Me and my husband

      Слаймсайкл украл несколько вздохов у мира на минуту. Он не помнил точно о своём прошлом, но знал, что это не первое общество, частью которого он являлся. Но даже если он был во множестве других компаний и жизнях, эта в Лас Невадас была самой лучшей. Здесь было мило. Фонари, фонтан, абсолютно всё. Он любил смотреть на океан, успокаиваясь и расслабляясь. Ему также нравилось сидеть у Квакити на коленях, пока тот работал. Это было самым лучшим. Он никогда не находил странной называемую любовью вещь до сих пор.       Брак показался ему непонятным, когда он впервые узнал о нём. Но он быстро привык, счастливо нося кольцо, означающее, что Квакити его и только его. Он был напуган этим местом, но сейчас оно было ему домом.       Но счастье непостоянно. особенно для Слайсайкла. Он был бессмертен. Если бы его убили, он бы, наверное, рассыпался на маленькие кусочки и жил бы так. Он смирился, наблюдая, как все, кого он любит, умирают, так же как последняя компания, в которой он был. Позднее, он ничто навсегда. И все его воспоминания, всё увиденное им ушло вместе с его глазами, телом, вместе с ним.       Но Слаймсайкл не мог думать об этом сейчас, не так ли? Ему и его мужу было хорошо! Только они вдвоём. Квакити был серьёзно травмирован, так что Слайм здесь, чтобы помочь. Будучи сломанным, он собирался воедино день за днём. У Слаймсайкла не было времени беспокоиться о будущем, наслаждаясь тем, что он имеет. Потому что люди живут не так долго, как хотелось бы. ***       — Боже, Слаймсайкл, ты можешь заткнуться наконец?! У меня нет времени на это, мне нужно работать, — прошипел Квакити сквозь зубы. Слаймсайкл правда любил быть рядом с уткой, но иногда Квакити хотел побыть один.       — Н-но я хочу быть с тобой! Я не хочу уходить! — улыбка Слаймсайкла медленно гасла. — Пожа-а-алуйста!       — Нет! Тихо! Мне нужно побыть одному! Мы не можем всё время проводить друг с другом, так что дай мне, блять, немного личного пространства! — Квакити сердито нахмурил брови.       Слаймсайкл готов поставить всё, что у него есть, на это выражение лица. Ему казалось, что если он продолжит возражать, его выгонят из Лас Невадас, но если он этого не сделает, то будет счастлив. Но Квакити не стал бы. Так слайм вздохнул, развернулся и ушёл.       — Хорошо, если так! — сказал Слаймсайкл, прежде чем захлопнуть дверь.       Он пытался сдерживать слёзы пока не пришёл в их с Квакити дом, так что когда он оказался внутри, всё накопленное вышло наружу. Все его переживания. Он ненавидел, когда Квакити обижал его, это буквально разбивало его сердце. Но, по крайней мере, они держались вместе. ***       Квакити пришёл домой ближе к ночи и направился в спальню. Он был измучен и очень хотел спать. Но там он увидел своего плачущего мужа.       — Слаймсайкл! Хей. хей-хей-хей, почему ты плачешь, любовь моя? — спросил он, поднимая Слайма и относя на кровать.       — Т-ты ругался на меня. — всхлипнул Слаймсайкл, крепко обнимая Квакити. — Ты любишь меня? — Слаймсайклу отчаянно нужно было подтверждение.       — Что? Конечно люблю! Даже если я когда-нибудь оскорбляю тебя, не воспринимай это всерьёз, пожалуйста. Я люблю тебя и всегда буду любить, и злость не сможет стать препятствием этому, хорошо? — сказал Квакити, пропуская через пальцы мягкие и пушистые волосы мужа.       Слаймсайкл чувствовал себя ужасно, словно он обуза. Он был абсолютным идиотом с нарисованным лицом, занимающим место в углу. Он был бесполезным, лишь бременем. Он чувствовал, что не стоит потраченного времени.       Но нет, у него был смысл. Потому что пока Квакити приходит, он любим, его любят. Ему и его мужу было хорошо. Это всегда были только они одни вместе. Никаких других обществ не существовало, Слаймсайкл помнил только это.       Он пытался забыть прошлое и не фокусироваться на будущем, просто живя настоящим. Потому что здесь у Слаймайкла был его муж Квакити.       Он и его муж держатся вместе.