Миротворец

Я умру в жаркий, солнечный день, наверное, Мой труп догрызут бродячие церберы-инферно, А затем черви отложат личинки, клянусь богом, Они дадут жизнь из гнилой плоти новым дорогам, Эти падальщики поползут по кислотным лужам И умирая, закричат, что зря кишки ели на ужин. А завтра кухонный нож перережет мне вены, Так, аккуратненько, как ржавые морские сирены, Раз удар по артериям, и пойдёт много пены, Два удар по другим, и в алой крови все стены, Три в третий глаз, и наш мир навеки обречён, Последний по черепу и я нахуй снова эмбрион. А послезавтра меня захватят в рабство на 40 лет, В первый день у меня отберут солнце и свет, Следом я лишусь кровати и своих ног и рук, На третий я прокляну эту планету боли и мук, Потом у меня заберут тепло, сердце и еду, А затем настанет последний день. Блудный. Мне прорубят позвоночник и я умру в бреду, После, человечество поведут к роковому судну, Их потопит трёхглавое чудовище за одну лишь минуту, Нет, не время умирать этим спинномозговым грешникам, Пусть поживут, пострадают, побудут в аду пленниками, А затем можно их отправить на убой, как блядский скот, Долго мучить, зверски пытать, смотря на солнца восход, Дыба, испанский осёл, очищение души, груша страданий, Колесо смерти, шипованный стул, четвертование, Ну вот они умрут, а их души отправят в ад ада, Даже, блять, Сатана боится одного лишь его взгляда, Это место смотрит своими роковыми судьбами Злее, чем вселенское зло, и усеяно трупов трупами, Время оборачивается впять, в мёртвую тишину, А пространство танцует с распятыми душами, Ад ада забирает больше, чем самое дорогое, Оно живое и превращет кровь в нечто другое, Здесь боль считается распоротым оргазмом, А перерезанная глотка обращается будущем неясным, Нет смысла выживать, а суицид - это не выход, Скорее перерезать себе вены это уже прихоть, Хочешь, пересади свои органы в гнилые корни земли, А хочешь, раскроши остатки разума шестерни, Нет, кричать всё равно что смотреть себе в глаза, А плакать поклоняться рабам чёрного козла, Я вышел из этого места, смеясь и дробя себе кости, Местный Люцифер сделал мне лоботомию гвоздем, И, боже, я чувствую наркотический приход, Я хочу вырезать на своём желудке солнце, Но где здравый смысл, там и лунный уход, И я себя превращаю в костолома-миротворца.