу поискать тогда замену им. Что вас привело ко мне? — контрольный вопрос и психолог наконец разворачивается к нему. Стивен смотрит на свои черты лица у психолога и морщится. — У меня несколько проблем. — Начните с первой. — Я везде вижу свое лицо вместо чужих. Перед Стивеном сидит он же. Его белая рубашка, белый галстук, белый жилет… Лицо спокойное, чуть более строгого выражения, чем у самого Гранта. Стивен смотрит на более стильную белую версию себя и осторожно выдыхает. Хорошо, что вместо лица нет белого пятна, иначе он решит, что все ухудшается только. — Что вы подразумеваете под этим? — уточняет доктор, немного хмуря брови. — Все. Боже, я… я имею в виду, что все вокруг с моим же лицом. Все с одинаковым лицом, и это лицо — мое, — с трудом говорит Стивен, прижимая сумку. — Вы можете вспомнить, когда это началось? Это очень тревожный звонок и… — Разве вам не передали мое личное дело? — прерывает его Стивен, и его глаза начинают бегать по комнате. — Передали, — кивает Марк и откидывается назад в кресле. — Но я не вижу смысла работать с документами. Со мной должны общаться вы, Стивен. Скажите, как же я выгляжу для вас? Стивен поднимает глаза на доктора. Глаза карие, пронзительные, обрамленные темными ресницами. Брови густые и расслабленные. Фактурный нос, ноздри которого медленно раздуваются. Тонкие губы находятся в спокойствии. Кудри уложены вверх. Марк Спектор выглядит абсолютно точно так же, как выглядит Стивен Грант. — Отвратительно, — выдыхает Стивен и нервно смеется. — Простите, я имею в виду, так же, как и я. Только вы в белом. Мы почти аллегория на зло и добро. — Интересное сравнение. Кто из нас кто? — Вы — добро, вы же в белом. А я, — Стивен разворачивает руки, показывая свой темный наряд. — Я — зло. — Опишите мне тогда лицо добра и лицо зла, если вам не сложно, — кивает Спектор и раскрывает личную папку, свободной рукой беря ручку. Стивен смотрит, как шарик ручки прикасается к бумаге. Его брови немного сдвигаются и поднимаются, челюсть поджимается. Взгляд возвращается к психотерапевту. Его выражение лица становится более мягким и снисходительным. — Добро более серьезное и усталое. Зло… — Стивен поднимает брови и даже кивает. — Оно выглядит наверно более дружелюбно. Психотерапевт хмыкает и делает первую запись. Глаза Стивена следят за кончиком ручки ровно до того момента, пока она не отрывается от бумаги. Марк внимательно смотрит на него и поджимает губы. — Если вам не нравится, просто скажите. Я должен знать, что вам комфортно со мной, — голос Марка звучит отдаленно, и Стивен поднимает на него глаза. — Извините, док, — нервно улыбается он. — Я просто… чувствую себя не очень, когда мои врачи делают вот так заметки. Я знаю, что нужно, поэтому… Марк молча закрывает дело и убирает его на край стола. Руки мужчина складывает в замок и спокойно смотрит в глаза Гранта. Тот неловко смеется, опускает взгляд и возвращает его на врача. — Я хочу, чтобы вы не чувствовали себя «не очень» рядом со мной. — Спасибо, — хрипло выдает Грант, и Спектор немного наклоняется вперед. — Есть ли еще то, что вас беспокоит? — Я начал ходить во сне. Иногда бывают провалы в памяти. У меня поставлена лицевая агнозия, я долго с ней борюсь, но… Когда ты просыпаешься в незнакомом месте, не узнаешь ни одного голоса и везде видишь себя, — опускает глаза Стивен. — Я знаю, что то, что я уже вижу какое-то лицо, уже является чудом. Но я хочу все же иметь больше контроля над своей жизнью. — Понимаю вас, — кивает психотерапевт. — Скажите, когда и почему вам был поставлен диагноз «лицевая агнозия»? Стивен закрывает глаза. Марк смотрит на расслабленное лицо и немного прищуривается. Наконец пациент открывает глаза и расплывается в улыбке. Она не похоже на радостную: скорее уставшая и вынужденная. Но Стивен все равно ее выдавливает из себя. — Я был маленьким и у меня часто были мигрени. Мои родители не знали об этом, я не хотел их расстраивать. Но потом все стало становиться хуже. Я начал путать внешне родителей, меня часто тошнило, я начал теряться в толпе, даже мог запутаться среди своих одноклассников. Меня все же раскусили, — хмыкает Стивен и неловко смеется. — В голове нашли опухоль. Исключительное событие, такое у детей редкость. Опухоль удалили, но я все еще не вижу лиц. Потом только улучшилось, и я стал видеть везде одно лицо. Свое. Весь рассказ доктор внимательно следит за Стивеном — явно подмечает мелочи. Сам Грант дышит тяжело в конце, чувствуя, как дрожат ладони. Тело в неприятном напряжении, поза закрытая — это точно напишет потом у себя Марк. Доктор заинтересовано смотрит на Стивена, его выражение лица явно смягчается. Он встает с места и обходит стол, чтобы сесть на столешницу и быть ближе к пациенту. Грант подмечает абсолютно белые брюки врача с усмешкой. — Но вас это несильно волнует? — уточняет Спектор осторожно, скрещивая на груди руки. — Ну, на свидания сложно ходить, целоваться с девушкой с моим лицом, — смеется Стивен, невольно прижимаясь к спинке кресла. — Я смирился с одинаковыми лицами, но лунатизм… Я один раз проснулся в Америке! Представляете?! Я открываю глаза, а вокруг все с моим лицом и говорят, как в вестерне! Я так перепугался, что начал звонить маме! Смех Стивена разносится по помещению. Марк вежливо улыбается и кивает. Он опирается руками о столешницу, его плечи становятся визуально больше. Грант замолкает и тоже улыбается. Марк пахнет хвойным лесом и выглядит таким… чистым? Белизна костюма ослепляет и доктор выглядит мессией из фильмов. — Я хочу быть хоть немного здоровым, — выдыхает мужчина. — Я вам даю слово, — голос Спектора тверд. — Вы будете здоровым.

***

Стивен выходит из здания. Из-за появившихся туч небо серое, тусклое. Воздуха будто бы мало, грудная клетка быстро поднимается и опускается вниз. Стивен поднимает лицо вверх и закрывает глаза. Шум улицы отдаляется будто бы. Мужчина чувствует себя так легко. Он чувствует: что-то грядет! Скоро все изменится! Эти мысли заставляют его почти бегом идти на остановку. Доктор Спектор следит за ним, сколько позволяет окно, попутно записывая все, что успел запомнить. Работы предстоит немерено.